Дмитрий Богин
А я и не знала, как люблю дождь
Валя растерянно заморгала от такого хамства, но промолчала. Опустив глаза, встала позади группы иностранных студентов, судя по разговору и внешнему виду, выходцев из Средней Азии. Отстояв заново длинную очередь, Валя благополучно получила учебники из рук вежливой пожилой библиотекарши и поднялась на третий этаж – изучить расписание занятий. Книги по медицинской биологии и физике, бионеорганической и коллоидной химии, латинскому и английскому языку аккуратно сложила в пакет, вытащенный из сумочки. Возле доски для объявлений девушку также ожидала большая толпа. К стенду было просто не протолкнуться. Это студенты дневного отделения. Расписание для «вечерников» висит рядом. И удача! Возле него нет ни души! Девушка аккуратно, не торопясь, списывает нужную ей информацию: предметы, часы, дни, номера аудиторий… Все, что касается 101 группы, группы в которой ей предстоит учиться. Так и не смогла сегодня она никого найти со своего потока. Но ничего, придет завтра на занятия и познакомиться. А сейчас Валя сует блокнотик назад в сумку, застегивает «молнию» на кармашке и, спускаясь вниз торопиться домой. Суматошный день. Большое скопление народа начинает выводить деревенскую девушку из себя. Надо отдохнуть, выспаться, потому что завтра, день ожидается не легче. Оказавшись дома, она нарезает салат из свежих помидоров и огурцов, купленные в магазине по дороге. По телефону принимает поздравления и напутствия от родителей из деревни. Ужинает под заводные музыкальные трэки, транслируемые по радио. И удобно устраивается на тахте, покрытой старым, но мягким, темно-синим пледом – перелистывает взятые в библиотеке книги. Они все новые, глянцевые, в яркой обложке. Со свежим запахом типографской краски. Сразу захотелось с ними познакомиться поближе. Посмотреть материал, который предстоит ей вскоре изучать. Часа через два девушка отложила книгу с латинской грамматикой в сторону. Прошла на кухню, налила стакан воды и выпила его залпом. Напившись, Валя вымыла стоящую в раковине тарелку из-под салата и пошла в спальню. Укрытая покрывалом она сомкнула глаза, и вновь перед ней открылась знакомая с детства картина: «Валя просыпается от истошного петушиного крика и квохтанья кур, тут же отозвавшихся на его
крик. Подружки-ровесницы Светланы, с которой она спала здесь, под крышей сарая, – в летнюю пору спать в избе душно и нет лучше постели, чем свежескошенная трава-сено, -уже не было рядом, только покрывало, лежащее рядом, сохраняли еще тепло и запах ее тела. Забавы тоже не было слышно, – значит, баба Поля уже подоила и выпустила ее в деревенское стадо. Да, вот, и крик пастуха, – «Эгей! Эгей!» – вместе с мычанием коров доносится издали, за огородами. С этими звуками Валя ощущает всю красоту раннего сельского утра с его чистыми отголосками – позвякиванием ведер, скрипом колодезного барабана, низким голосом тети Иры, соседки сзывающей своих индюков: «Чип, чип, чип, чип.. .». Валя с минуту еще лежала, процеживая сквозь дрему эти утренние звуки деревни и наблюдая, как в плоском деревянном проеме срезанного оконцем ослепительного солнца роится проснувшаяся мошкара. Она лежала и рада была тому, что впереди у нее большой-пребольшой день, и уже отдавалась ему со счастливым чувством. Немного ловких движений – и она оказалась внизу, возле двери сарая, спустилась вниз; земля выбитая копытами Забавы, свежа и влажна с ночи, но солнце купающееся в утренней дымке и поднятой коровой пыли, обещает ясный знойный июльский день. Неземное утреннее чувство продолжает переполнять девчушку, с этим она идет босиком по холодным, разбитым от времени, каменным плитам к рукомойнику, но ей все равно приятно идти босиком. Умывальник самый простой, пластиковый. Его купили на базаре в райцентре родители. Ему уже около года, но он еще не растерял своих красок и формы. Крышка у него красного цвета, а сам он белый. Каждую неделю, мама или бабушка, его снимают и ополаскивают от накопившегося осадка. Валя умывает лицо ледяной колодезной водой (каждое утро ее наливает бабушка, когда встает с кровати в терраске и идет умываться сама), принимается утирать лицо свежим душистым полотенцем, которое уже впитало в себя утро и первые солнечные лучи. А в это время в дверях избы показывается бабушка.
