Снег на кедрах – Дэвид Гатерсон

Общину небольшого северного острова Сан-Пьедро всколыхнул беспрецедентный случай: найдено тело рыбака Карла Хайнэ, которого предположительно убили, сбросив тело за борт его собственной шхуны. На скамье подсудимых оказывается другой рыбак – американец японского происхождения Кабуо Миямото, принадлежащий к немногочисленной японской общине острова.Это завязка книги, которая начинается непосредственно с судебного процесса. А дальше автор постепенно разбирает всё повествование на отдельные составляющие, чтобы восстановить общую картину того, что именно привело к этому судебному процессу и чем он закончится. Составляющих здесь много; и надо отдать должное автору: он умело скомпилировал различные жанры, среди которых «детектив» – далеко не первостепенной важности.Остров сам по себе – это замкнутый на самом себе мир. Островитяне – не слишком общительный народ, но трудолюбивый и живущий по правилам острова, за нарушение которых можно серьёзно поплатиться. Не просто жить в тесно сплочённой общине, где ты у всех на виду, где ничего не скроешь и где слухи разносятся со скоростью зимнего бурана, сметающего всё на своём пути. Здесь не любят вмешательства в свои дела и не любят чужаков. И пусть ты живёшь на острове с самого рождения, но в крови у тебя течёт кровь древних самураев, тебя никогда не признают «своим».Предвзятое отношение к Кабуо определяется не только предрассудками по отношению к расе «чужаков», но и к пережиткам недавно отгремевшей войны. События в Перл-Харбор поставили жирный крест на мирном сосуществовании американской и японской общин тех лет. Все японские семьи с острова Сан-Пьедро были интернированы, вынужденно оставив всё нажитое многолетним трудом. И ещё недавние приветливые соседи-американцы, которые покупали у них свежую клубнику, теперь смотрят с ненавистью и бросают вслед оскорбления. Война озлобояет людей и очерняет их души. Заставляя забыть всё хорошее, ожесточает сердца.Но есть сильные духом люди, которым неподвластно разрушительное влияние трагедии. К таким людям можно отнести Исмаила Чэмберса, местного журналиста, прошедшего войну и потерявшего в ней руку. Пусть в душе и поселился холод, но любовь к японке Хацуэ не даёт сковать душу. Они полюбили друг друга ещё детьми, но не сумели разобраться в своих чувствах. Им препятствовали война, разлука и предрассудки. Но даже если они и не могли быть вместе, то сильное чувство осталось навсегда. Хацуэ выйдет замуж за «своего», за Кабуо, а Исмаилу останется лишь жить воспоминаниями о чистом, наивном чувстве, которое родилось среди заснеженных кедров.О чём этот роман? Пожалуй, обо всём. О жизненных драмах и об ужасах войны, о животворящей силе любви и людской подлости, о несломляемой гордости и чувстве справедливости. Здесь будут холодные течения и бесконечный снег, неистовующие бураны и пронизывающие ветра, ломающие многовековые кедры. Но на смену бескомпромиссной стихии обязательно придёт долгожданная весна.

– Мы же хитры и коварны, – продолжал Кабуо. – Вы ведь не станете верить япошке, так? Наш остров переполнен эмоциями, мистер Гудмундсон, люди редко выговариваются, держат все в себе. Они не покупают клубнику с наших ферм, не хотят вести с нами дела. Помните, прошлым летом побили все стекла в теплице Сумида? А теперь этот рыбак, которого все так уважали, найден мертвым в собственной сети. Все, конечно же, решат, что его укокошил япошка. И потребуют для меня виселицы, на правду им плевать.

– Существует закон, – возразил Нельс, – который одинаков для всех. У тебя есть право на справедливый суд.

– Существуют люди, – ответил Кабуо, – которые ненавидят меня. Они ненавидят любого, кто похож на тех, с кем они воевали. Вот почему я здесь.

– Расскажи правду, – убеждал его Нельс. – Расскажи, пока еще не поздно.

Кабуо вытянулся на койке, заложив руки за голову. И вздохнул.

– Правду… – повторил он. – Правда – штука непростая.

