Сергей Золотарев
Поэтический батл «В Переплет!»
БАТТЛ АКТЕРОВ – ПОЭТОВ
Аскар Дзянго
Актер, играет в спектаклях театров «На малой Бронной», «Практика», «Гоголь центр», снимается в кинопроектах, самый крупный «Колл-центр» и «Мир! Дружба!».
Апокалипсис лета
срывайте одежду и головы,
смело забросьте
под ваши кровати все мысли невзрачного цвета!
устройте в квартирах бардак,
ведь сегодня к вам в гости
придёт не предвещенный нам
апокалипсис
лета.
он вытеснит вас из квартир,
уничтожит сонливость,
взорвёт города нестерпимой жарой,
как снарядом,
и люди начнут раздеваться,
забыв про стыдливость,
найдя теневые убежища
где-нибудь рядом.
одни перероют окопы в своём огороде,
другие –
любители риска –
уедут на пляжи,
где будут подбадривать
летние гимны
по моде,
лежащих под слоями крема там,
как в камуфляже.
а солнце поднимет лучей
наливной кулачище
и станет всерьёз наносить по округе
удары,
да так,
что от мира останутся лишь
пепелища,
которые нам обеспечат лесные
пожары.
когда наконец прекратятся все мученья,
обильные ливни омоют
седую планету,
и каждый ребёнок напишет потом
сочиненье
на тему
«как я пережил
апокалипсис лета».
childhood
и та молочная река среди кисельных берегов
из лего выстроенных вдоль деревьев чупа-чупсов между
дворами дел, союз-дисней, разгром невидимых врагов
ударом ветки, братья Гримм, и нет понятия "надежды",
есть только "сто пудово" в том, что говоришь, прыжки в сугроб,
страна чудесных гаражей, беспечность, валенки и санки,
мир покемонов, вкус Love is…, и получается микроб
в рот изо рта, геройство – быть на "стрелке" с классом, наизнанку
колготки и слова, Маршак, экстаз от dendy, не отец,
а дядя Коля дарит деньги, манту, по щучьему веленью
прогул уроков, раз два три! и ты Чак Норрис, огурец,
валяющийся на полу и не угодный к потребленью,
кикфлип, Шаинский, "I’ll be back" и самый первый фильм в 3D,
о дивный деревенский мир, пробыть полдня в универмаге,
зов матери "пора домой!", телячья нежность и т.д… –
все это, безусловно, есть не вынос мозга на бумаге,
а вспышки той эпохи, где
тебя уже не то, что нет..
ты – репродукция вещей, но если бы я мог в наследство
оставить что-нибудь другим и через сотни тысяч лет,
то это был бы только миг, и это было б только детство,
как самый честный капитал, что я когда-либо нажил..
Лишь по аорте транссибирской магистрали
лишь по аорте транссибирской магистрали
находишь путь не к сердцу той страны,
где ты живешь, а к тем сердцам, едва ли
которые знакомы,
но слышны.
попутчик есть российский Санчо Панса.
и дело здесь не в преданности, но
какой-то самобытности, в нюансах
простых бесед про что-нибудь одно.
под пульс колес, мельканий в коридоре,
стакана в подстаканнике, окна
нащупываешь что-то в разговоре,
в котором не запомнишь имена..
и все располагает к диалогу:
синдром попутчика, потребности души
разнообразить скучную дорогу
и аромат заваренной лапши..
не важно – от эСВэ и до плацкарта –
везде найдешь богатство языка,
что компенсирует отсутствие азарта
привычных дел и партий в дурака..
вахтовики
студенты
иностранцы
простые семьи
зеки
дембеля
истории, рассказанные вкратце,
от анекдотов до ситуации рубля..
обрывки фраз: ....тринадцатое снизу…
…я в тамбур, Свет… …блять, можно не храпеть…
…салям, абый… …it's Russia, that's the reason…
…причем здесь Путин… …к теще бы успеть…
сквозь вечное чу-чух чу-чух как будто
полифония жизни, организм,
растущий не по дням, а поминутно,
чей хвост – необходимый атавизм,
так от безумства до Владивостока
находишь, как сквозную благодать –
сюжеты для новелл и для тиктока
и те, что невозможно передать,
а за окном пейзажи и Кандинский,
что значит – ни аршином, ни умом,
там красота по-русски / там по-свински,
там двадцать пятым кадром милый дом,
и только проводник, зайдя украдкой,
с горячим кофе "три в одном" и дрожью рук
приносит ощущение порядка
и чувство неизбежности вокруг.