– Ой, внученька встала, кровинушка моя родная! Скорей, быстрей, давай, я молочко уже процедила. Она стоит в дверях, одетая, как обычно, в просторную белую рубаху с вышитыми алой ниткой рукавами и охватывающим шеи широким воротником. Подол рубашки, также, вышит вручную красным крестом. Снизу одета самая обычная, коричневая юбка с цветастым передником и калоши. Бабушка очень любила и гордилась своим творением, этой своей рубахой. Она очень любила шить в свободное от деревенских забот время, и всюду ходила в таких вот вышитых рубахах. В их деревне уже мало кто ходил в одежде с национальным колоритом. Чаще только пожилые люди, да и те, по большим праздникам. Все остальные жители предпочитали современные магазинные наряды, привезенные из города. В их семье только бабушка продолжала старые традиции, к которым приобщили ее еще с детства. Валя же летом бегала в ярком цветном сарафанчике салатового цвета и легких белых босоножках на липучке. Обычно в жару, как и сегодня, бабушка, носила на голове повязанную кзади косынку белого цвета. А ее внучка с двумя косичками, на голове, повязанных красными лентами, и прямой челкой на лбу, ходила просто так, с непокрытой головой. И только когда становилось совсем жарко, иногда, надевала белую панамку. Валя подошла к бабуле, та обняла ее, прижала к пышной груди И повела в дом.
– Вот, еще не остыло, пей, родная. Караваем заедай! – на столе, рядом с кирпичом свежего, душистого деревенского хлеба стоит большая эмалированная кружка, до краев наполненная густым молоком.
Баба Поля берет ножик и с аппетитным хрустом отрезает горбушку. И все это – хруст хорошо пропеченного ржаного домашнего хлеба, смешанный с запахом теплого парного молока, утреннее солнце, бьющее в окно, источающие тихий добрый свет бабушкины глаза – было продолжением того счастья, с которым Валя проснулась, и ей уже хотелось приняться за рутинные дела, столь же интересные для нее самой, сколь и нужные для бабушки.
– Спасибо бабуль, немного прожевав, но все равно с набитым ртом благодарит девочка и продолжает:
– Что будем сегодня делать?
– Что же нам с тобой делать, как не печь топить. Знаю, на улице и так душно, но я же еще с вечера поставила тесто на пироги. Достанем земляничное варенье, для начинки, из ягод, которые вы с подружками собирали на лугу за селом в июне. Чугуны с картошкой я уже поставила в печь, отварим – и в ведро ее потолчем, для скотины. От печи, ведь, все хозяйство начинается.
– Понятно, – улыбается Валя и допивает молоко из кружки.
Это для нее не работа, а одно удовольствие. Ей очень нравилось хлопотать по дому. Пол подмести, во дворе прибрать, обед сварить. А сегодня еще будут готовить ее любимый открытый пирог с вареньем. Пока бабушка топит печку, внучка занимается мелкими, рутинными, делами в огороде. Нащиплет зелени, накопает редиски, морковки и луку на суп. Летает девочка, как бабочка, и песенки напевает. Вбегает в избу, отдает бабушке сорванные припасы, и вот они, вдвоем, наконец-то, достают кастрюлю с тестом, банку с вареньем, посыпают стол мукой и начинают стряпать. К полудню пирог в печи подрумянивается, начинает поспевать. С улицы доносится: «Эгей! Эгей! Эге – ге -гей!».
