EGOCRASH
Приготовление пиццы
«Я выкопал могилу для Натали», – было мыслью, которая преследовала его день и ночь.
Абрахам приходил спать в ванную, ложился на шторку и накрывался курткой. Он уже был готов на всё, договориться о чем угодно, чтобы стать свободным. Обменять всё, что у него есть на прежнюю жизнь.
К счастью, Ларри спросил парня.
– Ты же хочешь на свободу?
– Да, господин, – безэмоционально ответил Абрахам.
– Сделаешь последнее дело и вернёшься к прежней жизни.
Парень тут же оживился и удивлённо посмотрел на главаря.
– Готов к последней работе? – спросил мужчина.
– Да, господин! – ответил Абрахам не веря в то, что ему задали такой вопрос.
На его ноге застегнули кандалы и дали лопату.
– Идём за мной, – сказал Ларри и они пошли в лес за домом.
«Неужели правда? Меня действительно отпустят? Натали рассказывала, что олимпийцы никогда не врут. Она была бы рада за меня», – подумал парень.
Спустя десять минут они вышли в поле.
– Выкопай одну большую могилу на пятьдесят трупов, – воодушевленно сказал главарь.
– Да, господин, – ответил Абрахам и только затем понял на что он согласился.
– Приступай, – сказал мужчина и неожиданно ушёл.
Ранее парня ещё не оставляли одного на улице. Ему ни что не мешало сбежать, разве что жучек, который скорее всего находился в кандалах. Абрахам не решился рисковать.
Поле было невообразимо большим и великолепно красивым. Замерзшая трава, свежий липкий снег, как пятна, в разных местах. В совокупности, это создавало невиданное ранее чувство призрачной ностальгии. При этом лес из голых деревьев со всех сторон и бирюзовое небо с хлопковыми облаками, странным образом усиливали это удивительное ощущение. Всё это напоминало картину, которую ты будто уже где-то видел, ещё в далеком детстве, хотя узрел её впервые, только сегодня.
– Парень вышел в самую середину поля, воткнул лопату, зачерпнул, поднял и отбросил кусок земли в сторону. На большом красивом поле появилась маленькая уродливая ямка.
«Пятьдесят человек, – думал Абрахам. – Боже мой, в этот раз убьют пятьдесят человек! Я копаю для них одну братскую могилу! А у меня опять нету выбора! Что я могу сделать? Я всего лишь выполняю работу».
Он продолжил копать. Подул сильный холодный ветер. Лицо парня уже зажило, ничего не болело, кроме сердца, каждый раз когда он вспоминал тот роковой день.
«Я копаю могилу, как обычно, также, как делал это раньше, – продолжил думать Абрахам. – Так почему я чувствую вину сильнее, чем за всё время, что я здесь нахожусь? Я делаю то, что делаю, потому что у меня нету выбора, а не потому что я настолько хочу на свободу. Я не обмениваю жизни пятидесяти человек на свободу. Моё освобождение лишь приятный бонус. Очень приятный и долгожданный. Их не спасти, моей вины нету, скоро меня отпустят».
На часах было шесть вечера. Стало гораздо темнее и холоднее. Руки замерзали. Хотелось пить. Неизвестно было когда придёт Ларри. Парень мог бы попробовать вернуться своим путём, но он не хотел заблудиться.
«Нужно просто выполнять работу, – настраивал себя Абрахам. – Копать, копать и копать. Это просто работа. Чем быстрее всё сделаю, тем быстрее меня отпустят».
Он втыкал, зачерпывал, поднимал и отбрасывал. Гора была большая. Яма далеко немаленькая. Когда было совсем темно, пришёл главарь. Мужчина посветил фонарём на могилу и сказал:
– Завтра продолжим.
– Хорошо, господин, – ответил Абрахам и они пошли обратно.
Подходя к дому, парень спросил:
– Господин, я могу завтра начать пораньше?
– Неплохая идея, – ответил Ларри.
На следующий день Абрахама выпустили в десять часов утра, как раньше. На него снова надели кандалы, дали лопату и повели к пункту назначения. Идя по лесу, у главаря зазвонил телефон.
– Алло, – ответил он на звонок. – Да, привет, что случилось? Ты совсем кретин? Ради этого позвонил? У других спросить не мог? Мы нашли их хижину ещё неделю назад! Не отвлекай меня больше и готовься дальше к войне. Пока.
