Дора Коуст (Любовь Огненная)
Охотница на клыкастых, или Бал кровавой луны
Глава 5: Обретенные родственники
Правила этикета глеция Бендант, чье имя рода я носила как и все Покинутые, вбивала в нас ежедневно. Она же научила меня писать и читать, а еще заставляла изучать историю. От нее же я узнала как вести домашнее хозяйство.
– Где ты опять была, пропащая девка?! – разъярилась глеция Лугстар, надувшись от злости как старая жаба.
– Изиабель. – одним взглядом осадил жену дедушка и пристально посмотрел на меня. – Аизта.
За одним этим словом я прочувствовала сразу все. И облегчение, которое дедушка испытал, увидев меня живой. И укор за то, что сбежала, ослушавшись его запрета не выходить в город одной.
Больше всего я боялась увидеть разочарование в его глазах, но его не было. Осознав это, я испытала огромное облегчение. Расстраивать дедушку мне не хотелось совсем. После Старших Сестер он был единственным, кто относился ко мне хорошо.
– Садись за стол, Аи. Келтон! – окликнул он слугу.
– И ты так это все оставишь? Даже не спросишь, где она шлялась всю ночь? – никак не успокаивалась глеция Лугстар.
Дамой она была тучной, а потому от злости краснела особенно сильно. Сейчас ее круглое лицо напоминало томат с выпученными глазами.
Дедушка же напротив рядом с супругой выглядел тонкой веткой дерева, но за его худобой скрывалась такая сила, что впору было только восхищаться. А еще он имел одну большую залысину, вокруг которой будто вокруг озера росли седые и темные волосы.
– Изиабель, я обязательно выясню все у своей внучки, но позже. Сейчас ей как минимум стоит поесть. – ответил дедушка Ивгоний и обратился к подошедшему слуге: – Келтон, отзови слуг от поисков. Аизта вернулась сама.
Сняв плащ, я заняла место за столом возле дедушки и низко наклонила голову, чтобы скрыть пылающее от стыда лицо и глаза, что наполнились влагой. Было невероятно приятно оттого, что меня искали. Сердце защемило в груди. Теперь у меня имелся тот, кому я была не безразлична.
– Но она даже руки не вымыла! – не успокаивалась дедушкина жена. – А платье? Ты посмотри, каким стало ее новое платье?
Глянув на свое «новое» платье, я красноречиво подняла бровь. Несколько дней назад дедушка действительно выделил деньги на то, чтобы Изиабелла вызвала из города швею и пошила мне несколько новых платьев по сезону, а еще купила теплый плащ, но глеция Лугстар оказалась женщиной ушлой и хитрой.
Отыскав на чердаке свои старые наряды, она поручила двум служанкам перешить некоторые из них, а деньги прикарманила себе.
Вообще глеций и глеция жили в качестве семьи постольку-поскольку. У них были спальни в разных частях дома, время вместе они не проводили и встречались только за трапезами. Кажется, дедушка ее просто терпел, потому что выставить ее из дома ему было жалко.
Раздраженно взглянув на супругу, дедушка Ивгоний глухо выдохнул:
– Изи, если ты хочешь покинуть столовую, выход там.
Только после этих слов глеция Лугстар замолчала. Бабушкой мне она не была. Дедушка женился на ней после смерти своей первой жены, но детей в браке они так и не нажили. Со своим же сыном – моим отцом, дедушка Ивгоний много лет не общался, а внука Ионтина ни разу в глаза не видел.
О том, что у меня столько родственников, да еще и родовитых, я до недавнего времени даже не подозревала. Нет, как и все Покинутые я всегда мечтала когда-нибудь отыскать своих родителей, но Павлиция – моя лучшая подруга, меня опередила.
В свой восемнадцатый день рождения я получила от нее письмо без обратного адреса и адресата. В желтоватый конверт был вложен чек королевского банка на такую баснословную сумму, что я глазам своим не поверила.