В солнечном блеске и переливах, в самом пекле, в золотой пыли, раздается мычание стада. Из соседних домов слышаться зазывные крики, встречающих своих коров. В их деревне все коровы разные. У кого карие, у кого рыжей масти, у кого белые, у кого черные. У каждой из них свой нрав и характер. Забава у Трофимовых рыжая. Она отличается от других своих «коллег» своим особым характером. Ни у кого в Старой Даниловке нет своевольной, и, даже, злой животины. Вот она входит в отворенные Валей ворота на двор – горячее, красно-коричневое чудище с огромными рогами, пудовое желтое вымя тяжело колеблется оплетенное сетью набухших вен. С требовательным, протяжным мычанием Забава топает в сарай, по разбитым плитам, не глядя на бабушку, шагающую подле нее с двумя ведрами в руках – в одно молоко доить, в другом теплая водица, чтобы обмыть вымя после дойки: не дай Бог, воспаляться соски – Забава все стойло тогда разнесет. Встала Забава в стойло и, пока баба Поля готовится к дойке, угрожающе мотает головой, злобно зыркает глазами на дверь – требует к себе Валю. Чудо! Одна Валя и способна укротить непокорное животное. Увидев девочку, Забава вытягивает к ней большую, обвисшую зыбкой кожей шею, с вздохом облегчения, вешает ее недовольно, на перекладину.
– Забава, Забавушка, – подходит Валя ближе. Корова вздыхает, прикрывает веки, и Валя начинает чесать ее белое пятно на плоском лбу, между глазами. Нежная истома проходит по большому телу Забавы, что та затихает, и с углов ее рта свисают две блаженные нити слюны. Нежное прикосновение девичьих пальчиков успокаивают грозное животное, которому никто не указ – ни хозяйка баба Полина, ни лютые на расправу пастухи. А между тем в ведро потекли первые капли, пахнущего летним лугом, молока. Вот за это молоко – три ведра в день, – за это густое, как сливки, волшебство и терпят тяжелый характер кормилицы. Правда бабуля, по деревенской привычке, никогда не хвалит ее, и когда идет из стойла с тяжелым ведром, тетя Ирина, соседка, с завистью глядит через забор: – Подоили, Полина Сергеевна? Не зря кормите свою Забаву, много дает. Бабушка боится «сглаза»: – Ой, да что там от моей Забавы молока, лишь мука одна.
На улице снова собирается стадо. Валя выгоняет корову со двора. Пастух, заметив Забаву, каменеет лицом, издали машет на нее длинным кнутом. Забава оборачивается, глядит на него злобным взглядом, будто хочет сказать: «Помаши, помаши, если жить надоело!» – и совершенно спокойно вступает в ряды, бредущие на луг, за деревню. И тут, за соседним забором, Валя замечает двух сестер, своих подружек. Ровесницу Свету (с который они сегодня вместе ночевали) и Юлю (она младше их на два года). Девочки зовут подругу искупаться на реку.
– Сейчас, только у бабушки отпрошусь, – бросает им на бегу Валя.
Со всех ног мчится в дом. Бабушка в это время достает противень с готовым пирогом из печки и ставит на стол, остужаться:
– Что ж, беги, – соглашается бабушка, – только не долго. На полчаса. Скоро родители придут с фермы, сядем обедать. Валя кивает и уносится с подругами вдоль огородов, мимо васильков и ромашек деревенского луга, с мухами и бабочками. Торопиться охладить жаркое и потное тело в мутных водах мелкой, холодной речушки…».
Часть 3. Самый длинный день.
Второго сентября выглянуло солнце. Наступал один из таких осенних дней, когда солнце всеми силами пытается согреть землю по-летнему и не может. Это бессильная старческая ласка налагает на окружающие объекты природы печать усталости и какой-то специальной тихой осенней грусти. Даже небосвод какой-то унылый. Нет, не серый, пасмурный, а даже наоборот, голубой, с белыми волнами барашков-облаков. Но, поднимая свой взор повыше, далеко ввысь, незримо ощущается отошедшая от тебя животворящая сила, а в прохладном осеннем воздухе носится не видимая глазом паутина. Общее впечатление от такого дня похоже на то, что как будто где-то умер дорогой и любимый тебе человек. Вы, узнав об этом известии, сомневаетесь в его смерти, и в душе чувствуется смутный протест против сложившийся ситуации. Хочется верить, что он жив, вот именно этот самый дорогой человек, а сердце никак не может примириться со словом: смерть; Но есть и своё, неземное, возвышенное, в таких осенних деньках – убывающая жизненная энергия наводит каждого из нас на мысли о том мире, который при всяком освещении остается неизмеримо больше озаряемого видимым солнцем. Вся эта убаюкивающая философия, и успокаивает самые беспокойные сердца, которые возбуждает весна. Итак, наступал солнечный осенний день.