Мужчина убрал телефон в карман.
«Хижина… Ну конечно! Как я раньше не догадался для кого эта могила!» – подумал Абрахам.
Главарь проводил его до поля и кинув на землю бутылку воды, сказал:
– Считай всё это моим подарком к Рождеству.
Хитро улыбнувшись, мужчина ушёл. Парень продолжил копать.
«Олимпийцы нашли хижину, в которой прятались люди Натали, – задумался Абрахам. – Я копаю могилу для 50 человек Натали. Какой ужас. Она так хотела, чтобы хотя бы они выжили. И всё же мне не стоит об этом думать. Я не могу ничего изменить. Это просто работа…»
Звук вонзания металического полотна в мёрзлую, твёрдую, тёмно-коричневую землю, резкого и ровного. Медленное отделение части, как снятие шкурки с банана. Аккуратное поднятие. Лопата чуть наклонилась и с небольшим разгоном откинула содержимое. Земля, словно град, обрушилась на остальную гору земли, со вчерашнего дня которая, была покрыта свежим декабрьским снегом.
Вскоре, Абрахам задумался о том, чтобы прекратить работу. Нежелание учавствовать в очередных съёмках наседало на него, а он отмахивался от этого, утешая себя мыслью о том, что скоро всё закончится. В голову пришла идея сбежать. С помощью лопаты избавиться от кандалов и убежать как можно дальше от этого места. Взвесив все за и против, парень открестился от этой идеи. Он решил, что насколько бы не были ужасны будущие события, их стоит перетерпеть ради свободы.
Часам к восьми пришёл Ларри, осмотрел яму и сказал:
– Завтра сделай её чуть шире и чуть глубже, чтобы точно вместились все пятьдесят трупов.
На самом деле Абрахам ожидал примерно такой ответ, поэтому был готов продолжить и на следующий день.
Вновь оказавшись на поле, парень работал не покладая рук. Края могилы были всё дальше друг от друга. Дно ямы было всё ниже и ниже. Старые муки совести возвращались, сами собой, как что-то, что потенциально может всё изменить в нежеланных движениях, пустом взгляде и редких словах Абрахама.
«Я ничего не могу сделать, я лишь пешка», – вертелось у парня в голове.
Стараясь отвлечься от непрошеных мыслей, он копал землю быстрее и усерднее. Лопата, то и дело вздымалась ввысь, опускалась и снова вздымалась. Абрахам усмирил свою жажду, желание отдохнуть и все свои потребности.
«Скоро будет свобода!» – думал он, тем самым пытаясь перебить муки совести. Парень ударил лопатой прямо в землю, зачерпнул и…
Вдруг приехал фургон, за ним ещё один, ещё и ещё. Спустя минуту, на поле было порядка десяти машин. Абрахам, не сразу поняв, что началось, осматривал каждую. Появился главарь и сказал:
– Сейчас слушай внимательно. Слушаешь?
– Да, господин! – на автомате ответил парень.
– Встанешь туда, куда я скажу. Держишь лопату, смотришь в камеру, оператор махнёт рукой и ты уйдёшь из кадра. Усёк?
– Да, господин.
Из фургонов выходили военные, которые вытаскивали по пять заложников, и их вели к краю ямы. Пока у одних в руках были автоматы, у других руки были связаны и заклеены рты. Среди заложников были мужчины и женщины разных возрастов: дети, подростки, взрослые и старики. Веяло страхом, горестью и ненавистью.
Для парня всё было как раньше, только в десять раз сильнее.
«Вот оно. Уже началось», – подумал Абрахам, будто желая больше осознать реализм происходящего. Он испытывал смешанные чувства, одновременно новые и давно знакомые. Когда-то парень полагал, что никогда не сможет к такому привыкнуть, однако на самом деле, он смог. Человеческая смерть стала легче ложиться на его душу. Что-то устоявшееся, на подкорке, как негативные чувства при чьей-либо смерти, у него конечно остались, но уже не сияли так ярко. Отчасти Абрахам понимал всё это и удивлялся самому себе.
«Сейчас этих людей казнят!» – думал парень, желая разбудить в себе сострадание и все те ощущения, которые у него были в самый первый день, когда на его глазах застрелили человека. В действительности, что его пугало в этот раз, так это количество человек, увеличившееся на 45 и общий масштаб происходящего.
