Дмитрий Богин
А я и не знала, как люблю дождь
– Привет, – долетел до нее звонкий голос медсестры Марины, ее приятельницы из травматологии.
– Привет.
– Как поживаешь?
– Ничего, спасибо. Я не так давно вышла на свободу…
– Чем думаешь заняться? Куда-нибудь устроилась? Или не решила еще?
– Решила. Мне предложили работу…
– Где?! Надеюсь, не в колонии!
– Нет, хотя мне и предлагали. Но я отказалась. Тружусь санитаркой в сельской больнице. Только людей здесь не хватает, дополнительно выполняю обязанности медсестры. Начальство закрывает глаза на, то, что, мне пока нельзя заниматься медицинской, а особенно лечебной, деятельностью.
– Понятно.
– Как кончится запрет, планирую переучиться на другую врачебную специальность и остаться в селе.
– Возвращаться, как я поняла, ты не думаешь?
– Да ты что?! Нет, конечно!
– Если ты на счет Геннадия Ивановича, то можешь не переживать, тут столько всего случилось, считай, сразу после твоего ареста.
– Мне не интересно. Как у тебя дела?
– Потихоньку… Ты, вот, послушай…
– Про Геннадия Ивановича мне не интересно, и вообще я занята, меня спрашивала заведующая.
– Ну, ладно, тогда. Может быть, в другой раз всё обсудим.
– Наверное…
– До свидания.
«Не надо», – подумала Валя про себя, нажимая клавишу «завершить вызов», после чего, автоматически удалила Машин номер.
(На подругу у нее не было обид, просто девушка уже стала забывать «о жизни до…», а тут такое…).
Прошел год. Настал солнечный июнь. Теперь Валя могла возвращаться к врачебной практике. К чему, она, и приступила. Для начала, поставив в известность главврача, заполнила заявление на внеочередной отпуск, определилась с будущей специальностью.
Теперь Валя решила стать врачом общей практики. С травматологией девушка надумала закончить.
«Да, и, в сельской больнице гораздо востребован врач-универсал, нежели узкий специалист» – настраивала она себя вечерами на нужный лад.
Что касается близких (Валину родню, и подругу Агилю) они, без всяческих возражений, одобрили выбор девушки. Правда, недолго, попыталась уговорить подругу, вернуться в родные края, Агиля. Якобы здесь и учились, и работать комфортнее, и родные рядом…
Но Валя для себя уже сделала нужный ей вывод и всё решила. Она, как-то на удивление быстро привыкла к суровому климату Уральских гор. Полюбилась ей глухомань таёжного края…
К тому же, местное областное управление здравоохранением уже распорядилось выделить девушке необходимые средства на постройку собственного дома. Своего рода помощь от государства молодому специалисту.
Прошел цикл учебных занятий по переобучению и усовершенствованию, проходивший в Екатеринбурге. Валя получила «корочки» специалиста и сертификат-допуск к работе. Снова родной поселок. Остановка. Знакомая разбитая дорога, с залатанными щебенкой и свежим асфальтом, ямами. Вдоль неё все также шагают столбы с проводами, а за ними дома, поля и луга! И очень много деревьев (преимущественно лиственных) – поселок просто утопает в них! Особенно хороши местные пейзажи осенью – всюду яркие краски: желтые, красные, оранжевые и зеленые… Дома, также, попадаются всякие. Брошенные, с ржавой дырявой крышей, поросшие бурьяном. Большинство всё же обжитые, ухоженные. Не могут не радовать случайные взгляды внешним убранством. Всякий по-своему прекрасен, не похож на остальные. Вот дом, с диковинным орнаментом на фасаде. Валя знает, его разрисовала хозяйка сама, вручную. Чуть поодаль обычная, невзрачная, серая изба. Попадаются кирпичные двухэтажные дома. Во дворах, у большинства местных жителей, стоят теплицы, лают собаки, припаркованы автомобили. В целом, общий вид, как и везде, в сельских населенных пунктах нашей страны. Почти в каждом дворе, рядом с домом, лежат аккуратно сложенные поленницы дров. Основным отоплением в поселке по-прежнему остается печное, несмотря на недавно проведенный газопровод.
