Екатерина Алешина
Лирелии – цветы заката
На большой, просторной деревянной палубе спиной ко мне стоял высокий светловолосый мужчина. Он показался мне смутно знакомым, и я поспешила к нему навстречу, позвав по имени. Вмиг мою душу до краев заполнила такая дикая эйфория, что, казалось, сердце от радости вот-вот выпрыгнет из груди. Как же я хочу его увидеть! Прикоснуться к нему, обнять и вдохнуть его запах. Он меня услышал и, вздрогнув, едва успел обернуться и протянуть ко мне руки, как наваждение прошло, словно ничего и не было. Я даже не увидела его лица, но все равно продолжала звать. В парке поднялся ветер, он разогнал клубы тумана и сорвал капюшон с моего плаща, растрепал волосы, разметал по дорожкам ворохи опавшей листвы.
– Эрик! Я здесь! – прошептала в пустоту, держа перед собой фонарь.
– Эрик, Эрик, Эрик… Э-э-э-эрик… Эри-и-и-ик, – тихий и вкрадчивый шепот вокруг меня подхватил это имя, многократно усилив эхом, вознесся в бездонную вышину неба и растворился в свете звезд.
Мной овладели растерянность и смятение. Я стояла как вкопанная, не в силах даже пошевелиться. Дыхание стало тяжелым, словно после долгого бега или тренировки на мечах. Так, а что я сейчас говорила? Или же звала кого-то? Или не звала. Попыталась вспомнить, что сейчас со мной произошло, и, к собственному изумлению, не смогла. Что это еще такое? Память вроде бы еще никогда меня так серьезно не подводила.
В сумочке раздалось характерное жужжание – то был артефакт связи с моим фамильяром, похожий на простенькое зеркальце в оправе.
– Пресветлые Боги, Герда, что у тебя там происходит? Я проснулась, решила проверить, как ты, настроилась на тебя, и меня просто снесло волной эмоций, далеко не самых радостных! – раздался знакомый голос с нотками зарождающейся паники, и в зеркальце я увидела свою кошку, нервно дергавшую хвостом.
Это моя кошка – фамильяр Бастет – пробивалась ко мне, используя зеркало связи, поскольку не могла пользоваться кристаллофоном. Когда мне исполнилось пять лет, родители из небольшого путешествия на Землю привезли в качестве подарка котенка породы «британская черная шиншилла», а спустя пару дней Бастет, благодаря заклинаниям, стала говорящей. Тогда я увлекалась египетской мифологией, что и повлияло на выбор имени питомицы.
– Ох, Бася, у меня столько всего за вечер произошло, расскажу, когда вернусь домой. Если коротко – ничего хорошего. Но я жива и здорова, можешь не волноваться.
– И вокруг тебя не летают по воздуху рояли с диванами?
– Нет.
– И ничего не взрывается?
– Ничего. Говорю же, можешь не волноваться.
– То есть ты мне предлагаешь сидеть сложа лапы? – возмутилась деятельная Бастет.
– Если не можешь сидеть, тогда позаботься, пожалуйста, чтобы к возвращению домой на моем туалетном столике лежали пергамент для писем, перьевая ручка, чернила, сургуч и наша гербовая печать.
– О-о-о-о, пахнет жареным, и это я не про еду, – промолвила Бастет, а затем я прямо-таки кожей ощутила ее негодование. – Готова поспорить на миску сметаны, что тебя этот стрекозел Дарэн обидел! – и кошка недовольно заурчала.
– Ты угадала, – ответила ей, прежде чем прервать связь. – Приеду и расскажу подробности. И сметаны дам, раз уж ты у меня такая догадливая.
Позади послышался звук приближающегося экипажа с ездовыми духами в упряжке. Этим экипажем управляли подозрительно знакомые формы духов – черная и белая крылатые лошади. Такой вид ездовым духам любила придавать моя подруга Эмилия. Да и крытая утепленная зимняя кабина экипажа похожа на ту, что недавно подарил ей будущий супруг в качестве свадебного подарка. Сама свадьба была намечена на заключительные выходные Самайна. На Эсфире давно стало популярным устраивать свадьбы во время сезонных празднований.
