Дмитрий Михайлович Сиднев
Кукольник
В плену воспоминаний Ниберос брёл из Западного подземелья Бестиария к южным воротам, где находились жаровни. В Аду не было смены суток, как таковых, потому что не было и настоящего светила, но Создатель был милостив и тень настоящего земного дня всегда посещала Пекло, также как и времена года. Да, конечно, чаще всего это были всполохи молний в мрачном багрянце тяжёлого неба, но всё равно осень, так любимая Небиросом, приносила вместе со своим туманом вечеров и пронзительной прозрачностью дней некий камерный уют этому царству мучений и пыток. В один из таких вечеров демон и топал по набережной Стикса, обдумывая, о чём у него будет сегодняшний разговор с любимым подопечным. Теоретические размышления лучших умов о побеге из Ада по-прежнему дарили демону поистине детское умиление и слёзы счастья. Играя в эту игру с подопечными, он всегда оставлял некую лазейку для ума и надежд. что питали ещё до конца не разрушенное адскими мучениями ЭГО человечишек. Так было с каждым, кого он почитал за разумного собеседника, жаль все умные разговоры быстро заканчивались, когда человечишка осознавал всю тщетность своих попыток убежать из Ада и начинал смиренно принимать истязание. Тогда Кукольник отписывал "упокоенный" дух на нижние ярусы жаровен , туда, где погорячее,, и принимался искать очередное развлечение среди неофитов. Впрочем, с некоторых пор служитель Ада и сам стал задумываться о побеге, примеряя на себя подобную личину. Может, виной тому были зеркальный нейроны развившиеся в мозгу беса за столетия бесед с подопечными, а может и желание вернуться в мир поднебесный, так давно им не посещаемый, но вожделенный.
Тоска, которая томила душу демона была непонятной ни ему самому,ни штатному адову психиатру, которого он регулярно посещал, беря с собой непременное ведро вискаря. Психиатр, делал умный вид, часто опрокидывая очередную стопку халявного вискаря, шумно занюхивал рукавом хрустящего от чистоты рабочего халата, но диагноз не ставил, зато лез в душу и мотал-мотал её на локоть, словно шнур удлинителя. Собеседник он был, конечно, умный, да и собутыльник, хоть куда, но скучный, как любой умерший лекарь, и мрачный, как арт-постановки признанных гениев. В то время, как Небиросу хотелось полёта мысли в беседе, у психиатра полёт напрочь отсутствовал, как смысл. Поэтому Кукольник походил к нему, походил, да и бросил это дело, за невыносимое однообразие и малейшее присутствие крупиц куража внутри их высокоинтеллектуального диалога.
Было бы совершенной нелепостью допустить, что штатный эскулап, умудрённый многовековой практикой не смог раскусить недуга своего пациента с первого раза, но это оказалось именно так, ведь демон попросту не допустил того до своего основного секрета. Секрета, о котором он не рассказывал никому, в том числе боясь в нём признаться самому себе, – Кукольник был влюблён. Да-да, такая диковинная хворь просто не паслась тут и сям на задворках Пекла, именно поэтому мозгоправ и проморгал того, кто положил начало всей этой истории.
Случилось это сразу после революции, когда разбросанные по разным городам и сёлам отряды красноармейцев с попеременным успехом громили белую гвардию и разного рода бандитскую шушеру. Кукольник был откомандирован на Землю с тем, чтобы подбивать простых крестьян присоединяться к рядам Красной Армии. На самом деле, основным его заданием являлась полная зачистка церквей и храмов на территории областей, примыкающих к Польше и Финляндии. Там, на берегах одного из прелестных озер Карелии Небирос и познакомился с удивительной по красоте анчуткой Милой. Мила была втрое моложе Небироса, и ввиду своего уединенного существования девушкой была скромной и воспитанной. Демон поначалу думал, что всё это блажь, командировочный роман, который пройдёт, как только он вернётся с рапортом в Пекло. Да так оно, на самом деле, и было, но только слуга Астарота не сразу заметил, что с каждой новой командировкой он всё больше привязывается к мавке и всё сильнее стремится туда, на берегах Тикшозера. За своим новым увлечением он еле усмотрел, что колокола стали всё реже падать с колоколен, а сами храмы гореть от науськанных им, "озверевших под пятой барина" крестьян. Чтобы хоть как-то оправдывать перед Астаротом столь плачевные результаты своей миссии, Небирос рапортовал. что чем дальше он удаляется от Революционного центра, тем несговорчивей становятся крестьяне, к тому же щедро разбавленные финнами. Финны же, в свою очередь не питавшие любви к новой власти, пришедшей в страну Советов, всячески придерживались старых добрых традиций, замешанных на почитании предков и религии, что сильно мешало разрушению церквей. Однако, вскоре разгорелись совсем другие конфликты, на которые Астарот был вынужден перекинуть подчинённых и присоединился к ним сам. Меж тем, трепетные отношения мавки и беса крепли каждый раз, как демона командировали на Землю.
Теперь же, в отсутствие командировок, Небирос с маниакальным упорством искал способ встречи с любимой. Эта вода уже второе десятилетие точила камень и вот, по-видимому выход она нашла.
Демон долго не мог решиться на замысленное им, но похоже, что все его последние годы вели именно к принятию этого решения. Он стоял на высоком берегу Стикса и смотрел вдаль на уходящий закат. Первый город Пекла, расстилающийся перед его взором был достоин полотен Ганса Гигера, Невероятная первобытная мрачная мощь его линий, окрашенных отсветами несуществующего здесь заката, давила на психику своими зловещими бионическими силуэтами. Тёмные воды Стикса бежали вдоль огромных трубопроводов, отводящих лишнее тепло от Пылающих Жаровен, которыми обогревался весь Адский Мегаполис. А утлое судёнышко Харона курсировало по ней непрерывно от одного берега к другому. Демон знал, что город собираются перестраивать, Люцифер показывал Астароту и остальным владыкам градостроительные планы, о которых тот рассказал Ниберосу. Замыслы были грандиозные, средства выделенные Создателем на переустройство и модернизацию Ада были колоссальными, но особого смысла в этом бес не видел. Лимб был всего лишь первым пределом Пекла, до остальных отсюда ходили скоростные поезда, время которых постоянно было разным, такова была шутка Создателя. На самом деле, время всегда было одинаковым, просто разные существа его ощущали по-разному. По сути путешествие от Лимба до Ледяного Озера могло составить и мгновение – так путешествовал сам Князь Тьмы, и занять целую вечность – это предстояло предателям, имеющим также и иные грехи.
Небирос частенько выходил сюда к реке, чтобы лично встречать вереницу грешников, подвозимую Хароном, здесь он выделял особым вниманием те души, которые представляли интерес для ведомства Астарота и самого Кукольника, в частности. Пользуясь служебным положением, он лично отбирал интересующие его души и сопровождал их в подвалы Бани.
В этот раз демон также не преминул заняться любимым делом, глаза его искрились, а босые ноги в нетерпении когтями впивались в булыжники мостовой, пока лодчонка Харона причаливала к берегу.