Для того, чтобы попасть к местной больнице надо взобраться на пригорок, после чего дорога спускается вниз аккурат к воротам учреждения здравоохранения.
Какой же открывается, с холма, потрясающий вид! Вся центральная часть поселка как на ладони – утопающие в зелени разноцветные крыши, разномастные дома, нестройность улиц, серое здание администрации и белые кресты старообрядческого кладбища вдалеке. «Неземные, возвышенные, чувства переполняют изнутри, глядя на всю эту красоту» – думает Валя. – «Хочется остановится и некоторое время просто постоять тут, завороженно насладится тишиной и ароматами природы, но надо спешить на работу». Бросив быстрый взгляд на циферблат наручных часов, девушка спускается с пригорка к воротам больницы. Доложив о приезде главному врачу (тот ее уже заждался), пошла переодеваться. Минут через двадцать Валя, в белоснежном медицинском костюме, вновь появилась на крыльце больницы. Каблуки, туфли для поездки в город, сменила на кроссовки – для удобства перемещения. Волосы аккуратно уложила под шапочку. Чуть подправила легкий макияж, скромный маникюр. В руках сумка с красным крестом, а в ней карточки, медикаменты да тонометр с фонендоскопом. Вот и весь набор сельского врача! Сегодня – патронажный день: в первую очередь «земский доктор» должна обойти тех, кто не может самостоятельно прийти на прием: лежачих больных, тех, от кого поступил вызов, и стариков. По плану это восемь человек. А также надо обойти всех жителей, большинство из которых она уже запомнила и знают ее, пока была медсестрой.
Валя проходит мимо магазина, из двери которого вылетает лохматый пес. У него в пасти свежеукраденный батон хлеба. Он воровато оглядывается, но его никто не преследует – мастер своего дела. Девушка весело улыбается во след «охотнику».
Первый дом – Варвары Даниловны. Широкие ворота для въезда закрыты, Валя пролезает через дырку в заборе. Пробирается через разросшийся малинник к дому. Огромный двор с домом, крепким сараем и старым трактором. Несколько месяцев назад баба Варя потеряла мужа, и сейчас доктор пришла сюда, по просьбе главного врача, который попросил Валю ее проведать.
– Она часто обнаруживает у себя всё новые боли. Это у нее от стресса, от переживаний. Тоскует, конечно, – объяснил Григорий Емельянович, – правда, дочка с внучкой ее не забывают, приезжают и звонят.
– Здравствуйте, баб Варь. Как вы себя чувствуете?
– Да не очень, спина опять разболелась. А, ты, стало быть, теперь уж не медсестра, а врач? – поинтересовалась Варвара Даниловна.
Валя кивнула. Друг друга они знают, уже, как полгода. Девушка посещала старушку, ставила той уколы, от «спины» по назначению терапевта.
– А в ногу боль не иррадиирует? Не отдает то есть? Попробуйте вот эту мазь, я её из Екатеринбурга привезла, недавно сама оступилась и больно ударилась. Намазала раза два и все прошло. Плохо только, что, ее продают только в городе, в райцентре не найти… натирайте до гиперемии, то есть пока не покраснеет. Вот, чувствуете тепло?
– Да, мне как будто, снова семнадцать лет! – улыбается баба Варя. – Спасибо!
– А вот эти уколы, от спины, у вас уже заканчиваются, а нужно обязательно курсом их колоть, нельзя прерывать. Вам привезти, в следующий раз?
– Не надо, – машет рукой Варвара Даниловна, – они же бешеные деньги стоють!
– Ну ладно. До свидания, тогда. – прощается Валя, убирая фонендоскоп в сумку.
– Всего доброго, – улыбается во след женщина.
