Дмитрий Богин
А я и не знала, как люблю дождь
– Поправляйтесь, – сказала ему на прощание Валя, – как придете в норму, не забывайте продолжать двигаться. Чаще гуляйте на свежем воздухе, в парке или в лесу!
– Непременно, – улыбнулся в ответ пациент.
После работы с пациентами, экзаменаторы-хирурги, проверили у студентов знание хирургического инструментария и правила наложения повязок.
Что касается последнего, экзамена по гинекологии, то он прошел обычно, без всяких особенностей и ничем не отложился в памяти студентов. Утомленные последними испытаниями они понемногу приходили в себя и готовились к долгожданному, радостному событию своей жизни – получению дипломов.
Агиля все три экзамена сдала «хорошо». Терапию Валя сдала на «отлично», остальные, также, «хорошо». Девушка оставила все сомнения и ждала, что скоро ее мечта стать нейрохирургом осуществиться, и она поступит в интернатуру.
Дипломы вручали в торжественной обстановке актового зала. Еще недавно здесь проходили лекции, а теперь и студенты, и преподаватели сидели в мягких креслах нарядно одетые. За окнами падали белые хлопья снега. Зал радовал яркими шариками и цветными лентами. Каждого выпускника, лично, напутствовал Тимофей Владиславович – директор института. Вручал диплом и провожал в добрый путь:
– Я надеюсь, что эти 70 молодых врачей, которые сегодня вольются в нашу систему здравоохранения начнут работать на современных качественных аппаратах и оборудовании в российских поликлиниках и стационарах, смогут поднять медицину на мировой уровень. Но не стоит забывать, что медицина – это не только новейшие технологии и современное оборудование. В первую очередь лечит участие, теплота и доброе слово, сказанное с уверенным взглядом в будущее. С праздником, дорогие выпускники!
Распределение в интернатуру проходило в этом же зале на следующий день. Для этого была создана специальная комиссия во главе с заведующим по интернатуре и ординатуре Павленко. Тут-то Валю и постигло первое ее разочарование во взрослой жизни. Николай Васильевич не смог помочь Вале исполнить ее мечту. Ему не пришлось дальше работать в институте, в стенах которого прошли его молодые и зрелые годы. После внеочередного ученого совета его заменили молодым директорским «протеже». А пожилого профессора с «почетом» проводили на заслуженный отдых. Об этом студентам сообщил заглянувший в зал директор института.
– Камаева Агиля Гиреевна, – позвала секретарь комиссии. Девушка поднялась с удобного кресла и направилась к сцене. Вернулась она быстро, минуты через три, радостная и сияющая:
– Комиссия дала «добро» на прохождение интернатуры и последующее трудоустройство в больнице моего села.
– Поздравляю, – порадовалась за подругу Валя, – хорошо, что у тебя всё получилось. Вот только я волнуюсь, теперь, на счет себя. Успел ли Николай Васильевич сообщить обо мне комиссии.
– Не драматизируй ты раньше времени, – принялась успокаивать ее Агиля, – я думаю, у тебя также все получится. Не зря же ты прилежно училась все эти годы.
– Да, вероятно, ты права, – стараясь отвечать спокойным голосом Валя, продолжая внутренне переживать.
Комиссия вызвала Валерию. Ту самую девушку, которая так и не вернула Вале тетрадь с конспектами по химии. Впрочем, это оказался не единственный ее «долг». Обладая простовато-наивным характером девушка постоянно одалживалась чем-нибудь у Вали или их однокурсников, естественно «забывая» возвращать все обратно. Да, и за годы обучения она, в общем-то, никак не проявила себя ни в одной врачебной специальности. Каково же было Валино удивление, когда она узнала, что единственное «бюджетное» место в интернатуре по нейрохирургии отдали Лере.
«Вот те раз!» – подумала Валя. – «Она же не интересовалась никогда нейрохирургией!».
– Трофимова Валентина Сергеевна, – позвала секретарь комиссии по распределению.
– Иди, – Агиля легонько толкнула локтем подругу, как-бы подбадривая и пробуждая от тревожных мыслей.
На вопрос председателя комиссии о предполагаемом месте прохождения последипломной стажировки Валя без колебаний назвала желаемую специальность, и получила короткий отказ.
– Мест нет, – развел руками председатель Павленко.