Поравнявшись со мной, экипаж остановился, и в приоткрытой двери показалось лицо моей подруги.
– А я думаю, что за привидение шатается тут в поздний час? – вместо приветствия промолвила Эмилия, жестом приглашая меня в кабину экипажа. – Ты должна быть, по идее, сейчас с Дарэном на свадьбе у его друга. Что у вас опять произошло?
Повернувшись к карте маршрута на стене кабины, она добавила мой адрес в специальное окошко, затем нажала кнопку в виде хрустального колокольчика. Экипаж не спеша тронулся с места, забрав меня с собой.
– Я не предполагала, что свадьба превратится в дурдом на выгуле, и решила сбежать оттуда, пока у самой крыша не поехала, – ответила я, усаживаясь напротив подруги. – Ты-то сама откуда и куда в такой час?
– Домой еду. По пути заскочила в цветочную лавку убедиться, что все цветы и растения для свадьбы доставят вовремя. А до этого перевозила кое-какие вещи в свою будущую усадьбу. Раскладывала там все по местам. Не хочу заниматься этим во время медового месяца. А точнее, двух медовых недель, – ответила Эмилия, мечтательно улыбаясь.
– Какие планы на эти две недели после свадьбы?
– Мариус предлагает сначала небольшой тур по своей родной Италии. Мы хотели заглянуть на его малую родину в Пезаро и посетить кладбище. Там до сих пор сохранились могилы его родственников. Потом дня на три в Россию. Мы еще не во всех городах Золотого кольца побывали, а это моя давняя мечта. Хочу на этот раз во Владимир. Так что нас ожидают насыщенные медовые недели.
– Мы с Марьяной будем ждать тебя отдохнувшей и полной впечатлений.
– Только никуда без меня не влипайте! Даже не думайте! – воскликнула Эми.
– Ну как же! Будем сидеть тише воды ниже травы. Влипать в передряги только втроем, – заверила я подругу, и мы рассмеялись.
– Как себя чувствует твоя сестричка Нейлин?
– Лучше всех, – ответила Эмилия. – Сегодня мама с папой как раз забрали ее платье для нашей свадьбы. Она в нем такая забавная! Обожаю пышные платьица с кружевом и рюшами на маленьких девочках! Эвиль Арилиш, конечно, мастер своего дела.
Подруга выудила из сумочки маленькую плитку любимого нами молочного шоколада с соленой карамелью и развернула ее, предложив мне половину.
– М-м-м, какое блаженство! – пробормотала Эми. – Какое счастье, что вампирам нужно есть! Я б с ума сошла, если бы мне пришлось полностью перейти на кровь, позабыв про любимые блюда и сладости. Ах да, кстати. Как тебе новая таверна «Павлин», в которой проходила эта свадьба?
– С точностью оправдывает свое название. Красивый яркий хвост, а под ним самая обычная куриная задница, – ответила я.
Подруга прыснула от смеха.
– Пафосный дизайн в стиле дорого-богато и кричащая реклама из каждого утюга, а на деле – еда просто мрак. Вместо мяса будто армейские сапоги покрошили, напоследок посолив от души. Их поварам стоит поучиться готовить на кухне «Сытого кабана» или «Полнолуния». Официанты все как на подбор – хамы. Такого я еще не встречала даже в захолустных провинциальных постоялых дворах. Такое чувство, что при наборе персонала главным условием руководство обозначило умение хамить клиентам. Как хорошо, что вы не стали бронировать зал в этой таверне для свадьбы!
– А вдруг это их фирменная фишка? – в шутку предположила Эмилия. – Плохая еда, нахальный персонал. Что-то вроде: «Вам надоели натянутые улыбки и нарочитая вежливость в столичных тавернах? Приходите к нам в “Павлин”! Ощутите себя ничтожеством!»
Воцарилось секундное молчание, за которым последовал наш громкий смех, тут же нарушенный удивленным возгласом Эмилии:
– Герда, посмотри, а это не наша ли с тобой подруга?
