Дарья Донцова
Ангел на метле
Глава 7
Чувствуя себя полнейшим идиотом, я вышел в приемную и сказал Наташе:
– Пошли в кабинет.
– Ты че, мой начальник? – презрительно поинтересовалась она.
– Лучше побеседуем в комнате, – тихо сказал я, указывая взглядом на секретаршу Олесю, которая старательно делала вид, будто не прислушивается к нашему разговору.
Капустина встала и, вихляя бедрами, потопала по коридору, я двинулся за ней, стараясь побороть в себе неприязнь к нахалке. Как правило, если вам кто-то активно не нравится, то и вы не вызываете у человека положительных эмоций. Для пользы дела нужно попытаться найти в Наташе нечто положительное, привлекательное.
– О чем шуршать станем? – поинтересовалась она, садясь в кресло.
– Кто вам звонил? – приступил я к допросу.
– Когда?
– Утром!
– Всех я не вспомню.
– Я имею в виду мужчину, он сообщил вам про гонорар.
– Так с ним ты разговаривал, – кольнула меня Капустина, – я даже голоса не слышала.
– Как его фамилия?
– Чья?
– Того парня.
– Которого?
– Сказавшего про деньги! А потом приславшего SMS про сумму.
– Какую?
– За статью.
– О чем?
– Про певицу Карину!!!
– Она еще не опубликована, – как ни в чем не бывало пояснила Наташа. – Это у вас, у ищеек, предоплата, а мы копейки не сразу получаем.
– Я знаком с системой начисления гонорара.
– Тогда чего спрашиваешь?
– Материал про певицу Карину ваш?
– Не-а.
– А чей?
– Понятия не имею.
– Как он к тебе попал?
– Кто?
– Очерк.
– Я пишу репортажи!
– Давай не будем сейчас спорить о жанрах, – терпеливо продолжал я, – назови фамилию сотрудника.
– Которого?
– Автора материала про Карину.
– Понятия не имею, кто занимался этой хренью.
– Ладно, куда журналист приносит статью?
– В газету.
– Отлично. Спрашиваю еще раз: кто в курсе материалов, которые готовятся к печати?
– Все.
– Это как?
– Просто. На летучке докладывается план номера.
– А где статья?
– У автора.
– Но в какой-то момент она от него уходит!!! Кому журналист сдает интервью?
– Тебя интересуют лишь записи бесед?
– Нет!!!
– Но ты сказал «интервью», – захлопала ресницами Наташа.
Мне стало жарко, потом появился азарт. Она явно издевается надо мной, но зря надеется вывести меня из себя. Тот, кто прошел школу жизни под руководством Николетты, закалился, как булат. Ну-ка посмотрим, кто кого!
– Давай начнем от печки, – мило улыбнулся я.
– Супер, – кивнула Капустина. – Меня зовут Ната, а тебя?
Не успел я дать достойный ответ, как дверь в кабинет распахнулась и появился прилично одетый мужчина с портфелем.
– Добрый вечер, – хорошо поставленным голосом сказал он, – я к вам из отдела светской жизни. Видите ли, у меня проблема…
– По всяким трудностям у нас Иван Павлович главный, – очаровательно улыбаясь, прочирикала Наташа.
Я не успел даже моргнуть, как девушка вскочила, схватила со стола кошелек и, сообщив на ходу: «Вы пока тут ля-ля, а я в буфет схожу», – вылетела из кабинета.
– Значит, я обратился по адресу? – вежливо спросил мужчина. – Это вас, батенька, зовут Иван Павлович?
– Да, садитесь, – кивнул я, не понимая, с какой целью этот тип вошел в кабинет.
– Разрешите представиться, Николай Петрович.
– Очень приятно, рад знакомству, – машинально ответил я.
– В вашей газете есть замечательная рубрика «Спроси у психолога», – завел Николай Петрович, – я всегда с большим вниманием изучаю ее и поражаюсь профессионализму Андрея Букина.
Я чуть было не спросил, кто это такой, но вовремя сдержался.
– И когда возникла необходимость получить совет, естественно, я пришел к вам. В отделе светской жизни сказали, что Букин сидит здесь!