Её дом похож на другие дома русских бабушек. Варвара Даниловна из староверов. Самовар, иконы, старые вышивки. Все вышивки сделаны вручную! В углу каждой комнаты непременный уголок с цветастыми рушниками и иконами. – Когда в помещении люди, староверы зажигают лампаду. Все старообрядцы носят традиционную одежду, Варвара Даниловна не исключение. Она для повседневной носки, поэтому на столе у бабушки стоит утюг, довольно современный. Яркие сарафаны требуют постоянного бережного отношения.
У Варвары Даниловны добротная русская изба, с хорошей мебелью, рушниками в углах, и никакой продавленной старой тахты или нафталинного «шкапа» здесь нет. Туалет, естественно на улице, обычная деревенская будка, выкрашенная темно-зеленой краской.
Рядом с домом, сарай в котором поленница с дровами на зиму, картошкой на весну и «черная баня» на любой сезон. В комнате, у кровати, вышитый вручную ковер и фотографии дочки с внучкой, на стене. А в шкафу, на кухне, аккуратной стопочкой разложены святые книги: псалтырь, часослов, месяцеслов и прочие. Все они переписаны вручную, это также, давняя староверческая традиция.
Следующему пациенту Валя ставит капельницу.
– Как вы себя чувствуете?
– Плохо, дочка, давление скачет.
– Ну оно и понятно: погода скачет, и давление туда же. Муж как?
– Да вчера опять нажрался до кошачьего визгу и буянил.
– Что же вы мне не позвонили?
(Муж Никитичны, старик Федор, побаивается Валю. Увидев строгий взгляд девушки, сразу притихает и успокаивается).
Выходя от бабки Никитичны, доктор, кричит соседке, копошащейся в огороде:
– Теть Насть, а вы прошли диспансеризацию?
– Да куды там, тут картошку окучиваю щас, потом корова…
– Вам обязательно нужно, у вас флюорография просрочилась. Когда сходите?
– Да когда заболею – тогда и приду.
В целом, деревенские, люди не больные. Это Валя поняла еще в прошлом году, когда бегала по адресам кому с таблеткой, кому с укольчиком… Именно поэтому, в большинстве домов её знают, и встречают как родную.
У селян чаще всего встречаются заболевания сердца и сосудов, желудочно-кишечного тракта, травмы. В местный стационар ложатся редко и неохотно, в крайних случаях – сердечный приступ, гипертонический криз. С лекарствами для экстренной помощи, в поселке, проблем не возникает. Иногда, Валя привозит лекарства из райцентра, поселка Пелевениха, в зависимости кто что попросит, закажет.
По дороге к третьему больному, Валя поворачивается к скамейке у колодца:
– Привет, девчонки!
Девчонки – это местные бабушки, те кивают в ответ и улыбаются. Между собой Валю, они зовут – наш ангел хранитель, ведь девушка заботится о местных, пожалуй, больше, чем сам Господь…
Валя входит в одноэтажный домик из красного кирпича. Во дворе бегает маленькая собачка-дворняжка с закрученным хвостом. Здесь обитает бабушка, от которой поступил в больницу, утром звонок. Звонит и плачет: «Помогите, умираю, голова болит сильно, кажись, пирожками отравилась». Дежурный фельдшер велел выпить угля, и пообещал, что после обеда кто-нибудь, обязательно заглянет. Вот Валя и пришла. А тут инсульт. Старушка сама себе диагноз поставила, и, промедли врач какой-то время, всё могло бы закончится плохо. Девушка набрала номер амбулатории и вызвала машину, для доставки пациентки в стационар.
А пока достала из сумки тонометр, стала измерять давление и слушать легкие. Приложив фонендоскоп к груди, Валя сильно удивилась, обнаружив на теле и на спине, у пожилой женщины, странные знаки и символы напоминающие древние письмена (руны). Такое, здесь, в поселке она видела впервые.
– А это, что у вас? – поинтересовалась у нее Валя. Женщина ответила слабым голосом:
– Это наш местный шаман начертил. Пэ́рки. Он из коренных народов. Манси. Бывает приходит и помогает, чем может. Вот и позавчера приходил, сердце у меня прихватило. А как ушел мне и полегчало сразу… И, что, главное никаких денег за это не берет. Только, если продукты какие иногда…
– Понятно, – сделала строгое выражение лица Валя, – Давайте, собирайтесь, сейчас поедем в больницу.
