Дарья Донцова
Ангел на метле

– Ясно, – кивнул я и вышел из кабинета.

В кабинете Сергея сильно пахло коньяком.

– Хочешь рюмашку? – спросил хозяин.

– Нет, спасибо, – ответил я, – день только начался, а мне за руль потом садиться.

– Ерунда, давай выпьем.

– Прости, но на службе я предпочитаю сохранять трезвую голову, – решительно отказался я.

– Тебе дозвониться невозможно! Смени оператора, – буркнул Митяев. – Вот список!

– Спасибо, но он, похоже, уже не нужен.

– Ты нашел мерзавца?

– Пока не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, съезжу к трем часам на одну встречу и все выясню. Кстати, мне бы хотелось получить во временное пользование фотоаппарат.

– Без проблем, – легко согласился Сергей, – сейчас пошлю человека, он купит.

– Нужен не совсем обычный, а такой, чтобы объект съемки ничего не заметил.

– «Боковик»?

– Что? – не понял я.

Метяев усмехнулся и ткнул пальцем в селектор на столе.

– Слушаю, – прозвенела секретарша.

– Леся, пусть немедленно придет Мишка с «боковиком», – приказал начальник, – может, все-таки хлебнешь коньяковского?

Последняя часть фразы адресовалась мне.

– Нет, спасибо, – не поддался я.

– Давай, не стесняйся, – продолжал хозяин, доставая из бара пузатые фужеры и бутылку благородного напитка, – по чуть-чуть, для тонуса.

– Звали? – заглянул в кабинет Миша.

– Затекай, – велел Сергей. – Аппарат принес?

– Вот. – Репортер протянул Митяеву самую обычную с виду «мыльницу».

– Классная штука, – кивнул Сергей, – цифровая, я снимаю тебя, навожу объектив на лицо, чик-чирик, вылетела птичка, кто у нас на фото?

– Я, – ощущая себя полнейшим идиотом, ответил я.

Миша и Митяев засмеялись.

– А вот и нет, – радовался главный, – смотри! Чья физия?

– Михаила, – недоуменно сказал я. – Как же так вышло? Объектив был направлен прямехонько на меня! Миша стоял у стола.

– Зрительный обман, – ухмыльнулся репортер. – Снимает не то, что перед носом, а то, что под углом в девяносто градусов, хитрая штука.

– Поэтому и называется «боковик», – объяснил Митяев, – навел его на лужайку, а сам щелкаешь совсем иной вид. Суперская вещь. Подходит?

– Вполне, – кивнул я. – Только научите меня им правильно пользоваться.

– Он че, ко мне в отдел сядет? – насторожился Миша. – Вроде говорили, новенький редактор!

– Мишаня, давай по капельке? – благосклонно предложил начальник.

Фоторепортер потер ладони:

– Кто ж от такого коньяка откажется!

– Угощайся, – кивнул Сергей, – впрочем, сейчас сюда отдел светской жизни заявится, расслабиться тебе не даст. Знаешь что, бери-ка бутылочку на вынос.

– Всю? – деловито осведомился Михаил.

Более идиотский вопрос и представить трудно. Но Сергея не насмешила глупость Михаила.

– Да, – подтвердил он, – еще лимон сунь в карман.

Миша в мгновение ока схватил коньяк и со скоростью мухи вылетел из кабинета главного.

– Он не растреплет всем, что новому литературному редактору зачем-то понадобился «боковик»? – насторожился я. – Мне досужие разговоры не нужны, они могут помешать выполнить задание.

Сергей посмотрел на большие круглые часы, висящие над дверью.

– Насколько я знаю Михаила, он начал пить коньяк уже в коридоре, прямо из горлышка. Через пятнадцать минут он ляжет в лаборатории на диван и проспит до ночи, а когда протрезвеет, то ни о чем не вспомнит. Замечательное свойство!

– Да уж! – покачал я головой. – Всегда завидовал людям, способным жить одним днем.

Глава 5

Положив «мыльницу» в карман, я спустился на первый этаж и вышел на парковку. Почти на девяносто девять процентов я уверен в том, что Наташа и есть человек, сливающий информацию в «Желтую правду». Но в любом деле всегда остаются некоторые сомнения. Ровно в три часа дня я постараюсь запечатлеть на пленке момент передачи гонорара и принесу обличительные снимки Сергею. Порой маленькая оплошность становится большой удачей. Не возьми я со стола телефон корреспондентки, бог весть сколько времени пришлось бы провести в редакции, изображая литредактора.