– Извините, меня зовут Иван Павлович, – напомнил я.
– Конечно, я понимаю, это псевдоним, – кивнул Николай Петрович. – Напомню, я постоянный читатель «Часа пик» с первого номера, тот, ради кого вы работаете. Сделайте одолжение, помогите мне. Сразу оговорюсь: никаких материальных просьб не последует, с деньгами у меня полный ажур, беспокоит только моральный аспект. Я нахожусь на перепутье, не знаю, как поступить…
Я кивал в такт плавной, интеллигентной речи. Я хорошо понимаю, что на свете существует много наивных людей, которые считают, что в редакциях сидят умники, способные разобраться в любой, самой запутанной жизненной коллизии. Обижать такого человека не стоит, нужно спокойно выслушать его и сказать нечто нейтральное, успокаивающее. Николай Петрович растерян и ждет утешения, невозможно прогнать его.
– Что случилось? – улыбнулся я.
– Меня пугает странная ситуация, – с подкупающей откровенностью начал рассказ Николай. – Каждое утро, проснувшись, я иду на кухню и кормлю рыбок. Они такие яркие, разноцветные, веселые.
– Замечательно, – сказал я, не понимая, куда клонит посетитель.
– Вуалехвосты, неоны…
– Великолепное зрелище!
– Я беру в руки банку с их едой, насыпаю ее в воду, рыбки бросаются завтракать…
– Вы любите природу, это прекрасно, – на всякий случай вставил я.
– Растения покачиваются, сомики объедают камни, – прикрыв веки, талдычил Николай Петрович, – блестят ракушки, тихо гудит фильтр. Такое умиротворение! И это меня очень беспокоит!
– Что? – изумился я.
– Растения, рыбки, вода, камни, ракушки, гудящий фильтр, – перечислил Николай.
– Можно позвать специалиста, он уменьшит звук мотора очистителя, вы сможете наслаждаться видом рыбок в тишине, – посоветовал я, – или приобретите другой абсорбирующий механизм для аквариума. Я хорошо понимаю, сколь сильно может раздражать резкий звук.
– У вас тоже есть аквариум? – обрадовался Николай Петрович.
Я кивнул. На самом деле здоровенный куб, наполненный водой, стоит у Норы в кабинете, но я с огромным удовольствием наблюдаю за его обитателями.
– Как здорово! – обрадовался Николай Петрович. – Большой?
– На полстены.
– Чудесно! Наверное, его трудно чистить!
– Раз в месяц приезжает специалист, – пояснил я, – он приводит мини-океан в порядок.
– От души вам завидую, – с горящими глазами перебил меня посетитель, – растения, вода, камни, ракушки, гудящий фильтр…
– Последний всех бесил, – сказал я, – поэтому мы поставили бесшумную модель. Теперь в кабинете царит полнейшая тишина. Можно сесть в кресло и медитировать, наблюдая за водными жителями.
– Растения, вода, камни, ракушки, гудящий фильтр… – повторил Николай Петрович. – Я кормлю рыбок по утрам, каждый день, ровно в восемь, и это меня стало пугать!
– Что?
– Желание насыпать еду вуалехвостам, сомикам, неонам именно до работы, – вздохнул Николай Петрович. – Моя жена говорит: это странно.
– Увы, супруги часто пилят мужей за их хобби, – попытался я приободрить приятного мужчину, – ничего особенного в вашем поведении нет. Я тоже кормлю рыбок.
– Господи, – всплеснул руками Николай, – так у вас есть рыбки?
– Да, – слегка удивившись, ответил я. Он что, не понял меня?
– А у меня нет, – грустно сказал Николай Петрович.
Я опешил:
– Как нет?
– Очень просто, – ответил посетитель. – Сначала мама не разрешала мне их завести, потом супруга. А когда я начал каждое утро кормить вуалехвостов, она меня в клинику поместила. Там меня всего месяц продержали, профессор сказал: «Уважаемый Николай Петрович, заведите ради спокойствия рыбок», но я пока просто покупаю им еду, а жена злится, ей не нравится с пола сушеных рачков подметать.
У меня загудела голова.
