Дэвид Алмонд
Новенький

7

Теперь мы читаем вслух всё, что понаписали. Море у всех штормит, корабли разбиваются о скалы, в сердцах – ужас. Сануру Гупта учитель хвалит: она красочно живописала, как тяжело расставаться с близкими. В текстах у Дикки Флинна непременно кто-то пукает, и это шанс поржать. На этот раз пердит сам Васко да Гама, да ещё возле костра. Взорвётся, ясное дело. Макси придумал отличный сюжет: как он сражается с огромным зелёным морским змеем, душит его, отрубает ему башку… Короче, кровь и кишки наружу.

Затем мистер Гуру говорит:

– Джордж, твой черёд! Готов?

Джордж смотрит на свои ровные, как на параде, строчки.

– Или, может, Луиза прочитает нам работу Джорджа? – продолжает мистер Гуру.

Но Луиза, похоже, не горит желанием.

– Помоги новенькому, Луиза, – настаивает мистер Гуру.

Луиза встаёт и начинает читать.

Океан – это большой участок воды между континентами. В мире существует несколько океанов, в том числе Атлантический, Тихий и Индийский. Первооткрыватель – это тот, кто отправляется в ранее неизвестный пункт назначения. Корабль – это средство передвижения, которое может двигаться по морю. В эпоху великих исследований корабли делались из дерева. Первооткрывателями были Фернан Магеллан, Америго Веспуччи…

– Америго Пердуччи! – поправляет Дикки Флинн.

– Дикки! Извинись перед Луизой и Джорджем, – требует мистер Гуру.

– Прости, Луиза, прости, Джордж, – бубнит Дикки.

– Спасибо. Продолжай, Луиза.

Среди стран, открытых первооткрывателями…

Барбара Санчес поднимает руку.

– Сэр!

– Да, Барбара?

– А разве мы не должны пользоваться воображением?

Мистер Гуру поджимает губы. Мисс Кристал строчит в блокноте.

– Ну… – мистер Гуру как-то замялся.

– Вы объясняли, что воображение есть у всех, – добавляет Барбара.

– Да…

Внезапно Джордж начинает говорить, хотя губы его почти не двигаются:

– Воображение – это способность видеть то, что невидимо, и представлять то, что неизвестно. Воображение относится к способностям высшего порядка и присуще только человеку.

Мы не сводим с Джорджа глаз, а сам он пялится в пространство.

– Воображение привело человечество к великим достижениям. Воображение лежит в основе всего искусства и всей науки. Воображение можно использовать в добрых и недобрых целях. Воображение несёт в мир множество радостей и угроз. Само слово «воображение» возникло в далёкой древности…

Джордж вдруг умолкает. Что-то плюхается на стол рядом с Луизой. Она ойкает.

– У Джорджа ухо отвалилось!

8

Рядом с Джорджем тут же вырастает мисс Кристал. И прилаживает ухо к его голове.

Глаза у Луизы – как блюдца.

– Ухо отвалилось, – повторяет она.

Мисс Кристал улыбается.

– Ну что ты, дорогая! Тебе померещилось.

– Я сама видела!

– Нет, Луиза, ты ничего не видела.

Мисс Кристал снова мило улыбается.

– Джорджа действительно беспокоило ухо сегодня утром. Но уши от этого не отваливаются, верно?

Луиза смотрит на меня в упор:

– Ты видел, Данни?

Я? Я… Я не знаю, что сказать.

– Неужели никто не видел? – взывает к нам Луиза.

– Я что-то видел, – говорю я. – Но…

– А ты, Билли? – спрашивает Луиза.

– Спал я, спал, – бормочет Билли.

– Уверен, что мисс Кристал права. Уши так просто не отваливаются. – Мистер Гуру качает головой и усмехается: типа, что за дикая мысль?

Мисс Кристал обводит класс приветливым взором:

– Детки, мы ведь не хотим смущать Джорджа, верно? Да ещё в его первый день в новой школе.