Начну в этот раз с небольшого оффтопного нытья) Прикидывая планы на месяц, не могла нарадоваться, мол вот по двум клубам детективы, а я по ним уже соскучилась, давно не читала, еще и те, которые давненько пылятся в више, ну прям чудесно ж. И вот книги хорошие, впечатления хорошие, оценки высокие, а ощущение по итогу, что меня слегка, а то и не слегка, на обманули, так как, что эту книгу, что недавно прочитанную Деннис Лихэйн – Таинственную реку детективами можно назвать лишь с большой натяжкой. Да, есть преступление, есть расследование и даже в одном случае полноценный судебный процесс, но, имхо, маловато этого, в первую очередь обе истории социальные драмы, и не могу сказать, что это плохо, но все же несколько не то, чего хотелось и чего требовало настроение.Итак, небольшой островок на севере США, часть населения, что логично, промышляет рыболовством, другая часть же выращивает клубнику в промышленных масштабах. И вот происходит трагедия, одной туманной осенней ночью молодой мужчина, рыбак по имени Карл Хайнэ, погибает, упав за борт своей шхуны и запутавшись в собственных сетях. Ужасно, но, увы, не сказать, что это столь уж редкий сценарий, да вот только местный шериф, возомнивший себя Шерлоком Холмсом начинает подозревать убийство и по горячим следам сразу же арестовывает другого рыбака, ровесника Карла Кабуо Миямото. Как выясняется, у того был мотив и возможность, по крайней мере, если очень постараться, их можно найти, а хочется еще как, ведь Вторая Мировая всего девять лет как закончилась и при взгляде на узкие глаза подозреваемого сложно не вспомнить, с кем именно воевали американцы в той войне, и плевать, что Кабуо американский подданный, родившийся и выросший все на этом же острове среди клубничных полей и заснеженных кедров, помимо всего прочего еще и воевавший на стороне Соединенных Штатов.Книга поднимает очень много серьезных, сложных и неоднозначных тем. Тут и эмиграция с ее двойственностью, как одновременно влиться в ряды граждан новой родины и при этом не потерять собственную культуру. Тут и интернирование японцев в США, когда люди, ничего не сделав, неожиданно оказались врагами своим соседям и согражданам. Тут и предубеждение и ненависть по отношению к тем, кто внешне не похож на тебя (меня порой пугает как мало людям надо для ненависти). Тут и психологические травмы воевавших солдат, что так и не смогли избавиться от ужасных воспоминаний и начать жить с чистого листа, цепляясь за довоенное прошлое с поразительной маниакальностью. Все это сплетается в тугой клубок обид, ненависти, недалекости, ревности и прочих малоприятных человеческих чувств и эмоций, а на кону стоит жизнь человека, которого обвиняют в предумышленном убийстве, и чья самая большая вина это непохожесть на своих соседей по острову. Сильный роман, который смог меня впечатлить и заставить о многом задуматься, несмотря даже на то, что ожидала я другого, да и душа тоже требовала чего-то не столь меланхоличного, неторопливого и грустного.

Несколько меланхоличная, но тем не менее трогательная история о том, как жили люди на одном американском острове в годы Второй мировой и чуть позже. Немного детектив, немного о военном тыле, немного юридическая драма, немного роман отношений. Немного сборная солянка, но читается интересно. Жить на небольшом острове – сложно. Из года в год одни и те же люди, отношения и проблемы никуда не исчезают, а только накапливаются, накапливаются, и однажды грозят взорвать к черту весь остров, как те шашки динамита, что запрятаны у каждого проклятого япошки в сарае. На острове близ Сиэтла живут американцы в основном, но достаточно много и выходцев из Японии, которые приезжают сюда на заработки, на клубничные фермы. Кто-нибудь когда-нибудь видел вблизи клубничную ферму? Теперь это моя мечта. Выходцы из Японии, напоминаю. Сороковые годы. Америка. Япония. Перл-Харбор. И отношения между коренным населением и чужеродной диаспорой накаляются. Японцев интернируют, семьи рушатся. И где-то на окраине этого мира существует парочка влюбленных детей, Исмаил и Хацуо. Они совсем еще юные, эти дети. Им не совсем понятно, что у них за чувство такое, им понятно только, что общество (главным образом, родители) против. Поэтому их встречи тайные, есть них одно заветное дупло, где сухо и тепло и никто их не видит......но книга не только об этом. Проходит время, война кончается, потом еще немного времени, и все меняется, не радикально но все же. Хацуо выходит замуж за другого человека, японца, «своего», не выдержав натиска семьи. Вечная проблема ассимиляции. Кто и когда и в какой момент решает, что человек уже прижился на новом месте? Когда и во сколько окружающий мир принимает тебя таким, какой ты есть, несмотря на все отличия от других? Это до сих пор актуальная проблема, и она таковой и останется до тех пор, пока все расы не смешаются в единое курчавое-темнокожее-широконосое гуманоидное. А до тех пор, все, что не похоже на нас, то чужое, и нам его не надо. Тем более замуж.А я все же никак не приступлю к главной теме книги. Ведь детектив же. Все вышеобозначенные темы не спеша развиваются на фоне юридического процесса, в котором ответчиком выступает некий Кацуо Миямото, муж Хацуо. Его обвиняют в убийстве рыбака Карла Хайнэ, мать которого когда-то поступила с семьей Миямото не совсем этично, а честно сказать, таки подло. Виноват ли Кацуо? Или не виноват? Убил? Или не убивал? Снег мягко ложится на кедры, что растут на острове в изобилии, устилает ковром землю, покрывает все улики, и в разуме островитян такой же буран, ворох сомнений, доказательства вроде бы есть, но вроде бы они недостаточны. И каждый задается вопросом, что же случилось тогда в тумане? Я благодатный читатель детективов, даже таких, я почти никогда не могу вычислить убийцу, так что несмотря на то, что многим все кажется очевидным с самого начала, я мучилась вопросом, виновен или нет практически до самого конца. И убийца – …Дворецкого в книге нет, к сожалению.

В общем, получился такой медленный, немного философичный детектив с размышлениями на разные темы: о чуждости культур, о поведенческих отличиях американцев и японцев, и даже об отношениях между людьми. А еще автор рассказывает про один такой важный момента в отношениях (кому что, а Юле отношения), когда уже настала пора бы отпустить человека, а все не получается, момент упущен, и человек застревает в прошлом (и поэтому в книге много флэшбэков). На мой взгляд, получилось хорошо.