До
Как Дядюшка Ау Кузьку пугал
Домика девочки Риммы здесь давно уже не было, как ни высматривал его ночами, шмыгая из тени в тень, Господин Ау. Дома, что появились, были больше Римминого раза в три!
Иногда Дядюшке Ау даже казалось, что во столько же раз, во сколько он сам был меньше страшного лешего из фильма. И от того, и от этого сравнения Дядюшка Ау сильно тосковал и ощущал беспомощность. Поэтому все его попытки начать стращать эту деревушку, ограничивались громким топотом деревянных башмаков по гладеньким, не по-тропиночному, жестким дорожкам, да пряткам от света фонарей, которые стояли тут чуть ли не у каждого дома. И делали эти странные дома пугающе блестящими. Да-да! И сам Господин Ау чего-то в этой жизни боялся! Особенно большущих окон этих странных домов и прозрачных их дверей, через которые сразу видно, кто идет. И никакой страшный стук из огромного арсенала господ Ау к такой двери не подойдет.
Но сегодня Дядюшка Ау был полон решимости. Ведь он посмотрел фильм о лешем в юбилейный, сотый раз, и теперь был готов идти по его стопам и его поступью. И пусть все слышат в ночи его страшный топот! И трепещут в древнем страхе.
Правда, погрохотать башмаками сегодня не получится. Потому что бездельные башмаки уже чулане, куда Дядюшка Ау всегда убирает их на зиму, и откуда достает большие серые валенки. Уже дошло до валенок… Ведь приготовления и попытки Дядюшки Ау запугать эту неправильную деревеньку длятся аж с самого лета, проходят через темную дождливую осень и вот уже добрались до зимы. До этого самого дня в конце декабря, когда Господин Ау точно не отступит. Он заберется в ближайший к лесу дом и перепугает жильцов так, что они заиками станут!
Натянув огромные валенки, в которых даже не гнулись колени, и шапку, из-под которой не видно бровей, а иногда и глаз, дядюшка Ау спрятал бороду под шарф, над которым не всегда было видно нос, запахнул старый черный плащ и отворил дверь избушки. Ночь была правильная, для работы самая подходящая – безлунная и ветреная.
–У-у-у-у-у-у! – гудел ветер в верхушках сосен.
–У-у-у-у-у-у! – гудел Дядюшка Ау, ловко пробираясь по исхоженным самим же собой лесным тропинкам.
Завидев впереди огни деревушки, Господин Ау замолчал. Голос для внезапных криков-рыков-воя он уже размял достаточно. А теперь нужно затаиться, чтобы никто его раньше времени не обнаружил и не мешал выполнять работу. Профессионального пугателя и специалиста по ужасам!
Ближайший к лесу дом – сегодняшняя добыча Господина Ау – вроде бы спал… Ну совершенно непонятно, открыты или закрыты глазищи у этих новых непутевых домов! Раньше как бывало? Спит избушка в темноте, маленькие глазенки-окошки не таращит – нет в ней света, не полуночничает никто. Или, наоборот, подсматривает избушка за темнотой вокруг в полглаза – значит, кто-то в ней книжку про привидений тайком от бабушки читает.
А сейчас что? Дом прозрачный, будто изо льда сделанный и свет уличный со всех сторон в нем отражается. Или это все-таки изнутри горит? Поди ж, разберись! Вот поэтому Дядюшка Ау и не любил такие дома. Для таких домов новый том «1000 и 1-ого способа» выпускать нужно было. Потому что ни один из способов старого к таким домам не подходил. А кто же выпустит? Кто эти способы опробует, соберет и запишет? Все на плечи Господина Ау. Уж такая у него перед мрачным своим семейством ответственность имелась.
Помаявшись, разглядывая дом из-за заснеженных кустов, Дядюшка Ау решился на осаду. Забор перелезать не пришлось – не было забора. Это и облегчало работу и в то же время удручало мрачное сердце Господина Ау. Ну ничего такие дома не боятся!
Быстрой тенью он мелькнул под светом фонаря и скрылся за углом дома.
«Крык-крык-крык» – скрипели огромные валенки по снегу.
Если бы плотные шторы в доме и жалюзи на двери были открыты, а обитатели не спали, были дома, сидели вокруг наряженной елки и пили, например, какао, они бы увидели маленького старичка, который смяв нос о стекло и обхватив ручонками стены, медленно перемещался от угла к углу, путаясь в огромных для его маленьких ног валенках.