Я выглянула в окно экипажа на улицу и сразу узнала в проходившей мимо девушке с рыжими локонами, одетой в пальто глубокого изумрудного оттенка, нашу Марьяну. Эмилия притормозила, открыв дверь экипажа.
– Добрый вечер, огненная леди, – поприветствовала ее Эми, усмехнувшись. – Как прошло ваше свидание?
– Оно прошло мимо меня. Лучше б я брата съездила проведать. В лес бы сходили, грибов насобирали, – ворчала Марьяна, забираясь в экипаж. – Очередной болван с полчищем диких и необузданных тараканов в голове. Все время нес такую чепуху, что мой бывший по сравнению с ним – рыцарь из бульварных романов в мягких обложках. Представляете, этот лорд Мэргард пригласил меня в таверну «Полнолуние», чтобы просто усадить за пустой стол! Интересно, он вообще в курсе, что такое этикет свиданий?
Пришли мы, значит, в эту таверну. Запах там, как всегда, умопомрачительно аппетитный. А я, как назло, и поужинать не успела после репетиции в театре. Он усадил меня за стол и говорит: «Ну что, теперь давайте общаться, леди Ирилейв!» Даже кофе мне не предложил! А ведь сам пригласил меня! А потом как стал заваливать вопросами, один другого чудесатей. Ой, а почему на вас такое кричащее бордовое платье? Это слишком ярко. И этот кожаный корсет смотрится грубовато. Вы же леди, вы должны быть нежной. А почему у вас нет длинных ногтей? Это ведь красиво. Длинные ногти у девушек смотрятся так эффектно! Этот цвет волос ваш настоящий? Вам подошел бы более светлый оттенок. В общем, этот горе-стилист мне, мягко говоря, наскучил. А потом позвонила Алесса, и я сделала вид, что мне нужно срочно уйти. Надеюсь, лорд Мэргард больше мне не напишет. Пусть дальше ищет свой идеал с нужным цветом и фасоном платья, оттенком волос и длиной ногтей.
Закончив, она удивленно посмотрела на меня и спросила:
– Так. Стоп. Герда, а ты почему не на свадьбе?
– Потому что аспарагус! Вот вам, девочки, новость из первых уст – мы с Дарэном расстаемся. А точнее, уже расстались.
– Боги всемогущие! – воскликнули в один голос Марьяна с Эмилией.
– Но он, возможно, еще не в курсе. Сегодня же напишу ему письмо и отошлю свой анитари. Очень хочется, честно говоря, кинуть ему этот браслет прямо в морду, но я поступлю более интеллигентно и цивилизованно.
– Тьфу ты, так и знала, что этим кончится! – возмущенно воскликнула Эми. – А можно как-то подробней, что вообще случилось?
И я начала повествование обо всех своих сегодняшних злоключениях с самого начала. Под конец, как бы ни старалась держать себя в руках, все же не сдержала слез.
– Идэн, Виэль, Дарэн. Все эти отношения знаете чем похожи? Тем, что, когда они начинались, в жизни мужчины были трудные времена. И каждый из них потом не раз говорил мне: «Ты вытащила меня из темной бездны, вдохнула в меня новую жизнь, вернула мне свет». А потом, в качестве благодарности, видимо, меня предавали самым безобразным образом. И только сегодня я осознала, что все они, преодолев со мной период тоски и горести, как будто выпили всю мою радость, понимаете? Я оставила в каждых из этих отношений частицу души, потому что я действительно относилась к этому серьезно, и поэтому чувствую себя сейчас так, словно меня на куски разодрали. А ведь выходит, что меня просто использовали! Когда нужен был в час беспросветной тьмы источник света в моем лице, я была вечной лампочкой. А потом – спасибо, Герда, что находилась рядом, пока мне было тяжело, а теперь можешь проваливать, мне уже хорошо и без тебя, и я нашел себе другую. Ну почему я словно бинт на рану? Перевязали, пока кровоточит, а потом выкинули за ненадобностью…
Договорить свою мысль я не смогла. Закрыв лицо руками, ощутила теплые объятия Марьяны и Эмилии, которые тут же принялись меня успокаивать.