– Луиза, – говорит мистер Гуру. – Готова читать дальше?

Луиза смотрит на учителя. И откладывает тетрадь Джорджа. «Я же видела!» – говорит она мне одними губами.

– Кто-нибудь ещё хочет прочитать свой текст? – спрашивает мистер Гуру.

Патрик Мак-Атомини тянет руку, встаёт и делает глубокий вдох. Тетрадь он держит в одной руке, а другой рукой упирается в бок: его обычная поза для декламации страшилок, на которые он так горазд. Читает он медленно, низким, роковым голосом.

Буря прекратилась. Всё замерло, наступила полная тишина. Мы почти не дышали. Мы знали, что смерть совсем рядом. Корабль начало раскачивать. Да, снизу, из бездны, поднималось ужасное чудовище…

9

Дождик на улице вроде кончился. После эпизода с ухом урок идёт тихо-мирно. Будто вообще ничего не случилось. Мы читаем вслух, Джордж сидит и, похоже, не слушает. Когда все желающие читать отстрелялись, мистер Гуру предлагает нам на выбор: или дописывать тексты, или рисовать к ним иллюстрации.

Джордж снова берёт карандаш и принимается выводить свои ровнёхонькие строчки. Мисс Кристал садится рядом и тоже строчит в блокноте.

Бедняга всё-таки этот Джордж. Ему бы с нами потусоваться, со мной и с Макси, – короче, с нормальными людьми.

Ближе к концу урока заходит миссис Фулихан. Лучезарит во все стороны.

– Ну что, мои милые, как у нас идут дела? – Теперь пучок лучей направлен на новенького. – Надеюсь, Джордж, все тебе помогали и все были к тебе добры?

Молчит. А Дикки говорит:

– Луиза Миттон сказала, что у него отвалилось ухо.

Директриса дёргается и, хихикнув, переводит взгляд на мисс Кристал. Та качает головой и пожимает плечами.

– Ох уж наши фантазёры! – говорит миссис Фулихан. – Чего только не выдумают!

Она шепчется с мистером Гуру и мисс Кристал. Сдвигает брови. Кивает.

– Ясно, – шепчет она. – Понятно.

Не знаю, что ей ясно-понятно, но новенького точно надо на большой перемене, в обед, вывести на школьный двор – чтобы он там с нами побесился. Заодно познакомимся.

Я поднимаю руку.

– Что такое? – спрашивает мистер Гуру.

– Сэр, а Джордж умеет играть в футбол?

– Ну, я как-то не уверен… – Он смотрит на мисс Кристал.

– Теоретически это возможно. – Она смотрит на меня. – Ты хочешь, чтобы он умел играть в футбол?

– Ага.

– Посмотрим, что можно сделать. – Она снова строчит в блокноте.

– Так он может поиграть с нами на перемене?

– Конечно, но только не сегодня, – нежным голосом говорит мисс Кристал.

– Почему не сегодня? – спрашивает Макси.

Пас принимает миссис Фулихан.

– Вы же понимаете, как сложно переселяться на новое место, начинать учёбу в новой школе… – Она смотрит на мисс Кристал, та кивает. – Боюсь, сегодня Джордж будет с нами не весь день, а только до обеда.

– Только пришёл и сразу ушёл?! – восклицает Билли.

– Не волнуйтесь, детки, – говорит мисс Кристал. – Джордж вернётся завтра, если не возникнет накладок.

– Приклеит ухо и вернётся, – бормочет Билли.

– Ему просто нужно немного отдохнуть, – говорит мистер Гуру. – Джордж – нежная душа. Мы должны его поберечь.

– Он вернётся завтра, – говорит миссис Фулихан. – Бодрый и весёлый. Да, Джордж?

Молчит.

Звенит звонок.

– А теперь на свежий воздух, дорогие! – говорит директриса. – Вон и солнышко вышло, не забыло про нас!