Однако главным подарком оказалось само письмо, написанное Павлицией. А его написала именно она – ее корявый почерк я узнала бы из тысячи. Коротенькое, оно содержало всего пять предложений, прочитав которые, я расплакалась.
«С днем рождения, Аи. Не ищи меня. Я по-настоящему счастлива. Твой родной дедушка галеций Ивгоний Лугстар живет на землях вампирского клана Ночи. Его адрес записан на обратной стороне».
И это был самый лучший подарок – узнать, что я не одна на этом свете. Свое письмо дедушке я написала в тот же день, сообщив ему, что отправляюсь в женский монастырь, где для меня нашли место в качестве послушницы.
Это глеция Бендант договорилась со Старшей Матушкой, чтобы пристроить меня ради крыши над головой, постоянной работы и похлебки три раза в день, но задерживаться там надолго я не планировала.
Впрочем, я не провела там и нескольких часов. Только и успела что переодеться в рясу послушницы, как дедушка Ивгоний появился на пороге монастыря и увез меня к себе. Так я и оказалась в этом особняке-крепости.
С благодарностью приняв из рук служанки влажное полотенце, я как смогла обтерла руки и приступила к завтраку. Завтракать в этом доме, насколько я успела заметить, было принято в тишине, если глеция Лугстар не затевала вдруг престранные беседы о погоде, природе, соседях или урожае.
Соседей здесь, к слову, было совсем немного. Большинство родовитых семей уехали, едва стало ясно, что помощи от империи не дождаться. Этот кусок земли вампирам фактически подарили и теперь граница их клана располагалась за территорией Энтервая.
Не уехали отсюда только те, кому некуда было сбегать. Дедушка Ивгоний в свое время оставил родовое поместье сыну, а сам перебрался с новой женой сюда – в крепость, где родился. Сейчас же родовое поместье после того, как моего отца осудили за похищение императрицы, было конфисковано в пользу империи, так что возвращаться дедушке оказалось некуда.
– Наелась? – поинтересовался галеций, подавая мне салфетку.
Благодарно кивнув, я промокнула губы и встала из-за стола. Уносить за собой тарелки здесь было не принято – для этого имелись слуги, что было очень непривычно. В Доме Покинутых мы все делали сами.
– Хорошо. Тогда приведи себя в порядок и иди спать. По глазам вижу, что уже на ходу засыпаешь. Но как только проснешься, я жду от тебя рассказ о том, где ты пропадала. – ласково похлопали меня по спине.
– Но у нас же сегодня гости! – снова подала голос глеция. – Семейство Лоури явится к нам на обед!
– Один день как-нибудь проживешь без сватовства. – усмехнулся дедушка и кивком головы отпустил радостную меня.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, радовалась я по нескольким причинам. Во-первых, я сыто поела. Так, как кормили в этом доме, больше, наверное, не кормили нигде.
Во-вторых, дедушка не позволил устроить Изиабелле очередную некрасивую истерику. В них она была мастерицей выше всяких похвал. Как только что-то шло вразрез с ее интересами. С момента моего появления в этом доме самой главной причиной ее криков являлась я.
В-третьих, мне не нужно было сейчас идти на опостылившие занятия. Глеция Лугстар отказывалась понимать, что этикету и правилам поведения в обществе я обучена, пожалуй, лучше, чем она, а потому ежедневно после завтрака она мучила меня всевозможными лекциями. Но если бы на этом все и заканчивалось! Сразу после обеда она заставляла готовить приданное в надежде, что меня удастся выгодно сбагрить замуж.
Собственно, отсутствие необходимости знакомиться с очередным кандидатом в женихи и было для меня радостью номер четыре. В нашем доме на званных обедах и ужинах побывало уже три семьи и ничего хорошего о них я сказать не могла. Все они были под стать Изиабелле, которая отказывалась понимать, что жених мне не нужен в принципе.