– Вставай сюда! – крикнул ему Ларри.
Абрахам встал спиной к заложникам, лицом к камере прямо напротив. Парень затылком мог ощущать всю ту ужасную энергетику, состоящую из желания людей выжить, вырваться и растерзать всех, раскаяться и молить о пощаде, успеть надышаться вдоволь и проститься со всем. Абрахам держал лопату в обеих руках и чувствовал полную причастность к тому, что скоро произойдёт. От всей той атмосферы и накала, парень накручивал себя всё сильнее, вплоть до мысли о том, что если бы он не стал ничего копать, никого бы не убили.
– Лицо проще! – донеслось из уст оператора.
Абрахам и не знал, что всё, что он испытывал в душе, отражалось на его физиономии. Прозвучавшая фраза провоцировала парня мощнейшим образом. Как бы то ни было, он сжал волю в кулак, выдохнул и натянул маску спокойствия.
«Отстраниться. Надо отстраниться…» – шептал парень про себя, как мантру.
Не моргая, Абрахам прожигал камеру взглядом, пока не заметил, как оператор махнул рукой. Парень ушёл со сцены в левую сторону, где стоял Ларри. Абрахам не хотел смотреть на то, что произойдёт, но не по своей воле, от чего-то не мог оторвать взгляда от заложников.
В секунду, на людей обрушилась пулемётная очередь, за ней вторая и третья. Свинцовый дождь забирал жизни одну за другой. Шквал пуль со всех сторон уничтожал души, заставляя тела дёргаться в жутком танце. Задело каждого, никто не остался без дыры в голове, груди или животе. Струи крови повсюду брызгали фонтаном. Поражённый первый ряд заложников падал, толкая назад остальных, в кого попала пуля и все они падали в могилу. Могло показаться, что хотя бы один из людей выжил, где-то под горой трупов, чьё ранение было не столь летальным. Однако, военные стали подбегать к яме, сталкивать тех мёртвых заложников, которые оставались на краю, и повторно расстреливать бездыханные трупы на дне могилы.
Спустя десять секунд, олимпийцы прекратили. Один из них жестом показал оператору, что всё готово и тот крикнул:
– Снято!
Гул в ушах Абрахама утих. Парень оторвал взгляд от ямы и подумал:
«Всё закончилось. Я свободен!» – подумал парень, ещё немного трясясь от увиденного.
Оператор и военные сели обратно в свои фургоны и уехали. Довольный главарь огляделся и сказал:
– Закапывать не надо, оставь так. Идём домой. Завтра будешь свободен.
Абрахам засыпал с мыслью, что это его последняя ночь в этом доме. На утро открылась дверь. Показался незнакомец. Он перешагнул порог и включил свет.
– Я свободен? – спросил удивлённый Абрахам.
– Я так не думаю, – ответил мужчина, с жалостью качая головой.
Глава 15
Американо
Абрахама не освободили. Он всё ещё был заложником. Из хорошего: ему вернули свет, а в будущем и прежние порции гречки и котлету на ужин. Вместо Ларри появился новый человек.
Мужчина, на вид лет семидесяти, того же роста, что и парень, в классической униформе олимпийца и с автоматом. Очень короткие чёрные волосы, зелёные глаза и длинная густая борода.
Будучи прикованным, сидя на крыльце, Абрахам думал:
«Почему так? Ну почему так?! После всего пройденного я не заслужил свободы?»
Парень хотел поговорить с незнакомцем, но не знал как подступиться. Мужчина ходил взад-вперёд возле машины и курил сигарету. После каждого затягивания, он выдыхал ядовитый дым, сильно кашлял и оголял свои жёлтые гнилые зубы.
– Негодуешь? – неожиданно спросил незнакомец.
– Да, – печально ответил парень.
– М-да. Жаль тебя.
– Почему вы меня обманули? Разве олимпийцы не сдерживают своих обещаний?
– Тебя обманул Ларри, для него это обещание ничего не значило. Олимпийцы не обманывают людей. А тут… как собаке пообещать горы мяса. Ты слишком много знаешь, тебя уже никто никогда не отпустит.
– И что со мной будет?
– Если честно, я не знаю. Никто не знает. Ты ещё можешь пригодиться.
Наступило молчание. Абрахам прибывал в полной апатии.
