Дмитрий Владимирович Боднарчук
Жертвоприношение
– Извини, я не поняла. С кем ты говорил?
– С драконом. Меня давно тянуло туда сходить. Но я всё сопротивлялся, очень боялся. Сама понимаешь. А сегодня решил пойти. Это, думаю, ты тоже поймёшь. Я пошёл на Жертвенную скалу. Стоял там, проклинал этого дракона в своей голове. Ты не знаешь, но под обрывом, там, внизу, острые камни, а чем дальше к горизонту появляется больше холмов. Вот один из этих холмов оказался драконом. Он не раскрывал пасти, просто говорил со мной в моей голове. Это было так странно и страшно.
Мать не подала виду, но внутри очень испугалась. Поставила перед ним тарелку с кашей и села напротив, сложив натруженные, проросшие мозолями руки на коленях. Не сошел ли её сын с ума? Три недели назад со скалы сбросили Зою, дочь Симона Киродана, девушку шестнадцати лет, в которую Андроник был влюблен до беспамятства. Она всё боялась, что он после её смерти покончит с жизнью, но нет, он не стал. По крайней мере пока не стал. Похоже, начал сходить с ума. И она не знала, что ответить. От чего-то ей в голову не приходило, что сын говорит правду. Тот понял её смятение.
– Ты не думай, я не тронулся рассудком. Я знаю, что несколько человек видели дракона. Мы же знаем, что он существует.
Женщина в ответ вздохнула.
– Не знаю, я не верю, что его кто-то мог видеть. Говорят, что видели, но я в это не верю. Может, ты первый, кто увидел. – Она хотела начать утешать сына, говорить, что всё пройдёт, что он встретит новую любовь, а потом испугалась, что он обидится на её слова, уйдёт и не вернётся. Поэтому она решила не спорить. – И что он тебе сказал?
– Он сказал, что наши жертвы ему не нужны.
«Похоже, его рассудок действительно помутился» – подумала мать и провела рукой по фартуку, будто разглаживала его.
– Как не нужны? Разве это не причина, по которой он не рушит наш город? Не плата за наши жизни?
– Он ничего этого не объяснял. Просто сказал, что жертвы не нужны. Он огромен, мам. Жаль отца нет, я бы ему тоже хотел всё рассказать. Я подожду ещё немного и пойду. Ты только представь, ему не нужны эти жертвы. Можно прекратить убивать. Я много думал, постоянно думал после гибели Зои. Зачем ему это? Что ему может дать человеческая жизнь? И я не мог понять. Я знаю, что встреча с драконом почти неминуемо ведёт к гибели, так говорят, но теперь мне не страшно. После её смерти мне ничего не страшно. Только не подумай, что я жалуюсь. Просто говорю как есть. Да и дракон не каждому показывается. Но мне он показался. Я подумал, какой ему прок от одной смерти? Он ведь даже не наестся нею. Наложницей его она тоже не будет. Какой ему смысл? Ведь как плату принимают что-то ценное, а тут получается, что мы отдаём ценное, а для него это даже не безделица, это ничто. Я понимаю, если стадо овец ему отдать, это да, а невинная девушка, зачем она ему?
Мать не знала, что отвечать на слова сына, но они пугали её. Он задавал странные вопросы, о которых она никогда не думала. И ответы на них тоже были странными.
– Сынок, я не знаю, что тебе ответить. Это очень странно, что ты говоришь.
– Я понимаю, ты мне не веришь. Всё в порядке, не переживай. – С улыбкой произнёс Андроник.
– Что ты собираешься теперь делать?
– Посмотрим. Пока ничего. Слушай, я пойду, а то так до утра просижу, днём буду с ног валиться и подзатыльники собирать от мастера. Отцу о нашем разговоре можешь рассказать, а можешь не рассказывать, как хочешь.
Андроник поцеловал и обнял мать, затем вышел. Через двадцать минут он был в кузнице.
В кузнице все уже спали, он тихо прокрался к своему, устланному соломой, месту на полу. В голове звучал один вопрос: как прекратить всё это? Он знает, слышал от дракона, ему не нужны смерти. Но что сделать, чтобы остальные поверили? Нужно будет ещё раз пойти к дракону, пускай он сам скажет городу, что не нуждается в этих убийствах. Зоя станет последней, чью жизнь отняли ради слепой веры. А если дракон не захочет идти к городу? Если Андроник должен будет сам рассказывать о том, что жертвы более не нужны? Тогда нужен ещё свидетель, который бы подтвердил, что он, Андроник не лжёт и не сошёл с ума. Лучше несколько свидетелей. Да, ему одному не поверят. Нужны ещё люди. Но кто? Сёстра и брат Зои? Горожане скажут, что родные погибшей хотят навлечь на город гнев дракона и так отомстить Гардалунду за смерть сестры. Тогда нужно звать посторонних. Может, подмастерьев? Хоть бы Никиту с Иоанном. Они могут согласиться пойти со мной на жертвенную скалу. Да, и запрет городской власти на поиски дракона их не испугает.
Никита с Иоанном переглянулись.
– Друг, тебе правда тяжело, мы понимаем, но ты… – Никита замялся, явно подбирая подходящее слово.
– Ты с ума сошёл. Какой дракон? Как можно встретиться с драконом? Он должен был сожрать тебя или испепелить. – Иоанн развёл руками. Он был человеком искренним, но менее чутким к чувствам других людей. От этого он многим казался грубым, что было не так. Просто различать настроения человеческой души не каждому дано.
Никита был смущен такой прямотой своего друга, однако едва заметным кивком круглой, черноволосой, коротко стриженой головы, посаженной на короткую шею, обозначил своё согласие с Иоанном.
– Кажется, что ты хочешь свести счёты с жизнью. Не делай этого, со временем будет легче. – Тихо произнёс Никита.
В ответ Андроник глубоко выдохнул.
– Хорошо, давайте я пойду один. А вы просто будете наблюдать из далека. Можете спрятаться так далеко от Жертвенной скалы, как это только возможно, чтобы видеть меня и дракона и спастись в лесу, если появится опасность.
Друзья ещё некоторое время спорили, но в итоге согласились на предложение Андроника. Интерес и его абсолютная уверенность в своей правоте убедили друзей пойти к Жертвенной скале. Андроник выяснил, что его знакомые из стражи городских ворот и стен будут в охране через неделю, так что подмастерья должны были закончить работу раньше, чем обычно, выйти из города, дойти до жертвенной скалы и вернуться в город уже ночью, через Ларданские ворота. Ничего особенного за неделю не произошло, только отец зашёл к Андронику, спрашивал обо всём подряд, хотя было понятно, что именно его интересует. Но задать вопрос прямо он не решился. Ждал, что сын первым заговорит о драконе и о том, что он рассказал матери. Но Андроник не стал. Зачем? Всё равно он бы остался непонятым. Поэтому говорили о кузнице, об угле (отец был углекоп и очень гордился, что сын его будет кузнецом, ремесло которого гораздо престижнее и прибыльнее, чем ремесло углекопа), о погоде, о том, что мать стала забывать запирать двери на засов. Осталось какое-то неловкое чувство недосказанности, как от недоеденного обеда, но исправить это чувство ни один из них не хотел. А может просто боялся. Всё же, отец разговором остался доволен, он убедился, что сын не спятил, в чём он был почти уверен. Правда, со слов жены.