– Герда, выкинь ты эти мысли дурные из головы! – воскликнула Мари. – Все с тобой в порядке! Просто пока что на твоем пути встречались не твои мужчины. Вот и все. Это жизнь. И это нормально. Прежде чем найти свое счастье, многим приходится обжечься, и не раз. Мало кому удается сразу найти свою половинку.
– Тогда почему мне предпочитают других каждый раз? Сначала Идэн, теперь Дарэн, и все туда же. Виэль так вообще изменил незадолго до помолвки.
– До того как мы встретились с Мариусом, меня два раза бросали парни, предпочитая других девушек, – заговорила Эми, гладя меня по плечу. – И мне тоже тогда казалось, что со мной что-то не так, что все девушки вокруг меня лучше, а я какая-то с изъяном. Еще способности эти, которым я тогда не находила объяснения. Я постоянно копалась в себе, выискивая причины такого отношения парней, но ответов так и не нашла. Только все дело в том, что их и не нужно было искать. Потом в моей жизни появился Мариус, и потребность в самокопании отвалилась сама собой. Причем я так и осталась той же Эмилией, которая всегда была со своими тараканами в голове, но если кому-то эта Эмилия не нравилась, то мой будущий муж, едва узнав меня, втрескался по уши. Когда ты встретишь того самого единственного, кто предназначен свыше, тогда ты поймешь, почему с другими у тебя ничего не вышло.
– Эмилия права, – сказала Марьяна, поправляя салфеткой мой потекший макияж. – Мы понимаем, как тебе неприятно все это переживать, но помни самое главное: для кого-то ты – самое желанное сокровище. Просто этот кто-то еще тебя не повстречал.
– Девчонки, я так вас люблю! Вы самые лучшие подруги во всех мирах! – призналась я, крепче обняв их.
На душе стало чуточку легче.
– Слушайте, девоньки, а вы точно хотите домой? – спросила у нас Марьяна. – Может, посетим какую-нибудь приличную таверну? Посидим, вкусно поедим, поболтаем, настроение поднимем. Ну, у Эми настроение перед свадьбой и так прекрасное, вот она им с нами и поделится. Не хочу сейчас возвращаться домой! Только время после репетиции убила на подготовку к свиданию с этим скупердяем и обалдуем, которое не продлилось и получаса! Да и Герду негоже домой отправлять в таком подавленном настроении. Я категорически не согласна оставлять этот вечер унылым!
– Я только за. Что скажешь, Эмилия?
– Поддерживаю, – согласилась подруга. – Только на мне, в отличие от вас, простое дорожное платье, не предназначенное для вечерних выходов в свет. Так что голосую за тихий маленький трактир, где было бы поменьше народу. К роскошным нарядным тавернам нашей столицы я сегодня не готова.
– Тогда, может, заглянем в трактир «Барашек Бе» в соседнем районе? – предложила я подругам, и они меня поддержали.
Эмилия отдала приказ ездовым духам, и крылатые кони тотчас развернулись на сто восемьдесят градусов. В моей сумочке снова зажужжал артефакт.
– Так, я не поняла, вы куда там собрались опять? Какой еще «Барашек Бе»? Ты что, уже не спешишь домой? – прозвучал голос Бастет, едва мне стоило прикоснуться к зеркальцу.
– Мы с девочками немного посидим в трактире, а потом по домам. Не жди меня и ложись спать, – ответила я питомице, услышав ее усмешку.
– Ясно. Понятно. Давно ваша троица никуда не влипала по-крупному. Мелочей считать не будем. Ну, как давно… Со времен летней практики после окончания второго курса. Видимо, заскучали задницы по приключениям, да?
– Да какие там приключения, Бась! Мы просто тихо посидим, – ответила ей Эмилия.
Ответом нам стал заливистый хохот.
– Ну-ну. Тихо посидим. Было бы сказано. Знаю я ваше «тихо». Вот прям тем местом, что под хвостом, чую, что проснусь поутру, а меня будет ждать фееричнейший рассказ о том, как вы тихо посидели в трактире.
– Ой, да ладно тебе! Обычная девчачья посиделка, – заверила я свою питомицу.