(А про себя сурово отметила: «Надо бы наведаться к этому «экстрасенсу». Ишь, что выдумал, целитель, обманывать местных. – Ну, я ему покажу, – вспомнила Валя всяких подобных мошенников в городах, о которых говорили по телевизору. Вечером, как напишу отчет о проделанной работе, навещу шарлатана, и хорошенько с ним поговорю).
– Где живет этот Пэ́рки? – поинтересовалась она у старушки.
– А на окраине поселка, почитай у самого леса его избушка. Ты, деточка, на него не серчай. Он хороший, людям плохо не делает. Мы завсегда, как не можем больничных дождаться его зовем. Никому не отказывает. Еще его дед, тоже шаман, местных лечил…
Тут вошли санитары, занесли носилки, и отправили бабушку в стационар.
Валя обошла оставшиеся дома, и вернулась в больницу, в свой кабинет. Здесь очень даже уютно: горчичные стены, карточки учета больных, кастрюльки с надписью краской «чистые шпатели» и люди, в очереди, пришедшие на прием, которые просят: «Валя, ты только нас не бросай…».
Отхлебнув теплого сладкого чая, молодая врач, заполняет отчет сегодняшнего дня, а сама слушает мужчины средних лет:
«Дочка, вчерась ну так погано было! А не понять, шо болит и шо пыть. Вот щаз по хлеб только встал, дойти до магазину, а його и нету. Голова кружится. Ты мне шпрыц с лекарством дай, невестка хоть поколет меня…».
Вечером, в шесть часов, после работы, Валя подошла к избушке шамана. Ее она нашла сразу, у леса она стояла одна, в некотором отдалении от соседей.
На стук в дверь, выглянул молодой мужчина, тридцати пяти лет, крепкого телосложения, достаточно высокий и загорелый. Облачённый в джинсовый костюм темно-синего цвета, темно-русые его волосы оказались забраны на затылке в хвост.
– Добрый вечер. Чем могу быть полезен? – поинтересовался он у Вали тихим спокойным голосом.
– Здравствуйте. «Я могу войти?» – спросила она.
– Да, разумеется, прошу Вас, – посторонился молодой мужчина.
Девушка прошла сквозь сени и оказалась в просторной деревянной избе. Комната, как комната. Обычная, деревенская. Основное пространство занимает большая беленая каменная печь. Деревянная мебель ручной работы. Исключение: всюду разные баночки, склянки, травки да грибы-ягоды висят.
– Присаживайтесь, – пригласил шаман.
– Благодарю, – опустилась Валя на приставленный к столу табурет (она вдруг поняла, как сильно устали ее ноги за целый рабочий день).
– Что же такое вы творите, а? – брови девушки, равно как и ее лицо приняли гневное выражение, – Я бывшая местная медсестра. Теперь – врач. Трофимова Валентина Сергеевна. Жаль не встретила вас раньше, поэтому скажу сейчас. Зачем же вы народ волнуете и с толку сбиваете? Для чего, скажите вы мне, а? Ведь XXI век на дворе, а вы мало того обманываете народ, так еще и денег с этого не берете. Тогда ваш умысел мне совсем не ясен. Просто посмеяться над людьми? Потрудитесь объяснить, пожалуйста?
Целитель, устроившись, за столом, рядом, улыбнулся и совершенно спокойно ответил:
– Понимаете, Валентина Сергеевна…
– Можно просто Валя, – разрешила врач.
– Валя. Красивое имя. Я сейчас постараюсь все объяснить.
– Уж, постарайтесь.
По мере того, как Пэ́рки рассказывал о своей деятельности в поселке выражение лица девушки сменилось со строгого на добродушно-приветливое. Выяснилось, что вовсе не над кем он не хочет посмеяться, шаман – потомственный знахарь и травник. Еще его дед лечил и даже прадед лечили занедуживших обитателей поселка. А теперь, с недавних пор, и он должен продолжать семейное ремесло, передаваемое по наследству.