Пожалуй, омрачало этот день только то, что я до сих пор ничего не знала о судьбе некроманта. Сколько бы я ни гнала от себя мысли о нем, а они все равно возникали в моей голове. И пока я принимала ванну, которую наполнили служанки, и пока переодевалась в ночную рубашку, и пока укладывалась спать, прежде задернув плотные портьеры.
А еще перед глазами стоял его взгляд. Жидкое серебро, от которого захватывало дух. И губы…
Я будто снова ощущала на своих губах его дыхание.
Резко распахнув веки, я села и оглянулась по сторонам. Сердце стучало быстро-быстро, а пальцы касались губ, будто я и правда только что ощущала ими чужие…
Губы?
Но в спальне кроме меня никого не было. Лишь луна оставляла свою дорожку на полу, просачиваясь через узкую щель между портьерами, что легко покачивались от ветра.
Но откуда в моей спальне взялся ветер?
Решительно поднявшись с кровати, я так и прошла к окну босиком. Одна створка оказалась распахнутой, и я без тени сомнений заперла ее. И замерла, ощутив на себе чужой пристальный взгляд.
Стремительно обернувшись, я схватила со столика вазу, но опять никого не нашла. Однако изменения в спальне все же имелись. На моей подушке теперь лежал небольшой букет полевых цветов, перевязанный моей же лентой для волос.
Ее я обронила в городе, когда столкнулась с вампиром.
Поставив вазу с цветами на место, я прокралась и ко второму окну. Заперев и его, медленно прошлась по спальне, а после резко заглянула под кровать. И больно ударилась головой, когда зазвучал сигнал, оповещающий о попытке взлома защитного купола.
Дедушка Ивгоний был некромантом, а потому свою крепость защищал не только забором.
Дверь в мою спальню распахнулась без стука.
– Аизта! – окликнул меня дедушка, наспех перевязывая пояс домашнего халата.
Выползая на свет его пульсара из-под кровати, я могла сказать только одно:
– Это не я.
Глава 6: Мечта
– И где же ты бродила на этот раз, блоха неразумная? – поинтересовался дедушка, присев за стол после того, как помог сесть мне.
Сегодня мы завтракали только вдвоем. Глеция Лугстар усиленно делала вид, что страдает головными болями. И если вчера причиной ее мигрени стала отмена званного обеда, то сегодня она выбрала себе в оправдание ночное происшествие.
Впрочем, на территории крепости слугам вчера так и не удалось отыскать лазутчика. Они прошерстили каждую комнату особняка, каждый метр сада, но даже следов чужого проникновения не нашли. Единственная деталь, указывающая на то, что гость к нам ночью все-таки заглядывал, была надежно спрятана у меня в спальне.
Свой первый в жизни букет цветов я хранила теперь в небольшой гардеробной в коробке со своими старыми вещами. Там же лежало единственное письмо от Павлиции и портрет моего отца. Его я нашла на чердаке среди всякого хлама, скинутого туда за ненадобностью.
И пусть он был плохим человеком, пусть знал, что я его дочь и так ни разу даже не заговорил со мной, я хотела помнить, как он выглядел. Ведь от матери у меня не осталось совсем ничего.
Виновато опустив взгляд, я расправила салфетку. Проснувшись поутру, я вдруг поняла, что не хочу никому рассказывать подробности своих приключений. Я не хотела рассказывать о некроманте, но и врать дедушке Ивгонию не посмела бы.
– Деда, я город хотела посмотреть. – призналась я стыдливо. – Купить собиралась кое-что по мелочи.
– И как? Купила? – синие глаза хитро блеснули.
– Купила. – вздохнула я тяжко, с грустью вспоминая свои покупки. – Только загулялась немного, а стемнело быстро. Но я отсиделась в надежном месте, меня хорошо охраняли. Только корзину свою я где-то оставила. Я же много где была, все посмотреть хотела.
Поймав на себе пристальный взгляд галеция, я окончательно стушевалась. Раньше у меня с враньем всегда как-то гладко выходило, но именно ему почему-то я врать не могла. Стыдно очень было и неприятно.