Глава 2
Прощание
Герда
Трактир, в котором мы пожелали поужинать сегодня, находился далеко от центра города и был лишен столичного лоска и роскоши – грубо сколоченные деревянные столы и стулья с мягкими льняными подушками для удобства гостей, такие же льняные занавески на окнах. Освещалось помещение бронзовыми лампами с магическим огнем вместо керосина. Но все равно в окружающей обстановке была своя уютная простота, и самое главное – повара здесь знали свое дело на пять с плюсом. Меню было хоть и простым, но блюда, которые нам принесли, оказались вкуснее, чем те, что мне пришлось попробовать в «Павлине». Особое пасторальное очарование этому заведению придавали звуки, доносившиеся со стороны скотного двора, куда можно было попасть через заднюю дверь.
Несмотря на поздний час, пустых мест в трактире практически не было. Публика за столами сидела не самая изысканная, но к нам никто не приставал. То ли на руку сыграла слава о нашей силе магического Триумвирата, то ли потенциальные нежелательные кавалеры с пониманием отнеслись к вееру, положенному у края стола вперед рукояткой, что служило знаком – леди не расположены к знакомствам.
Негромко играл проигрыватель с серебряной музыкальной пластинкой, со скотного двора доносилось козлиное блеяние, со стороны барной стойки слышался мужской смех и обрывки сальных шуточек. Стоило мне успокоиться в компании подруг, как сразу же проснулся аппетит, и сейчас я с удовольствием наслаждалась рагу из курицы, лесных грибов и риса. Было так весело снова вспоминать летнюю практику, каникулы, которые выдались очень богатыми на всякие события, ну и, конечно же, традиционный розыгрыш первокурсников, за которым мы всегда с любопытством наблюдали, ведь уже в следующем году нам предстоит разыгрывать адептов-новичков.
Монотонный рокот многочисленных голосов прервался громкой руганью, после чего раздалось испуганное баранье блеяние вперемешку с индюшиным курлыканьем.
– Что там происходит, не пойму? – пробормотала Марьяна, выглядывая в окно на скотный двор.
Едва Мари успела договорить, как задняя дверь внезапно распахнулась настежь, с треском вписавшись в стену. В помещение, отряхивая себя от многочисленных перьев, влетел разъяренный и чумазый братец нашей невестки Элинн – Джеран Мирайл. Обведя мрачным взором зал, он, хромая, направился прямиком к бармену, который с недоумением взирал на него.
– Знаете что, лорд, не знаю, как вас там зовут! – обратился Джеран к мужчине за барной стойкой, стукнув по ней кулаком. – Это безобразие! Произвол! Ваш чертов индюк – воистину исчадие Нижнего мира! Это бешеный, неукротимый зверь! Какого тролля он свободно ходит?
– А что, индюков надобно держать на привязи? – задал вопрос кто-то из посетителей трактира, и народ тут же закатился смехом, который быстро умолк, поскольку всем было любопытно узнать, что же будет происходить дальше.
Бармен смерил Джерана презрительным взглядом:
– А какого демона вы, уважаемый лорд, тоже не ведаю, как вас там зовут, оказались в пределах хозяйственного двора? Там вообще-то табличка висит, на которой крупными буквами написано, что вход на территорию скотного двора только для работников трактира!
– Я перелез через забор, убегая от буйного барана! – сжав руки в кулаки, драматично воскликнул Джеран.
– Слушай, Гер, у Джерана какой-то пунктик на животных, – наклонившись ко мне, тихо промолвила Эмилия. – Вечно на него кто-то нападает из братьев наших меньших.
– Может быть, в нем видят конкурента? – предположила Марьяна, и, переглянувшись, мы втроем прыснули от смеха.
А между тем драма у барной стойки стремительно развивалась.
– Какой еще буйный баран? В каком он месте буйный? Что вы несете? Вы в своем уме? – кипятился бармен, метая глазами молнии. – Да этот баран за свою жизнь мухи не обидел!
– Не надо мне тут ля-ля! – заорал на него Джеран, раздраженно смахивая перо с красной фетровой шляпы, съехавшей набок. – Вся ваша скотина опасна для общества! Хотя что я говорю, о милостивая Ар-Лиинн! Какие животные невежи, такой и хозяин.