В один момент мужчина подошёл к парню, пристегнул к его ноге кандалы и отстегнул цепь на его руке.
– Пойдём погуляем, – сказал незнакомец и Абрахам послушно двинулся за ним.
На улице вся земля была покрыта лёгким снежком. Снежинки так и падали с неба.
Они направились вперёд по дороге, откуда раньше приезжал фургон. У парня с этим путём были связаны приятные воспоминания, от которых он невольно улыбался. Те же деревья, кусты, кочки… всё как в ту ночь.
– Только если попробуешь убежать, на следующей прогулке будешь ходить на поводке. Я не шучу, – сказал незнакомец. – Кстати, как тебя зовут?
– Абрахам, – ответил парень. – А вас?
– Оливер. Сколько тебе лет?
– Через почти два месяца будет двадцать три.
Парень сказал это, основываясь на предположение, что Рождество было вчера.
– Я поздравлю тебя, – сказал Оливер и Абрахаму стало неприятно от его слов.
Они шли не спеша, пока светские беседы не довели их до проезжей части. Мужчина посмотрел по сторонам и решил перейти дорогу.
– Там дальше есть красивое озеро, знаешь?
Парень понял о чём он, но решил не отвечать. Они прошли ещё километр, спустились по склону и дойдя до берега, присели отдохнуть.
Вода давно превратилась в лёд, что блестел как бриллиант. На другом берегу, казалось, будто снега вовсе не было, лишь чистая земля, без единой снежинки. Там всё было таким же, как в ту ночь. От этих наблюдений на Абрахама накатила приятная тоска.
«Сейчас бы не пришлось плыть…» – задумался парень.
– Угадаешь сколько мне лет? – вдруг спросил Оливер.
– Понятия не имею, – без интереса ответил Абрахам.
– Шестьдесят четыре.
«Значит ли это что-нибудь?» – подумал парень.
Посидев ещё час они встали и пошли назад.
– И всё же природа во истину прекрасна! – сказал мужчина осматривая голые деревья.
Он обернулся к парню и тот лениво кивнул головой в знак солидарности.
– Ты когда-нибудь был в Европе? – спросил Оливер.
– Когда-то был, – устало ответил Абрахам.
– А я никогда не где не был. Здесь родился и здесь прожил всю жизнь.
– По своей воле?
– Лучше не наглей. Не тебе тут задавать каверзные вопросы.
Мужчина молча показал пальцем на дверь. На такой странной ноте парень пошёл домой. Общее впечатление от знакомства с Оливером было неоднозначным. Олимпиец всё время говорил мягко и в принципе в отличии от других олимпийцев, вёл с Абрахамом более-менее нормальный диалог. С другой стороны мужчина будто лишь делал вид заинтересованности в общении с парнем, а на деле был отстраненным и в каждом слове искал свою выгоду.
На следующий день Абрахам с Оливером пошли гулять в лес за домом. Снега было гораздо больше, холодный ветер дул чаще и сильнее, отовсюду свисали сосульки.
Парень шёл с поникшей головой, мужчина был гораздо оживлённее.
– Да уж, похолодало. Настоящая зима, – сказал Оливер.
В памяти Абрахама всплыли воспоминания о лете, тёплой погоде, спокойной свободной жизни, без копания могил и убийств людей.
Вскоре они вышли в поле и подошли к могиле с трупами. Тела, покрытые снегом, гнили и тошнотворно пахли. Абрахам не выдержал и отошёл подальше.
– Ничего не поделать. Естественный процесс, – сказал Оливер, как биолог осматривая все детали.
Некогда красивая картина была изуродованна вычурной ямой с мертвецами. Мужчина решил погулять вокруг поля, по часовой стрелке, медленно наматывая круги.
– Я задам тебе несколько вопросов, хорошо? – спросил Оливер.
– Да, гос… – чуть не договорил Абрахам по привычке.
– Тебе ведь не нравилась эта работа?
– Как такая работа вообще может нравится?
– Я не спрашивал, нравится ли. Я имею в виду, какое у тебя к ней отношение?
– Само собой отрицательное, какое может быть ещё?!
– Потому что ты делаешь это не по своей воле. Будучи свободным, делал бы ты тоже самое?
– Конечно же нет! Будь я свободен, я был бы очень далеко отсюда и никогда бы не связал свою жизнь с казнями людей!