Да уж, любая незадача в конце концов оборачивается нам во благо. Несколько лет назад наш с Норой общий знакомый Игорь Гаврилов торопился в аэропорт и, чтобы не опоздать на самолет, слегка превысил скорость. На одном из поворотов его автомобиль занесло и выбросило в огород к какой-то бабке. Гаврилов хотел, несмотря на помятые двери и крыло, завести свою машину, он все же надеялся улететь на отдых. Но старуха не поверила его обещаниям оплатить ущерб по возвращении и спустила с цепи здоровенного, злющего Полкана, который не замедлил вцепиться зубами в брюки Игоря.

Лайнер отправился к далеким островам без него. Гаврилов очутился в отделении ГАИ, домой он попал лишь к утру, искренне желая и собаке, и бабке всяческих неприятностей. Кипя от бешенства, Гаврилов включил телевизор, стал варить себе кофе и уронил джезву. Диктор сообщала:

– Сегодня в пять утра произошла авиакатастрофа…

Самолет, на который не успел наш знакомый, рухнул в океан.

У Игоря случился сердечный приступ, придя в себя, он немедленно нашел рабочих, которые выстроили на месте старухиной развалюхи вполне приличный домик. Полкан теперь живет в загородном особняке Гаврилова, собака отвратительно воспитана, оставляет на паркете лужи, грызет на диване кости и может укусить вас исключительно из вредности. Но Игорь прощает монстру все. Вот так маленькая неприятность обернулась огромной удачей сразу для троих: Игорь остался жив, бабка получила новую избу, а Полкан стал псом богатого хозяина и воротит нос от миски, если в ней не курятина, а говядина.

Вот и мне повезло, сегодня же покончу с делом, получу новые «Жигули» и с чувством глубочайшего удовлетворения сяду в кресло с интересной книгой в руках. Мой отпуск только начинается, Нора вернется не скоро.

Я посмотрел на часы и направился к «Бентли». Время есть, загляну-ка по дороге в кафе, опрокину чашечку эспрессо. И тут мой взгляд упал на ярко-красную «букашку». Я приблизился к малолитражке, сомнений нет, это машина Светика. Вон на заднем стекле идиотская наклейка, на которой нарисована ярко-зеленая гусеница с красными глазами, а чуть повыше белеет надпись «Еду, как умею».

Я присел около пародии на машину и начал внимательно осматривать бампер. Ну что ж, Светик аккуратная девочка, она съездила на мойку и отдраила свою «кошечку». Не надо быть экспертом, чтобы понять, автомобиль недавно попал в ДТП, вот небольшие вмятины, и номерной знак слегка покороблен…

– Эй, эй, эй, – полетел над двором тоненький голос, – чего ты около моей тачки делаешь? Сейчас охрану позову!

В нос ударил резкий запах французского парфюма, я, продолжая сидеть на корточках, поднял голову и увидел сердитую мордочку Светика.

– Послушай, – топнула она изящной ножкой, – какого черта ты здесь ковыряешься?

– За вами долг, – напомнил я.

– Какой? – захлопала густыми ресницами нахалка.

Ситуация стала меня раздражать.

– Послушайте, деточка, я понимаю, почему вы устроили спектакль в кабинете – не хотели, чтобы коллега услышала правду о том, что вы сбежали с места ДТП. У вас с Наташей непростые отношения, и последняя не откажет себе в удовольствии растрепать всем о вашем поступке. Но мы-то с вами знаем правду.

– Не понимаю, о чем вы! – фыркнула нахалка.

Я набрал полную грудь воздуха и решил ни в коем случае не выходить из себя.

– Видите следы аварии?

– Где? – прищурилась обманщица.

– На бампере.

– Где?

Я мысленно посчитал до десяти и перешел на понятный для блондинки сленг.

– На железочке, которая опоясывает низ. Там такие маленькие ямочки, и красочка слегка отковырнулась.

– А-а-а, – протянула Светик.

– Вы сползли в овражек и поцарапали «кошечку»!

– Нет, – покачала головой Светик.

