Дмитрий Дёгтев
Над десятью сталинскими ударами. Противостояние в воздухе от Ленинграда до Белграда. 1944
Глава 4
Западноукраинский крах
Грузы для «блуждающего котла»
Идиотская «стратегия» Гитлера, основанная на глупом и примитивном принципе «стоять насмерть», неизбежно приводила к образованию все новых и новых кризисов и котлов. Все чаще люфтваффе (особенно бомбардировщики) приходилось отвлекать от их основных задач на обеспечение очередных воздушных мостов. Транспортная авиация работала буквально на износ, еле-еле справляясь со своими многочисленными миссиями. Бомбардировщики же, занимавшиеся доставкой грузов, не могли быть использованы для поддержки своих войск, что тоже усугубляло кризис вермахта.
В конечном счете, весь этот героизм немецких экипажей не имел никакого смысла, потому что «стратегия» немецкого командования приводила все к новым и новым крахам. С трудом прорывавшиеся из окружения немецкие дивизии, как правило, оказывались небоеспособными и почти безоружными и уже не могли полноценно воевать. Образовавшиеся бреши в линии фронта затыкались плохо подготовленными новыми дивизиями и за счет «смыкания рядов». Потом Красная армия наносила очередной удар, фюрер снова запрещал отступление, и все начиналось сначала!
Не успела группа армий «Зюд» оправиться от битвы за Корсунь, как в начале марта советские войска предприняли еще более широкомасштабное наступление на огромном пространстве от Припятских болот до устья Днепра. Они оттеснили немцев на всех направлениях и стали стремительно продвигаться в направлении Карпат. Практически не прекращавшаяся из-за теплой зимы повсеместная распутица только усугубляла полный хаос в немецкой обороне. Вместо армий и единой линии фронта действовали различные боевые группы, сформированные из случайно оказавшихся в одном регионе подразделений. Пехотные и танковые дивизии перемешались между собой, а также различными добровольческими формированиями и тыловыми подразделениями. Немецкое командование утратило контроль за ситуацией, связь осуществлялась в основном по радио, а все наземные линии снабжения были перерезаны. Все это дополнялось хаосом на аэродромах.
Последний факт наглядно подтверждают приключения III./JG52 гауптмана Гюнтера Ралля. В ночь на 13 января на аэродром Малая Виска, где базировалась эта авиагруппа, прорвались советские танки Т-34. В результате все самолеты были передавлены либо брошены, а летчиков спешно эвакуировали в тыл для перевооружения. 23 февраля III./JG52 вернулась на авиабазу Умань, но после этого стала менять места базирования с невероятной скоростью. С 6 по 7 марта группа базировалась в Калиновке, с 8 по 11 марта – в Виннице-Ост, с 12 по 23 марта – в Проскурове, с 23 по 24 марта – в Каменец-Подольске, с 25 по 26 марта – в Коломые, с 27 марта по 9 апреля – в Лемберге (Львов). После этого большую часть III./JG52 через румынские аэродромы перебросили в Крым, где началось очередное советское наступление. В таком же духе, «прыгая» с места на место, действовали и другие авиагруппы. Советским авиационным частям так же приходилось постоянно перемещаться вслед за хаотично изменявшейся линией фронта, что создавало большие трудности в ремонте матчасти, снабжении и боевой работе.
Уже в середине марта к снабжению немецких войск снова пришлось привлекать все наличные силы, включая бомбардировщики. Например, KG27 «Вёльке» с 20 по 24 марта осуществляла вылеты на снабжение Боевой группы «Гилле» (Kampf-gruppe «Gille»), находившейся юго-восточнее Ковеля, и Боевой группы «Хотин» (Kampfgruppe «Hotin»), которая вела бои около Балты. Для подобных миссий привлекли даже эскадрилью, которая специализировалась на ночных бомбардировках железнодорожной инфраструктуры. 24 марта в 13.08 с аэродрома Лемберг (Львов) взлетел He-111H-18 «IG+СУ» из 14.(Eis)/KG27. Этот «железнодорожный охотник» получил задание сбросить контейнеры немецким войскам в районе Каменец-Подольска. Во время пролета над советской территорией самолет получил попадание в плоскость и левый мотор. Но несмотря на это, «Хейнкель» благополучно вернулся на базу, совершив приземление в 15.50.