По рядам зрителей прокатилось улюлюканье.
– Я, конечно, дико извиняюсь, неизвестный охамевший в край залетный господин, но мое терпение заканчивается, – угрожающе произнес бармен, уперев руки в бока и выйдя из-за стойки. – Убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову!
Вопреки ожиданиям, его тон магистра Мирайла нисколечко не впечатлил, а еще больше подлил масла в огонь.
– Это что еще за тон? Что ты себе позволяешь, обалдуй неотесанный? Хамло!
Лицо бармена покраснело, а глаза налились кровью. Сейчас он походил на быка, перед которым неистово машут красной тряпкой. По иронии судьбы на Джеране был ярко-алый брючный костюм в духе земной эпохи Ренессанса.
– Он в этом костюме похож на бешеную чурчхелу, – прошептала Эмилия, сдерживая смех.
– Так он и есть бешеная чурчхела, – так же тихо ответила я. – Во всяком случае, сегодня.
– Пошел вон из моего трактира сейчас же, пока я тебе глаз на задницу не натянул, обормот! – заорал бармен, медленно наступая на Джерана.
Куда там! У нашего Джерана в момент запала напрочь пропадал инстинкт самосохранения.
– Глаз на задницу? – изумленно прошептала Марьяна. – Это как вообще?
– Ты что, действительно хочешь это знать? – спросила я подругу.
Хихикнув в кулачок, Марьяна продолжила смотреть на комедию с Джераном в главной роли.
– Да кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать? Простофиля и болван! Не можешь держать в узде свою скотину – стой и молча рюмки протирай! – рявкнул он бармену.
– А ты кто такой, а? Клоун ряженый! – не остался в долгу бармен.
– Кто я такой? – оскорбленно взвился Джеран. – Кто я? Да я!.. Я магистр! Я несу знания! Повелитель формул! Укротитель цифр! Я – штрафной чек на стекле твоего экипажа! Я – ужас, летящий на крыльях ночи! Я – главный персонаж твоих будущих ночных кошмаров! Я…
Но договорить ему не дали. Кто-то из гостей громко спросил адрес лечебницы для душевнобольных, предположив, что Джеран оттуда сбежал.
– Что-о? – вновь оскорбился наш чокнутый магистр. – Ты назвал меня психом? Меня? Магистра? Да я тебе сейчас…
И подбежав к остряку, Джеран схватил его за грудки. Завязалась потасовка, которая стала стремительно перерастать в массовый мордобой с валянием мебели, битьем посуды и беспорядочным метанием заклинаний. Слишком поздно осознав, что дело запахло жареным, мы с подругами стали пробираться потихоньку к выходу, что было весьма проблематично, учитывая происходящее вокруг.
– Тихо посидели в трактире, – ворчала я себе под нос, двигаясь по стеночке в сторону двери. – Представляю себе мордаху Бастет, когда я все это ей расскажу.
Не успели мы добраться до выхода, как резко отворилась входная дверь, и на пороге нарисовались три здоровенных жандарма.
– Святые помидоры, ну какого тролля! Мы ведь домой уже собирались! – в сердцах прошипела я сквозь зубы.
Офицер, улыбнувшись мне, развел руками:
– Сожалею, леди, но по закону мы обязаны доставить в участок абсолютно всех присутствующих.
Все. Пути к выходам отрезаны. Значит, кто-то из присутствующих успел вызвать сотрудников жандармерии, которые прибыли так быстро, скорее всего, через портал. Теперь нас загребут в жандармерию вместе со всеми.
Грандиозное завершение вечера! Но, как выяснилось позже, на этом сюрпризы еще не кончились.
Эрик. Два месяца назад
Угрюмое серое небо нависло над городом, предвещая дождливый вечер и, возможно, даже ночь. Погруженный в свои мысли, не торопясь, не замечая ничего и никого вокруг, я шел к себе домой, направляясь в сторону Поцелуева моста.