Но, к чести дедушки, развивать эту тему он не стал, хотя и понял, что я выкручиваюсь, недоговариваю и тщательно подбираю слова. Зато он снова напомнил мне о вампирах:
– Аизта, я не против, чтобы ты выходила в город. Но я хочу быть уверен, что ты при этом находишься в безопасности. С тех пор как клан Ночи занял замок на севере от Энтервая, вампиры стали часто наведываться в город. Они практически поселились на этих улицах и только и жаждут крови. Пойми, за пределами нашего дома выжить с наступлением темноты невозможно.
В этот момент я была готова с ним поспорить. Чудом или направленная Всевышним, но я выжила этой ночью и выжила прямо посреди улицы, пока некромант развлекал себя сокращением клыкастой популяции.
А дедушка продолжал:
– Они ошиваются в поисках все новых и новых жертв каждую ночь. Противостоять их гипнозу могут лишь единицы, но смысла в этом нет, ведь их скорость, их сила, их слух и зрение превышают возможности обычных людей. А ты обычный человек, Аизта. Дар некроманта тебе, к сожалению, не передался.
– И что теперь? Запереться в четырех стенах и вообще не выходить за границу забора? – воскликнула я, разозлившись.
Разве это жизнь? Прятаться до конца своих дней и бояться, что вампиры настигнут сегодня именно тебя? Да так и с ума сойти можно!
– Ну почему же? Выходить. В дневное время, прежде снарядившись святой водой и серебром. – ничуть не обиделся на меня дедушка за мой эмоциональный всплеск. – А перед закатом действовать так, как поступают все горожане. Следует идти домой, внученька. И двери все запирать, и окна. Вампир не может проникнуть в жилище, если его не пригласили.
– Но они ведь владеют гипнозом. – расстроенно подперла я щеку кулаком, катая вилкой по тарелке зеленую горошину.
– Пригласить в дом может только хозяин, Аизта. А я за столько лет их гипнозу стал неподвластен. Завтракай давай. У нас сегодня большие планы.
Встрепенувшись, я внимательно посмотрела на дедушку, всем своим видом показывая, что жду продолжения. Но он лишь хитро блеснул своими синими глазами и приступил к завтраку как ни в чем не бывало. Стоит ли говорить, что со своей порцией я расправилась за пять минут, а потом кругами ходила вокруг стола под его тихие смешки.
Когда и его тарелка оказалась пуста, а отвар из трав допит, я поспешила взять его за руку и помочь подняться, хотя в моей помощи он явно не нуждался.
– Ну что там? Что там за планы? – почти пританцовывала я, выбираясь в коридор впереди галеция.
– Переоденься в платье для верховой езды. Сегодня мы обкатываем твою лошадь.
– А у меня есть лошадь? – застопорилась я на месте, вспоминая, откуда она взялась, если вчера у меня ее совершенно точно не было.
– Теперь есть. Утром пригнали. Так идешь?
Кинувшись на шею мужчине, я расцеловывала его в обе щеки и не переставала визжать от радости. Это была маленькая мечта моего детства. Однажды выбравшись в город вместе с Сестрой Грегальдой, я увидела огромного белоснежного скакуна и влюбилась в него без оглядки. Всадник, что гарцевал на нем, казался мне выше всех на той улице и я тоже хотела быть выше всех, страдая от насмешек над своим ростом. Конечно, потом я научилась выдавать тумаки и надо мной уже никто не смел смеяться, но большую белую лошадь мне по-прежнему хотелось.
Помчавшись в свою комнату, я переодевалась так быстро, что едва не упала на пол, запутавшись в переплетении юбок и штанов. Наряд для верховой езды пусть и был не таким внушительным как обычные платья, но все же тоже радости доставлял мало. Куда лучше и привычнее я бы ощущала себя в штанах, но по поводу нарядов галеций Лугстар был солидарен со своей супругой.
