Дмитрий Максимович Акулич
Теряя мечты
– Я больше не могу это терпеть доченька. – сказала мама. – Ты видишь, как плохо относится ко мне папа и с тобой не играет. Я не хочу быть его женой, я просто хочу быть мамой для тебя.
Катю охватывал стыд и скрытый гнев, она была подавлена, но она не могла показать перед ребенком все эти чувства.
– Ничего не понятно. – пожала плечами. – А папа останется с нами?
– Останется. Давай, собирай свои тетради и пойдем уже кушать! – поторопилась Катя.
Мама встала. Настя быстро убрала предметы в портфель и побежала вперед, чтобы оказаться впереди мамы. Она хотела первой помыть руки и поставить тарелки, вилки, на стол.
За столом, Настя расматривала тарелку и неохотно кушала.
– Ешь, а то остынет! – сказала мама.
– А когда мы пойдем мне покупать новый пенал? – не желая есть, спросила дочь.
– У тебя тот в хорошем состоянии, новый! – убедительно ответила Катя. – Если съешь все, я расскажу тебе хорошую новость. Она тебе понравиться!
Дочь быстро забыла про пенал, мамины слова ее заинтриговали.
– Какая новость? Расскажи сейчас!
– Нет! Только после того, как ты покушаешь!
– Хорошо. – недовольно ответила дочь.
Настя съедала все, что брала ее вилка. Она не засматривалась в тарелку, в ее маленькой голове держался интерес того, что же может сказать ей мама.
«Может мне купят новый альбом или куклу?» – размышляла она.
Настенька скушала все и с большой радостью показала маме свою тарелку.
– Я все скушала! Говори, мам! – неусидчиво и с большим желанием сказала дочь.
– Да, я все помню… Настенька, в воскресенье приезжает зоопарк, и мы обязательно с тобой пойдем туда! – с улыбкой ответила Катя.
– Зоопарк? Это здорово! А воскресение скоро? А какие там будут животные? – Настя с восторгом приняла эту новость.
– Скоро.
Дочь совсем забыла о желании новой куклы или нового пенала. Она уже начала представлять, как будет весело проводить время с мамой.
Глава V
Толя подавал на развод, собирал все нужные документы. На устном согласии с Катей, они договорились, что дети будут у Кати после окончания развода. В сильном беспокойстве из-за ее положения, беременности, Катя предъявила письменное согласие на развод. Все расходы, госпошлину, оплачивал Толя. И вот, все документы были приняты, рассмотрены. Теперь им предстояло дождаться окончательного расторжения брака, так как по закону, суд дал три месяца на примирение.
Когда же этот срок прошел, их отношения оставались прежними.
В суд Катя с Толей приехали по-отдельности. Первой в здание суда зашла Катя, чуть позже пришел к кабинету ее муж. Толя сел напротив, в нескольких шагах от нее. Он спокойно посмотрел на свою жену, а после неторопливо убрал свой взгляд от нее, взглянув на дверь кабинета. Толя не подавал никаких чувств тревоги, поведение его было довольно простым, спокойным. Он вел себя так, будто сидел в ожидании начала показа какого-то фильма.
Катя сидела у кабинета немного встревожено. Многие прохожие глядели на нее, на ее беременное тело, их взгляды словно жалели ее, сострадали ей в предстоящем бракоразводе. Катя старалась не обращать на это внимание, она тщательно собиралась с мыслями. Она хотела развестись и в то же время боялась всего этого процесса. Не понимая, как же сложится ее жизнь после развода.
Чуть позже в суд приехала мать Толи. Катя прекрасно догадывалась, что она так же может появиться здесь. Как только Татьяна Андреевна присела к сыну, из кабинета вышел молодой, стройный парень, в сером костюме. Он попросил зайти супругам в кабинет. Катя вздохнула от того, что не придется долго сидеть в ожидании приема с этими людьми в коридоре.
Когда они входили в кабинет, все было уже решено и обдумано ими – обратной дороги не было.
Катя продолжала нервничать, весь этот процесс ее тревожил, она с трудом сдерживала волнение.