На следующий день на аналогичную миссию отправился He-111H-20 W.Nr. 700 211 «1G+GM» из 4./KG27. Его «военная судьба» оказалась более жестокой. Самолет должен был сбросить грузовые контейнеры в точке Iwachnowsy. Но там вместо благодарности от наземных войск в него попал зенитный снаряд (неизвестно кем выстреленный). В результате бомбардировщик был сбит, а весь экипаж из пяти человек пополнил список пропавших без вести. Другой бомбардировщик из той же эскадрильи (Не-1 ПН-20 «1G+DM») вылетел из Лемберга в то же время, но с другой целью – снабжение танков в районе Jurkowey. Над этим местом «Хейнкель» тоже был поврежден зенитным огнем, но уже в 09.19 вернулся на базу.
25 марта огромная немецкая группировка общей численностью около 200 тысяч человек была окружена в районе Каменец-Подольска. Там оказались боевые группы «Бюкелманн», «Маус», «Голлник», «Хотин», «Хефаллиер», а также 75, 82 и 168-я пехотные дивизии, 18-я зенитно-артиллерийская дивизия, 168-я пехотная дивизия, 1, 6, 7, 16 и 17-я танковые дивизии. Общее командование над этими разношерстными подразделениями осуществлял штаб 1-й танковой армии генерала Ханса Хубе. Одновременно с котлом в районе Каменец-Подольска часть сил 4-й танковой армии тоже попала в окружение в Тарнополе.
4-й воздушный флот снова получил уже привычный приказ организовать воздушный мост. Операция была поручена 2-му авиационному транспортному командованию (Tr.Fl.F.2) во главе с генерал-майором Морциком. Для снабжения 1-й танковой армии в короткий срок удалось собрать весьма значительные силы авиации, около 300 самолетов Ju-52, Не-111, Ju-290, Ме-323, Piaggio-108T. К 25 марта большинство выделенных подразделений прибыли на грязные и переполненные авиабазы. Заправку самолетов провели по-спартански, прямо шлангами из бочек с бензином.
Несмотря на плохую погоду, операция по снабжению началась на следующий же день. Посадка внутри кольца блокады поначалу осуществлялась на аэродроме Проскуров. Однако этот котел отличался тем, что был, если так можно выразиться, «подвижным» (Wandernde Kessel). Подразделения, оборонявшие его западный фронт, постепенно наступали, а те, что на востоке, также постепенно отходили, не допуская при этом сжатия фронта окружения. Поэтому в дальнейшем вдоль маршрута отступления специальная команда проводила рекогносцировку местности и организовывала временные посадочные площадки. Затем место приземления обозначалось с помощью радиомаяков и световых сигналов, были разработаны специальные кодовые сигналы в виде крестов, окружностей и треугольников.
Например, KG27 в период с 22 марта по 11 апреля использовала 30 различных посадочных площадок и установленных мест для сброса контейнеров (приведены в немецком обозначении): Kurylowce-Murowane, Sauca, Wierzbowiez, Nefedowcze, Dunajewce, Sinkoff, Bolschaja Lewada, Berezanka, Bricani Targ, Wonkowzy, Lipcani, Gruzka, Rozca, Nowa Sulita, Kamenez Podolsk, Hotin, Surzence, Marianowka, Borszczow, Ulaskowce, Jezierzany, Nowosiolka, Kostiakowa, Mielnica, an der StraBe Jagielnica-Czortkow, Fluste Miaste, Glebozcek, Worwo-lince, Berestek, Gleboka, Jagielnica.
В конце марта в основном использовался большой аэродром в Каменец-Подольске. «Юнкерсы», «Хейнкели» и шестимоторные «Мессершмитты» приземлялись там до тех пор, пока советские танки не оказались уже на подступах к городу. У автора нет полных данных по потерям люфтваффе за этот период, но на примере KG27 видно, что они были значительными. В первый же день операции – 26 марта – эта эскадра потеряла два самолета. В 12.18 с аэродрома Лемберг (Львов) взлетела группа бомбардировщиков из 4-й эскадрильи. Часть из них должна была сбросить груз на площадке «Большая Левада», другие – на площадке «Березянка». Уже над котлом сразу у двух Не-1 ПН-20 (W.Nr. 700 260 «IG+АМ» и W.Nr. 700 271 «IG+НР») возникли проблемы с одним из двигателей. Но если первый смог долететь до немецкой территории и совершить аварийную посадку в 2 километрах севернее Львова, то второй пропал без вести вместе с экипажем из пяти человек. Еще один бомбардировщик («1G+LM») получил повреждения от обстрела с земли, но благополучно вернулся на авиабазу с раненым бортстрелком на борту.