Хехей! Валя бодрая и отдохнувшая улыбалась самой себе в зеркале ванной комнаты, стоя в своей любимой «ночнушке». Один из плюсов раннего пробуждения, как оправдание для таких же жаворонков, как и Валя – красивый рассвет. Розовой дымкой которого девушка уже успела налюбоваться прямо из своей постели, как только открыла глаза. Погода сегодня обещает порадовать горожан. На старом термометре за окном
+ 12 градусов. Сегодня завтраком девушка решает не заморачиваться. Сделала самую обычную яичницу, в которую покрошила оставшиеся с вечера помидоры, и заварила чай. А еще, вчера, когда она вернулась из института домой, обнаружила в саду старенькую яблоньку, обильно плодоносящую. По-видимому это был какой-то осенний сорт. Много яблок лежало упавшими прямо под деревом, но и на ветках, оказалось их порядочно. Откусив кусочек с одного яблока, девушка подивил ась сладкому и нежному вкусу. Яблоня выглядела настолько неухоженной, даже уже засыхала, что Валя подумала и плоды у нее будут горьковато-кислыми. Собрав их все из-под дерева, она разложила яблоки на старый половичок в прихожей, и теперь, глядя на них, решила взять несколько штук с собой на работу. Перекусить в обеденный перерыв. Валя собирает сумку. Яблоки сложила на дно. Сверху сунула две общих тетради – сегодня лекция, а потом практическое занятие. Аккуратно свернула белый халат и медицинскую шапочку. В пакет взяла легкие босоножки – это ее сменная обувь. Пора выходить! Традиционный взгляд в зеркало перед тем, как выйти за дверь. Солнечные лучи бьют прямо в лицо. Мимо проносятся «маршрутки». Частники. Разъезжать на таком транспорте – непозволительная роскошь для провинциальной студентки. Поэтому Валентина ждет муниципальный автобус. И ей повезло! Уже через пару минут подходит бело-зеленый «МАЗ». Шестой маршрут. В салоне пока еще просторно. Водитель собрал пока еще не всех пассажиров. Те, обычно забьют салон постепенно, когда автобус будет, подходит к центру города. Девушка расплачивается с кондуктором (льготные проездные билеты «вечерникам» не положены). Обилечивается и устраивается в хвосте салона, у окна. Достает наушники, включает полюбившуюся радиоволну. И, о, радость, ее любимая композиция! «А я и не знала, как люблю дождь» певицы Максим. Настроение еще больше поднимается. Девушка, невольно, улыбается, и остаток поездки смотрит в окно – любуется утренним городским пейзажем. Громадами многоэтажек, вереницей машин и толпой людей. Солнце освещает ее всю целиком, сверху донизу, нежными теплыми лучами. Вот и ее остановка «Медицинский институт». До работы ещё нужно немного про гуляться пешком. Валя огибает учебный корпус. Мимо нее проходят толпой молодые девушки и парни студенты дневного отделения, или «очники». А Валя студентка очно – заочного отделения, «вечерница». Среди спешащих на учебу «очников» много попадается и иностранных студентов. У входа в университет девушка замедляет шаг. В который раз ее внимание привлекает бронзовый памятник земскому врачу. Еще в старших классах школы она прочла «Записки юного врача» М.А. Булгакова, и, приблизительно, также, в голове, нарисована себе его образ. Высокий статный молодой человек, в длинном пальто, с чемоданчиком и тростью в руках. Медицинская шапочка плотно сидит на голове. На усталом, серьезном, лице скромная бородка, а губы сложены в подобие улыбки. Возле памятника расположились красивые клумбы с маленькими красно-белыми цветами. Это одна из главных улиц города N – проспект Победы. На разделительной полосе проезжей части высажены клумбы. Красиво. Яркие желто-оранжевые цветы. Вероятно ноготки, бархатцы, а может даже герань. Вся улица пестрит новыми фасадами домов, яркими рекламами плакатов, чистотой и ухоженностью. Городские власти стараются следить за внешним обликом города. И это не может не радовать. Напротив медицинского института стоит здание Сельскохозяйственной академии. Старой, советской, постройки. Выполненного в стиле сталинского ампир. Четырехэтажное здание, не считая подвала, радовало глаз большими окнами и недавно отремонтированным фасадом нежно-розового цвета. Все окна здесь были заменены на пластиковые. Это новое явление, навеянное западом. Считается, что это комфортно и даже красиво! Цивилизовано. И это, вроде бы, на самом деле так! Глядя на это здание, мысленно представляешь размах всех его помещений. Просторных кабинетов, высоких потолков и стен. Здание медицинского университета выполнено в таком же стиле, постройки 70-х годов 20 века. Оно также в четыре этажа. Ощущается лишь различие в их фасадах. Центральный вход кузницы медицинских кадров увенчан величественными мощными колонами. А цвет его стен не розовый, а серый, с мраморной крошкой. И пластиковые окна у медиков еще пока не везде: на втором этаже – большие окна актового зала, и на третьем, где расположился административно-хозяйственный блок. На остальных окнах стоят старые, деревянные, но свежеокрашенные рамы.