– Я понимаю, что нет больше вакантных мест в нашем городе, – попыталась возразить Валя, – но я видела в деканате, на доске объявлений, в нижнетагильскую больницу требуется нейрохирург.
– Туда мы можем предложить только платную интернатуру, – отрезал председатель и закончил – за ваш счет.
Валя, молча, стояла, опустив голову.
– Оценки у вас хорошие, – внезапно пошел навстречу Павленко. – Можете выбрать любую другую хирургическую специальность.
Валя задумалась: «Нет, платная интернатура меня не устраивает. Не для того училась я все эти годы усердно, чтобы теперь раскошеливаться. Да и откуда у нас лишние деньги, у простой, крестьянской, деревенской семьи». Девушка пробежала глазами предложенные списки и ткнула пальцем в строчку по середине:
– Давайте в травматологию, – бодро сказала она председателю, и внутренне успокаивала себя: «все-таки этот вариант наиболее приемлем для меня, наиболее близок к нейрохирургии».
Секретарь стала заносить ее данные в протокол. Осталось дело за малым, выбрать больницу, к которой ее должны были прикрепить. Из двух стационаров девушке предстояло выбрать один: приступить к работе в травматологическом отделении N-ской больницы скорой помощи или уехать в Екатеринбург, в недавно построенный травматологический центр. Радовало, то, что в оба стационара ее брали на бюджетное место. Валя вновь задумалась:
«В больнице скорой помощи будет больше практики, следовательно я быстрее войду в курс дела, в специальность. С другой стороны, работа в современном центре обещает больше перспектив, в том числе, в научной карьере».
Из глубин сознания, куда девушка погрузилась ее вывел нетерпеливый голос Павленко:
– Девушка, решайте скорее, куда хотите?
– В Екатеринбург, – коротко ответила Валя.
Он улыбнулся и вымолвил:
– Ну и глупо.
Может быть, председатель был в чем-то прав, следовало остаться в N-ске. Вот только в этом городе девушку ничто, и никто не держал, и она все для себя решила еще тогда, когда планировала уезжать в Нижний Тагил нейрохирургом.
«Символично, а Екатеринбург тоже находится на Урале. Видно, эта местность моя судьба!» – думала Валя, забирая бумаги у секретаря.
Быстрой и уверенной походкой она покинула актовый зал и спустилась на первый этаж, в холл, к гардеробу. Ей хотелось быстрее покинуть здание института, где с ней так не справедливо обошлись. Поспешно снимая халат и торопливо влезая в пальто девушка стала невольной свидетельницей следующей картины: у окна стояли директор института и молодой мужчина – его новый заведующий кафедрой нейрохирургии (когда Валя работала лаборанткой он занимал скромную должность ассистента). Рядом с ними была Валерия и рассыпалась в благодарностях: протягивала большой букет дорогих цветов, коробку шоколадных конфет известного в стране бренда (такую за сто рублей не купишь) и какой-то пухлый продолговатый конверт.
Тут Валя всё поняла. В это время к ней подошла Агиля:
– Ну, ты даешь! – воскликнула она, – почему без меня собираешься уходить?
– Агиля прости. Мне сейчас хочется побыть одной! – Валя набросила сумку на плечо и заторопилась прочь из института. Лишь каблучки зимних сапог постукивали по оттаявшему на солнце асфальту.
В себя она пришла только дома. Стаскивая обувь в коридоре, девушка сказала самой себе вслух:
– Что же, этого следовало ожидать. А что сейчас не связано с криминалом? Даже в нашем институте, на кафедре, на которой я когда-то работала, где преподы всю жизнь друг у друга сотни до получки «сшибали» оказывается давно налажена система взяток и всяческих откатов. И не маленьких!.. Судя по толщине конверта. Придумали тоже, прямо в холле первого этажа, никого не смущаясь. Совести у них нет! – Валя сделала гневное лицо. – Хоть бы в кабинет директорский вошли что-ли.. Тесно сбитая шайка вымогателей во главе с директором, которые учат студентов как жить. Научат…». Девушка прошла на кухню и залпом выпила стакан воды из фильтра. Отдышавшись, стала собирать сумку в дорогу.