Многие мои бессмертные приятели считают глупостью привязываться к смертным. К чему такая дружба, которая не продлится и ста лет? Ни к чему. Только я с ними не согласен. Категорически. В конце концов, многие из нас когда-то были смертными. Смертные, несмотря на свою короткую жизнь, порой бывают мудрее нас и тоже могут преподать уроки.
После обращения мне пришлось покинуть родные места, и решение уйти морем на Русь – родину нашей матери – мы с Вальгардом приняли без долгих раздумий. «Видимо, русская кровь в вас взяла верх! Зов крови Рюриковичей это вам не шутки!» – пошутил наш создатель Олег, который сам был оттуда родом. Какое-то время мы прожили в Ростове Великом, а потом, после того как Вальгард женился на коренной эсфирянке и ушел жить на Эсфир, я пожелал перебраться в Великий Новгород. Жил я там до тех пор, пока однажды не посетил Санкт-Петербург, когда Российской империей правила императрица Елизавета Петровна. Этот город очаровал меня до глубины души своей неповторимой атмосферой и величием, и я принял решение поселиться здесь.
Шли годы. Лишь иногда мне приходилось надолго покидать Северную столицу по долгу военной службы во флоте. Петербург стал мне очень дорог. А я не люблю, когда кто-то посягает на то, что ценно для меня. Двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года репродукторы известили, что пришла беда. В то время я служил в Балтийском флоте, и наш учебный поход стал боевым. Сослуживцы знали меня под выдуманным именем Эрлен Северов, которым меня якобы нарекли родители-коммунисты, что означало сокращение фразы «эра Ленина». Вальгард не раз отпускал безобидные шуточки по поводу моих легенд для жизни в мире людей.
В который раз за все годы в мою жизнь ворвалась война. И что-то мне подсказывало, что эта война будет во сто крат страшней всех предыдущих, что мне довелось пройти. Тогда я даже не представлял, что обрету друзей среди самых обычных смертных. Я вообще об этом не думал. Не до того было. Но как можно не привязаться к тем, с кем каждый день и каждый миг ты проходил сквозь кровь, смерть и огонь земного Ада, через потери, которым, казалось, не будет конца?
Пули не представляли для меня серьезной опасности, но вот взрыв от боевых снарядов мог оставить серьезные увечья или даже убить. И если первое было еще поправимо, потому что на Эсфире уже давно научились с помощью магии в лабораторных условиях создавать новые конечности, органы или другие части тел из клеток пациента, то смерть, как и всегда, оставалась необратимой. Бессмертие – еще не гарант абсолютной неуязвимости и всесилия.
Из всего нашего экипажа до Победы дошли только шестеро – я, Гриша, Валера, Яша, Юра и Миша. В тот самый памятный день, расписываясь на стенах разрушенного Рейхстага, мы договорились, что никогда не забудем нашей дружбы и по возможности будем стараться видеться хотя бы раз в год. Мы сдержали свое обещание, и каждый День Победы встречали в Москве или Петербурге всей нашей дружной компанией. Спустя годы боевые друзья узнали мою тайну. К тому времени я уже находился в отставке. Чтобы не нарушить закон бессмертных, я не мог рассказать им все, но свой вечно молодой вид как-то нужно было объяснить. Так мои товарищи узнали, что я – человек другой расы, пришелец из иного мира, коих существует столько, что невозможно сосчитать. Хотя на самом деле Земля была моей родной планетой, я решил, что придумал лучшее объяснение.
Истинная версия происхождения вампиров и оборотней могла быть раскрыта по нашим законам только новообращенным бессмертным либо Одаренным – смертным, рожденным с магическим даром, при условии, что они не раскроют эту тайну.
По сути, я, как и все вампиры и оборотни, являюсь носителем измененного генома жителей планеты Фаэтон, погибшей когда-то по их же вине. В поисках спасения те, кто остался в живых после многочисленных катастроф, переселились на планету Земля, не зная, чем это для них обернется. Эта планета только внешне походила на Фаэтон, а на деле оказалась совершенно другим миром, не похожим на родной и чуждым вынужденным переселенцам. Началась долгая и мучительная земная эволюция фаэтонцев. Атмосфера Земли содержала множество таких микроорганизмов, к которым иммунитет пришельцев оказался совершенно не готов. Эти микроорганизмы стали возбудителями болезней, которые для фаэтонцев оказались бомбой замедленного действия с совершенно непредсказуемым финалом. Как итог – абсолютно все фаэтонцы подхватили неизвестный им вирус, который встраивался в ДНК-клетки организма и планомерно менял их вид. Бывшие такими же людьми, которые ничем особо не отличались от землян, разве что владели магией, переселенцы ощутили на себе действие странной болезни, поразившей их.