Перекресток остается позади. Вдалеке виднеется золотой купол православного храма. Надо сворачивать налево и пройти еще немного вверх. Вдоль уже знакомого и полюбившегося яблоневого сада. В общей сложности, неторопливой ходьбы, выходит не более десяти минут всей прогулки, начиная от остановки. А вот и больничные корпуса, запах яблок и крыльцо здания хирургического корпуса больницы. Его ступени оборудованы пандусом для тяжелых пациентов. На первом этаже, в справочном бюро, вахтер поинтересовался у девушки к кому она идет.
– На кафедру нейрохирургии, ответила Ваня, и добавила – я новая лаборантка.
– Хорошо, проходите, – улыбнулся пожилой охранник, доброй, широкой улыбкой, улыбкой приятного в общении человека,
– Мне сказали по поводу вас. Проходите, вас уже ждут.
Девушка прошла сквозь вертушку-турникет и оказалась в длинном холле первого этажа. Стены, выкрашенные нежным, салатовым цветом, говорили о недавнем ремонте. По обеим сторонам коридора, почти друг напротив друга, висели одинаковые двери белого цвета. На каждой из них прикреплены разнообразные таблички: «Медицинская статистика», «Юрист», «Фармаколог», «Буфет». Возле двери, в конце холла, девушка остановилась и прочитала: «Кафедра нейрохирургии с курсом нейрореанимации. Лаборантская комната». Под ней оказалась еще одна вывеска, на которой значилось: «Учебная комната кандидата медицинских наук, доцента кафедры нейрохирургии Лукина Даниила Николаевича. На стене, в промежутке между дверью учебной комнаты и буфетом висел стенд для кафедральных объявлений. Валя, постучавшись, толкнула перед собой дверь. И та легко отворилась, обнажая перед собой внутреннее убранство помещения. Кабинет оказался не маленьким. Прямо перед ней – широкое пластиковое окно аж в три створки! Жалюзи-шторы оранжевого цвета, по случаю солнечной погоды, наполовину закрывали пейзаж за окном. Чтобы яркие лучи не могли отвлекать от работы находящихся здесь людей. Но Валя все же смогла рассмотреть стоящий на подоконнике принтер. Окружающее пространство благоухало чистотой и свежестью недавнего евроремонта. Под окном примыкали друг к дружке два черных письменных стола. На каждом из них стояло по одному жидкокристаллическому монитору с клавиатурами и мышками. Все черного цвета. Разноцветные папки, стопки с документами, канцелярские приборы неотъемлемые атрибуты любого офиса. Венцом этих двух столов был третий, полукруглый, примыкавший к тем двумя вплотную с боку, своей прямой стороной. Возможно, данный объект выполнял функции стола для посетителей. В данный момент на нем лежала элегантная женская сумка и стальной дырокол. Обитый дерматином стул стоял задвинутым за ним. Слева от Вали, за включенным монитором сидел мужчина около сорока лет в белом халате и накрахмаленной медицинской шапочке и что-то набирал на клавиатуре. Напротив него, за столом сидела тех же, примерно, лет женщина в белом халате с короткой стрижкой крашенных светло-каштановых волос. Заметив в дверях девушку в дверях, она поднялась ей навстречу.