Работник суда раздал все нужные бумаги о расторжении брака для прочтения и подписания их. Тем временем, Толя потребовал, чтобы ему разрешали видеться с дочерью, после развода. В то время, когда ему никто этого не запрещал. Разговоры были холодными, порой с некоторой привязанностью. После того, как было все обговорено и всех все устраивало, документы были подписаны.
Перед рождением ребенка, Катя с Толем окончательно разошлись, развелись.
Толя уже смотрел на очаровательную Катю, как на бывшую жену. Катя же ощущала свободу, словно вдохнула свежий воздух, к ней возвращалась смелость и уверенность. Толя встал с своего места, Катя вслед за ним приподнялась.
«Я хочу поскорее уйти отсюда.» – с такой мыслью, Катя стала прибавлять темп своего ухода.
Все трое вышли из здания суда: Татьяна Андреевна улыбалась, Катя и Толя были спокойны и не показывали своих эмоций.
Толя с мамой повернул направо, к его автомобилю.
– Давно было пора ломать это все…правильно сделал! – убеждала мать Толю в правильности решения. – Она давно отвернулась от тебя, эта Катя! Отжило все!
Толя шел опустив свой взгляд, но услышав мамины слова, он повернул голову к ней.
– Да…конечно, мам. – сказал Толя с небольшой ухмылкой на лице.
– Мы о многом должны с тобой переговорить. – добавила она. – Останешься сегодня у нас дома.
Как же хорошо было Татьяне Андреевне в эту минуту. Она взяла под руку сына и вела его в сторону автомобиля. Когда они молча сели в автомобиль, Татьяна Андреевна стала снова говорить, глядеть на сына добрым взглядом. Толя изредка смотрел маме в глаза, как бы нехотя, поддерживал разговор.
Беременная Катя не спеша поправила волнистые черные пряди, и тяжело пошла в сторону автобусной остановки. Она чувствовала, что все изменилось и начинается что-то новое. До остановки было недалеко, но по пути она зашла в небольшой магазинчик. Купив все нужное, она вышла на тротуар с одним белым пакетом, продолжила идти на остановку по холодной улице. Катя вдруг вспомнила, как несколько лет назад она себя чувствовала вот так же, как сейчас, одинокой и беспомощной. День, когда она добиралась домой из роддома. Катя нахмурила свои тонкие и красивые брови. Она была в сильном волнении, усталости.
Тут же автобус прибыл по расписанию. Катя села в него, оплатила проезд. За стеклом мелькал город, небольшие голые кусты, тротуары, тепло одетые люди. Кате приходили в голову разные мысли, она думала о будущем своих детей. Справится ли она теперь? Ей очень не хотелось звонить своим родителям, в деревню, сообщать им о разводе. Все больше и больше она погружалась в новые вопросы. Задумчиво смотрела на окружающею ее среду в закрытом состоянии души. Чуть было, не проехала дальше своей остановки.
Вернувшись домой, Катя бросила белый пакет с продуктами на пол, рядом легла и ее черная дамская сумочка. После, она сняла обувь и легла в комнате на постель, оставляя пакет и сумочку на проходе. Она взглянула на маленькие наручные часы, у нее было еще немного времени, прежде чем придет дочь со школы. Ведь здание школы находилась рядом, Настя легко самостоятельно добиралась домой.
Не смотря на все это безобразие в жизни Кати и на все то, что творилось в ее голове, Катя должна была, до прихода Насти, успеть отдохнуть и приготовить поесть. Она лежала на светло-коричневом покрывале, которое укрывало постель. Мысли Кати переносили ее в разные воспоминания, все эти мысли не приносили ей никакого счастья. Катя истратила свое время, на горькие воспоминания. Желая еще немного отдохнуть, она тяжело встала, взглянула на свою полку с книгами и невольно отвлеклась от грусти. Ей пора уже было встать у плиты. По пути на кухню, она переставила свою сумочку в нужное место, оставленный полупустой пакет с продуктами она взяла с собой и разобрала товары.