а ты всё едешь, говоря спасибо
за всё,
и понимаешь про себя,
что это все уже не часть транссиба,
что это все скорее часть тебя…
Ольга Живикина
Автор книги «Музыка о бесконечных расстояниях между людьми». Она лично выступала на сценах центральных фестивалей̆ в 90 странах мира, читая стихи русским эмигрантам.
«Попасть в переплет! У меня получилось. Прекрасное рано или поздно обязательно происходит в жизни каждого человека, – речь о Первом поэтическом Баттле «В ПЕРЕПЛЁТ!», который состоялся 18 сентября на 8-й сцене «Открытых сцен МХАТ»!
Стихи звучали не только о милых и смешных моментах, невероятных историях знакомств, поднимались и трагические темы. Периодически участники делились своими самыми большими секретами – воспоминаниями о безбашенных поездках и деталями безответных влюбленностей.
«Авторам удалось достичь безусловного взаимопонимания со зрителем, что бывает редко. Огромное спасибо всем поэтам и актёрам за создание в зале яркого, нежного, полного надежды полноценного ощущения счастья. Отдельная благодарность всем, кто работал над проектом и помог его создать. Вы подарили нам сказку!». (Ольга Живикина)
* * *
В отделении для тяжелых
воздух особенно напряженный.
шаги в коридоре всегда важные,
настоящие, слова весомы.
даже когда весна вовсю,
клен тянет лапы в лето,
в отделении мало света.
окно нараспашку открыто ветром.
от ветра или против него.
пациенты не спят.
не пришли в себя
или ждут ответов.
в отделении для тяжелых
нехватка цвета – бирюзовая полоса
халата дежурного ангела
и зеленым фонят приборы.
в эту ночь случится гроза.
собаки с утра поднимали носы,
смотрели на север.
он тебя заслонит собой,
он придет, ты его звал и верил.
* * *
Ты говоришь: «вот уже иду, выбегаю, вещи собрал в рюкзак».
нет, что ты, не отвергаю, не отговариваю, действительно так.
не по мне убеждать, агитировать – это выше возможных сил,
это просто тот монолог, о котором меня ты просил.
подожди, мой хороший, хоть станцию посмотри.
на таком надрыве, подъеме, который внутри,
без струны оборванной не сыграть – пропасть.
пропасть в наших реалиях, так это на раз-два-три.
на выдохе не считают фраз, на вдохе не меряют пульс,
а если ни первого, ни второго, то наступает грусть.
когда глубоко и остро – заканчиваются слова.
ты, главное, услышь меня и не бойся, не бойся, прошу, придет тишина.
там будет много таких как ты,
в ней будут те, кем не стать тебе, и те, за которых могли бы встать.
и даже те, у которых такая стать, что можно просто упасть не встать,
но воздуха не хватает,
когда вот так ты собираешь вещи в походный рюкзак.
милый мой, у тебя сердце. у меня вот такая дыра внутри,
в ней голубь, когда крылья он расправляет – оттого так и болит.
у него абсолютно свои пути, свой расклад и размах,
я бы вырвал его, вырезал, отдал тебе или, знаешь, еще кому, да никак.
от него синяки и ссадины, а ты говоришь: «давай помажем Спасателем».
* * *
Дане Певцову
Видимо, и мне быть твоим юродивым.
негодным, непринятым, непонятным.
волшебников по нынешним меркам берут за грудки,
бьют в лицо, выбрасывают в окна, притесняют в правах,
наступают на пятки.
они в свою очередь осваивают самооборону, берутся за пистолет.
иначе не верят люди, думают, нет волшебников, сказки нет.
а она кругом: в каждом лучике, в каждом из нас.
насквозь пронизывает пальцы, подсвечивает слова.
до того момента, пока не запрокинешь голову вверх,
полные слез глаза. твоих дело рук, Господи?
кричать бесполезно. пресс-служба, увы, занята.
во всю фиксирует новых родившихся, записывает имена.
скажи, у тебя там стройка великая, так нужны рабы?
удобно: здесь их выращивают, а потом на тебе —
прямые поставки с Земли.
пытался понять тебя. посадил на даче укроп, поливал кислотой,
приговаривал: «станешь сильным, расти большой,
устрою завтра потоп».
церковнослужитель на днях угрожал крестом.
говорил: «вера одна, покайся, один Бог,
иные религии все от бесов, Иисус лишь не плох,
закажи молебен и иди с миром подальше, лесом».