У жителей Фаэтона были только две группы крови, и, видимо, этот фактор сыграл свою роль, выразившись в разных симптомах болезни. Одни вдруг начали ощущать непреодолимую тягу к крови и плохо переносили длительное нахождение на открытом солнце. Другие заметили в себе зависимость настроения от фаз луны, плохое самочувствие при длительном отсутствии мяса в рационе и появление животных черт в моменты ярости – клыков или глаз с вертикальным зрачком. Много было и тех, кто не выжил.
Время шло, углубляя перемены в заболевших. Оба вида приобрели способность оборачиваться и перестали стареть. Скорее, наоборот, пережившие трансформацию «больные» выглядели до безобразия прекрасно, молодо и свежо. Даже те, кто заболел уже в пожилом возрасте.
Те, что жаждали крови, могли становиться хищными птицами и называли себя «узниками жажды», а «узники луны» могли превращаться в животных. Сначала в периоды полнолуния это был плохо контролируемый процесс, но постепенно они смогли обуздать спонтанные превращения в животную ипостась. И те и другие считали себя перевертышами. Под влиянием мифов Земли у бывших фаэтонцев прижились понятия «оборотень» и «вампир». Это стало началом новой жизни для них. Дети, рожденные от уже изменившихся родителей, полностью унаследовали не только их измененные гены, но при этом еще и магию. Их организм рос и развивался, а затем, в возрасте двадцати трех – двадцати пяти лет, их время словно останавливалось, и они уже никогда не менялись и не старели.
А потом выяснилось, что эту загадочную болезнь можно передать и самому обычному смертному человеку. Достаточно укуса и попадания крови перевертыша в организм. Человек через сутки, максимум трое, становился бессмертным – оборотнем или вампиром. Это грозило беспорядками и кровавой анархией в рядах бессмертных, и тогда Совет потомков Фаэтона выпустил ряд законов, которые регулировали беспорядочное обращение смертных в корыстных целях. За насильственное обращение полагалась казнь.
Вот так и появились на Земле две новые расы, которые, затем пришли и на Эсфир.
Мои рассказы о других мирах, в которых мне приходилось бывать, приводили смертных друзей в восторг, и они при каждой нашей встрече обязательно просили меня рассказать что-нибудь о неизведанных для них планетах. Я был уверен, что все рассказанное останется в нашей компании. Для всех остальных, кто знал нас, я представлялся сначала Эрленом Северовым, потом его сыном, а затем внуком, так поразительно похожим на своего отца и деда. Сколько было шуток сказано об этом моими товарищами!
И все же река жизни смертных течет слишком быстро. Через тридцать пять лет наша великолепная шестерка великовозрастных балбесов, как назвал нас однажды Юра, понесла первую потерю – не стало Михаила. А затем на протяжении еще пятнадцати лет нас покинул Григорий, потом ушел Валера и меньше года назад умер Юрка – главный весельчак и юморист среди нас. В этот раз День Победы мы отмечали вместе с Яшей, которого уже давно дети уговорили перебраться с супругой из Ленобласти в Петербург. С ним я виделся чаще других.
А позавчера не стало и Якова. За несколько дней до смерти друга мне удалось навестить его дома. Нам повезло спокойно поговорить наедине – его дочь как раз уехала вместе с мужем на рынок.
– Представляешь, Эрик, еще лет пять назад внучка моя, Аленка, хотела меня познакомить с какой-то женщиной, которой она ходила уколы делать на дому. Все говорила, мол, давай, дед, на чай Зинаиду Васильевну позовем. Вдруг вы друг другу понравитесь. А я наотрез отказался.