P.S. Что касается пожилого мужчины, которому стало плохо на улице, то ничего страшного с ним не произошло. Он пошел на поправку. После выпускных экзаменов Валя навестила его в неврологическом отделении. Предусмотрительно захватив с собой пакет яблочного сока и парочку апельсинов. Несмотря на то, что больной до конца не восстановился он встретил девушку весело, с улыбкой, которая ему понемногу удалась. Он был несказанно рад навестившему его человеку. Хоть и тяжело оказалось понимать пациента во время разговора, но Валя поняла, как ему тяжело и одиноко. Ему 64 года, пять лет назад от него ушла жена к гражданскому, дети живут в другом городе, а он живет один. Говорил, если бы не Валя, то, вероятно погиб бы, и сейчас они не разговаривали вместе. Он ученый-историк, хоть на пенсии, но продолжает исследовать Древнюю Русь. Долго рассыпался в благодарностях и комплиментах. Разговор длился часа два. Они расстались настоящими друзьями…
Часть 12.
Рабочие будни врача-травматолога.
Год интернатуры по травматологии прошел незаметно. Валя научилась различным врачебным тонкостям и «премудростям». Девушка не только освоила профессию травматолога, но и хорошо зарекомендовала себя в коллективе справляясь со всей поручаемой ей «черновой» и «бумажной» работой с блеском. Поэтому Валю без лишних вопросов приняли на штатную должность по окончании стажировки.
Новый город, новые впечатления. Теперь Валя живет в районе с названием «Химмаш» города Екатеринбурга. Снимает двухкомнатную квартиру у четы пенсионеров с симпатичной собакой-дворняжкой.
Дом, где сейчас обитает девушка, самый обычный, ничем не примечательный. Панельная пятиэтажка советских времен. Хозяева проживают отдельно, раз в месяц приходят за арендной платой. Коммунальные услуги девушка оплачивает самостоятельно. После работы Валя частенько выбирается побродить вдоль Нижнеисетского пруда – насладится красотами природы. Всякий раз прогуливаясь здесь она вспоминает свою деревню, куда приедет не скоро. Единственной отдушиной является связь с родными при помощи мобильного телефона. Да, еще, с Агилей через электронную почту. Подруга, как и планировала, вышла замуж за своего любимого, закончила интернатуру по терапии на «отлично» и теперь готовится стать матерью, родить сына. Валя же окончила интернатуру на «четверку». Правда твердую.
С собой, в Екатеринбург, девушка перевезла свой аквариум. Помимо «гуппешек», потомков первых ее рыб, в нем прибавились и обитают золотые рыбки, парочка ярких петушков, а также несколько сомиков, как обыкновенных, так и крапчатых. Просиживая вечерами за разными медицинскими справочниками – совершенствуясь в выбранной специальности, отхлебывает душистый крупнолистовой байховый чай, и, как прежде, «делится» усвоенной информацией с питомцами.
Сегодня среда, 2 апреля, на дисплее мобильника 05 часов 56 минут. Поскольку у Вали ожидаются две операции в больнице сегодня надо встать пораньше. Обычно с этим у нее не возникает проблем, но накануне, из-за начавшейся непогоды ужасно сильно болела голова, поэтому, Валя легла спать рано и все-таки успела, сегодня опередить будильник при пробуждении.
Как молодой специалист она работает, пока, дежурантом, то есть заступает на смену в 16:00 до утра или на сутки. Но сегодня у девушки «операционный» день. Нужно быть в отделении с утра. Накормив рыбок и пожелав им «доброго утра», Валя берет ноутбук и тащит его на кухню. Надо проверить почту, не было ли новых писем от Агили. Вчера, по причине головной боли, сделать этого не удалось. Попутно включает музыку. Этот «ритуал» не меняется у нее с годами. Обычно слушает весёленькую поп-музыку по какой-нибудь радиоволне – это поднимает настроение и заряжает позитивом на весь день. На этот раз письмо от подруги было коротким. Валя написала скорый ответ и пошла в ванную, выполнять санитарно-гигиенические процедуры. Выйдя из душа и вытирая мокрые волосы полотенцем она увидела, что рыбки успели уже все съесть.
– Быстро управились, проглоты! – обратилась она к ним.