– Ты бы выполнял эту работу, если бы тебе за неё платили?
– Боже, да не за какие деньги! К чему эти вопросы? Чего ты хочешь?!
– Во-первых, не дерзи мне. Не ты, а вы! Во-вторых, я просто хочу понять, при каких условиях ты бы стал относиться к этой работе нейтрально?
– Копать могилу, стоять перед камерой, ждать пока убьют человека и закопать тело. Как к этому можно относиться нейтрально?!
– Но ведь в этом нету ничего такого. Не плохого, не хорошего.
– Возможно для вас. Может вы просто привыкли и давно не видите того, насколько это ужасно!
– Честно говоря, я никогда не занимался ничем подобном, но могу, спокойно, не думая о том, ужасно это или нет. Это просто работа.
«Просто работа? Да как можно так считать?» – подумал парень и тут же впал в ступор, от мысли, что сам мог когда-то так подумать, случайно, невзначай.
– Я никогда не считал это просто работой, – сказал Абрахам, сомневаясь в собственных словах.
– Зря, относиться к работе нейтрально – это правильный настрой, – сказал Оливер с полной уверенностью.
– Это стирает все понятия добра и зла.
– Но к работе это не относиться! Работа есть работа. Просто деятельность, ничего более. Не нужно думать, что ты делаешь, нужно просто делать. Любая работа в мире – это просто работа. Что бы ты не делал, всё между собой равно. На Земле, всё что способен делать человек, является нормой, без понятий добра и зла. Ужасное или прекрасное несёт в себе естественные действия. Всё что движется, просто работа, а человек и другие живые существа рождены, чтобы работать.
Весь этот поток мыслей сказался на Абрахаме в худшую сторону. Он посчитал такую установку разумной, в какой-то степени и от этого ему сделалось хуже. Без того плохое настроение стало отвратительным.
На третьем круге они пошли домой. Оба молчали. Абрахам выглядел потерянным, а Оливер довольным, как удав.
На следующий день парень открыл для себя абсолютно новый маршрут. Они двинулись в левую сторону от дома.
Сугробы были высотой в два метра, сильная вьюга давала о себе знать. Мужчина с парнем тяжело пробирались через весь снег по лесу, однако с кандалами, второму было тяжелее.
– Помнишь Евандера? – спросил Оливер.
Абрахам задумался и ответил:
– Помню.
– Он же стал контуженным, автомат ему в руки больше никто не даст. Его устроили поваром. Готовит неплохие гамбургеры и картошку фри. Очень даже вкусно. Хоть кто-то стал поваром.
Они продвигались всё дальше и дальше, задевая заснеженные ветки деревьев и кусты. Абрахам прятал руки в карманах куртки и понятия не имел куда они идут.
– О чём ты думаешь? – спросил Оливер.
– Ни о чём, – ответил парень.
– Но при этом ты загружен.
В ответ на это Абрахам вздохнул.
– Ты не можешь найти выход, да?
– Если он вообще существует…
– И всё же ты ищешь, ищешь, испытываешь спектр эмоций и не меняешь своей цели.
– Желая отыскать метафорический выход ты ни на секунду не допускаешь мысли, что быть может ничего и не надо искать. Стоит остановиться и остаться там, где ты есть. Однако, ты продолжаешь искать. В начале бежал, теперь ползёшь, но всё ещё движешься к этой ненужной цели. И будешь двигаться всё вперёд и вперёд, не зная, куда придёшь на самом деле.
Они остановились у обрыва. Дальше дороги не было. Абрахам осторожно подошёл к краю и посмотрел вниз. На вид казалось, что там 50 метров высоты.
– Пойдёшь дальше? – спросил Оливер.
– Нет, – ответил парень и они пошли назад.
Уже дома, Абрахам засыпал под шум стука ледяных камней об крышу. Был град.
Глава 16
Скьяччата
Очередное утро. Абрахам ждал Оливера, которого, к слову, парень знал уже намного лучше. На часах было десять с половиной часов.
«Опаздывает…» – не в первый раз подумал Абрахам.
В принципе, он привык к позднему завтраку. Парень неподвижно лежал на кровати и смотрел на нарисованное окно. Оранжевый мел красиво выделялся на бетоне. Абрахам изучал каждую мелкую деталь, каждую малейшую черточку.