как молиться тебе и верить,
если ты весь, как есть,
с ног до головы не в пасте томатной,
не в маслах эфирных, в крови молодых.
стоишь над обрывом, болтает из стороны в сторону.
вселенная грохотом волн бьет под дых.
такие сильные руки, рубашка черная,
я тогда обнял его ночью и больше не встретил в живых.
возможно, где-то в небесном городе,
в центральном театре на старой площади ставят «Король Лир».
тогда ты и правда выбрал лучшего,
и руки твои, Господи, не в крови.
Экспромт на тему «Осень»
у настоящей девочки дома
обязательно есть деревянный стол,
фаянсовая ваза на нем, а в ней астры.
за окном осеннее небо, она волнуется
и совсем не хочет ждать
из дома напротив кого-то.
из дома напротив кто-то
смотрит на эти астры, на свет из окна
и повторяет: «пожалуйста, будь счастлива».
настоящая девочка гасит свет и ложится спать.
Владимир Халтурин
Лауреат международных конкурсов и фестивалей, более 50 ролей в театре, актер театра МХАТ им М. Горького, более 40 ролей в кино и сериалах, артист мюзиклов, среди них 2 главные роли: Билл и Сэм в мюзикле MAMMA MIA(Principal). Псевдоним – РУВИМКА. Миссия творчества – Пробуждение и постижение Бога через осознание греха, зла и добра, поиск духовных ценностей, ЧЕЛОВЕКА.
«Я считаю, проведение творческих баттлов необходимостью. Это соревновательный момент, поднимающий тонус художника, раз; традиционное действо в нашей стране историческое, где главный член жюри – сам зритель, два; возможность увидеть коллег и оценить себя, три; получить новый заряд энергии, делясь с миром своим творчеством, четыре! и, главное, – это шаг к развитию слова и поэзии глобально, что дает возможность поднять уровень культуры общества и улучшить состояние языка!» (Владимир Халтурин).
***
…дождь… спать, не спиться…
капля по перепонкам ушным
в жестяном ударе таится
подоконник… сон обращается в дым…
и закрытые веки дрожанием
встречают утра неяркий свет…
вчерашнего дня подражание?!
неповторимости приоритет?!
носом в струйке холодной
сквозняка, наслаждаясь, купаешься…
под одеялом уютным свободой
полусна полудня наполняешься…
и желанье творить пробуждает
забег в кофейную лавку…
понимаешь, что скоро ворвёшься в дождь
и дела пойдут на поправку.
* * *
Осень упала. Разбилась,
Как будто аквариум
Выронили…
Хлопоты, чьи-то усилия,
Монголов новейших
Вырастили…
Ватные тучи. Сгустились,
Но солнце на памяти
Яркое…
Птицы. Их словно сдунуло
Ветром… И только вороны
Каркают!
Но, если встанешь под дождь,
Лицо, запрокинув кверху,
Навстречу,
Каплям, бьющим тебя по лицу…
Такое счастье! И отчего
Ты плакал вчера
Весь вечер!?
* * *
Я лежу одиноко в кровати
И стихи на манжетах слагаю…
Вдалеке от разнузданной знати,
В тишине я покой обретаю!
Нет, не ведают люди что будет,
Утешаясь, что смыслы познали,
Кто в трудах, тех, мол, Бог не осудит,
Как бы низко они не упали.
И над всем пресловутое "надо",
Как нельзя и к чему нам стремиться…
И глашатай, открыв двери Ада,
Всё вещает по лживой странице…
Две реальности, будто девИцы,
Наклонив свои головы, хнычут…
Настоящая и надувная,
Пальцем в небо без промаха тычут!
Не лишат счастья мыслить и верить
Голос разума, жажда свободы!..
Только пыл свой попробуй умерить
И молиться, как в прежние годы…
Если золото митры, как бремя,
Если свечи сгорают стыдливо…
В это полное ханжества время,
Всё, что подлинно, то и красиво!
Путь наш к истине острым пунктиром
Рвёт сердец неуёмных прямые,
Как вступить нам в согласие с миром,
Если мы уже полуживые?!
Где нам взять беззаботности счастье,
Чтоб бежать налегке по поляне,
Чтоб войны не склонялось ненастье…
Всё в любви! В ней вся правда, земляне!
Я лежу одиноко в кровати
И стихов принимаю полеты…
Словно, в сказочной Махабхарате,
Чувств и мыслей летят самолеты!..
Забайкальское советское детство
Большие половые доски
Красно-коричневы.