Так как Кате не было куда переехать с детьми после развода из Толиной квартиры, они по-прежнему жили вместе, но все же не так как прежде… Толя не давил на Катю, теперь даже не намекал о том, что она живет в его квартире. Единственной заботой о дочери было то, что он оставил ее с мамой жить у себя. В целом, к Кате и дочке, Толя относился небрежно. Он не сидел за одним столом с ними. Все более и более зарождалось в нем равнодушие. Анатолий постоянно погружался в то состояние, когда человек хочет, чтобы его оставили в покое, не мешали ему.
В квартире теперь было чрезмерно тише: никаких криков и слез от ссор. Лишь маленькая суета жизни Толи и совершенно отдельная жизнь Кати с дочкой.
Глава VI
В декабре, у Кати вот-вот скоро родится второй ребенок. За неделю до школьных каникул, Катя отвозит свою дочь к своей маме в деревню. Путь в деревню был не слишком огромным, но затруднительным. Пару часов на поезде приходилось добираться, после, делать пересадку и ехать на автобусе в деревню. В отличии от поезда, который ходил ежедневно, автобус курсировал лишь два раза в неделю. В положении Кати, это было большим испытанием.
Девочки добрались до деревни, их встретила мама Кати, бабушка Маша. Пожилая женщина была в тусклом зеленом пальто и в сером теплом платке. Радостная Катя тут же обняла маму. Затем, бабушка Маша тепло приняла внучку Настю.
Дом Катиных родителей был небольшой, но каменный, окрашенный синей краской. Из окон просвечивались белые занавески. Ограждение вокруг дома, было мрачным, старенький забор немного позеленел от влаги.
В то время, когда родственники зашли за калитку, дед Семен заносил рубленые дрова в дом. Он с улыбкой поприветствовал дочь и внучку, он очень ждал их приезда. Они вместе зашли в дом. Внутри было тепло, даже по-настоящему жарко. Дрова для печки, были сложены в углу. Катя расположила все вещи Настеньки в одной из комнат, поставила на стол небольшие гостинцы родителям. Настенька сняла зимнюю куртку и шапку с себя. Бабушка Маша посмотрела на внучку с ног до головы. Настенька смотрелась бледной и худенькой девочкой в глазах бабули. Дед же с ними болтал обо всем, что творилось с ним за ближайшее время: шутил, рассказывал истории и говорил о проблемах. Родители Кати были так рады их приезду, что светились от счастья. Они будто помолодели на несколько лет.
В родном месте, Катя ощущала уют и ностальгию.
Когда дед играл с внучкой в дальней комнате, Катя рассказала маме о своих отношениях с Толем. Что теперь, у них разные пути с бывшем мужем. Волнительно тяжело было Кате признаваться, говорить о своей нелегкой жизни. Катя не хотела обсуждать это с папой, у него было слабое сердце и тревожить его не стоило. Поэтому у Кати с ее мамой был свой нелегкий душевный секрет.
Катя не могла оставаться здесь надолго, вечером, автобус снова шел в обратном направлении к железнодорожным путям. Родители помогли деньгами Кате и сказали ей, чтобы она не беспокоилась по поводу Насти. Катя с грустью расставалась с доченькой, со своими родителями.
В отсутствии мамы, дочь Настя провела всю последнюю учебную неделю второй четверти и все зимние каникулы в деревне. Катя была вынуждена оставить Настю там, так было лучше, и для нее, и для ее родителей.
Уже в новом году, Катя родила сына Сашку. В роддоме она ощущала себя одинокой, без родных людей рядом. Будто снова вернулись обратно, когда она родила Настеньку. Но в этот раз, подруга Света смогла хоть немного помочь ей. Не раз, Катя помогала подруге, когда ей было тяжело, теперь же Света охотно спешила на помощь. Света встретила Катю после выписки, помогла ей добраться до дома. Они особо много общались в этот день.
В середине зимы, Катя оставалась одна дома, продолжая заботиться о малыше и думать о дочери. Толя мимолетно проходил мимо комнаты, где находилась Катя. Он редко общался с ней, он теперь не хотел ничего обдумывать, комфорт холостяка ему был по душе.