Два часа дня. Оливера всё ещё не было. Живот урчал. Парень перевернулся на другой бок и продолжил ждать.
«Один, два, три…» – начал считать Абрахам.
Досчитав до пяти тысяч, он взглянул на часы. Шесть часов вечера.
«Да где же он?» – не понимал парень.
Абрахам перестал лежать и сел на кровати. Он смотрел на дверь и надеялся, что она в любой момент откроется. Ничего не происходило. Вскоре Абрахам сдался и лёг обратно. Помимо голода была и жажда. Парень частично утолил её остатками воды из бутылки. Часам к десяти он уснул.
Проснулся Абрахам как обычно в пять утра. Укрывшись одеялом полностью, он продолжил считать. Часы шли, но никто так и не приходил. Не выдержав, парень встал с кровати. Голова закружилась, в глазах потемнело, он покачнулся, оперся на стену и через пару секунд пришёл в себя. Медленными шагами Абрахам пошёл к двери. Допустив мысль, что Оливер находится на улице, он навострил уши и стал прислушиваться. Всё было тихо. Тогда парень подёргал ручку, но безрезультатно.
«Чёрт…» – подумал он.
Абрахам посмотрел на часы. Середина дня. Парень начал сильно стучать в дверь, а в последствие кричать. Устав, он отошёл и сказал вслух:
– Чёрт!
Абрахам удивился тому, что вышел из зоны мыслей. Он сел за стол и стал смотреть на часы.
Секундная стрелка бежала направо, падала вниз, бежала налево и поднималась вверх. Минутная стрелка достигла цифры 12, а вместе с ней, часовая нацелилась на четвёрку.
«Я не хочу такого конца», – подумал Абрахам.
Голод был сильным, воды не было, парень не знал что делать. Когда явится Оливер было не ясно, поэтому нужно было брать ситуацию в свои руки. Абрахам мог умереть и он не мог этого допустить. Парень попытался выйти из своего апатичного состояния, встал со стула и напряг мозги. Дабы избавиться от сухости в горле, Абрахам мог попить воды из под крана, но ему эта идея не симпатизировала.
В доме было довольно холодно. Не одной батареи не находилось. Из-за этого парень постоянно ходил в куртке и спал в ней, но даже она не всегда спасала. За всё время он изрядно исхудал и к низким температурам стал более чувствителен.
Абрахам ощутил холодок по всему телу. Пытаясь разогреться, он начал сжимать и разжимать кисти рук, крутить их по и против часовой стрелки, сжимать в локтях и полностью растягивать мышцы. Размяв спину, шею и плечи, парень приступил к приседаниям. Раз, два, раз, два…
Воспоминания унесли его в детство. Абрахаму двенадцать. Он в летнем детском лагере. Утро, мальчик с остальными детьми делает зарядку, повторяя движения за вожатым. Играет весёлая музыка, каждый друг с другом шепчется, шутит, строит рожи. Абрахам, душа компании, смешит всех остальных. Во время завтрака все с ним общаются, всем хочется с ним дружить. Один из самых неугомонных мальчишек предлагает сходить погулять в лес, Абрахам конечно же соглашается, он всегда за любое баловство. Мальчик, с небольшой группой своих друзей, ненадолго убегают из лагеря. Там они начинают играть в догонялки, один ребёнок касается другого, тот бежит за Абрахамом, а он начинает убегать так быстро, что сам не замечает, как остаётся один. Потерявшись в лесу, мальчик мечется из стороны в сторону, не помня откуда он прибежал. Ему кажется, что он уже не вернётся обратно.
Раз, два. Парень прекратил приседать. Физические упражнения помогли ему ненадолго отвлечься от жажды и голода. Воспоминания помогли ему ненадолго забыться. Держась за колени, Абрахам вдыхал и выдыхал воздух, переводя дух. От чего-то болела голова. Он полностью выпрямился и его взгляд упал на разломанный потолок.
«Придётся ли мне продолжать пробивать себе путь к свободе?» – подумал парень и издал нервный смешок из-за последнего слова.