Совершенно безвозмездно, ничего не требуя взамен. Правда, если кто-нибудь, от чистого сердца, в благодарность что-то предложит. То, чтобы не обидеть дарителя, шаман, обычно, предпочитает не отказывать в таких случаях – молча берет подношение.
Он никогда не мешает медикам из местной больницы, не идет вразрез с официальной медициной. Если чего сделать он не в силах или больному требуется дообследование, реабилитация, то целитель не просто рекомендует, а даже настаивает на обращении к докторам.
– Ой, простите, я не разобралась во всей ситуации и сразу полезла с обвинениями, – щеки Вали залил легкий румянец смущения.
– Ерунда. Вы обязаны были проверить. Это ваша работа. Какой-то человек, без соответствующего образования, занимается частной практикой. К тому же сейчас в сфере медицины так много жуликов и проходимцев – об этом пишут в газетах. Вдруг я на самом деле оказался бы мошенником, и от моих действий пострадали бы люди. Слава Духам, такого никогда не было, и быть не может.
– Признаться, я как раз об этом и подумала, как только узнала о вас.
– В подобном случае вы сразу же, не откладывая, должны поставить в известность правоохранительные органы, сообщить нашему участковому.
– Я сначала хотела сама во всем разобраться. И оказалась права. Рада, что вы не жулик, – девушка широко улыбнулась.
– Ерунда. Забудьте. Вижу, Валя вас беспокоит нестерпимая усталость в ногах. Последствия трудового дня?
– Как вы догадались?
– Это мой дар, который не поддается объяснению. Разрешите я помогу вам.
Валя махнула небрежно рукой:
– Ладно, Пэ́рки, не надо. Спасибо за участие. Я домой приду, сделаю лечебные ванночки для ног, и все отпустит.
– До дома еще надо добраться. А я много времени не отниму. Я мигом управлюсь.
– Ну, если мигом… – повела девушка плечом.
Не успев и глазом моргнуть, шаман впал в подобие транса и замахал руками издавая непонятные слабо различимые звуки. Валя лишь ощутила легкое тепло, когда Пэ́рки приблизил свои ладони к ее стопам.
«Возможно это биополе шамана», – пронеслось у нее в голове в тот момент.
Скоро в ногах не осталось и следа от былой усталости. Исчезла скованность. Целитель еще находился в «астрале», а Валя всё поняла – перед ней настоящий волшебник. Из сказки. В детстве их много ей рассказывала бабушка.
– Маг, – только и смогла она вымолвить, когда Пэ́рки «вернулся» в нашу реальность.
В ответ шаман улыбнулся.
А спустя несколько минут они уже мило беседовали, будто добрые приятели, знавшие друг друга пару лет, а не пару минут. Прихлебывали травяной чай из настоящего самовара с ягодным вареньем и душистым хлебом. По запаху, которого Валя успела порядком соскучится. Незаметно, для самих себя, в разговоре перешли на «ты»:
– Шаманом я стал по завету своих предков. Шаманами не рождаются. Это зов предков, потому что шаманами становятся люди, у которых в роду уже были шаманы. Будущее таких людей предопределено с младенчества. До определенного возраста они могут и не подозревать о своем предназначении. Человек должен сам понять, что пришло время стать шаманом, а затем пройти ритуал посвящения. Но прежде, чем стать им, человеку предстоит пройти долгий и болезненный путь.
В моей жизни было немало событий, которые заставили меня посмотреть на свою жизнь с другой стороны. Бывали случаи, что, когда у меня все должно было четко идти по плану, но в последний момент передо мной словно вырастала стена.
– Знакомое чувство.