В школьных коридорах пахнет обедом. Малышня уже в столовой – они едят в первую смену. Завидев нас с Макси, феечки закрывают лица ручками: ах-ах-ах, как же им страшно! Мы дружно рычим, и девчонки визжат, вытаращив глаза. Мы выбегаем во двор.

Кто-то притащил футбольный мяч, мы начинаем его пинать, и тут у школьных ворот останавливается блестящий чёрный фургон. Водитель выскакивает, отодвигает боковую дверцу. Джордж, мисс Кристал и миссис Фулихан выходят из школы и направляются к фургону.

– Джордж! Ты куда, Джордж? – кричат дети из другого класса.

– Уже поднабрался знаний, Джордж?

– Всё уже выучил, Джордж?

– Джордж, когда вернёшься?

Он не обращает внимания. Идёт себе и идёт. Точнее, мисс Кристал ведёт его под руку. И всем ласково улыбается.

– Спокойно, дорогие! – укрощает директриса особо ретивых. – Джордж вернётся к нам завтра!

– До свиданья, Джордж!

– Пока-пока, Джордж!

Вокруг Джорджа всё же собирается толпа – поглазеть на новенького.

Миссис Фулихан смеётся и пытается их отогнать.

– Дайте бедному мальчику передышку!

И тут Джордж грохается в обморок.

Падает как подкошенный, словно в него угодил камень. Или пуля. Он лежит теперь, распростёртый на асфальте. Мисс Кристал опускается на колени рядом с ним, приподнимает ему голову.

Водитель фургона входит во двор.

Высокий, стройный, в джинсах и облегающей синей рубашке. Он машет нам, словно мы его добрые друзья и зря беспокоимся по пустякам. Он берётся за ноги Джорджа, мисс Кристал хватает Джорджа под мышки, они поднимают его с земли, запихивают в фургон и залезают следом. Дверца захлопывается.

Все бросаются к воротам. Миссис Фулихан пытается нас отогнать, но она, понятное дело, перепугалась не меньше нашего. Мы просто стоим. Что делать, что говорить – непонятно. Ко мне протискиваются феечки-приготовишки. Хелли Холл тянет меня за руку и спрашивает:

– Данни, он что, заболел?

– Ну что ты! – отвечаю я. – Он в порядке. В полном порядке.

Почему я это говорю? Откуда мне знать, в порядке Джордж или нет? Фургон стоит на месте с урчащим двигателем. Я пытаюсь рассмотреть, что происходит внутри, но стёкла затемнены.

Учителя тоже собрались у ворот.

Наконец дверца фургона открывается. Первым вылезает водитель. Он снова машет нам и отходит в сторонку. Появляется улыбающаяся мисс Кристал, а за ней – Джордж!

– Простите, что вам пришлось поволноваться, – говорит она, приглаживая волосы Джорджа. – Маленькая неприятность, бывает.

– Видите, дорогие? – Голос у миссис Фулихан дрожит. – Ничего страшного.

Мы молчим. Кто-то всхлипывает.

– Джордж! – кричит Хелли Холл. – Ты не заболел, Джордж?

Мисс Кристал шепчет ему на ухо.

Он поворачивается к нам, делает шаг вперёд.

– Я здоров, – произносит он. – Я упал. Потом я встал.

Договорив, он замирает. Вроде как смотрит на нас, но, кажется, нас не видит.

– Хороший мальчик! – внезапно пищит миссис Фулихан. – У тебя просто выдался тяжёлый день, верно, Джордж? Много новых лиц. Это сложно с непривычки.

Он молчит.

Мисс Кристал кладёт руку на плечо Джорджа.

– Джордж жив-здоров, детки, сами видите, – говорит она. – Но теперь ему пора домой.

Она ведёт его обратно к фургону. Водитель помогает им забраться внутрь. Задвигает дверцу. Садится за руль.