– Но зачем вы сыплете корм на паркет? Его следует бросать в аквариум!
– Экий вы непонятливый! – неожиданно зло воскликнул Николай Петрович. – Его у меня нет!
– Аквариума? – осторожно уточнил я.
– Да.
– И рыбок?
– Растений, камней, ракушек и гудящего фильтра тоже, – трагическим шепотом простонал Николай Петрович, – может, мне не следует кормить в такой ситуации рыбок? Иван Павлович, посоветуйте!
Тут только до меня дошло, что передо мной психически больной человек. По виду Николай Петрович нормален, но по сути неадекватен. И как поступить?
Дверь в кабинет распахнулась, появилась Наташа.
– Ваня, – сурово сказала она, – тебя вызывают к Брежневу.
– Это кто такой? – изумился я.
Наташа покачала головой:
– Очень глупая шутка. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Леонид Ильич ждет тебя в Кремле!
Николай Петрович вскочил со стула и отдал мне честь.
– Машина во дворе, – торжественно объявила Капустина, – «Чайка» под номером один. Спускайся!
Вот тут я растерялся окончательно и не нашел что сказать.
Наташа подхватила Николая Петровича под руку.
– Вы не имеете права задерживать журналиста, который вызван к Брежневу!
– Ну да, – согласился сумасшедший.
– Он должен переодеться!
– Конечно!
– Советую вам обратиться к другому корреспонденту.
– К кому? – оживился Николай Петрович. – Ну кто мне поможет лучше Андрея Букина? Может, завтра прийти, когда он из Кремля вернется?
– Так вам нужен Букин! – засмеялась Наташа. – А это Иван Павлович! Вы перепутали комнаты! Ступайте по коридору до самого конца, Андрей сидит за большой двустворчатой дверью, она у нас одна такая, богатая, остальные простые.
– Огромное спасибо, девушка, – залопотал Николай Петрович, пятясь к выходу. – То-то, я смотрю, этот Иван странный! Ну зачем он мне про своих рыбок рассказывал? А? Похоже, он больной!
Дверь хлопнула, псих исчез, я с шумом выдохнул:
– Как он прошел мимо охраны?
Капустина пожала плечами:
– Хрен его знает! Нормального человека не пустят, меня задержат, если пропуск забыла. Отлично в лицо знают, но оставят за порогом, а сумасшедшие просачиваются!
– Ты его отправила к Митяеву, – сообразил я.
– Ага, – засмеялась девушка, – Сереге полезно с народом пообщаться.
– Может, лучше было позвать сюда Андрея Букина?
– Кого? – еще сильней развеселилась Наташа.
– Николай Петрович пришел пообщаться с Букиным, вроде тот психолог, дает в редакции советы. Вероятно, Андрей умеет обращаться с…
– Это я, – перебила Наташа. – «Андрей Букин» один из моих псевдонимов.
– Мужское имя?!
– И что? Про Жорж Санд слышал? Промежду прочим, это была женщина, Аврора Дюпен, – фыркнула Наташа.
– Действительно, я глупость сморозил. Спасибо за помощь!
– Ерунда, – отмахнулась Наташа, – хотя, конечно, следовало тебе по морде за подставу надавать. Хорошо, что в тубзике запись ведется, а если б нет? Че, Серега нанял тебя крысу найти?
После некоторого колебания я кивнул.
– Ты мент? – деловито спросила Ната.
– Частный детектив, – представился я, – агентство «Ниро».
– Круто зарабатываешь, – с уважением констатировала Наташа, – на «Бентли» катаешься.
– Откуда ты знаешь про марку машины? Она мне не принадлежит, это автомобиль Элеоноры, хозяйки «Ниро», я им просто временно пользуюсь.
– Народ гудит, – хмыкнула Капустина, – у новенького шикарная тачка. Бабы сейчас в коридоре за руки меня хватали, у всех один вопрос: «Натка, узнай, он женат?» Так удовлетвори любопытство, ты со штампом?
– Нет.
– Лучше не говори им правды, – покачала головой Капустина, – сходи в магазин, купи дешевую обручалку и нацепи на палец.
– Зачем?