– Да, мой ангел, вы наклонились, чтобы поднять губную помадку, отпустили рулевое колесико, а тут, как назло, вам навстречу «жигулик»! Он свалился в кюветик, вы очутились в канавочке, попросили меня вытолкнуть «кошечку», пообещали пять тысяч баксиков и смылись. Думали, мы никогда не встретимся, но бог шельму метит. Заинька, перестаньте врать! Из-за вас я вынужден ездить на «Бентли».

Глаза Светика загорелись.

– На «Бентли»? – переспросила она. – Гонишь!

– Вон он стоит, – в запале воскликнул я и нажал на брелок сигнализации.

Пафосная иномарка моргнула фарами.

– Вау! – взвизгнула Светик. – Покатаешь?

Я посмотрел на циферблат:

– Только до ГАИ.

– За фигом мне туда?

– Вы обязаны дать показания об аварии.

– Очумел? И круто же ты про пять штук придумал!

Я ощутил желание надавать нахальной девчонке пощечин.

– Светлана! Моя машина застрахована.

– Понятно, – кивнула она. – Такая красота стоит диких бабок.

– Я про «Жигули», на которых вчера попал в аварию!

Светик прищурилась:

– Ну прямо анекдот, слышал, как мужик «Феррари» покупал? Протянул продавцу купюру в два миллиона евро и говорит: «Оформите мне новую машинку, а сдачу дайте в „Жигулях“». Ты че, таратайку тоже на остатки от «Бентли» взял?

– Ассигнаций в два миллиона евро не существует, – машинально уточнил я.

Светик вытаращила глаза, потом расхохоталась, я с удивлением смотрел на веселящуюся блондинку.

– Ой, какой ты дурак, – простонала девушка, – зануда, идиот!

Вот тут мое терпение лопнуло, до сих пор лишь одной Николетте удавалось довести меня до бешенства, но ведь все в жизни когда-то происходит впервые.

Я схватил Свету за плечи и встряхнул с такой силой, что глупая голова девицы мотнулась на шее.

– Потише, балбесина, – взвизгнула Света, – у меня сразу синяки появляются! Ща на помощь позову! Милиция!

– Ори погромче, – пошел я вразнос, – сам помогу тебе, пусть сюда побыстрее явятся представители властей.

Светик перестала сопротивляться, а я прекратил трясти нахалку. Некоторое время мы стояли, глядя друг на друга, потом у меня от запаха ее вонючих духов началась мигрень.

– Ванечка, – вдруг томно произнесла Светик, – а зачем нам милиция?

– Приедут специалисты, – ответил я, – возьмут соскоб с «кошечки» и докажут, что ты была на месте аварии.

– Тебе так нужны деньги? – нежно проворковала блондинка, прижимаясь ко мне всем телом.

Внезапно сквозь удушливую вонь парфюма проступил другой запах, вроде детского мыла, конфет… чего-то милого, ребячьего.

– Нет, – улыбнулся я, – но «Жигули» застрахованы, надо доказать, что произошло ДТП, понимаешь? Просто дай показания, и разойдемся друзьями. В аварии никто не погиб, особых претензий ГАИ не предъявит.

– Так бы сразу и сказал, – прошептала Светик, – а то налетел, затряс, словно грушу, вон уже синяк вылез, хочешь поглядеть? Я всегда готова помочь человеку, попавшему в беду. Ладно, мне сейчас пора по делам, послали материал делать. Давай адрес ГАИ и объясни, что там надо рассказывать.

– Правду, – коротко посоветовал я, – как ехала, потеряла помаду…

Светик облизала пухлые губы:

– Ванечка! Я же там не была! Никогда! Ты ошибся! Перепутал машины! Но я готова тебе помочь. Мне нравятся мальчики на «Бентли», смотри, какой у меня синячок!

Я замер, а девчонка, призывно улыбаясь, повела плечиком, легкий трикотаж соскользнул к локтю, обнажилась красивая рука и одна грудь, упакованная в роскошный лифчик из розового кружева. На белой коже предплечья краснели пятна – следы от моих пальцев.

– Ванюшечка, – прошептала Светик, – значит, вечером! Где?

Я опомнился и молча пошел к «Бентли». Впервые столкнулся с особой, наглость которой можно измерять в тоннах.

– Ванечка! – заорала Светик.