После, немного окрепнув, Катя с маленьким ребенком на руках уезжает в деревню забирать дочь Настю. Ведь Толя не менялся, как и прежде ему было все ровно на то, что происходит с детьми его бывшей жены.
Сердце Кати изныло. Катя становилась все сильнее, переходя через все обстоятельства и переживания. В тот час, когда она всматривалась в своих детей, она понимала, что хлопот будет больше. Она очень любила их. В общем, Катя тяжело вздыхала, но ей уже не было так страшно, как раньше. Зная, что ее дети не виноваты, что растут без отца.
С первого дня, когда Толя узнал о второй беременности Кати и посей день, он отрекался от мальчика, и мгновенно, пугливо, давал понять, что никакого отношения не имеет к нему. Катя по-прежнему, при случае, пыталась снова доказать обратное, она приводила воспоминания и счет недель ее беременности, как доказательство. Но Толя ее не слышал.
Так и сегодняшним вечером Толя продолжал с ней говорить на эту тему. Катя смотрела на него так, будто никогда не видела добрых людей.
– Это не мой ребенок! Он не мой сын! – бурчал и отказывался дать отцовство Толя.
– Почему же? – спросила Катя.
– Знаешь что!? – ответил он, после минутного молчания. – Мне кажется, что тебе стыдно теперь, что ты родила ребенка от другого. Я не понимаю, почему бы тебе к нему не пойти с этой новостью.
– Толь…? – сказала Катя с большим раздражением, перебивая его речь.
Она вспыльчиво смотрела на него во все глаза.
– А, да… Ты видимо даже его имени не знаешь!? Так? Встретила где-то мужчину, а теперь я должен тебе поверить. Поверить в ту чушь, что ребенок от меня… Хватит лгать! – продолжал мучать ее словами Толя.
Глаза Кати были влажные от слез.
– Боже, как я могла когда-то полюбить этого человека?.. – с этими словами, Катя ушла из вида бывшего мужа.
– Куда ты? Ага! Я правду сказал!? – нарочно, громко заявил он.
Настя, услышав, что мама идет к ней, быстро захлопнула книгу, на которой рассматривала картинки. Подбежала к маме.
– Мам, не плач. – сказала дочь тонким голосом.
Потихоньку Катя утихла, но все же слезы еще невольно стекали по ее розовым щекам.
Голова Кати болела от этих ссор с Толей. Беспокойство ее не уменьшалось. Почему же она не успокаивалась и поднимало эту тему? Внутреннее ощущения, раздражения, цепляли ее и толкали снова поговорить с ним. Кате не хватало разговоров с ним, его присутствия. Между тем, она присела около кроватки сына, обняла дочь. Минут семь они все молчали. Позже Настя отошла от мамы и взяла книгу.
– Смотри, какие здесь картинки! – начала доченька.
Катя будто не слышала всего, что говорила ей Настя. Она погрузилась в несчастные мысли, отдалилась от настоящего.
– Мама?! Ну, смотри, какой здесь смешной кролик! – продолжала Настя, чтобы мама обратила на нее внимание.
Катя слегка нагнулась к дочери. Посмотрела в ее глаза, в них было много мягкости и какой-то пугливости. Мама улыбнулась. Посмотрела в книгу.
– Да. Действительно смешной. – полушепотом ответила Катя.
Толя продолжал сидеть на кресле с важным видом. Поднявшись с места, он, не смотря на торопливость, выключил телевизор и спокойно стал надевать верхнюю одежду. Он не подходил к малышу, на эмоциях проигнорировал дочь перед своим уходом. Он отправился прямо к выходу из квартиры. Толя ни на секунду не скрывал, что семья ему стала безразлична. Он уже был не в состоянии понять, что он обижает не только Катю, но и свою родную дочь Настю. Ему не хватает ума понять, уразуметь свои действия.
Толя все больше останавливался у своих родителей, особенно в связи с тем, как быстро ему надоедала Катя и плач маленького ребенка, беготня дочки. Он скрывался от них. Все больше стал выпивать крепкие напитки с друзьями, убегал от всяких мыслей о прошлой семье.