Советские ВВС почти не препятствовали работе воздушного моста. Действовавшая в районе Каменец-Подольска 2-я воздушная армия к концу марта состояла из четырех авиационных корпусов и пяти отдельных авиационных дивизий, в которых насчитывалось суммарно 709 самолетов (279 истребителей, 159 штурмовиков, 57 бомбардировщиков, 199 ночных бомбардировщиков и 15 разведчиков). При этом численность противостоящих сил люфтваффе командование армии (на основе данных разведки) оценивало в 642 самолета. Но при этом концентрация транспортной авиации люфтваффе не была зафиксирована советской разведкой, и никаких иных самолетов, кроме привычных Ju-52, замечено не было. Это объяснялось тем, что аэродромы их базирования находились в 150–250 километрах от котла и более и были разбросаны на большом расстоянии. А в такую «даль» советские самолеты-разведчики (которых было всего 15!) попросту не залетали. Как и в начале войны, функции тактической разведки у ВВС КА чаще всего выполняли обычные истребители, радиус действия которых не превышал 100–120 километров.
Исходя из обстановки 27 марта командование 2-й воздушной армии поставило своим частям задачу в первую очередь оказывать поддержку своим наступающим войскам. И только 10-му истребительному авиационному корпусу (10-й ИАК) с 224-й ШАД было поручено «борьбой с транспортной авиацией противника в районе Дунаевцы» содействовать частям 1-й гвардейской армии в дальнейшем наступлении. В 14.56 экипажи бомбардировщиков Пе-2 из 202-й БАД бомбили Дунаевцы и сообщили, что на соседнем поле стоит группа Ju-52. В 19.40 6 Ил-2 в сопровождении 4 истребителей атаковали эту площадку и доложили об уничтожении 2 транспортов, 10 автомашин, стоявших под загрузкой, и повреждении еще нескольких самолетов.
На следующий день истребители 2-й воздушной армии были в основном заняты атаками наземных целей и борьбой с транспортной авиацией, но ни о каких успехах сводка не сообщала. Бомбардировщики и штурмовики тем временем атаковали скопления немецких войск в районе Тарнополя и переправы через Днестр. Главным успехом стало потопление «охотником» Пе-2 старшего лейтенанта Кокова из 202-й БАД немецкого парома в районе Гринчука (24 километра южнее Каменец – Подольска).
29 марта командование ВВС КА поставило частям задачу «не допустить работы транспортной авиации противника в районе Дунаевцы». Но в отличие от ударов по переправам и скоплениям автомашин и танков (экипажи бомбардировщиков отчитались о десятках уничтоженных грузовиков) никаких сведений об успехах в борьбе с транспортниками не поступило. Кстати, советские войска в районе котла тоже нередко снабжались по воздуху. Например, самолеты 208-й НБАД доставляли боеприпасы танковым подразделениям прямо на передовую.
Активность люфтваффе в сравнении с предыдущими днями сильно повысилась. «Большими группами 30–40 бомбардировщиков в сопровождении 3–4 истребителей, а иногда и без прикрытия бомбардировали боевые порядки войск 13-й и 60-й армий», – сообщал журнал боевых действий. «Авиация противника по-прежнему продолжала проявлять активность бомбардировочной и транспортной авиацией, – сообщалось в сводке за 30-е число. – В районе юго-западнее и западнее Тарнополь бомбардировочная авиация противника действовала по нашим боевым порядкам 13-й и 60-й армий… Всего отмечено 65 самолета-пролетов, из них 40 самолето-пролетов транспортных самолетов». На перехват транспортников специально выделялось 24 истребителя из 331-й НАД, но из-за плохой погоды их действия оказались безуспешными. Тем не менее люфтваффе несли потери. Во время вылета на снабжение немецкой пехоты в квадрате 69413 пропал без вести с экипажем из пяти человек Не-1 ПН-20 W.Nr. 700 274 «Ю+GK» из 2./KG27.