Я автоматически обернулся:

– Что случилось?

– Это не моя «кошечка», – взвизгнула девица.

– Вы о чем?

– Не моя «кошечка», – нервно повторила Светик.

– Хотите сказать, что машину вам подменили? – усмехнулся я.

– Да!!!

Мне стало весело, ну, Светик, это уже слишком.

– Вы на чем приехали сюда?

– На машинке.

– Которой?

– «Кошечке».

– Замечательно. А теперь уверяете, что она не она?

– Ага!

– И на чем основывается ваше утверждение?

Светик принялась тыкать пальцем в ветровое стекло.

– Там «кисонька».

– Ваша машина? Я чудесно вижу ее!

– Нет, «кисонька».

– Автомобиль?

– Он «кошечка»!

– А «кисонька» кто?

– Гусеничка, – заныла Светик.

У меня опять закружилась голова.

– Кто?

– Машинка «кошечка», а гусеничка «кисонька», – простонала Светик, – разве не понятно? Ну как зовут ваш автомобильчик?

– «Бентли», – ответил я.

– А имечко?

– Чье? – Я окончательно потерял нить разговора.

– Машиночки!

– «Бентли», – повторил я.

– Ох уж эти мужчины, – с видом умудренной женщины вздохнула Светик, – тупые и неэмоциональные. Видишь, у «кисоньки» красные глаза?

– Вы сейчас говорите о наклейке «Еду, как умею»?

– Догадался через год! У «кисоньки» какие глазки?

– У гусеницы?

– Да!!!

– Красные.

– Вот! «Кошечку» подменили, – заломила руки Светик, – у моей они были черные.

– Глаза?

– Да.

– У гусеницы на картинке?

– Да!!!

– Вы перепутали.

– Нет!!! Когда покупала ее в магазине, глазоньки другими были!

Сам не понимая почему, я поддержал идиотскую беседу.

– Маловероятно, наклейка не способна измениться!

– А сейчас у «кошечки» неправильная «кисонька», не фирменная, подделка! – чуть не зарыдала Светик.

Я рассмеялся:

– Вам следует сменить профессию, умение определять издали подлинность товара – это талант.

– Это легко, – шмыгнула носом корреспондентка. – Вон чмо идет, видишь? Ну, корова в золотых босоножках.

– Вы говорите о даме в белом костюме?

– Юбка стоила ей рублей пятьсот, а пиджак и того меньше, – застрекотала Светик, – куплено в дерьмовозке, с машины, а сумка фальшивая. Сечешь?

Я посмотрел на кожаное изделие в руках незнакомки и честно признался:

– Нет.

– Ванюшечка! – закатила глаза девушка. – Наклейка на машине такая же фальшивая, как сумка у той коровы в золотых босоножках. Моя «кисонька» другая!

– Сделайте одолжение, сядьте в автомобиль, – попросил я.

Светик покорно плюхнулась на сиденье:

– Дальше чего?

– Теперь попробуйте завести мотор.

Тоненькие пальчики деловито повернули ключ, «букашка» затряслась.

– Работает? – уточнил я.

– Сам не слышишь? – вновь вступила на тропу хамства Светик.

– Значит, машину не подменили!

– Нет, она другая, – упорно ныла Светик, – «кисонька» не та!

– Деточка, каким же образом вы сумели своим ключом завести «не ту» машину, не говоря уже о том, что легко открыли двери? – поинтересовался я и, не дожидаясь ответа, пошел к «Бентли».

Пусть страховая компания не оплачивает ущерб, фиг с ним, я не способен общаться со Светиком.

– Ванюшенька, – заорала девушка, высовываясь в окно, – ладно, машина моя, но «кисонька» стопудово чужая! И я никогда не была в Озерках! Чао, бамбино!

Я сел за руль и поехал к месту встречи Наташи с представителем «Желтой правды».

Глава 6

Кофейня, в которой предательнице предстояло получить тридцать сребреников, была переполнена народом. Я с огромным трудом отыскал столик и еле втиснулся на стул. В целях экономии места мебель тут стояла тесно, посетители сидели буквально друг на друге.

– Что желаете? – равнодушно поинтересовалась официантка.

– Эспрессо с горячим молоком, – попросил я.

– У нас сливки, холодные.

– Хорошо, – согласился я.