Спустя несколько часов он всё-таки решил пойти в ванную. Подойдя к раковине, Абрахам открыл кран и набрал в руки воды. Жидкость была ледяная и мутно-зелёная. Парень хорошенько подумал, перед тем, как брать это в рот. В конечном счёте он зажмурил глаза и выпил воду. На вкус она была мерзкой и кислой, но выбора не было. Абрахам сплюнул неприятные остатки и взглянул в зеркало. У парня была густая борода, как у Оливера и в целом жалкий вид. Абрахам сходил за бутылкой и наполнил её водой. Ужин ему так никто и не принёс и парень лёг спать.
Проснувшись утром, он мигом опустошил бутылку.
«Нужно поесть», – думал парень.
Оглядев всю комнату, Абрахам сосредоточился на пустых контейнерах в углу. Они показались ему на вид съедобными.
«Это же не пластик…» – посчитал парень и взяв один, сел за стол.
Он отломил кусочек, положил в рот и стал жевать. Дабы утолить голод, пришлось съесть весь контейнер.
Далее, пытаясь убить время, Абрахам делал физкультуру, бил в дверь, кричал, дремал, считал и пытался себя развлечь.
– Сто пятьдесят семь, сто пятьдесят восемь, – сосчитал вслух парень и устав от отжиманий, рухнул на холодный пол.
Встать он уже был не в силах. Помимо усталости от физических нагрузок у него была какая-то необъяснимая слабость. Странное ощущение бессилия, чьи корни шли откуда-то изнутри. Абрахам кое-как перевернулся на спину и уставился в потолок.
«За всё это время я мог сойти с ума уже сотни раз, находясь в этом доме. Только тогда я хотя бы выходил на улицу», – подумал парень и крикнул:
– Чёрт!
Он поднялся, покачнулся и выпил воды. Почувствовав рвотные позывы, Абрахам побежал в туалет, где его стошнило. Открыв кран и сев на бортик ванны, парень подставил руку под струю ледяной воды. Мутная жидкость что-то ему напоминала. В памяти сам собой всплыл фрагмент из жизни.
Абрахаму пятнадцать. Он с отцом рыбачит на озере, того же цвета, что вода из под крана. Это их любимое общее занятие. Они сидят на мостике, держат удочки и переглядываются. В один момент мальчик отвлекается и папа в шутку брызгает его водой. Отец делает вид, что ничего не делал и комично насвистывает, от чего Абрахам начинает смеяться. Сегодня явно не клюёт. Поплавок слегка дёргается и Абрахаму кажется, что рыба наконец поймана, но нет. Отец спрашивает сына, рад ли он тому, что мама сегодня привезёт его велосипед, на что тот воодушевленно отвечает да. Так ничего и не поймав, они уходят домой. Свежий сельский воздух, тёплая погода. Мальчик представляет, как все две недели будет кататься по дворам. Отец задаётся вопрос, просто так, не ожидая ответа, находясь где-то в своих мечтаниях, каким вырастет его сын. Дома их уже ждёт мама, которую они радостно встречают. Она с виноватым видом сообщает о том, что забыла привезти велосипед. Сначала Абрахам по-детски злиться, но мама просит у него прощения и он отвечает, что всё в порядке. Мать обнимает сына, а отец, не сказав не слова, идёт искать что-нибудь, что обрадует мальчика.
Очнувшись, как ото сна, Абрахам отдёргивает руку от воды. С чего-то ему послышалось, будто дверь открылась, но на самом деле этого не было. Закрыв кран, парень стал ходить из коридора в комнату и размышлять о вспомнившимся случае:
«Это было всего семь лет назад. Каких-то семь лет назад я был ребёнком, которого никто не стал бы похищать и обращаться с ним как со скотом».
Абрахам и не заметил, как сказал всё это вслух. Живот заурчал. Парень пришёл к решению съесть ещё один контейнер. Вскоре после этого он лёг спать.
Следующее утро сопровождалось жаром. Абрахам еле-еле встал с кровати и пошёл в ванную. Он обрызгивал себя водой, чтобы выйти из полусонного состояния. Парень выпил полбутылки жидкости, а от очередной порции картона отказался. Абрахам хотел было поотжиматься, но как только он принял стойку, его руки и ноги задрожали и он лёг на пол. С большим трудом парень перевернулся на спину и более не мог пошевелиться. Долгими часами он смотрел в никуда и прокручивал разные мысли:
«Просто работа. Да. Видимо. Я думал, что это самое худшее, что может быть, но я ошибался. Всегда может быть хуже. Тогда я копал могилы и чувствовал себя живее всех живых. Был занят делом. То, что нужно человеку. Если бы я мог выбрать между старой работой и тем, чтобы чахнуть здесь, я бы выбрал первый вариант. Да, точно первый. Копать могилу, смотреть в камеру, ждать пока казнят человека закапать могилу. На самом деле, не так страшно звучит…»
Взгляд сосредоточился на лампочке. Затем Абрахам слегка повернул голову к стене и увидел вентиляцию. Чуть запрокинув голову назад, он увидел камеру.