– Затем, что часть дур отстанет, – засмеялась Наташа. – Конечно, таким, как Нонна Паринина, наплевать, она в чужом лесу с огромной радостью поохотится.
– Сомневаюсь, что могу быть интересен девочкам твоего возраста, я для них Мафусаил. Молодость тянется к себе подобным.
– Запах денег и вид «Бентли» делает тебя вечно юным Аполлоном, – заржала Капустина. – Кстати, мне ты неинтересен, я давно замужем.
– И безобразничаешь в туалете! – напомнил я.
– Исключительно ради здоровья, – сказала Ната. – Если хочешь, могу и с тобой пойти. Но это ничего не значит, быстрый перепихон. Если очень приспичит, Федьку-дурака хватаю. Никаких планов на совместное будущее, просьб о шубах, нытья о детях и разговоров о свадьбе. Я честная женщина, вышла замуж и живу спокойно. Ладно, я простила тебя. Теперь объясни, кто мне звонил?
– Именно этот вопрос собирался задать тебе я: что за мужчина пригласил Наташу в «Чао»?
– Он назвал меня по имени?
– Да.
– И знал номер сотового!
– Очень верное замечание.
– Следовательно, звонил мне?
– Напрашивается подобный вывод!
Наташа надула щеки, потом с шумом выдохнула:
– Может, сходим пообедать? В нашей столовой отвратительно кормят!
Я посмотрел на корреспондентку, та подмигнула и сказала:
– Я знаю милое местечко, в твоем «Бентли» мы туда живо докатим. Ни разу не ездила на суперкрутой тачке!
– С удовольствием прокачу тебя, – ответил я, – поехали.
– Давай через полчасика, – улыбнулась Наташа, – нос попудрить надо.
Глава 8
Девушки любят долго собираться, «полчасика» растянулись почти на шестьдесят минут, но я терпеливо сидел в машине.
– Надеюсь, тут нет видеокамер, – засмеялась Наташа, устраиваясь на переднем сиденье.
– Как я уже говорил, автомобиль принадлежит моей хозяйке, Нора регулярно проверяет и квартиру, и машины, «жучков» нет, – заверил я.
– Тогда лучше нам беседовать тут, – сказала Наташа. – Ну-ка, отъедь на соседнюю улицу, смотри, упс!
Не успел я моргнуть, как девчонка засунула руку под кофту и вытащила… удостоверение.
– Изучи внимательно, – приказала она, – я покурю пока. В этом пафосе можно дымить?
Я галантно щелкнул зажигалкой и открыл документ. «Капустина Наталья Викторовна, сотрудник частного детективного агентства „Профиль“»[7].
– Где тут пепельница? – спросила Ната.
Я продолжал пялиться в «корочку».
– Эй, Ваня, очнись, – Наташа ткнула меня острым кулачком в бок. – Пепел куда стряхнуть? Или его, чтобы не пачкать «Бентли», положено глотать?
– Ты служишь сыщиком? – ахнул я.
– Учитывая твой рост, шутка про жирафа, до которого все доходит с опозданием, не кажется особо смешной, – совершенно серьезно заявила собеседница. – Дай, наконец, пепельницу!
Я ткнул пальцем в кнопку, из панели выехала никелированная коробочка.
– Стебно! – восхитилась девушка. – Чего замер? Двадцать первый век на дворе, бабы самолеты водят, на танках ездят, крутые баксы рубят. Мы с тобой коллеги, я ходила звонить начальству. Кстати, мой босс великолепно знает твою Нору, они пересекались раньше, Элеонора ему помогла, а долг платежом красен. Велено тебе посодействовать. Давай козыри на стол. Че случилось? Митяев нанял тебя ловить крысу?
– Да, – кивнул я, – а ты показалась мне предателем. Телефонный разговор, встреча в кафе… Издали та тетка походила на тебя как две капли воды.
– Любопытненько, – процедила Ната, – оригинальненько и гламурненько! Разберемся.
– А почему ты в «Часе пик» работаешь? – поинтересовался я.
Наташа затушила окурок:
– Сейчас расскажу, дело непростое.