– И я не знал, что делать и куда двигаться дальше. После определенного ритуала, проведенного моим дедом-шаманом, мои дела пошли «в гору», и будто бы все пути открылись…– Пэ́рки прервался, кашлянув, отправил в рот шоколадную конфету, запил ее чаем и продолжил. – «Через несколько лет в моей жизни стали происходить не особо приятные события. И тогда, детство мое пришлось на конец эпохи атеизма, я все чаще стал задумываться над словами своего духовного учителя, моего деда: «Настанет время, и ты получишь свой дар». Однажды я понял – мне надо выбрать другой путь в жизни. После окончания учебы в университете, я учился на историка в Екатеринбурге. (С детства интересовался археологией, кладами…). Я прошел обряд посвящения в шаманы. У манси есть поверье – в шаманизм люди приходят сквозь болезни и лишения. Например, меня очень долгое время мучила тяжелая депрессия».
Валя слушала завороженно, спокойную неторопливую речь шамана, подперев лицо руками положив локти на стол. Только часы-ходики монотонно стучали в такт его словам.
Дед рассказывал – частая болезнь начинающих шаманов – эпилепсия. Еще манси ее зовут «шаманкой» – считается недугом будущих шаманов. Якобы так родовые духи «наказывают» человека, если он вовремя не проходит обряд посвящения. Мне еще «повезло», я «легко отделался», – делает подобие грустной улыбки Пэ́рки, – Да-а, – протяжно вздыхает, – мой дар – мое проклятье. Духи могут насылать не только болезни на непосвящённого, но и различные несчастья. Если родственники или сам непосвященный не придает значения этим сигналам, не обращаются за помощью к шаману, чтобы тот провел обряд поклонения предкам –, несчастья могут повторится.
В моем роду шаманами были дед и прадед. Когда я проанализировал события, произошедшие со мной, то принял решение пойти по стопам, завещанным своими предками. После обряда, который я прошел, уже, как лет десять назад, череда негативных событий навсегда меня покинула.
Когда я прихожу к больному человеку, то выявляю причину его заболевания. Часто для этого приходится камлать, то есть общаться с духами. Я впадаю в транс, уходя в прошлое.
«Прорезаю время и пространство» – вот самое точное определение моим действиям. Как вульгарно, или скорее пафосно, бы это не звучало, – пояснил Пэ́рки. Мой дедушка всегда говорил, что настоящему шаману, в первую очередь, нужна голова, чтобы систематизировать полученные знания. Нужно увидеть человека со всех сторон, отсечь лишнее, и выявить именно ту причину, которая послужила причиной заболевания.
– Как, оказывается, у нас с вами много общего, – восхитилась Валя, – я имею в виду шаманов и врачей.
– В точку, – согласился Пэ́рки, – пока шаман ищет причину заболевания, ему приходится сталкиваться с грязной энергетикой, от которой надо уметь защищаться. Дед говорил, многие целители, когда только начинали свой путь, рассказывали: после приема некоторых пациентов, они начинали болеть. Только приобретя определенный опыт, они научились защищаться от негативного воздействия чужих людей. С практикующими шаманами такого не бывает. Считается, что обряд посвящения придает человеку силы, чтобы он с удвоенной энергией мог помогать людям: восстанавливать душевное спокойствие, исцелять недуги.
– С тобой подобное было, Пэ́рки? – задала Валя вопрос.
– Получение негативной энергетики от пациента? Лично я такого в своей практике припомнить не смогу. Бывает, что, если случай непростой, или поток пациентов за день велик. Прямо как у вас, медиков, в стационаре! – подмигивает шаман девушке.
– Чувствуешь некое опустошение, потерянность. Своего рода упадок сил. В таком случае меня спасает лес. Ухожу бродить на лесную опушку. Медитирую, как принято говорить, слушаю голоса птиц, наслаждаюсь свежим воздухом… Коплю силы для новых сеансов. Еще, неплохо, спасает меня обыкновенная баня. Кроме того, у каждого шамана есть определенные атрибуты, защищающие своего хозяина, от нехорошей энергии – бубен, колокольчики, ленточки, толи – большой круглый амулет из меди, который вешают на шею во время лечения больного. Минутку…
Шаман не поленился, вышел из-за стола, и принес из соседней комнаты перечисленные обрядовые предметы ритуального культа. Подобное Валя могла видеть лишь в детстве, на картинке в школьном учебнике истории. И, теперь, с интересом разглядывала каждый артефакт, осторожно касаясь колокольчиков, выложенных на столе.
