Дмитрий Владимирович Боднарчук
Жертвоприношение
– Я думал об этом. – сказал Андроник, доставая из висевшей на плече холщёвой сумки предпоследнюю ржаную лепешку. После разговора со змеем он почувствовал неимоверный голод. – Действительно нельзя говорить так, чтобы люди могли оскорбиться нашими словами. Нужно будет сказать, что мне было видение. Зоя явилась мне и сказала, что дракон насытился и больше не хочет жертв. Так мы сможем сохранить значимость прошлых жертв и не допустить новых.
– А если тебе не поверят? Тебя могут объявить одержимым. В лучшем случае просто юродивым. А в худшем случае тебя ждёт смерть под пытками или в подвалах городской тюрьмы. Или даже на костре на городской площади. – Иоанн тоже достал из сумки лепёшку и ел её, отщипывая небольшие кусочки и вкладывая их себе в рот.
– И что ты предлагаешь? – спросил Андроник.
– Может, нужно действительно сначала найти людей, которые бы поверили тебе, привести их сюда, чтобы они сами смогли убедиться в твоей правоте? Так у тебя будет много свидетелей. Ты будешь не один.
– Но если станет известно о том, что мы делаем раньше, чем у нас будет достаточно сторонников, то погибнем все. – сказал Иоанн.
– Поэтому нужно отбирать людей тщательно. Каждый должен будет молчать о том, что узнает. Иначе погибнем все.
Со временем стало ясно, что водить к дракону всё новых и новых людей – тактика действенная, но с её помощью удавалось привлечь крайне мало сторонников. Конечно, малое их количество в некотором смысле компенсировалось качеством, все они знали, что правы и разубедить их в собственной правоте было нельзя. Но десять человек за полгода весьма скудный результат. Начиналась зима. Дорога к Жертвенной скале скоро станет непроходимой. Так можно дождаться ещё одного бессмысленного жертвоприношения.
В ноябре мастер сказал, что Андроник, Иоанн, Никита и ещё несколько подмастерьев выучились и могут основывать свои кузницы. В качестве итогового задания они выковали по мечу, панцирю, по косе и выковали железный цветок. В доме Братства городских кузнецов на общем собрании членов Братства, эти изделия осмотрели с величайшим вниманием и сочли их авторов достойными именоваться кузнецами. Они взяли в долг денег у Братства и открыли свою кузницу. Так Братство росло и крепло, богатело и усиливало своё влияние. Конечно, оно контролировало работу всех кузнецов Гардалунда, но в замен давало им немало привилегий. Члены братства могли получить ссуду из братской казны под гораздо меньший процент, чем у городских ростовщиков. В случае судебного разбирательства, на городском суде за братчика заступался весь цех и он не оказывался один на один с городскими властями или другим ремесленным цехом. Так в ноябре у друзей появился дом, где они могли никого не опасаясь проводить свои собрания. Одно из таких собраний проходило в середине декабря. На нём присутствовали все тринадцать членов их «Братства», как они сами стали себя называть. На нём было решено, что принимать новых членов в свои ряды они не будут. В начале марта, когда город начнёт готовиться к очередному жертвоприношению, братчики выйдут на центральную площадь города, между зданием Городского совета и главным Городским храмом и открыто расскажут о том, что они видели и слышали. Расскажут, что ходили к дракону, говорили с ним. Лгать о видении они не станут. С декабря по начало марта события последних десяти месяцев друзьями не обсуждались. Пришло спокойствие, бывшее одновременно и ожиданием.
Наконец наступил март, а с ним и время подготовки к Жертве. Большие праздники всегда наступают раньше, чем принято их официально праздновать. Подготовка к празднику радует не меньше, чем само празднование. Так было и в этом случае. Друзья решили выступить седьмого марта, за два дня того, как из котла будет извлечена записка с именем новой жертвы.
Для Андроника март стал временем, в котором ожили тяжёлые воспоминания о событиях годичной давности. Он с удивлением и радостью заметил, что за прошедший год образ Зои в его памяти не потускнел, ни одна черта не стёрлась. Он провёл ещё один год с ней, он смог преодолеть то, что казалось неодолимым. Его знакомили с разными девушками, все они были очень милыми, добрыми и для кого-то обязательно станут хорошими жёнами, а пока Андроник решил отговариваться работой. И эта отговорка принималась без нареканий. Тем более, что работа Андронику действительно нравилась и работал он по многу дней без выходных с удовольствием, оттачивая своё мастерство.
Седьмого марта утром все тринадцать членов братства вышли из кузницы на Новой улице квартала кузнецов и отправились к Главной городской площади. Уже по дороге на них начали обращать внимание. Обычно если кузнецы и ходили большими группами куда-то, то только на общие собрания. Накануне дня жертвоприношений никаких братства ремесленников собраний не проводили, в городе знали об этом. Ночью был туман и к утру он ещё не успел рассеяться.
– Это хороший или плохой знак, как думаешь? – Спросил Иоанн Андроника.
– Никак не думаю. Это знак, что сейчас мартовское утро. И всё. Я только переживаю о том, не повлияет ли это на реакцию горожан на то, что мы скажем. Боюсь, мы будем смотреться нелепо. Тринадцать человек в тумане выкрикивают, что дракон им сказал, будто жертвоприношения больше не нужны.
– Ну, торг при тумане никто не останавливает и городской рынок работает, так что не думаю, что туман нам помешает. Вообще, гардалундцы привычны к туманам. Так что нет повода для переживаний.
Больше они не разговаривали. Придя на место, братчики выстроились в линию. Андроник вздохнул и громко, но без крика, как глашатай, начал говорить.
– Жители Гардалунда! Каждый год в марте, в течение нескольких сотен лет, мы приносили жертву дракону, живущему у Жертвенной скалы. Я, кузнец Андроник, нарушил запрет и говорил с драконом о жертвоприношениях. И он ответил мне, что жертвы ему не нужны. Он не будет нападать на наш город. Со мной здесь, на площади, стоит ещё двенадцать человек, говоривших с драконом и могущих подтвердить мои слова. Жертва больше не нужна. Вы слышите, люди?