Он собирался сделать меня своей официальной воспитанницей, а для этого требовались платья и манеры.
И того, и другого мне решительно не хватало. Не потому, что не умела, а потому что не любила.
Скатившись вниз по перилам лестницы, я попала прямиком в объятия дедушки. Чмокнув его еще раз в морщинистую щеку, под его хрипловатый смех схватила за руку и потащила на улицу. Конюшни находились справа от крыльца, но до них мы так и не добрались.
За воротами крепости нас поджидали газетчики.
Глава 7: Газетчики
– Это она! Это охотница! – задорно воскликнул кто-то из толпы, собравшейся за воротами.
Через прутья немедленно были просунуты несколько рук с магическими артефактами, записывающими речь. Мне однажды посчастливилось увидеть один такой, когда газетчики приходили брать интервью у глеции Бенданд, чтобы широко осветить проблемунехватки финансирования Дома Покинутых и привлечь как можно больше благотворителей из числа аристократов.
– Скажите, а вам сложно было убить вампира? – с широкой кровожадной улыбкой скалилась женщина в красной шляпке и красном же пальто.
В этом сером море из мужчин и костюмов-троек она выделялась как цветок мака посреди угрюмого осеннего пейзажа.
Растолкав своих конкурентов, к воротам протиснулся низкорослый мужчина с пушистыми усами:
– Подскажите, а каким орудием вы пользовались? Это правда, что охотники имеют доступ к священному драконьему дереву, из которого и изготавливают оружие?
– Как вам удалось убить сразу троих? Поделитесь секретом? – при помощи своего помощника, почти забрался на ворота коренастый бородач.
Трясущиеся ноги его помощника от тяжести подогнулись, и бедолага тут же повис на прутьях, что совершенно его не остановило:
– Издание “Северный ветер” хорошо заплатит вам за подробности!
Многочисленные голоса слились в какофонию звуков, отчего мигом заболела голова. Каждый считал своим долгом перебить цену конкурента и вскоре двое представительных мужчин даже затеяли драку, а дама в красной шляпке воспользовалась еще одним своим артефактом – новинкой, что вышла совсем недавно и стоила, пожалуй, как небольшой замок. Она передавала изображения на бумагу так, как если бы картину запечатлел художник.
Яркие ослепительные вспышки одна за другой разразили пространство. Глаза мои мгновенно заслезились. Я зажмурилась, прикрылась рукой, но была настолько шокирована, обескуражена происходящим, что словно приросла к крыльцу.
Однако дедушка все взял в свои руки. Точнее меня схватил за руку и затащил в холл особняка, плотно закрыв за нами массивные тяжелые двери.
А в холле у окон уже собрались любопытные слуги. Их было немного: управляющий, конюх, возничий, две служанки, два парня, что занимались скотиной и кухарка. При виде нас они разбежались по сторонам как тараканы от яркого света, пропадая кто в арках, кто в дверях, что вели в разные части особняка.
Проводив убегающую братию недобрым взглядом, деда Ивгоний внимательно посмотрел на меня. Я мгновенно опустила глаза, потому что…
Ну что тут скажешь? Стыдно было очень даже. Так стыдно, как будто я наврала с три короба, а не рассказала тщательно выверенную правду.
Тяжелый вздох тоже принадлежал именно мне.
– Так, где ты говоришь, провела эту ночь, внуча?
– Деда, ты только не расстраивайся… – начала было я.
– Я жду ответа. – тон его голоса казался суровым.
Я опустила голову еще ниже, почти вжав ее в плечи.
– Прямо на улице Энтервая, рядом с кондитерской. – призналась я нехотя. – Меня вампир поймал после заката и загипнотизировал. Ужинать собирался, морда клыкастая!
– Аизта! – слегка повысил дедушка голос.
– А как еще его назвать? – возмутилась я, на миг забыв, что вообще-то кругом виноватая.