Пэ́рки тем временем продолжал:
– После общения с духами определенными обрядами шаман очищает энергетику человека, меняет его код, ставит защиту от негативного воздействия, открывает дорогу… Шаманизм – это не просто проповедование духовных канонов, скорее некая грань между духовным и обыденным, реальным и ирреальным. Во все времена шаман был уважаемым человеком в своем роду, к нему ходили за советом, просили у него здоровья для себя и своих близких, удачи на охоте. И сейчас к нам обращаются с различными вопросами: когда лучше женится, когда собираться в дорогу.
– Пэ́рки, ты не расскажешь пару реальных случаев, как ты кому-нибудь помог? – спросила Валя.
– Отчего нет. Слушай. Например, дня три назад заглянул ко мне местный житель, который решил в этом году сложить новый дом. Я вижу, что в этом году удача от него отвернется: либо у него будет травма, либо деньги закончатся, либо только что возведенный дом сгорит.
– Как ужасно, – всплеснула Валя руками.
– Может он и построит дом, но с большими трудностями, поэтому ему лучше подождать до следующего года.
Еще меня люди спрашивают, стоит ли им искать работу здесь или куда-нибудь уехать? Если я говорю, что здесь не стоит ничего пытаться сделать, а человек объясняет, что тут ему удобно (живут родственники, которые могут помочь), в таком случае я могу попросить богов помощи для этого человека. Помогут они ему или нет – это уже им решать. Мои слова всегда носят рекомендательный характер, а как поступить – человек выбирает сам.
Иногда шаманам приходится возвращать людям их заблудившуюся душу. Бытует среди нас такое понятие, что именно похищение душ живущих является причиной многих расстройств. Допустим, шел человек по улице, задумался, а в этот момент рядом резко посигналила машина или собака залаяла. В результате человек пугается, пробивается его энергетическая оболочка, сквозь которую улетает душа. Человек становится вялым, болезненным. После обряда по возвращению души в тело человек преображается: у него начинают блестеть глаза, нормализуется сон, появляется энергия и вкус к жизни.
Да, вспомнил, когда я только начинал практиковать, ко мне на прием обратилась женщина, которая уже семь лет состояла в браке и не могла забеременеть. Я провел соответствующий обряд, который мне показал дед, а через некоторое время она вместе с мужем пришла ко мне с благодарностью – у них все получилось, она забеременела и родила дочь.
– Ничего себе! – глаза девушки широко раскрылись в изумлении.
– Для меня тогда, как для новичка своего дела, это стало лучшим доказательством, что своим камланием, положительной энергетикой шаманы действительно могут многое сделать во благо людей.
Особенно запомнилась мне одна посетительница. У женщины была 4 стадия онкологического заболевания, и врачи ей отказывали в дальнейшем лечении. Она была не местная. Кто-то ей посоветовал обратится к шаману.
– Это было настоящее чудо, – глаза Пэ́рки заблестели, – что все так сложилось. Наверное, ее уберег ангел-хранитель. После проведенного мною обряда, она почувствовала себя лучше. Однако, я не знаю полностью или частично отступила болезнь, диагностируется у нее сейчас рак или нет, но знаю женщина почувствовала улучшение и даже вышла на работу. Валя?
–А? – тут же тихонько откликнулась девушка.
– Ты называешь меня волшебником.
– Но ведь так оно и есть на самом деле, кажется, – не слишком уверенно закончила она фразу.
– Ты ошибаешься…
– Разве?! – Валя удивленно подняла брови.
– Да. Не стоит приписывать нам каких-то чудесных сил. Да, мы избранные, можем многое видеть, но у нас слово «шаман» переводится как «говорящий с духами». Мы всего лишь посредники между людьми и богами. Мы просим у богов за людей, а уж те сами решают – давать людям здоровья и удачи или нет. Боги дают испытания тому или иному человеку, которые он должен пройти.