Что касается Татьяны Андреевны, то она поддерживала своего сына только в тех его решениях, которые совпадали с ее личными намереньями и мнениями. Она продолжала говорить Толе разные выдуманные истории. Как, например, сегодня.
– Ох эта Катя, лгунья, хитрый и жадный человек! Она хочет вернуть тебя и хочет забрать твои деньги. Посмотри, как она себя ведет, хочет навязать тебе всякого, еще и прицепилась с этим ребенком. Она понимает, что без тебя пропадет совсем. Толя, слишком много даешь денег на потребности Насти.
Толя долго сидел молча. В глубине души он испытывал в себе отцовскую нежность, которая была лишь одной его слабостью. Он не раз был сам не в себе в разговорах с Катей, но больше всего, он не хотел, чтобы все эти неурядицы касались его дочери. Толя выслушивал все попреки матери, принимал всю ее поддержку. Но всегда отдавал какую-то малую часть свой зарплаты в руке дочери, чтобы та отдала маме, и они купили ей все нужно к школе.
Отец, Петр Васильевич, почти всегда сидел неподалеку от их разговоров. Мрачный и нахмуренный, почти не говорил ни слова, он просто слушал.
Толи не было дома всю эту ночь. Вернулся он только перед рассветом. Утром же, перед тем как он уходил на работу, Катя снова захотела с ним поговорить о ребенке Саше. Из-за не высыпания, она была разражена. Катя держала на руках сына, зашла на кухню и молча стала около окна. Но желание поговорить у нее тут же пропало. Толя завтракал, всем тем, что было приготовлено Катей. Ведь она не переставала готовить ему еду, так как Толя чаще всего покупал продукты на всех их. Толя поел, оставил на столе столовые предметы. У него было еще немного свободного времени перед уходом. Но, посмотрев на Катю с малышом, он решил уйти пораньше. Он не мог спокойно стоять на месте или сидеть в квартире, нервничал, противился взгляду Кати. Он быстро собрался и вышел на лестницу, затем на улицу.
Через несколько часов к Кате заглянула подруга Света. Ее пальто было белое от снега, мороз придал розовый оттенок ее лицу.
– Привет! – с порога произнесла Света.
– Привет. – ответила Катя. – Рада тебя видеть.
Катя улыбалась. Она очень ждала прихода подруги, так как ей хотелось пообщаться и отвлечься от всего, что навалилась за этот месяц, обсудить все проблемы. Сегодня у подруги выходной.
Сашка спал в кроватке, у мальчика был очень хороший сон и разбудить его разговорами они не могли.
– Ставь чайник, подруга. – произнесла Света, протягивая руку с печеньем.
Катя снова улыбнулась в знак благодарности.
– Спасибо. Проходи.
Настя услышав какие-то разговоры за стенкой, бросила карандаши и прибежала к маме. Тетя Света повесила свое пальто и посмотрела в зеркало, поправила прическу. Когда обернулась, перед ней стояла маленькая девочка.
– Привет, Настенька. – сказала тетя.
– Привет. – скромно ответила девочка и быстро убежала к себе в комнату.
Подруги сели за стол, на кухне было светло. За окном плавно падал снег.
Настя вернулась к ним, девочка принесла рисунки и смущенно протянула их тете Свете. А та, в ответ, похвалила Настеньку и ее умение красиво рисовать.
– Насть, иди еще порисуй в комнате. – спокойно сказала мама дочке.
Девочка радостно побежала к себе, оставив свой рисунок на столе около тети.
– Ну как твои дела? – первым поинтересовалась Света.
Катя начала рассказывать о детях и о проблемах в быту. Подруга выслушивала ее, поддерживала разговор, вносила свои истории.
Чайник засвистел. Минутная пауза пронеслась в беседе. Катя подошла к плите, начала заваривать чай.
– А что там с Толей? – допытывалась Света.
– С Толей? Он все тот же! – ответила она.