– До завтра! – кричит он, машет нам и захлопывает свою дверцу.

Мы стоим как стояли.

– Пойдёмте, дорогие! – говорит миссис Фулихан. – Второй смене давно пора обедать. Бегом в столовую! Вам нужен заряд энергии.

Мы стоим. Не понимаем, что говорить и что делать.

– Дети, отбой, – говорит директриса с натужным смешком.

Мы потихоньку пятимся. Фургон уезжает. Сзади, за тёмным стеклом, лицо Джорджа. Он смотрит на нас?

10

После обеда у нас естествознание с Джеймсом-Молекулой. Он мне нравится, особенно когда приходит в каком-нибудь диком прикиде. Сегодня на нём большая жёлтая шляпа и большой жёлтый свитер. Он садится и открывает классный журнал, словно никаких странностей за собой не замечает. Он выкликает наши имена, и мы отзываемся: «здесь».

– Почему вы в жёлтой шляпе, сэр? – спрашивает Дэши Уикс.

Молекула пропускает вопрос мимо ушей. А потом вдруг вскакивает из-за стола и широко разводит руки.

– Нам нужен простор! – провозглашает он. – Космос! Великая тёмная пустота, которая нас окружает!

Он начинает толкать один из столов к стене.

– Помогайте! Нам предстоит двигаться по орбитам и танцевать! Все преграды – прочь! Убирайте столы, освобождайте космос!

Мы расставляем столы и стулья вдоль стен. Посередине остаётся крошечный свободный пятачок.

– Мало! Нужно больше места! – говорит Молекула. – Ставьте эти глупые квадратные столы друг на друга!

Это мы запросто! Скоро столы громоздятся пирамидой в углу.

– Так-то лучше! – говорит учитель и тут же снова хмурится: – Но этого тоже мало! Нужно раздвинуть сами стены! Выкинуть всё лишнее за пределы Солнечной системы! Как думаете, сможем?

– Не сможем, сэр, – говорит Луиза.

– Увы-увы, – соглашается Молекула. – Придётся обойтись этим глупейшим квадратным пространством под названием «класс». – Он вздыхает. – Посмотрите, как он мал. И тесен!

Мы оглядываем класс.

Маленький. Квадратный. Тесный.

– Странно, – говорю я.

– Что именно? – уточняет Молекула.

– Почему мы каждый день ходим в тесные квадратные классы? И в школу каждый день ходим по одной и той же дороге?

Он согласно вздымает кулаки в воздух.

– Отличный вопрос, Данни! Я и сам диву даюсь. Почему ты это делаешь? А я? Почему я это делаю? – Он чешет подбородок, потом затылок. – Да, воистину странно. Но сегодня мы в столь философский вопрос углубляться не станем. Наша задача – превратить это маленькое пространство в… да попросту – в саму Солнечную систему!

Он встаёт в центр класса. Поправляет на голове свою большую жёлтую шляпу, раскидывает руки вширь и объявляет:

– Я – Солнце!

Все ржут. Билли издаёт протяжный стон. Молекула наставляет на него палец.

– Ты, Билли, будешь Сатурном.

Билли снова стонет.

– Или предпочитаешь быть Ураном? – спрашивает Молекула.

Мы ржём.

Он превращает восемь учеников в планеты. Я – Марс. Учитель выстраивает планеты в правильном порядке и велит двигаться вокруг него, по орбитам. Мы кружим и хихикаем, потому что натыкаемся друг на друга.

– А сейчас, – тихо произносит Молекула, – давайте вспомним, как возникла Солнечная система. Молчите, ибо великие пропасти и бездны космоса безмолвны. Представьте, что вы вращаетесь и летите сквозь огромные безмолвные бездны, сквозь пустоту, которая нас окружает.

Это я могу. Я ускользаю от остальных и закрываю глаза. Я Марс, сияющий в небесах далеко-далеко от квадратной школы с квадратными классами.