Потупив взгляд, я продолжила жаловаться, чего вообще-то не любила:
– Меня Охотник спас. Некромант, не из местных. Он меня до самого утра охранял и еще двоих бледнолицых укокошил. Сам потом скрылся, зараза такая, а меня подставил, оставив с колом в руке на виду у горожан.
– Аизта, Аизта… – покачал дедушка головой с толикой осуждения. – Но хорошо, что хоть жива осталась, блоха. Уроком тебе будет! Из дома без меня не выходи. Я съезжу в город, узнаю, что да как, выясню подробности, и будем думать, как ситуацию исправлять. Некроманта того описать сможешь?
– Смогу. – ответила я, но голос вышел совсем уж жалобным. – Но его красноглазые, наверное, уже съели. Он меня до дома утром провожал. На расстоянии. А они напали. При свете дня напали!
– Плохо, если так. Нам бы в городе умелый Охотник не помешал. – заметил дедушка и я была с ним полностью согласна. – Ладно, сиди здесь. Я скоро вернусь.
– Деда, ты про некроманта узнай, пожалуйста. Жалко, если его выпили.
Смутившись под удивленным дедушкиным взглядом, я оробела и стушевалась окончательно. Но заперев за ним дверь, прильнула к окну, для этого слегка отодвинув в сторону тяжелую портьеру. Взглядом провожала темный экипаж, что едва-едва выбрался за ворота и был тут же облеплен неугомонными кричащими газетчиками.
Переживала просто до ужаса. Ногти впивались в мякоть ладоней, зубы – в нижнюю губу, обгрызая ее.
Очнувшись посреди самой оживленной улицы города, я совсем не рассчитывала заполучить славу охотницы на клыкастых. Умом понимала: у меня из-за этого могут появиться проблемы. Большие проблемы! Но все же в душе искренне надеялась, что галеций Лугстар сможет все уладить.
Я ведь ничего такого не делала. Едва сама не погибла! Да и какая из меня Охотница? Собственному деду я едва ли доставала до плеча. Смешно же!
И все же меня правда интересовало, жив ли еще некромант. Букет последних в этом году полевых цветов хоть и был очень красивым, но карточку с именем дарителя к нему никто не приложил. Увидев подарок, я первым делом подумала на Охотника, однако утром разум вернулся ко мне, и я поняла, что беспрепятственно залезть ко мне в окно, имея в наличии дедушкину защиту по периметру забора, мог разве что только наш конюх.
Я видела, что понравилась ему. Приходя проведать лошадей, я часто разговаривала с ним, но никаких надежд или намеков никогда не давала. Да и ленточку для волос он мог отыскать в саду. Я теряла их чаще чем что-либо еще, а цветом они все были одинаковыми – Старшая Сестра нам их сама шила из единого куска ленты.
Но не спрашивать же о таком в лоб? Жак хоть и был милым и приятным парнем, но больше чем дружбу я ему предложить не могла. Да и рассказывать никому о букете не хотелось.
Решив, что все равно не смогу спокойно отсидеться дома в ожидании новостей, я ринулась к лестнице. В моей спальне в гардеробной до сих пор висел наряд послушницы. Из монастыря я в нем так и уехала, чтобы не тратить время на переодевание. Боялась, что галеций Лугстар может передумать, но мужчина оказался тверд в своих намерениях.
Юркнув в светлую спальню, переодевалась так быстро, как только могла, но все время путалась в этих бесформенных тканях и слоях. Через главные ворота идти не собиралась, потому планировала выйти через калитку, что находилась рядом с конюшней. Там за высокими вечнозелеными хвойными кустами газетчики не должны были меня заметить, но все с самого начала пошло наперекосяк.
Едва я появилась на лестнице, как услышала множество голосов будто прямо у нас в холле. Спускалась медленно, тихо, полагая, что это снова слуги с любопытством стоят у окон, рассматривая газетчиков.