– Здравствуйте! – обратилась Валя к присутствующим. Мужчина повернулся к ней, поздоровался, и снова уставился в монитор.
– Добрый день! – ответила вставшая перед ней женщина.
– Я старший лаборант кафедры Диана Тимуровна. Это Даниил Николаевич – преподаватель нашей кафедры. А ты, вероятно, наш новый лаборант?
Валя кивнула.
– Отлично, лаборант нам, кстати, нужен – продолжала она.
– На кафедре много «бумажной» работы, и я одна не справляюсь. Нужен помощник. Николай Васильевич предупредил по поводу тебя. Давай я, сразу, введу тебя в курс дела.
– Хорошо, – согласилась Валя.
– Ты уже заметила, что этот кабинет является лаборантской и учебной комнатами одновременно.
– Угу, – отозвалась девушка, рассматривая «ромашковые» обои и портреты ученых – нейрохирургов висящие под потолком, над головой Даниила Николаевича.
– Даниил Николаевич сейчас занят. Пока у него нет занятий со студентами, он пишет статью для научного журнала. – объяснила Диана Тимуровна.
– Здесь твое рабочее место, – указала она на небольшой столик, сбоку от своего стола. На белой столешнице расположился закрытый ноутбук, органайзер для ручек и карандашей, электрический чайник и мультимедийный проектор.
– В твои обязанности будет входить посещать лекции, которые читают преподаватели кафедры студентам, и обеспечивать их техническим материалом – устанавливать ноутбук, включать проектор. Составлять списки отсутствующих студентов. Расписание лекций висит на доске, возле нашего кабинета.
– Да, я заметила, перед тем, как зайти сюда, – ответила Валя.
– Хорошо. Но я распечатаю тебе еще одно. Обычно лекции начинаются в час дня. К этому моменту практические занятия со студентами уже заканчиваются.
Все это, Диана Тимуровна, рассказывала новой сотруднице, ласковым приятным голосом. В каждом ее слове чувствовались искорки доброты. Ее добрые глаза, широкие губы, сложенные в застенчивую улыбку, располагали к себе внимание собеседника. Старший лаборант терпеливо обучила Валю, как пользоваться офисной техникой. Работать за ноутбуком, как подключить проектор, чтобы он правильно отображал презентацию с лекцией на доску. Спустя полчаса, когда новоиспеченный лаборант мог самостоятельно все включить, отключить, открывать и подсоединить, Диана Тимуровна отошла к своему столу. А Валя еще раз обвела взглядом кабинет, в котором ей предстояло работать. Возле стола преподавателя стоял диван белого цвета – для студентов. Напротив него небольшой столик с прозрачной столешницей. На нем находился картонный ящик с инструментами для нейрохирургических манипуляций. На каждом инструменте стояла цифра с номером. А на крышке ящика, напротив каждой цифры, название инструмента прямой и изогнутый распатор Фарабефа, трепан, различные по форме фрезы, костные кусачки Люэра и Дальгрена. Пока эти сложные названия девушке ни о чем не говорили. Но было видно, что это ее заинтересовало. Сзади подошла Диана Тимуровна. От неожиданности Валя вздрогнула и невольно, с осторожностью, сдвинулась с места.
– Извини, не хотела тебя напугать. Вот ключи, – в руках у старшего лаборанта были самые обычные ключи из металла желтого цвета.
– Этот ключ от нашего кабинета, – показала она ключ с белым наконечником из пластмассы.
– А этот от студенческого гардероба, – он с черным наконечником.
– Утром, прейдя на кафедру, ты откроешь гардероб. Когда все студенты, включая, тех, кто опоздал, соберутся, ты его закроешь. Это примерно, около, девяти часов.
Валя в знак согласия кивнула.