Теперь можно прислушаться к себе и понять, что с завтраком в 6 утра опять не сложится. Но зато будет возможность поесть на работе – ведь оперировать Валя будет не в первую очередь. Заморив «червячка» тёртой маркошкой с сахаром девушка вовремя вспоминает – не забыть сложить чистый хирургический костюм в операционную. В отделении лежат запакованные одноразовые костюмы из полупрозрачной синтетики темного синего цвета, как для врачей, так и для среднего медицинского персонала. И всё бы было прекрасно, но проблема одна: они 52-54 размера, и из них «выпадает» абсолютное большинство женщин, трудящихся в оперблоке. А во время предыдущей Валиной операции медсестры подсказали ей, что можно приносить чистый костюм и регулярно его уносить стирать, чем она и решила воспользоваться. Костюм, правда, оказался мятым, поэтому гладит его девушка в темпе вальса. На часах половина седьмого. Скоро выходить. Но перед этим нужно выяснить, что с погодой. Через ноутбук заходит в интернет. Прогноз совсем не радует. Похоже снова пришла зима. Сегодня обещается -5-8 градусов при западном ветре и нормальном атмосферном давлении. Легкий макияж перед уходом. Прощальный взгляд в зеркало. За окном занимается рассвет.
До метро Валя идет пешком. Эта десятиминутная прогулка заменяет утреннюю гимнастику. Так как холод хватает за уши и за нос до спуска в подземку девушка старается двигаться бегом. Чтобы скоротать время в пути Валя погружается в медицинскую газету, приобретенную по дороге. Вот и противоположный конец города – юго-запад. Именно здесь функционирует недавно открытый травматологический центр. Он расположился в новом красивом здании из красного кирпича. Валя выбирается из метро и спешит к ближайшей остановке, в надежде поймать рабочий автобус. Добираться до больницы можно с приключениями, поскольку туда ходит только один общественный автобус 2 раза в час. «Больничный» микрорайон новый, почти окраина. Городским транспортом еще не оснащен. И если пропустишь автобус из травмоцентра – придется долго стоять и ждать, в конце концов опоздаешь везде. Сегодня повезло. Подъехал комфортабельный автобус «Хонда» с охранниками из больницы.
– Успела! – думает Валя, запрыгивая в салон, – наконец-то можно выдохнуть!
Ехать минут семь-восемь без пробок, а они здесь есть всегда, на двух светофорах. Водитель подвозит пассажиров прямо к главному корпусу, к центральному входу. Рядом с больницей – сосновый лес. Красота! И, главное, дышится свежо и легко. Валя поднимается на самый последний – 12-й этаж, в свое отделение. Дабы не смущать коллег мужского пола она, напрямую, идет переодеваться в гипсовую. Белый халат, колпак, хирургический костюм нежного, салатового цвета…
После пятиминутки в ординаторской девушка идет делать обход своих пациентов. За ночь поступило двое новых больных. У первой пациентки – мягкотканная опухоль (предположительно мукозная киста) указательного пальца правой руки, которую неоднократно и безуспешно пытались вылечить в поликлинике. Валя занимается хирургией кисти, и так выходит, что общие травматологи (те, что «чинят» бедра и плечи), а также хирурги вообще, не знают всех тонкостей работы с руками. Поэтому пациенты приходят уже с рецидивами (повторным появлением, вроде бы, решенной проблемы). В данном случае Валя должна будет провести пациентке не только операцию по удалению всей опухоли, но и удалить ее вместе с кожей и заместить образовавшийся дефект донорским лоскутом с предплечья. Вот какая особенность!
Пациент номер два лет десять страдает контрактурой Дюпюитрена (на ладони появляется плотный тяж, который сгибает пальцы: один, два, … или вообще все). У больного тяж идет только к безымянному пальцу, и никак, кроме как операцией это не лечится. А после предстоит еще пара месяцев реабилитации.
Валя выходит из палаты в холл:
– Теперь нужно всё увиденное зафиксировать в истории!
Девушка возвращается в ординаторскую, запускает компьютер и находит нужную программу. При включении та, ее вежливо приветствует и желает приятной работы. «Иногда это звучит, словно издевательство» – думает Валя про себя.