Официантка испарилась, я стал изучать толпу, и тут в дверях показалась знакомая фигура. Наташа набросила на плечи серый плащ, на нос водрузила темные очки, но темно-каштановые блестящие волосы были неприкрыты, а крупные губы, намазанные слишком яркой помадой, привлекали к себе внимание.

Ловко лавируя между столиками, Наташа приблизилась к тому, что стоял у вешалки. Я осторожно вынул фотоаппарат и, нацелив его на витрину с тортами, начал снимать.

Щелк. Наташа присаживается. Щелк. Берет белый пакет. Щелк. Открывает его и заглядывает внутрь. Эх, жаль, не видно того, кто принес гонорар, сотрудника «Желтой правды» закрывает вешалка с плащами и куртками.

– Молодой человек, – закричала барменша, – вы чем занимаетесь?

– Жду кофе, – ответил я.

– У нас нельзя снимать!

Я встал и подошел к стойке.

– Простите великодушно провинциала. Хотел привезти домой свидетельство своей роскошной жизни в столице, в нашем городке нет шикарных ресторанов, мне не поверят, что я посетил такое элитное место. Сколько тут на витрине пирожных!

Барменша улыбнулась:

– Ладно, снимайте, но потихоньку, а то управляющий заметит и обозлится, на двери объявление висит, не видели?

– Нет, – помотал я головой.

– Собакам и фотокорреспондентам вход запрещен, – пояснила девушка, – нам неприятности не нужны. Но вы же не для газеты, а для себя?

– Конечно, в семейный альбом, огромное спасибо за предостережение, я буду осторожен, – закивал я и снова навел объектив на пирожные.

– Сейчас практически во всех общественных местах столицы запретили щелкать, – ввела меня в курс дела девушка, – вроде как оберегают личную жизнь посетителей, а на самом деле денег хотят.

– Каких? – поддержал я разговор, запечатлевая Наташу, которая о чем-то беседовала с невидимым мне человеком. Таинственная личность отлично спряталась, рассмотреть парня или девушку невозможно.

– «Желтая правда» и «Час пик» официантам да гардеробщикам платят, – усмехнулась барменша, – у них у всех фотоаппараты есть. Придет какой-нибудь актер, поскандалит, напьется, его работники снимут и в газету бегут. Вот почему посетителям фоткать нельзя, местные сами хотят подзаработать.

Наташа встала и двинулась к двери, я дождался кофе, выпил не слишком хороший эспрессо и вернулся в редакцию.

– Ну, что скажешь? – вскочил Сергей при моем появлении.

Я протянул ему аппарат:

– Посмотри, там много снимков крысы.

Митяев уставился на небольшой экран.

– Это кто?

– Не узнаешь?

– Ну… Наталья? Капустина???

– В точку!

– Не может быть!

– Почему?

– Она на такое не способна! – твердо ответил Сергей.

– Как видишь, ты ошибаешься! Журналистка пришла в кафе получить вознаграждение за материал про Карину.

– Но здесь непонятно, что ей дают!

– Гонорар.

– Денег не видно.

– Верно.

– И собеседника девчонки тоже!

– Согласен.

– Подобные снимки не доказательство! – растерянно заявил Митяев.

– Любые фото не являются доказательством, – перебил я главного редактора, – в особенности сейчас, в эпоху фотошопа, однако мы можем позвать сюда девушку и поговорить с ней. Только я предварительно расскажу тебе, как вышел на след.

Уяснив ситуацию, Сергей ткнул пальцем в селектор.

– Леся, Капустину сюда, – загремел он, – срочно. Если ее нет в редакции, найти и доставить! Из-под земли выцарапать!

Не прошло и пары минут, как в кабинет влетела Наташа.

– Звали? – слегка запыхавшись, спросила она.

– Глянь на фотки, – мрачно приказал начальник.

Капустина взяла «боковик», покрутила колесико и спросила:

– И что с ними делать!

– Б…ь! – заорал Сергей.

Наташа испуганно вздрогнула, я решил взять ситуацию в свои руки.

– Спокойно, Наташа, вы никого не узнали?

– Нет, – без всяких признаков волнения ответила девушка.

Митяев вскочил из-за стола.

– Сука!!!

– Сядь, – велел я.

Редактор неожиданно повиновался.

– Че тут случилось? – забеспокоилась Капустина.