Полгода тому назад в агентство «Профиль» обратилась Ирина Бурлеева, у которой погиб сын Роман. Юноша умер при загадочных обстоятельствах. Утром он, как всегда, ушел на работу, днем позвонил матери и предупредил:
– Не волнуйся, вернусь поздно, собрался в клуб.
Ирина попыталась сказать что-то про рабочий день и необходимость рано вставать, но сын бросил трубку. Скорее всего, ему, двадцатипятилетнему холостому парню, ужасно надоела материнская опека, и он не собирался выслушивать ее справедливые, но занудные предостережения. Бурлеева обиделась на сына, приняла снотворное и легла спать, но прежде Ирина задвинула на двери щеколду.
– Зачем? – удивился я. – Сына же не было дома!
Наташа объяснила:
– Ментам она сказала, что сделала это по привычке, очень боится воров и грабителей. Но мне кажется, ей хотелось устроить дорогому сыночку нехилый скандал. Придет юноша под утро, покрутит в скважине ключом, подергает ручку, поймет: снаружи не открыть, позвонит… И тут настанет звездный час мамы: она появится в халате, держась рукой за голову, с видом оскорбленной невинности пойдет по коридору, бубня себе под нос: «Боже, мигрень разыгралась! Всю ночь вздрагивала от малейшего шума, только-только успокоилась: звонок!» Роман испытает как минимум неудобство, а маменьке только того и надо, будет дуться неделю.
– Глупо, – пожал я плечами, – лишиться нормального отдыха ради того, чтобы устроить представление. Истерику сыну можно закатить и за утренним кофе. Если дама желает устроить скандал, ее не остановит даже известие о скором падении на Землю огромного метеорита.
– Встречаются такие индивидуумы, – мрачно возразила мне Ната, – они действуют исподтишка, корчат из себя несчастненьких. Ирина из этой категории. Но сейчас нет необходимости составлять психологический портрет Бурлеевой, просто уясни инфу: она закрыла дверь на щеколду, а Роман не явился домой. Шум мать подняла лишь поздно вечером.
– Она не забеспокоилась, поняв, что ребенок не ночевал дома? – удивился я.
Наташа фыркнула:
– Ребенок! Не младенец же, двадцать пять детка отметила! Ира не сомневалась, что Роман, прокутив всю ночь, поехал прямо на работу.
– И не стала ему звонить?
– Нет.
– Почему?
– Обиделась. Решила, пусть сыночек почувствует себя мерзавцем, заставившим мамочку сходить с ума. Вот и затаилась, но в районе восьми все же набрала номер мобильного и услышала в ответ, что абонент недоступен.
Ирина, несмотря на свой характер, мало что знала о жизни сына. Роман, по ее словам, работал в журнале «Новости банков и фирм»[8], но писал аналитические статьи не под своей фамилией Бурлеев, а под псевдонимом «Николаев». Так вот, – продолжала Наташа, – мать считала Рому серьезным журналистом, изучала его материалы и гордилась им, но в офис к нему никогда не ездила, с коллегами не общалась и даже не знала служебного телефона. Да и зачем бы он ей понадобился, всегда можно звякнуть на мобильный!
Наташа вытащила новую сигарету и продолжала:
– Не стану вдаваться в подробности, скажу лишь основное. Ирина выяснила координаты журнала и попыталась найти Рому. Самое интересное, что господин Николаев оказался на работе, ваял очередную нетленку про предстоящий финансовый кризис, стряпал страшилки для народа. Вот только… это был не тот Николаев!
– В смысле? – удивился я.
– Без смысла, – вздохнула Наташа, – в редакции солидного издания трудится Николаев, но для начала он Ростислав и никогда не был знаком с Романом. Учитывая распространенность фамилии, удивляться тут нечему.
– Роман врал матери!
– А ты умеешь делать выводы, – издевательски отметила Наташа. – У бедной Ирины возникла куча вопросов. И основной звучал так: где служит Рома? Кстати, он неплохо зарабатывал. Зачем врал матери и показывал ей чужие статьи? Впрочем, последнее понятно, подкреплял ложь публикациями. И, главное, где парень?
В милиции крайне неохотно выслушали Бурлееву и предложили ей пока не нервничать.