Ей трудно было скрывать свою досаду. Она говорила и говорила о нем, как о родном, но все же о чужом человеке. Все что накопилось в ней, стало выходить наружу. Груз, который она держала в себе, стал опустошаться. Разговор постепенно перешел к тому, что Толя не хочет считать себя отцом мальчика Сашки.
– Как видишь, тебе не удастся его переубедить! – утверждает подруга.
– Знаю…я уж сколько раз пыталась. Я, видимо, оставлю все как есть… – ответила Катя.
На кухню снова вбежала Настенька, она принесла очередной свой рисунок, на котором было изображены люди.
– Это мама, я и братик. – пояснила девочка.
– А это кто? – задала вопрос тетя Света.
– Папа.
Настя взяла печенье, которым угостила ее тетя Света и вышла из кухни.
Подруги переглянулись, какое-то нелепое молчание появилось между ними. Они понимали, что девочка скучает по папе, ей очень не хватает мужского внимания, но изменить что-то они не могли. Катя переживала поистине большую грусть.
– Мам, братик проснулся. – прибежала дочка.
Дочь отвлекла от грустных мыслей маму. Катя поспешила к сыну. Она взяла малыша на руки и присела снова за стол. Разговоры продолжались, теперь подруга все больше говорила о себе.
Два часа быстро пролетели. Свете нужно было уходить домой. Катя провела ее до двери. Для Кати это время было особенным, оно изменило обыденность в доме, Катя чувствовала себя не одинокой.
Наступил вечер и только тогда Толя вернулся домой. Он решил, как можно поскорее сесть перед телевизором и включить свой любимый телеканал. Его тянуло к нему, в нем он видел выход, легкость, отвлеченность от всех тяжб. Зайдя в гостиную, он закрыл за собой дверь. Из другой комнаты, где находилась Катя, не издавалось ни звука. Катя тихо вслушивалась в то: как заходил Толя, как открывал он дверь, как топал по квартире.
Почти всегда милая Настенька прибегала встретить папу. Иногда он словно не замечал ее, порой несколько раз говорил с ней. Дочь очень тянулась к нему, девочка выбегала к нему, садилась тихо, почти рядом, неподалеку. Этот вечер не стал исключением, дочь хотела как можно ближе быть с папой, пусть даже без милых бесед и объятий, но все же рядом. Она села на пол, разложила карандаши и тетрадь. Толя смотрел и смотрел на экран телевизора, не обращал внимания на Настю, которая хлопотливо что-то рисовала в своей тетради.
В десятом часу, Катя вошла в гостиную.
– Доченька, пора собираться спать. – шепотом сказала Катя.
Катино появление, ее слова, Толю никак не отвлекли. Он устало смотрел на экран телевизора, его глаза тяжелели, веки понемногу опускались. Настя лениво встала, делая первые шаги в сторону мамы, девочка с необыкновенной радостью потрогала папу за руку. Тот взбодрился, словно проснулся, хмурым взглядом посмотрел на дочь.
– Иди уже спать… – тихим, хриплым голосом проводил он Настю.
Когда в доме стало значительно тихо, когда все легли спать, Катя опять погрузилась в свои печальные мысли. Будучи отвергнутой, оставленной, покинутой женщиной, Катя надеялась только на себя. Мысли о эгоистичном поведении Толи, ее по-прежнему встречали по ночам. Во всей этой ненормальной жизни, она любила больше всего детей и как бы сильно она не думала о них в такие минуты, она мрачно принимала и понимала их тяжелое детство. Катя сначала долго копошилась в голове, ища ответы, как жить дальше. Она становилась все беднее и беднее в поисках ответа. И так, не редко, каждую ночь продолжалось несколько часов, она возвращалась к своим мыслям.
Катя все больше убеждала себя, что в этой квартире больше нет ничего ее. Эта мебель, эти стены – это все было не ее.