– Помогите! – простонал парень, забыв, что она фальшивая.
В один момент, на несколько секунд Абрахам преодолел недомогание и переместился на кровать. Никогда ещё она не казалась ему такой удобной. Парень укрылся одеялом и стал медленно и тихо сопеть. В полудрёме его унесло в очередное воспоминание.
Абрахаму двадцать один. Он на вечеринке со своими друзьями из школы. Играет молодёжная музыка, все танцуют. Парень сидит у барной стойки, пьёт мохито и общается с другим парнем. Они обсуждают планы на будущее. Друг Абрахама рассказывает о том, что после юридического факультета он собирается стать частным адвокатом и открыть собственную контору. Также, парень рассказывает, что их одноклассник получил роль в знаменитом шоу. Абрахам внимательно слушает, кивает головой и молчит. Одна подруга просит его отойти поговорить. Девушка по секрету рассказывает Абрахаму, что получила работу своей мечты. Тот радуется за неё и поздравляет. Она просит его не переставать поддерживать связь с друзьями, когда он переедет в Великобританию. Парень обещает, что не забудет о них. Начинается новая песня и они бегут танцевать. На танцполе Абрахама встретил один из его друзей, с вопросом о том, готов ли он к учёбе в новой стране. Парень признаётся, что едет не учиться, а просто отдыхать. Абрахам отдаётся ритму танца, двигает телом и полностью расслабляется.
Парень дёргался под одеялом от озноба.
«Я… вспоминаю людей… которых я запомнил, – откуда-то из закоулков памяти достал эту фразу Абрахам. – Не которые нашлись или не нашлись. Я не нашёлся. Не полицейский из подкаста, никакой другой меня не нашёл. А в результате, вспомнит обо мне кто-нибудь, кроме родителей и друзей? Кто-нибудь не из ближайшего окружения? Запомнил меня чем-нибудь мир? Может стоило ехать не отдыхать, а учиться? Не бояться, ничего не откладывать и идти к своей мечте? Найти работу, что сделала бы жизнь более ценной? Но работа есть работа».
Абрахам прижимал к себе одеяло и не переставал дрожать. Его сильно знобило и он поминутно слабел. Глядя на полуразрушенный потолок, Абрахам хотел закончить начатое, пробить бетон до конца, лишь бы напоследок увидеть небо. Однако, он не мог встать. Парень явно находился в бреду. Жар одолевал его и совсем скоро он вырубился. Абрахаму приснился сон. Он копал могилу, примерно там, где копал в первый раз. Тот же дом рядом, лес. Абрахам работал, как робот, не останавливаясь и ничего не чувствуя. На нём не было кандалов, за ним никто не следил, но неведомая сила заставляла его продолжать. Лопата будто приросла к рукам парня. Яма становилась всё бездоннее. Чем глубже вниз уходил Абрахам, тем выше наверх выкидывал он землю. Будучи на глубине пятидесяти метров лопата ударилась об бетонную плиту и исчезла. Горсть земли упала на голову парня. Затем ещё и ещё. Абрахама засыпало быстрее и больше. Он посмотрел на самый верх и увидел, как там стоит сущность с непонятной физиономией. Его лик сочетал лица всех убитых людей, которых видел парень. Лопата была у монстра. Одним лёгким движением он скинул целую лавину земли, которая снесла Абрахама с ног. Он лежал, придавленный к бетонной плите и не мог пошевелиться. Парень всем телом чувствовал тяжесть огромного слоя земли. За плитой послышались разные звуки. Голоса из радио, свист чайника, шипение омлета на сковороде, пение птиц, новости из каждого уголка мира, звон велосипедной цепи, гудение машин, галдёж людей, лай собак, громкая музыка, бурлящая жизнь. Абрахам только слышал всё это и никак не мог добраться до источника звуков.