И только в последний день марта авиация 2-й воздушной армии, если верить советским документам, добилась первого серьезного успеха в борьбе с немецкими транспортниками. В тот день стояла облачность 7—10 баллов на высоте 600–800 метров, шел слабый снег, а видимость составляла от 4 до 10 километров. Утром экипажи самолетов-разведчиков доложили, что немецкие транспортные самолеты массово приземляются и взлетают прямо на северной окраине Каменец-Подольска. В связи с этим истребители 5-го и 10-го авиационных корпусов получили приказ атаковать их. Летчики совершили несколько рейдов в указанный район и отчитались сразу о 10 сбитых в воздухе Ю-52 и еще 4 уничтоженных на земле.
Сведений о потерях Ju-52 в этот день не сохранилось, но серьезный урон от действий советской авиации понесла все та же KG27 «Вёльке». Во время взлета с аэродрома Каменец-Подольск с миссией по переброске радиомаяка на другую посадочную площадку Не-1 ПН-20 W.Nr. 700 414 «IG+АК» из 2-й эскадрильи был внезапно атакован истребителями. В результате «Хейнкель» получил многочисленные повреждения и не смог подняться в воздух, были ранены два члена экипажа (бортрадист и бортстрелок) и три радиста, находившиеся на борту. Не-1 ПН-20 W.Nr. 700 212 «1G+DP» из 6./KG27 в это утро сначала сбросил грузовые контейнеры в районе Руши (квадрат 6916/24 Ost), после чего совершил посадку в Каменец-Подольске, чтобы забрать оттуда раненых солдат. В 10.55 бомбардировщик стартовал, но вскоре был атакован и сбит советскими истребителями. Весь экипаж в составе пяти человек пропал без вести. Аналогичная миссия была и у экипажа Не-1 ПН-20 W.Nr. 700 155 «IG+ВМ» из 4./KG27. Сбросив грузовые контейнеры в районе Руши, самолет приземлился в Каменец-Подольске. Погрузив на борт раненых, он взлетел и взял курс на северо-запад. Вскоре в районе Koszowa «Хейнкель» тоже был внезапно атакован истребителями. В результате на борту был убит бортмеханик унтер-офицер Пауль Ретшлаг и ранены бортрадист ефрейтор Дитер Крех и бортстрелок обер-ефрейтор Карл Шольц. Тем не менее бомбардировщик сумел уйти от погони и благополучно приземлился на авиабазе Лемберг.
Вообще же 31 марта «сталинские соколы» отчиталась о многочисленных победах. В районе юго-восточнее Бродов четверка Як-9 из 331-й ИАД встретила группу из «70 Ю-87» в сопровождении 8 ФВ-190 и, по докладу летчиков, без потерь со своей стороны в районе Баратын – Гаи Дубецки сбила сразу четыре «лаптежника». Две победы были записаны на счет старшего лейтенанта Василия Федосова и две на счет младшего лейтенанта Александра Григорьева из 513-го ИАП. В действительности немцы никаких серьезных потерь в этом районе не отметили, за исключением штурмовика Hs-129B-2 W.Nr. 141549 белая «D» из 10.(Pz)/SG9, который в 2 километрах юго-западнее Гая Старобродска был сбит (очевидно, огнем с земли). Его пилот унтер-офицер Отто Мелиг погиб.
Уже на следующий день громкие успехи сменились простоем. 1 апреля командование 2-й воздушной армии поставило подразделениям следующие задачи: «Средствами 5-го ИАК с 227 ШАД, 10 ИАК с 224 ШАД, 4 БАК, 5 ШАК с 331 ИАД, 19 ИАП бомбардировочно-штурмовыми действиями уничтожать технику и живую силу противника в районе западнее и северо-западнее Каменец-Подольск (Скала, Марьяновка, Нечин, Голосоково, Вербки); уничтожать транспортную авиацию противника на земле и в воздухе в районах: Тарнополь, Каменец-Подольск, вести свободную охоту и разведку, прикрыть свои войска в районах: Броды и западнее Каменец-Подольск». Однако ни одну из этих масштабных задач выполнить не удалось из-за плохой погоды. «Части 2-й ВА боевой работы не вели по причине плохих метеоусловий», – кратко сообщал журнал боевых действий.