Трудно назвать, что они жили вместе. Скорее они жили как сожители. Толя заходил домой, иногда оставался почти на день, а иногда забегал только на обед. Обед для него был важной частью и он не брал с собой его на работу, так как его квартира находилась недалеко от депо, он забегал сюда поесть. Толя платил за коммунальные услуги, с его зарплаты автоматически высчитывалась определенная сумма, он попросил Катю за это готовить ему обед, стирать одежду. Да и в целом, смотреть за квартирой. Кате было не сложно, ведь она все ровно готовила себе и детям кушать. Толе она оставляла еду в холодильнике, ему оставалась только разогреть. Иногда он в дом приносил по отдельности продукты, то в один день только хлеб, в другой бывало только что-то из мяса, но ничего вкусного для дочери он так и не приносил. Настя осталась в сторонке…
Который раз уже Толя не ночует дома, Катя уже устала считать.
Катя оставалась одна с детьми. В душе ее все это время была непрерывная борьба. Она все чаще думала о том, что окончательно поверила в то, что ее холодная любовь, привычка находиться с Толей, переросла в ненависть.
Глава VII
Так, годы непрерывно шли, закаляя жизнью судьбы.
Девочка Настя учится в школе хорошо, некоторые предметы даются ей на отлично. Языки и литература хорошо усваиваются, нежели математика или история. Большую часть времени забирает у нее школа, но помимо этого, она успевала поиграть с братом или помочь маме. Дочь росла и становилась все взрослее.
С десяти лет Настя ведет личный дневник. Один прожитый ею год, умещался в один ежедневник. На ее полке стояло уже несколько разных, разноцветных ежедневников, на которые были наклеены бумажки с годами их написания. В них Настя писала про свою жизнь: что с ней происходило, о чем она мечтает, чтобы она хотела изменить. Она выделяла, описывала главные детали, разочарования, которые ее затрагивали в семье и за ее приделами. Насте всегда не хватало папы и гармонии родителей. Чем старше она становилась, тем больше она находила нужные слова для описания ее чувств и ее окружений. Насте очень нравилось писать, она словно говорила чернилами на бумаге. Ее дневники – это ее душа.
По инициативе мамы, Настя старалась уделять внимание чтению хорошей литературы. Катя помогала ей с выбором следующей книги, для прочтения. Книги уносили Настю в другой мир, в другое преставление чьих-то судеб.
Все эти, неожиданные перемены, которые приходили в ее семью, несли новые затруднения и беспокойство. Настя пряталась от них в книгах, улетала в поисках лучшего времени. Девочка прекрасно чувствовала героев книг, воображала реальные образы и их действия.
Для многих Настя казалась странным ребенком. Ребенком, который не прожигает жизнь в играх и дурачестве, как ее сверстники. От этого, у Насти было мало друзей. Девочка была закрытая, стеснительная, воспитанная и целеустремленная. Катя старалась сделать все, чтобы дочь могла достичь, в будущем, больших высот. Она хотела, чтобы дочь не страдала, как ее мама по ночам. Конечно, денег на многое не хватало, но самое основное у Насти было. Дочь всегда мечтала о красивой одежде, но ее было не так много. С годами ее мечты росли, она хотела свой большой дом и дружную семью. А дальше, время пришло и о мечтах настоящей любви.
Разумеется, Настя ничего не скрывала в своих дневниках. Она писала о том, какой же ее папа холодный, бесчувственный эгоист или как мама пытается выглядеть сильной женщиной и как ей крайне сложно это удается. Писала только о том, что выдавало ее сердце.
Однажды, в конце дня, Катя пришла домой уставшая. Она заглянула к дочери и впервые увидела, как она пишет свой личный дневник. Через день-два, она снова замечает, как Настя увлеченно водит шариковой ручкой по листу.
– Чем ты занята? – спросила мама.
– Я пишу личный дневник… Только я тебе его не могу показать. Это только для меня, мам. Я пишу рассказ, такой же, как вон те книги на полках. Когда-нибудь, мои книги будут рядом стоять… – размышляла, мечтала дочь.
– Ммм-м, молодец. Пиши, пиши. Только без ошибок. – улыбнулась мама, почувствовав какое-то облегчение.
Катя часто заставала Настю с дневником. Ведь как только вечером у дочери есть свободная минутка, Настя тотчас же открывает страницы ежедневника. Ее тянуло к письму. Она не могла ничего поделать с этим.