– По мере того, как преподаватели будут отпускать студентов, те будут подходить к тебе, и ты будешь открывать для них гардероб. Девушка прицепила ключи к своему брелку и села за свой стол. На ноутбуке обнаружилась установленная игра «Candy Crush» и Валя решила в нее сыграть. Это игра на сообразительность. Здесь нужно одинаковые фигурки, в виде леденцов, составить по три в ряд, чтобы они исчезли.
Ровно в девять часов она отправилась в холл справочного бюро больницы, закрывать гардероб. Все студенты были уже на занятиях. Она отключила свет и повернула ключ в замке. Потом Диана Тимуровна познакомила Валю с документацией кафедры. Как вести и заполнять различные бумаги и журналы. После чего они вдвоем поднялись на второй этаж. Здесь располагалась еще одна учебная комната. Валя познакомилась с остальными преподавателями кафедры нейрохирургии. Одного из них она узнала. Николая Геннадьевича Орехова – заместителя директора по научной работе. Он читал вчера со сцены текст торжественной клятвы студента. После этого Валя ознакомилась с правилами и расписалась в журнале по технике безопасности сотрудников кафедры. Познакомилась со своей должностной инструкцией. Она помещалась всего на одном листе!
В десять часов дня, Даниил Николаевич закончил писать статью, оторвался от монитора и решил вместе с Дианой Тимуровной выпить кофе. Они предложили это сделать и Вале. Вместе с ними за компанию. Девушка кофе пьет очень редко, предпочитает этому напитку чай. Да, и кружки, у нее еще пока своей нет.
– Надо бы не забыть зайти как-нибудь в магазин, и выбрать ту, которая больше всего понравится, подумала она.
Валя сходила в буфет за пластиковым стаканчиком и пакетиком чая. Совсем скоро девушка поняла суть кафедральной работы.
Она – стандартная, офисная. Это не совсем по медицинской части, ее будущей специальности. Но уже с первых минут, девушке все здесь, кажется, понравилось. И обстановка, и отношение коллектива к ней. Чаевничая она познакомилась с коллегами. Даниил Николаевич оказался довольно общительным и приветливым человеком. И очень добрым, на первый взгляд. Помимо учебной и научной работы, он увлекается рыбалкой. Причем как обычной, с сетью и удочками, так и подледным ловом. Также он курирует палату больных в отделении нейрохирургии. Где-то спустя полчаса Валю вызвал к себе заведующий кафедрой и попросил набрать на компьютере и распечатать служебную записку. А после отнести ее в приемную директора медицинского института.
В приемной девушка познакомилась с секретарем, представившейся Эммой Ярославной. Примерно одних лет с Дианой Тимуровной. Секретарь приветливо ей улыбнулась, взяла из рук документ и снова окунулась в свои рутинные дела.
В полдень отпустили студентов, Валя открыла гардероб. А когда вернулась в лаборантскую обнаружила собравшихся здесь преподавателей. Они готовились обедать. Диана Тимуровна накрывала на стол. Доставала чашки, ложки, тарелки, сахарницу. В комнате собрались пять человек: Валя, Диана Тимуровна, Даниил Николаевич, Николай Геннадьевич и Иннокентий Олегович. Как поняла из разговоров Валя, Иннокентий Олегович, совмещал преподавательскую работу с медицинской деятельностью. Только он работает не нейрохирургом, а врачом функциональной диагностики. Он является главным специалистом больницы по ультразвуковому исследованию головного мозга.
В том же районе города, где расположилась больница, недавно, открылся суши-бар. Было принято решение взять на обед суши. «Вкусняшка» приехала быстро. Когда уселись трапезничать, девушка, поняла, что ест их впервые! Но, попробовав, ее ждало разочарование. Она решила для себя, что такую «редкостную гадость» больше никогда не возьмет в рот. Ей почему-то, вдруг, захотелось, после этого, вареной картошечки с укропчиком и подсолнечным маслом… А к ней еще килички солененькой или селедочки с репчатым лучком, нарезанного колечками… Ну, или можно даже, скумбрии холодного копчения. Только аппетит сильнее разыгрался. Извинившись, Валя, встала из-за стола стала готовиться к обслуживанию предстоящей лекции. Валя сложила ноутбук в специальный кейс, проектор в чехол, взяла в руки журнал посещаемости и направилась в сторону больничного конференц-зала. Он оказался закрыт. Ключей, естественно, от его дверей у девушки не было. Она вернулась к Диане Тимуровне, и та, велела спросить ключи у вахтера. Валя расставляла на столе технику, когда стали собираться студенты. Подошел Николай Геннадьевич. Сегодня лекцию читает он. Преподаватель показал девушке, на какой значок с презентацией надо кликнуть, какую лекцию нужно запустить. Когда проектор отобразил на стене заглавный слайд с названием лекции, он встал за трибуну и представился собравшимся.