Запах мешковины,
Тряпки встряска…
Мальчик на фоне
Венеры Милосской
Гоняет воду
Смочив водолазку.
Мама придет,
А пол чистый
И сестра на горшочке
Сидит прилежно.
Ей два года
Ему – семь с половиной
И он намного умнее, конечно.
Он сопит и разводит слякоть.
Хорошо бы не высохло
К приходу старших.
Сестра за тряпкой
Следит увлеченно.
Туда-обратно
Самой бы так бы…
Но ей миссию брат дал важную.
То и дело бурчит под нос он что-то:
–Что значит, брата просил у мамы?
Что значит, слушайся?
Не охота!
– Я всё! – и он идёт за бумажкой,
Из тетрадки вырвав
Её разминает:
– Ну, что сидишь,
Поднимай, букашка,
Свою толстую попу,
Кряхтишь, вздыхаешь!
– Вот стал нянькой,
Девчонка-девчонкой…
Ну, что ты плачешь?
Вытереть надо!
Иди, обниму,
Не плачь, сестрёнка,
Хорошо. Люблю.
Ну, хочешь, дай сдачи!
– Пол домою
И дочек с матерью
Здесь разложу.
Самовар и пряник,
Варенье в розетки
Им положу.
Вот будет пир…
Доешь свой драник!
– Опять в слёзы,
Ладно, я сам!
Пей кефир из зелёной чашки.
Тихо
Сиди!
Звонок…
Открыл,
А там стоит мама
В красивой рубашке…
Красивая мама, запах её
В сердце нежностью
Проникает.
– Глаза закрой, прошу и всё…
(Счастье!)
– Теперь гляди,
Пусть знает!
Мамочка, это всё мы
Вдвоём,
Наташка мне тоже чуток
Помогала…
Мамочка нас расцелует, а я:
– Ложись, отдохни,
Сильно устала?!
И пока мама
С книгой в руке
На диване с сестрёнкой
"Курочку" мучит,
Я шмыг на кухню -
Ведь я большой -
Чаю налью им
На всякий случай!
И после слов:
– Дети мои,
Лучше вас нет
На белом свете!
Папу ждём.
Он – ещё в полку…
За моё
Забайкальское
детство
в ответе…
* * *
А в Москве ничего, ничего,
Ни погоды, ни места не стало,
Но московское небо учло
Наших встреч поцелуи талые.
Ничего. Даже той толкотни
Убыстрённого старого фильма,
И ожившей холодной зимы
И сигнала "забудь" на мобильном…
Сладкий запах угля и туман,
Чайный дух из гранёного плена,
И невыполненный генплан
По любви, говорят, нетленной…
Отголоски кричащей толпы,
Маячков проблесковых вспышки.
Всё о чем говорили мы
Через шпили сотовых вышек.
Мармеладных желаний муть
И вальяжные птицы на льдине…
Позабудь, Москва, позабудь,
Раз слезам не поверишь. Отныне
Всё осталось и ничего -
На перроном просвете вокзальном.
И кружит и кричит вороньё
В небе вечной столицы сакральном…
Курортный роман
Не любите, не губите, не будИте
Лето, что висит на волоске.
Календарное развитие событий
Вас оставит греться на песке.
Ну конечно, Вы меня забудете
Да и я, по-правде говоря,
Знаю: равнодушием пригУбите
Лёгкий хмель начала сентября.
И прозрачной осени оставите
След, что исчезает на песке.
Заблудилось в лабиринте памяти
Лето, что висит на волоске.
* * *
Я уже по тебе заскучал -
две минуты как вечность прошло.
Почему же я раньше не знал,
что такое нас ждёт кино:
Как на утренней на заре
твои губы и руки – зной!
Я рассвету сказать успел,
что случилось что-то со мной.
И безмолвный мой крик затих,
в рассветных затих облаках,
на твоей спине этот стих
губами не написав.
И теперь всё моё – твоё.
И рассвет и закат – про нас.
Даже сердце моё не умрёт -
Я тобою его
спас.
И касаньем руки по виску -
словно кто-то нас расколдовал -
прогоняю былую тоску,
от которой забыл как устал…
* * *
Желанная! Живи, живи!
И желтые цветы не трогай!
В них жилы желтые мои,
В них жизни отлетевшей много.
Желаний, грешного жнивья
Уже минувшего покоса,
И жалости, где в пасти мы
Железбетонного колосса!
Но жертв любви не жалко, нет!
Животный стон они познали!
Души живительный стилет
Жестокой радости скрижали!
И благодать, и жизни жесть,