Однако рассматривать там, судя по всему, больше было некого, потому что всей дружной компанией слегка подбитых и поругавшихся все они оказались в особняке. Причем запустила их, вероятно, глеция Лугстар, что так энергично и радостно сейчас прятала в лиф собственного платья стопку банковских чеков, что применялись для обналичивания крупных сумм.
И вот, с одной стороны, я, наверное, даже понимала ее желание заработать. Деда Ивгоний жил скромно по меркам аристократии. У него было мало слуг, дом не пестрел дорогими деталями интерьера, да и питались здесь без особых изысков.
Зато все было свое!
В теплое время года из города нанимались работницы, что следили за огородом и садом, а также трудились в полях, где росла пшеница. Любая выпечка, сыры, молоко, яйца, мясо, компоты, варенье, соленья, овощи и вино. Случись что, и за каменными стенами своей крепости деда Ивгоний без труда смог бы уберечь человек тридцать-сорок, да не на один день, а на целый год.
Я деда очень сильно уважала за серьезный, основательный подход к жизни! Только с женой он почему-то прогадал.
– А что здесь происходит, глеция Лугстар? – поинтересовалась я, увидев, что меня уже заметили.
– Да какая же я тебе глеция, милая? Бабушка, просто бабушка. – с энтузиазмом дракона ринулась она ко мне, едва я достигла последней ступеньки. – Не привыкла еще сиротинушка наша, что у нее теперь любящая семья есть.
Последняя фраза предназначалась не мне и слава Всевышнему! Сказать, что я опешила, это ничего не сказать. Как открыла рот, так и не смогла закрыть, абсолютно не понимая, как реагировать на подобное. Из любящей семьи у меня был только дедушка, но никак не эта жадная грымза!
А глеция все не унималась. Основательно взяв под руки, она дотащила меня до кресла, куда насильно и усадила. Газетчики с любопытством расселись на все свободные места в ожидании информации для статей, а единственной даме в рядах сплетнелюбов достался подлокотник дивана.
Служанка уже бежала с кухни с подносом, на котором разместились чашки с горячим отваром.
– Расскажи же скорее этим милым людям, внученька. Что с тобой приключилось позапрошлой ночью? – ласково улыбалась мне глеция, хотя ее улыбка, пожалуй, больше походила на оскал.
Они с дамой в красном словно были давно потерянными сестрами по третьей тетке пятого мужа. Меня от их вида оторопь брала.
А я настойчиво молчала. Тихо поражалась и молчала.
– Ну же?! – поторопила меня женщина, едва заметно сжав мое плечо.
Силы глеции было не занимать, так что к вечеру я уже рассчитывала увидеть на том самом месте синяк. Понимала, почему она торопилась. Дедушка газетчиков в доме однозначно не одобрил бы, а он обещал вернуться очень быстро.
Впрочем, терпеть этот балаган я и не собиралась.
Жестом сбросив с себя руку дедушкиной жены, что по случаю гостей нарядилась в явно новое нарядное платье, я поднялась:
– Я без дедушкиного присутствия и разрешения ничего и никому говорить не буду. Вы деньги с этих “милых людей” взяли, вы и рассказывайте, бабушка.
– Да как ты смеешь, мерзавка!
Пощечина обожгла мое лицо настолько внезапно, что я на миг потерялась в пространстве и кулем упала обратно в кресло, отчего оно слегка проехало по каменному полу. Пожалуй, прилюдного рукоприкладства от глеции Лугстар я ожидала в последнюю очередь.
Холодная ладонь прижалась к щеке непроизвольно. Лицо горело, а во мне просыпалась ярость. Я молчала, когда она прикарманила себе деньги, выданные дедушкой на новые платья и плащ для меня. Молчала, когда увидела в ночи постороннего, вылезающего из ее окна. Но сейчас я молчать не собиралась.
Кажется, глеция сама испугалась того, что сделала, едва увидела выражение моего лица.
– Никогда. – прошипела, прорычала я, вновь поднимаясь на ноги. – Никогда не смейте даже пробовать провернуть такое еще раз. Я сломаю вам обе руки. Я не дедушка и не стану жалеть вас потому, что вы глупа как чайник.
