До
Обычные летние звуки
Налетел ветер. Загремел ложкой в оставленной чашке. Белла медленно подошла к качелям: вряд ли с них теперь будет видно облака и цветы. И кофейных медитаций здесь больше не будет. Женщина взяла с сиденья чашку и побрела домой по тропинке, которой суждено было скоро зарасти. Когда Белла оказалась в саду, первые крупные капли застучали по неубранным пластмассовым столикам. Уборка казалась ей такой же бесконечной, как и этот ужасный день.
Она начала убираться, когда ливень уже вошел в полную силу. Стена воды размывала пространство, и пару раз Белле показалось, что в саду кто-то есть. Она беспомощно оборачивалась на этот мелькнувший мираж и вглядывалась в плотную серость, на дне которой всё ещё не кончался мусор. В первый раз тень, помаячив на периферии зрения не больше секунды, скрылась за домом, за тем его углом, откуда только что вернулась Белла.
– Мммакс…? – в последний момент она испугалась позвать в полный голос, поэтому неуверенный шёпот потух в шуме дождя. Женщина выпрямилась, оставила большой чёрный пакет на земле и, скользя по мокрым плиткам, подбежала к дому. Кто бы там ни был, он всё равно не услышит её шагов. Противоположная стена дома, выходящая на обрыв, пустовала. Озираясь в сторону реки чуть ли не каждый шаг (ей казалось, что вот-вот из-под обрыва вырастет силуэт большой глупой обезьянки в дутой куртке), Белла прошла до следующего угла и снова повернула в сад. Под ногами зачавкала земля, когда она, не глядя, наступила в клумбу. Белла опустила глаза и увидела три далеко расставленных друг от друга свежих глубоких следа рядом со своей увязнувшей ногой. Наконец, крик прорвался:
– Макс! Макс! Это ведь ты? – ослепшая от дождя и слёз женщина вытащила ногу и снова оказалась на твёрдых плитках. Она остановилась и потерла пальцами глаза: пустой сад стало видно чётче.
– К чёрту! – процедила Белла, ощущая, как начинает закипать злоба. Самая приятная трансформация страха. Эти приветы от сраного ублюдка на дне ещё не скоро её оставят. Может, через месяц она уже вернётся на своё любимое место, а пока лучше засыпать со снотворным. Размазывая по вымытым плиткам землю, Белла прошла к той части сада, где вчерашнее веселье должно было сильно раздражать сегодня. Но нет.
Она была готова расплакаться от благодарности, подбирая размокший бумажный стакан. Мусор собрал в единый фокус внимание, приковал её к саду, не позволяя обернуться, пойти к обрыву или к следам на клумбе.
Начиналась новая стадия безумия, накрывшего её утром, когда к сознанию не смогла пробиться одна важная мысль: «Да, кто бы, чёрт возьми, ему поверил!»
Белла смяла стакан и замерла, сделав шаг к мусорному пакету. Чёрный, блестящий от дождя полиэтилен расползся вдоль дорожки, принимая форму того, кто в нём медленно переворачивался. Когда пять выпуклых точек вырвались наружу серой, распухшей ладонью, Белла не выдержала. Она подбежала к пакету и с силой ударила его сверху ногой. Полиэтилен зашуршал, ступня провалилась в собранные тарелки с прилипшими объедками. Пусто. Значит, и следов не было. Ничего не было. Она постарается в это поверить.
Когда вернулся Макс, Белла, переодетая в тёплый синий халат, сидела в спальне на кровати. С мокрых волос на серый плед, закрывающий колени, стекали капли. Дневная одежда (жалко было только фартук – его подарила мама) уже отправилась на дно мусорного бака вместе с разбитой кофейной чашкой. Сверху она высыпала собранный мусор – намокшие одноразовые тарелки, пустые бутылки и хренову кучу салфеток.
– Милая, привет! С тобой всё в порядке? – Макс сел на край кровати, беря жену за руку. От его холодных ладоней Белле стало не по себе.
«Он же скоро всплывёт…». Женщина поежилась от пробежавшей по телу дрожи и тяжело задышала от вспыхнувшего огнём румянца.