Немцы тем не менее летали, так как Bf-109G-6 W.Nr. 411415 фельдфебеля Вернера Никеля из 12./JG54 был сбит зенитным огнем в районе Шопсни. Пилот был ранен и надолго выбыл из строя. IV./JG54 была переброшена из-под Ленинграда в конце марта, сразу после того, как в том секторе наступило затишье. В этот период вследствие переброски некоторых истребительных авиагрупп на Запад немцы уже не могли позволить себе держать таковые на спокойных участках фронта и вести там позиционную воздушную войну, как это нередко бывало в 1942–1943 гг.
2 апреля авиационные полки 2-й воздушной армии получили те же задачи, в том числе «вести борьбу с транспортной авиацией противника». «ВВС 2-й ВА стоящей перед ними задачи не выполнила из-за плохих метеоусловий и негодности аэродромов», – сообщалось в конце сводки. Фактически наши летчики не летали вовсе.
Впрочем, немцы тоже сталкивались с проблемами, и начиная со 2 апреля поставки в котел по воздуху несколько сократились из-за погодных условий. Транспортники стали летать в основном по ночам, когда метеоусловия были более благоприятными. Днем в районе котла постоянно возникали метели и висели низкие облака. Взлет, как правило, начинался сразу после наступления темноты. Ju-52, Не-111, Ju-290 и Ме-323 поднимались в воздух с интервалом три – пять минут. Каждый экипаж старался подниматься в воздух столько раз, сколько ему было под силу, многие выполняли до четырех-пяти вылетов в сутки.
Между тем советская авиация и 3 апреля в небо почти не поднималась. Действовали только 5-й ШАК и 331-я ИАД. При этом пара Ил-2 (ведущий капитан Ватков) атаковала немецкие автомашины в населенном пункте Мушкатовка. Во время первого захода летчики внезапно увидели стоящие на юго-западной окраине 7 Ю-52. После этого штурмовики сделали еще один заход и обстреляли транспортники. По докладу Ваткова, был поврежден один самолет.
4 апреля погодные условия улучшились. Люфтваффе не только активизировали полеты в котел, но и нанесли серию авиаударов по советским войскам и аэродромам. Так, в 11.00 пара FW-190 внезапно атаковала аэродром Зубув, повредив 2 Як-9 и ранив 7 человек из наземного персонала. В 13.05–15.35 группа штурмовиков совершила повторный налет на ту же цель, сбросив на нее 5 фугасных бомб и несколько контейнеров АВ500 с мелкими осколочными бомбами. В результате было повреждено 16 Як-9 и убит один человек.
Что касается 2-й воздушной армии, то она снова действовала ограниченно. Причем на сей раз ей помешала уже не погода, а отсутствие авиационного масла. Оно полностью отсутствовало на 7 из 16 аэродромов, на которых базировалась 2-я ВА. Еще на трех не было бензина, а на шести его запасы были близки к нулю. Сами аэродромы по-прежнему были непригодны для взлетов и посадок. Поэтому бомбовые удары по окруженной и медленно «перекатывавшейся» в западном направлении немецкой группировке (днем!) в основном наносили… ночные бомбардировщики У-2. 208-я Киевская Краснознаменная ночная авиадивизия (ККНАД) и 326-я НБАД выполнили 65 вылетов и потеряли один самолет. Решение использовать тихоходные бипланы в светлое время дня объяснялось просто – тем было проще взлетать с грязных аэродромов. «Активную борьбу» с транспортной авиацией люфтваффе вели только истребители 10-го ИАК. По докладу летчиков, на площадке в 1 километре юго-западнее Иванково было повреждено 7 Ю-52 (не подтверждается немецкими сведениями).
5 апреля сводка 2-й воздушной армии сообщала: «Транспортная авиация противника, несмотря на сильное противодействие нашей авиации и большие потери, продолжала транспортировать грузы окруженным группировкам». Кто именно оказывал это сопротивление и какие нанес потери, не уточнялось. Зато сообщалось об успешном воздушном бое в районе Бережан, где группа из 6 Ил-2 в сопровождении 8 истребителей 331-й ИАД была атакована 9 немецкими истребителями и без потерь со своей стороны сбила 4 ФВ-190. Немцы снова дважды атаковали аэродром Зубув, на котором базировался 5-й ИАК, и уничтожили еще два Як-9 и один транспортный Ли-2, повредив четыре Як-9 и убив четырех человек. Советские истребители на перехват не взлетали, так как «аэродром для эксплуатации был не годен». Всего вокруг котла было зафиксировано около 300 самолето-пролетов люфтваффе.