– Может, запил, у приятеля квасит, – протянул участковый.
– Мальчик не алкоголик, – зарыдала Ирина, – пить не приучен.
– Вы просто не знаете правды, – отбивался от Бурлеевой мент. – Вот если через три дня он не объявится, тогда и побеседуем.
Ирина в большой тревоге вернулась домой, она работает в школе учителем, заменить ее некем, поэтому, несмотря на случившееся, ей пришлось отправляться на службу.
Учебный материал Бурлеева в тот день объясняла плохо, постоянно хватала свой мобильный и смотрела, нет ли пропущенного звонка от Ромы.
Вечером Ирину в квартире ждало потрясение. В комнате сына царил беспорядок, часть его вещей отсутствовала, пропала и большая спортивная сумка, а на кухне, под чашками с остатками кофе, лежала записка с откровенно хамским текстом: «Мать, мне надоели твои нотации и постоянные попытки водить взрослого мужчину на поводке. Уж не думаешь ли ты, что я всю жизнь обязан провести Лёликом? Нам необходимо разъехаться. Я не собираюсь доставлять тебе неудобств, живи, как жила, но меня не ищи. Я ушел с прежней работы, снял квартиру и хочу почувствовать себя свободным. Успокоюсь и позвоню. Роман».
Ирина помчалась в милицию и положила листок на стол к участковому.
– Говорил я вам, – обрадовался тот, – загулял ваш сын!
– Найдите мальчика, – зарыдала Бурлеева.
– Мы подобными делами не занимаемся, – отказал мент, – в своей семье разбирайтесь сами.
– Его похитили, – плакала Ирина.
– Это почерк Романа? – спросил мент.
– Да, записку составил он, – зашептала мать, – Лёлик – детское прозвище сына, о нем знали лишь я и он!
– Отлично, успокойтесь и ждите парня, скоро заявится.
– Нет, – замотала головой Бурлеева, – Ромочка меня очень любит, он бы так не поступил, его выкрали!
– А записка? – напомнил участковый.
– Приставили пистолет и вынудили написать!
– Да зачем?
– Небось выкуп хотят, – прошептала Бурлеева.
Милиционер скривился:
– Вы богаты?
– Совсем наоборот, – замахала руками Ирина.
– Может, у вас квартира шикарная?
– Обычная двушка в пятиэтажке.
– Золото, брильянты имеете?
– Издеваетесь? – возмутилась Бурлеева.
– Отнюдь, просто хочу объяснить, что в Москве много обеспеченных людей, за фигом охотиться на нищего? Ваш сын устал от скандалов, уходите, не мешайте нам работать, – мрачно заявил участковый.
Ирина поняла бесполезность дальнейших бесед с ментом и побрела домой. Неделю она не находила себе места, а потом не выдержала, разрыдалась в учительской и рассказала коллегам о беде. Весть о пропаже Романа мигом облетела школу, через пару дней к Бурлеевой пришел отец одиннадцатиклассника Павла Валина и сказал:
– Я готов вам помочь в обмен на пятерку для моего остолопа. Давайте заключим негласный договор: вы пасете мальчишку на выпускных экзаменах, следите, чтобы он не огреб троек, а я ищу Романа.
Ирина никогда не берет у родителей взяток, но на предложение Валина, хозяина частного детективного агентства, согласилась.
Наташа посмотрела на меня.
– Понятно?
– Да. Ты ищешь Романа по заданию начальства. Но почему устроилась в «Час пик»?
Капустина открыла сумочку, вытащила оттуда пудреницу и сказала:
– Роман работал в этой газетенке, он воспользовался тем, что в журнале «Новости банков и фирм» служит его однофамилец, и вешал матери лапшу на уши. Ирина очень часто говорила о своем отношении ко всяким там «Желтым правдам», вот сыночек и не захотел открывать мамуле нелицеприятную истину.
– Как вы узнали, что Роман сотрудник этой редакции?