В одиннадцатом классе, перед поступлением, Настя сама прекрасно понимала, что ей нужно сдать экзамены на отлично и после этого поступить на журналиста, куда она давно так хотела. Поэтому, Настя уделяла все больше времени на изучение предметов, которые нужны ей будут для этого. Она прекрасно ставила для себя цели и доходя до одной из них, она искренне радовалось за себя.
Глава VIII
Толя из-за боли, стал посещать стоматологическую поликлинику. Там он встретился и познакомился со своим лечащим врачом Софией. Толя видел в ней хорошенькое личико, спокойствие и умиление. Невысокая блондиночка, в белом халате, с карими глазами. С первого приема, между ними началась удивительная симпатия. София всегда встречала его с улыбкой и по-настоящему никогда не была грустной в его приход.
Она ему все больше нравилась, с каждым его приходом, Толя привязывался к ней, желал ее. София словно завораживала его своим поведением и видом. После этого Толя стал приезжать к ней с цветами, подарками.
Странные похождения улавливала его бывшая жена Катя. Толя посещая врача, подолгу пропадал где-то и почти к ночи возвращался домой. Он и раньше пропадал, но это было совсем другое. Все выходные Толя где-то проводил время, а раньше он попросту сидел за телевизором и пил пиво. Катя подозрительно волновалось, она ощущала, что ей не все равно, что у нее еще сохранилась некая привязанность к своему бывшему мужу. Она сама не понимала, почему в ее голове мелькают маленькие догадки. Она начала подозревать, что он нашел себе женщину. Катя хотела думать, что ничего плохого не произошло, но, несмотря на это, она ощущала легкую злобу.
Как-то раз Толя пришел домой к утру и увидел, что Катя уже давно его ждет, ей хотелось поговорить с ним. Она угрюмо сидела и молчала на кухне.
«Бог знает, что она хочет от меня.» – подумал он тогда.
Губы Кати подергивались, она хотела говорить, но все не решалась выразить свои слова. Когда же Толя ушел из ее вида, Катя еще несколько минут собиралась с мыслями, затем таинственно подошла к нему, стала у двери гостиной.
Толя уже сидел на диване, держал пульт в руке и искал, что же посмотреть. У него оставалось пару часов, после он уйдет на работу. Катя от него стояла не слишком близко. Она начинала разговор с нейтральных тем, а позже подходила к более волнующим ее вопросам.
– Ты кого-то уже нашел себе? – спросила Катя, немного прорывающим голосом.
Она немного прислонилась плечом к стене, по-прежнему стояла у двери.
Толя был удивлен.
– Что? Ты о чем? Никого я не нашел себе! – заявил он, продолжая жать на кнопки пульта.
– Мне, значит, показалось… – сказала Катя, выдавая свой интерес к Толе. – Как там твое лечение, хороший врач?
– Не все ли равно тебе должно быть? Я вот, не хочу говорить с тобой об этом! – резким тоном произнес он, ее поведение казалось ему странным.
– Да, мне все равно! – воскликнула Катя, придавая этому улыбку.
Она встала более ровно, сложила руки перед собой.
В этом разговоре, Толя изредка смотрел на Катю. Он прекращал все такие разговоры, которые раздражали его, потому как продолжать их не было никакого смысла. Он уже был готов прекратить и этот, но Катя замолчала. В тишине и в найденном фильме, Толя усмирил свою вспыльчивость.
– Мне вот тоже нужно посетить стоматолога, а то что-то зуб побаливает. – вырвалось, сказала Катя.
– Что ты там сказала? – легким тоном переспросил Толя, сделав вид, что будто не услышал ее слов.
– Ничего. – сказала Катя и ушла к детям.
«Ей что, делать нечего!?» – подумал он.
Толя больше не думал о том, что говорила ему Катя, он сидел спокойно, продолжал смотреть телевизор. В нем не отражалось ничего, кроме равнодушного и товарищеского отношения к Кате.
Зайдя в свою комнату, Катя словно вышла из тени.
«Это ужасно…» – начала упрекать она себя за этот разговор с бывшим мужем. – «Что же на меня нашло?!»