На следующий день самолеты 2-й воздушной армии снова действовали ограниченно, «небольшими группами и одиночно». При этом о борьбе с транспортной авиацией не сообщалось (в боевых задачах она также не значилась), и имели место некоторые «инциденты». Например, группа из 5 Ил-2 из 5-го ШАК под прикрытием 6 Як-1 из 331-й ИАД после удара по немецким войскам в районе Подгайцы возвращалась на базу. В районе Збараж командир эскорта передал по радио: «Летите неправильно, следуйте за нами». После этого Яки отвернули в сторону. Однако ведущий группы штурмовиков не поверил этому и продолжил лететь тем же курсом. В итоге все Ил-2 приземлились на своем аэродроме, а вот группа Як-1 пропала без вести…
7 апреля 331-я ИАД получила приказ: «Уничтожать транспортную авиацию противника на рубеже Броды – Подгайцы». Но о каких-либо успехах в этом направлении сводка не сообщала. Для бомбардировок немецких войск днем снова широко применялись бипланы У-2 в сопровождении истребителей Як-1 и Як-9.
8 апреля задачу вести свободную охоту против транспортных самолетов в районе Ягельпица – Тлусте получил 19-й ИАП. И снова никаких сведений о сбитых самолетах в штаб 2-й В А не поступило. Видимо, летчики попросту не обнаружили ни одной цели. Несмотря на увеличившееся количество вылетов (стояла облачность на высоте 800—2000 метров, а видимость составляла до 8 километров), советская авиация по-прежнему действовала в основном хаотично, небольшими группами и одиночными машинами. Самолеты со стоянок на старт приходилось буксировать тракторами, хронически не хватало топлива и моторного масла (бензовозы застревали в грязи, а снабжение осуществлялось в основном по воздуху). В этот день снова заблудилась и потерялась шестерка Ил-2 из 224-й ШАД.
В ночь на 10 апреля летчиками 208-й ККНАД был случайно обнаружен ночной аэродром в 10 километрах юго-западнее Ягельница, на котором предположительно садились немецкие транспортные самолеты. Экипажи сообщили о пяти садившихся и взлетавших машинах и еще четырех стоявших на земле под разгрузкой. У-2 сбросили на аэродром бомбы, доложив об одном уничтоженном транспортнике неустановленного типа. На следующий день пилоты истребителей из 10-го ИАК обнаружили еще один временный аэродром в 8 километрах западнее Бучача, на котором находились 4 Me-109, 1 Me-110 и 2 Ю-52. Вскоре эту цель атаковала пятерка «черных смертей» из 224-й ШАН. Летчики доложили об одном уничтоженном на земле Ю-52.
В общем, немцы не врали, когда сообщали о довольно слабом противодействии со стороны советской противовоздушной обороны и авиации во время снабжения 1-й танковой армии. При этом летчики больше жаловались на зенитный огонь, чем на атаки истребителей. Маршруты полетов постоянно изменялись, выбирались зоны, свободные от зениток. Широко практиковался сброс грузовых контейнеров на парашютах. Не-1 ПН-20, как правило, брали на борт девять 250-кг контейнеров либо восемь 250-кг контейнеров и один контейнер весом 500 килограммов. Ju-52 также брали на борт контейнеры, которые сбрасывались вручную через грузовой люк. На последнем этапе операции 1-я танковая армия получила приказ питаться за счет реквизированных продуктов у местного населения. Поэтому самолеты доставляли главным образом боеприпасы, бензин и запчасти для танков.
8 апреля после упорных боев и трехсоткилометрового броска на запад передовые части немцев соединились со II танковым корпусом СС в районе Бучача. Последние вылеты для снабжения уже не окруженной группировки были выполнены 10 апреля. Хотя солдаты 1-й танковой армии съели почти всех своих лошадей, а большая часть тяжелого вооружения застряла в грязи, почти все 200 тысяч человек избежали плена и гибели. Но в целом это был очередной разгром вермахта, который привел к потере огромных территорий, материальных запасов, большого количества техники и выходу советских войск на территорию Румынии.
Транспортная авиация люфтваффе выполнила около 8000 рейсов в котел, доставив окруженным войскам 4000 тонн грузов (в среднем 200–250 тонн в сутки). Почти столько, сколько в свое время запрашивала 6-я армия в Сталинграде.