Наташа аккуратно напудрила нос, полюбовалась на себя в зеркальце и кокетливо ответила:
– Вот тут самая загадка. Мы пошарили по моргам и наткнулись на неопознанное тело, бомж, одет в отвратительные лохмотья. Когда мертвеца начали раздевать, обнаружили хорошее, чистое белье, на трусах имелся специально сделанный карман, в нем лежал диктофон и удостоверение на имя Романа Бурлеева, сотрудника ежедневника «Час пик». Ирина опознала оборванца, это был ее сын. Хорошо, что мы успели вовремя, иначе б труп захоронили как неопознанный.
– Ничего себе! – обомлел я. – Как это «неопознанный»! А документ?
Наташа откинулась на спинку сиденья.
– Странное замечание для детектива. Ты что, не в курсе, как у нас к бродягам относятся? Решили, что он спер «корочки». Никому ничего не надо, все хотят избежать геморроя. Не опознали? И фиг бы с ним, зароем и забудем. Это потом, когда мы начали расследование, выяснились странные обстоятельства.
– Какие?
– Тело было в хорошем состоянии, никаких кожных заболеваний или туберкулеза. Волосы чистые, на руках маникюр, на запястье след от снятых часов.
Я молча слушал Наташу. Ну что за люди работают в том морге, куда привезли останки несчастного Ромы? Неужели не подумали, что беднягу после смерти ограбили, сняли с него приличные вещи, натянули лохмотья и бросили в подворотне?
– И еще, – продолжала Капустина, – Бурлеева обнаружили в Подмосковье, в строящемся коттеджном поселке, вернее, в доме, где еще не начиналась даже черновая отделка. Место под названием «Лукоморье»[9] законсервировано, инвестор решил возвести особняки, а потом продавать их, да только там возникли какие-то проблемы с землей, вот стройка и остановилась. Охраны никакой, вернее, бродит одинокий сторож, только от деда толку нет: ничего не вижу, никого не слышу. Роман лежал на первом этаже, около проводов, тянущихся из стены. Бурлеев умер от остановки сердца. Случается такое, удар током – и начинается аритмия, которая приводит к смерти.
– Я слышал о подобном, – кивнул я. – В медицине используют дефибрилляторы, такие утюги, их прикладывают к груди больного, дают разряд – и сердце оживает. Но бывает и наоборот, даже небольшой силы ток способен нарушить ритм сердца.
– Угу, – кивнула Наташа, – в принципе все правильно, и кончина Романа на первый взгляд казалась несчастным случаем – схватился за оголенные концы, и каюк! Настораживало другое.
– Что?
Наташа вынула из сумочки резинку, стянула волосы в хвост, выдержала эффектную паузу и торжественно объявила:
– Да все. Во-первых, как он попал в поселок? Городской транспорт туда не ходит, а машина Ромы осталась на парковке у редакции.
– Взял такси!
– Проверяли, он не вызывал тачку.
– Ей-богу, смешно, может, он поймал автомобиль на улице, вовсе не обязательно звонить в диспетчерскую.
– Ну да, – кивнула Наташа. – Следующий вопрос. Почему на нем были лохмотья?
– В недостроенных поселках частенько селятся бомжи, – я легко разрулил и это недоразумение. – Зашли в дом погреться, увидели труп, раздели, сняли часы, унесли портфель или что там у него было с собой.
– А потом обрядили в лохмотья? Зачем?
– Хороший вопрос, ответа не знаю.
– Возникло предположение, что он работал над каким-то материалом, переоделся в лохмотья, желая нарыть сведения, и, очевидно, был раскрыт теми, за кем следил. Его убили и бросили в таком месте, куда редко заглядывают люди. Если бы не случайность – хозяин поселка таки уладил проблему с землей и приехал осмотреть недострой, – лежать бы трупу до полного разложения. Вот я и пытаюсь найти какие-нибудь нити, устроилась в «Час пик», кропаю материалы, прикидываюсь журналюгой. Пока без особого успеха, но…
– Может, вы все усложняете? – я не дал ей закончить фразу. – Детективам свойственно искать преступление там, где его нет. Вполне вероятно, что криминал отсутствует. Какие-то дела привели Романа в поселок, он случайно схватился руками за оголенные провода и умер, потом его ограбили бездомные.
Наташа прищурилась:
– Есть одно обстоятельство.
– Какое?
– К поселку не подведено электричество.