К тому же, мы никогда не делим людей по цвету кожи или социальному положению. Я одинаково помогаю человеку любых убеждений и вероисповеданий. Ведь быть шаманом – есть духовное призвание, состояние души. Обратного пути нет, поскольку ты взял на себя ответственность за тех людей, на судьбу которых ты воздействуешь.
Вот и ты, Валя, прошла все испытания, – шаман внимательно всмотрелся в лицо девушки, так что она даже вздрогнула, немного, от неожиданности.
– На твой счет, я скажу одно – темная полоса в твоей жизни закончилась. Впереди будет только светлое. Жизнь налаживается. Ты проживешь долгую и счастливую, полную интересных событий жизнь.
– Хотелось бы верить, – прошептала она.
– Поверь, так все и будет. Духи сказали, им виднее…
На улицу опускались сумерки.
– Пора! – всмотрелась Валя в циферблат своих часов.
– Я провожу, – ответил шаман, поднимаясь из-за стола.
Стоя в дверях, Валя и Пэ́рки, пожали друг другу руки и улыбнулись, на прощание:
– «Теперь станем помогать людям, совместно!».
Расстались они приятелями.
На том и решили. С этого момента они стали работать вместе. Несложные случаи продолжал брать себе шаман, оставив доктору те случаи, когда требовалась квалифицированная медицинская помощь. Валя, в свою очередь, стала направлять к Пэ́рки своих пациентов, которым требовалось дополнительное лечение, реабилитация, или дообследование на том уровне, духовном, на котором официальная медицина, увы, не лечит.
Ещё они стали часто совершать совместные прогулки по вечерам. Гуляя под звездами они разговаривали обо всем на свете! У них, двоих, нашлось масса общих тем для разговоров, увлекающая обоих. Медицина, экология, история, литература, но особенно их сблизила религиозно-философская тематика беседы.
– Когда ко мне приходят люди, – начал шаман, – и просят дать какой-то общий совет, один на все случаи жизни. Таким я, вежливо отказываю, покачав головой. Не могу я посоветовать, к примеру, всем гипертоникам сходить в лес за определенной целебной травой, которая им может принести облегчение. А если человек, например, еще страдает и от бронхиальной астмы. Понюхает он эту травку, и все, «копыта отбросит!». – рассмеялся Пэ́рки, разведя руками.
– Согласна, – кивает Валя.
– Одного лекарства для всех не существует. Нет, той, волшебной таблетки, приняв которую человек сию минуту бы поправился. И не может быть. Лечить следует и тело, и душу. С каждым человек следует работать индивидуально. На кого то, как ты уже знаешь, я воздействую своей положительной энергетикой. Другим делаю контактный массаж, если у них есть какие-либо проблемы со спиной, суставами. Повторяюсь, каждый человек – индивидуален, к каждому нужен свой подход.
Впереди бежит лохматый, беспородный пес шамана Рвакля.
– Такое смешное прозвище у него, от того, что он все время что-то ищет, жует, роет, копает, грызет или рвет, – пояснил Пэ́рки.
– Ему, уж, третий год пошел, а повадки по-прежнему щенячьи. Совершенно незлобный. Любит людей, готов всех облизать. Понимаю, с ним надо работать. Обучить хотя бы примитивным командам… Да, куда мне, то огород, то пациенты, – машет рукой.
– Как он у тебя появился? – интересуется Валя.
– Обычно. У соседей ощенилась собака, собаки подросли, ребятишки стали по ближним домам их разносить. Предложили мне одного взять. Я согласился.
Рвакля по-прежнему брел вперед, внимательно обнюхивая каждый куст – человечьи разговоры ему не интересны!
– Он славный, послушный и в еде непривередлив, обычная деревенская дворняга! – улыбается шаман и возвращает беседу в прежнее русло:
– Много людей приходят к шаманам, чтобы он помог разрешить серьезные проблемы, выйти из трудной ситуации. Но будет более правильным обращаться к шаманам, когда дела и так идут хорошо.
– Для чего же, тогда?
– Шаман проведет определенный ритуал, чтобы человек смог удержать свою удачу.