– Девушка на фото – вы, – резко сказал я.

– Не-а! – замотала головой Ната.

– Не следует отрицать очевидное. Снимки сделаны полтора часа назад, в кафе, лично мною, я видел вас за столиком, наблюдал передачу гонорара.

– Кто из «Желтой правды» связан с тобой? – заревел Сергей. – Кому инфу сливала, б…ь???

– Ах вот вы о чем, в крысятничестве меня заподозрили, – хмыкнула Капустина. – Ща, позвонить можно?

– Сучара! – заорал Сергей. – Хорош выделываться! Выгоню! С позором! Думаешь, «Желтая правда» тебя в штат возьмет? Не надейся! Они тебя к редакции близко не подпустят! Предатели никому не нужны! Сука! Мразь! Кошка драная!

Наташа, не обращая внимания на истерические вопли начальника, встала и нажала на клавишу селектора.

– Слушаю, – сказала секретарша.

– Леська, позови Федю, – попросила Капустина, – тут у меня бенц! Ситуация три креста!

Митяев схватил со стола бутылку с водой, выдвинул ящик, вытащил упаковку с лекарством и достал из пластикового флакончика таблетку.

– Вы меня искали? – спросил симпатичный черноволосый парень, входя в кабинет.

– Федька, скажи, чем мы занимались с тобой в сортире? – резко спросила Ната.

Юноша слегка покраснел.

– Не пойму, о чем речь!

– Говори правду, – приказала Наташа, – иначе мне плохо придется.

– Че, у нас там камеры стоят? Охрана доложила? Во, я же предполагал, что зырят в кабинетах, но в тубзике подсматривать – это слишком! – возмущался Федя.

Я, опешив, следил за Наташей. Сергей откинулся на спинку стула.

– Колись, Федька! – приказала Капустина.

– Ну трахались мы, – решился парень на признание, – в кабинке заперлись.

– …твою мать! – выдохнул Митяев. – Скоты!

– Покажите в Конституции пункт, который запрещает заниматься любовью в сортире? – кокетливо спросила Наташа.

Митяев, похоже, растерялся.

– Иди, Федюнчик, работай, – велела Наташа.

– Тебя не поймешь, – загудел парень, – то прибеги, то пошел вон!

– Спасибо, – улыбнулась наглая девица, – ты уже сделал все, что требовалось, теперь ступай, займись пылесосами.

Юноша безропотно кивнул и испарился.

– Пылесосами? – ошарашенно повторил я. – А при чем здесь они?

– Федор уборщик, – охотно пояснила Наташа, – у него нет мозгов, зато нижний этаж функционирует бесперебойно. Я доступно объяснила?

Митяев со стоном вновь ухватился за бутылку с водой.

– Но почему вы… э… э… в туалете? – удивился я. – Неужели не противно?

– А где еще устроиться? – усмехнулась Наташа. – У главного на столе?

– Дома, – вякнул я, – или в отеле.

Девушка поправила свои роскошные волосы.

– Я не слишком много зарабатываю, чтобы шляться по гостиницам. Федька нищий, ему не по карману снять номер, а в квартире у меня муж. Лучше уж в тубзике! Это все вопросы или продолжим беседу?

– Ступай, – прохрипел Митяев.

– Стой, – одновременно с ним сказал я.

– Супер, – хмыкнула девица, – поверни налево, иди направо. Определитесь, кто из вас на сегодня главный?

– В туалетах ведется наблюдение? – резко спросил я у хозяина.

– Да, – кивнул тот.

– Прикольно, – протянула Наташа, – а как насчет права личности на спокойный попис?

– Заткнись, – дернул шеей Митяев. – Ты забыла про Миронова?

– Нет, – вдруг стала серьезной Ната.

– Тогда и спрашивать нечего! – сказал Сергей.

– Боюсь, нам придется изучить кассету, прикажи принести ее, – велел я редактору.

– Порнушкой баловаться любишь? – хихикнула корреспондентка, которую, кажется, происходящее не смущало, а забавляло.

Митяев повернулся к селектору:

– Олеся, немедленно изыми пленку с объекта шесть, сегодняшнюю запись. Сей секунд! Живо!

– Во, – вытаращила глаза Наташа, – ваще! Значит, государево око у нас Олеська! Уважаю! Классно прикидывается, на нее и подумать нельзя! Офигенная дура!