Закончив свою речь, я с презрением взглянула на довольных газетчиков, что шустро делали записи и снимки на свои артефакты. Их все устраивало, они были готовы подождать сенсацию и прямо на месте родить еще пару-тройку, искривив происходящее до безобразия, но я находиться в их обществе намерений не имела. Именно поэтому покинула холл и беспрепятственно вышла на улицу.
В воздухе пахло свежестью и морозом. Тяжелые серые тучи, что протянулись до самого горизонта, намекали на то, что вскоре на землю прольется дождь или, что более вероятнее, посыплется снег. Зря я не захватила плащ. Платье послушницы не подходило для прогулки в город в такую погоду, но и возвращаться обратно, чтобы переодеться, смысла не видела.
Я только и успела дойти до высоких кованых ворот, как они распахнулись сами, дружелюбно принимая на территорию особняка знакомую темную карету с гербом Лугстаров – зеленой змеей, обвивающей желтого льва.
Экипаж остановился рядом со мной, а ворота закрылись. Сами. Я восхищалась дедушкиным умением управляться с магией.
– Аи, почему ты в таком виде? – поинтересовался деда Ивгоний, наспех выбираясь из экипажа на выбеленную дорожку.
– Долго рассказывать, дедушка. – отмахнулась я и спросила первым делом о другом, потому как ответ на этот вопрос был гораздо важнее моего внешнего вида: – Ну что там? Тело некроманта нашли?
– Не нашли, но это еще не означает, что он мертв. Только… Новости у меня плохие. – неловко приобнял он меня за плечо.
Мы неспешно двинулись вдоль дорожки до деревяной беседки, что располагалась в углу малого сада. Наверное, летом здесь было очень красиво. По рассказам дедушки в маленьком пруду жили мелкие разноцветные рыбки, которых можно и нужно было кормить. Фонтан журчал даже ночью, привлекая к себе на водопой птиц со всей округи, отчего каждое утро начиналось с задорной птичьей трели. А беседка была увита ползучим растением, чьи объемные большие цветы имели насыщенный розовый цвет и одуряющий аромат.
Лавочка, клумбы, подвесные качели, что крепились к мощной ветке дерева. Мне почему-то казалось, что деда Ивгоний всегда ждал внука в гости, но сам так и не решился ни разу его к себе пригласить.
Усадив меня на скамью в беседке, дедушка сел рядом и заговорил, глядя невидящим взором куда-то вперед:
– Прошлой ночью прямо на главной площади Энтервая кто-то распял вампира, проведя над ним странный ритуал. Во время этого ритуала упырь умер, упокоился навсегда, как если бы был человеком, но при этом не сгорел как те трое, что нарвались на Охотника. В прошлое полнолуние таких ритуалов было проведено сразу два. Тела вампиров попали в морг, где хранились, потому что никто откровенно не знал, что теперь с ними делать. Несколько дней назад они оттуда вдруг бесследно пропали. Как думаешь, Аизта, кого считают ответственной за все эти события, включая трех сгоревших вампиров?
– Меня?! – изумилась я. – Но меня еще не было здесь в прошлое полнолуние! Да и как бы я пробралась в городской морг?
– А вот это, внуча, уже никого не интересует. Горожане уверены, что именно ты защитница города, а вампирский клан Бердиро, он же клан Ночи, назначил за твою голову тысячу золотых, о чем сегодня утром были расклеены объявления на каждом столбе. Я не знаю пока, что со всем этим делать, но за пределы особняка больше ни ногой ни днем, ни ночью.
– Но я же не убивала вампиров! Это был некромант! – воскликнула я с обидой. – Может и украл бледнолицых из морга тоже он. Ну какая из меня Охотница?
– А это нам еще предстоит доказать. – хмуро отметил дедушка. – Ты помнишь, как выглядел тот мужчина? Сможешь его нарисовать?