Других учеников Молекула превращает в астероиды, кометы, метеоры. Они двигаются и танцуют меж планет. Стоя там, в самом центре Вселенной, Молекула начинает петь. Слов у песни нет, это просто странные, мелодичные, перетекающие друг в друга звуки.

– Пойте-пойте, – предлагает он. – Вы тоже способны творить музыку, нежную и красивую…

Народ хихикает. Макси, как водится, рычит, но некоторые пытаются петь. Я тоже пытаюсь. Звуки выплывают изо рта и сливаются со звуками мира.

Молекула даже смеётся от восторга.

– Пойте-пойте! – говорит он. – Слышите, какая красота! Вы великие молодцы. Именно эту музыку слышали наши предки. Мы творим легендарную музыку сфер, которая, как считалось, двигала планеты, двигала человечество, двигала мир!

Мы поём, красота длится и длится – аж дух захватывает.

Как будто я не я, а планета Марс, я пою марсианскую музыку и танцую марсианский танец, и это действительно странно – не по-школьно-квадратному странно, а по-вселенски. Странно и удивительно.

И тут Молекула перестаёт петь.

И нам велит замолчать.

– Но Жизнь-то где?! – спрашивает он шёпотом, поочерёдно заглядывая каждому из нас в глаза. – Где во всей этой чудесной Солнечной системе зародится Жизнь?

– Здесь, – говорит маленькая Иззи Мбепе.

– Именно, Иззи! – говорит Джеймс-Молекула. – Потому что ты Земля. И находишься на идеальном расстоянии от Солнца. На Земле не слишком жарко и не слишком холодно. Земля покрыта водой. Ты – идеальное место, Иззи. Ты – планета, способная породить бесконечно разнообразные формы Жизни.

– А Марс? – встреваю я. – На мне есть Жизнь?

Молекула смотрит на меня.

– Не исключено. Мы полагаем, что когда-то на Марсе была вода. Возможно, она есть там, в недрах планеты, и сейчас. Возможно, там до сих пор водятся причудливые крошечные живые существа.

– Пришельцы? – говорит кто-то.

– Смотря кого называть пришельцами. Смотря что считать Жизнью. – Молекула снимает жёлтую шляпу. И жёлтый свитер. – Я больше не Солнце, – говорит он. – Я мистер Джеймс, которого иногда называют Молекулой.

Мы улыбаемся. Он улыбается в ответ.

– И вы тоже больше не планеты. Вы ученики школы на Дарвин-авеню в городе Ньюкасл на планете Земля в некоторый понедельник некоторого века под условным номером двадцать один.

Мы снова становимся самими собой.

– А теперь, – говорит учитель, – повернитесь к окну и посмотрите на небо. Представьте Вселенную, что простирается за пределы Солнечной системы, за любые пределы. Без конца и края.

Мы смотрим из странного квадратного класса в огромную странную пустоту за окном.

– Говорят, – продолжает учитель, – что солнечных систем во Вселенной не меньше, чем песчинок на всех пляжах мира.

Билли протяжно стонет.

– Да-да, Билли, впору застонать, – говорит Молекула. – Эту бесконечность не представить, не вообразить. И, конечно же, главный вопрос: одиноки ли мы в этом мире? Существуют ли где-то существа, подобные нам?

– А вы как думаете, сэр? – спрашивает Иззи.

– Думаю, существуют.

– А они могут к нам прилететь?

– Может, они уже прилетели? Может, они сейчас среди нас?

– Ой, меня вычислили! – говорит Макси и топает, как зомби, пугавший приготовишек на школьном дворе. – Я пришелец! Отведите меня к вашему вождю!

– Ага! – радостно подхватывает Молекула. – Откуда ты, дорогой инопланетянин?

– С далёкой планеты Зог! – говорит Макси, выпучив глаза. – Не волнуйтесь. Я не опасен. Кормите меня сырно-луковыми чипсами, и я вас не съем!