– Заткнись, – устало приказал Митяев.

Спустя четверть часа красивая стройная девушка, секретарь Митяева, положила начальнику на стол пластиковую коробочку со словами:

– Из отдела культуры передали, там запись какой-то сенсации.

– Иди вон, слишком много болтаешь, – взвизгнул Митяев.

– Главное, сохранять спокойствие, – попытался я образумить редактора, – злость плохой советчик. Сейчас посмотрим, говорит ли Наташа правду.

– Угу, – буркнул Сергей и нажал на пульт.

Один из телевизоров, стоявших на полке, ожил, на экране появилось изображение парня, старательно моющего руки.

– Ой, интересненько, – оживилась Ната, – камера над писсуаром висит? Подробности показывает? Позырить охота, у кого какой… хи-хи…

– Б…ь! – не удержался Митяев.

– Странные вы мужики, – ударилась в философские размышления Наташа, – если баба дает, она, по-вашему, шлюха, если не дает, то сука. Нелогично! И что плохого в простом желании? Зов природы!

Митяев крякнул, у меня пропал дар речи.

– Ой, какая я жирная! – всплеснула руками Наташа. – Пора на диету садиться.

Оставалось лишь удивляться самообладанию девицы, которую уличили в неприличном поведении, другая бы сгорела со стыда, глядя «кино», но Наташа даже не смутилась. Она лишь хихикала, наблюдая, как сама на экране задирает юбку. А вот и татушка, ангел без одного крыла!

– Камасутра, блин, – нервно воскликнул Сергей и отвернулся от телевизора.

Я же просмотрел «фильм» от первой до последней сцены. Капустина не солгала, она затащила в кабинку уборщика Федора, буквально изнасиловала его и спокойно стала приводить себя в порядок у рукомойника, не боясь, что в туалет войдет кто-нибудь из парней и застанет ее с задранной юбкой и спущенными стрингами.

– Ну че? – спросила Наташа, когда Сергей выключил трансляцию. – Убедились? Я могу идти?

– Посиди в приемной, – приказал Сергей, – и очень тебя прошу, никому ни слова о произошедшем.

– О чем? – откровенно издевательски спросила Наташа. – Про запись в тубзике?

– И о ней тоже, – хмуро протянул Митяев.

– Я подумаю, – кивнула Наташа, – за хрустящие бумажки. Чем их больше, тем крепче замок на языке.

Сергей встал, открыл сейф, вытащил из него деньги и протянул корреспондентке.

– Это поможет замку не открыться?

– Безусловно, – захихикала Капустина, – значит, мне в желтом кресле отдохнуть? У твоей двери?

– Сделай милость, – попросил Сергей.

Наташа выскользнула в коридор.

– Ваще, блин, – стукнул кулаком по столу редактор, – ты хоть понимаешь, в какое дерьмо меня втянул? Эта сучка вполне способна разболтать про наблюдение. Хотя побоится, я ведь могу отправить запись ее мужу!

– Ничего не понимаю, – пытался оправдаться я. – По телефону Наташе звонили с предложением получить гонорар! И она была в кафе!

– Девка не способна раздвоиться, – фыркнул Митяев. – Хочешь еще раз фильм посмотреть? Говоришь, в три часа она болтала с кем-то в кафешке?

– Ну да, – подтвердил я.

– И в то же время стягивала брюки с Федьки? На кассете час указан: ровно четырнадцать пятьдесят пять, – процедил Сергей. – У тебя с головой как?

– Это была она, – настаивал я, – темные волосы, яркие губы, запах сладких духов, сумка… и ей звонили! Никто ведь не знал, что я случайно обменяюсь с девушкой телефоном. Я сам был не в курсе, пока ты не начал мне трезвонить, а она отвечать!

– Можно? – заглянул в кабинет темноволосый парень.

– Я занят! – взвизгнул Митяев.

Нежданный посетитель ойкнул и исчез.

– Ваня, – неожиданно ласково протянул Сергей, – я нанял тебя за хорошую плату, работай, дружок. Пока что ты обосрался по полной программе, наелся дерьма по уши и меня угостил. Надеюсь, больше подобного не случится. Бери Наташку, делай с ней что хочешь, но выясни правду!