– Тема сегодняшней лекции «Анатомия и физиология центральной нервной системы», – громко объявил он.
Студенты поднялись со своих мест, приветствуя лектора. Когда преподаватель разрешил всем сесть, Валя села за ноутбук, готовая перелистывать слайды. Лекция была очень интересной, красочной и познавательной. Преподаватель читал вдохновлено. По окончании Валя попросила студентов не расходиться, и сверила списки студенческих групп с количеством присутствующих. Сегодня явка составила 100%. Это приятно. Преподаватель и студенты уходят, Валя убирает аппаратуру. Заурчало в животе. Это не удивительно, девушка так и не пообедала. Занеся вещи в кабинет, пошла в буфет, где купила большой пакет томатного сока и разной выпечки. Ее рабочее время подошло к концу, сотрудники кафедры уже разошлись. До учебы еще есть время пообедать и продолжить набор очков в «Candy Crush». Валя так увлеклась, набрав 41980 очков, что чуть было, не пропустила время начала занятий. До начала лекций по медицинской физике осталось всего 20 минут. Девушка убрала за собой со стола, подхватила сумку и заторопилась в сторону учебного корпуса. Когда она поднималась на третий этаж, в лекционный зал, часы показывали без пяти минут четыре. Она обвела взглядом аудиторию, своих сокурсников и села за первый стол, напротив преподавателя. Им оказался пожилой мужчина с мелкими кудряшками седых волос. Он листал толстую общую тетрадь, стоя за трибуной. Рядом с девушкой было полно свободного места. Оказалось, студенты предпочитали сидеть на задних рядах. Времени на знакомства не оставалось, поэтому Валя стала готовиться к лекции. Достала ручки, тетрадь и поставила телефон на беззвучный режим. Лекция называлась «Механические колебания». Валя напрягла память, вспоминая курс школьной программы по данной теме. Лектор читал спокойно. Собравшиеся студенты слушали его внимательно, не перебивая. Вячеслав Иванович, как он представился перед началом разбора темы, являлся профессором кафедры экспериментальной физики, доктором физико-математических наук. Он работал в политехническом институте и читал лекции студентам медицинского университета. Преподаватель уже успел рассказать про периодические и вынужденные колебания, когда в открытую, по случаю духоты, дверь аудитории скромно заглянула опоздавшая студентка. Она тихо извинилась и поздоровалась с преподавателем. Тот повернулся и разрешил ей войти. Девушка села рядом с Валей. Она вытащила из сумки тетрадь и шепотом спросила у Вали название темы. Та тихо ей ответила, и так произошло их первое знакомство. Окончание лекции особенно увлекло Валю. Оно было о колебательных движениях, которые совершает человек при ходьбе, сохранении вертикального положения тела в пространстве, их регистрация при помощи приборов. А также механические колебания сердца с методами их регистрации. Все это так заинтересовало девушку, что она больше, кроме Вячеслава Ивановича, ни на кого не обращала внимания. А ее соседка, если не успевала, записывать за преподавателем, переписывала у новой знакомой. К тому же почерк у Вали всегда был аккуратный и разборчивый, и ей не нужно было отвлекаться, расшифровывая отдельные слова. В конце лекции профессор спросил студентов, все ли им было понятно, и нет ли у кого вопросов. Вопросов ни у кого не оказалось, и он стал проверять отсутствующих. Складывая вещи в сумку, Валя наконец-то, познакомилась с однокурсницей. Ей оказалась татарочка. О чем можно было догадаться по длинным густым, немного волнистым, черным волосам. Она представилась Агилей. Ей было 17 лет.