Вскоре дневники заполнены, распечатаны, подписаны и подшиты к медицинским картам пациентов. Девушка поднимает голову на стену перед собой – большая стрелка круглых часов, с рекламным логотипом известного противовирусного препарата, остановилась на без двадцати десятого. Столовая для медперсонала и пациентов, на 1 этаже, уже открылась. Можно пойти позавтракать. Сегодня в меню гречневая каша на молоке и оладья. Было очень вкусно! А дальше произошло то, что поломало все планы на день. Валя должна была идти в операционную по графику около 11-ти часов дня, после артроскопии коллеги, но утром, на конференции случились «скандалы, интриги, расследования» и ее пододвинули хирурги. Несколько часов, коротая время до операции, девушка провела в праздном ожидании читая книгу Людмилы Улицкой «Казус Кукоцкого», про врача-гинеколога. Увы, но такие накладки и моменты пустого ожидания, иногда встречаются в работе. Пока Валя сидела в ординаторской делала, сама себе, специальную гимнастику для укрепления мышц шеи, вычитанную в одном из журналов. Их всегда много лежит в отделении – руководство больницы выписывает печатные издания как для врачей, так и для пациентов, чтобы последним было не так тоскливо коротать время до выписки. Половина первого. Валя с пациентом спускается в оперблок. Передав больного медсестре, девушка заходит в раздевалку, где облачается в свой хирургический костюм, привезенный из дома. – Какое это счастье не поправлять вырез до пупка и влезать в штаны, в которые влезаешь только ты одна, а не 2,5 человека, – переодевшись делает она вывод. Голову покрывает аккуратная белая, накрахмаленная, шапочка. На ногах – хирургические бахилы до колен.
– Всё, я готова! – осталась довольна получившимся видом молодой врач. – Можно заступать в операционную.
Из «предбанника» в котором «намывается» персонал девушка рассматривает, через открытую дверь, операционную.
«Такой ставший привычным и родным пейзаж» – проносится в голове. «Вообще ничего интересного: справа – стол со стерильными инструментами, слева – операционный стол, на котором видны ноги пациента. Валя прыскает себе на руки жидкое мыло из дозатора и приступает к обработке рук. Каждая операция начинается с тщательного мытья рук по специальной схеме: вначале двукратная обработка мылом, затем вытирание рук насухо и обработка их антисептическим раствором в течении 3-4-х минут. Всё строго! Эта схема засела в Валиной голове ещё во время учебы. Точнее со времен летней практики в больнице по хирургии, на старших курсах. Держа обработанные руки перед собой, девушка входит в зал, медсестра помогает надеть стерильный халат, поверх костюма.
– Можно начинать, – командует Валя. – С Богом!
Оперирует она одна. Ассистирует ей только медсестра, подает инструменты. Анестезия проводниковая, её Валя тоже проводит самостоятельно, а потому, анестезиологи сейчас в операционной, временно, отсутствуют. На столе пациент с тяжом, который надо аккуратно убрать через два небольших разреза. Главное, чего делать ни в коем случае не нужно – это повредить, случайно, нервы и сосуды. Тогда у него пропадет чувствительность пальца и\или всё может закончится некрозом.
Завершили операцию, наложили швы, положили антисептическую повязку и пока пациента отвозят наверх санитары, в ожидании следующего, Валя оформляет протокол операции в компьютерной комнате оперблока. Закончив с «бумажной» работой, девушка взялась за вторую пациентку. Провозилась минут сорок, и вновь, села писать протокол. Документ заполняется в специальной программе, а также записывается от руки в соответствующий журнал. Распечатать и вклеить нельзя – такие в отделении правила! Валя покидает операционную. Впереди маячит свет в конце коридора – выход из операционного блока.
«Кажется на сегодня я наконец-то, свободна» – думает она про себя.
Но не тут-то было! 15:39 показал дисплей мобильного телефона. Оказавшись в холле, Валя встречает своего начальника.
Исаев Геннадий Иванович, заведующий отделением, собственной персоной. Крупный мужчина. Сорока с лишним лет, в квадратных очках на широком лице. С неизменными атрибутами на халате: стетоскопом и бейджиком. Как обычно он бодр, весел и неунывающий:
– Привет Валюня! Как жизнь молодая?
После дежурных фраз с подчиненной он сообщил, мол, сегодня, неожиданно, в отделение положили слишком много больных. Даже у него самого, как он выразился, произошла «запарка», та что, чувствует не успеет он осмотреть всех.
– Ты, уж, выручи меня, Валя, – умоляюще попросил заведующий, – Возьми одного моего пациента себе.
Девушка, планирующая уже как проведет остаток дня, мигом подобралась и настроилась на «сверхурочную» работу:
– Ладно, хорошо, – взяла из рук Геннадия Ивановича папку с историей болезни.
Надо сказать, что пациенты заведующего отделением все сплошь с высоким положением в обществе, либо из так называемых «блатных». Других он не берёт! И у Вали оказался больной из такой же категории граждан. Случай оказался несерьезным, пустяшным, однако требующий квалифицированной медицинской помощи. Обыкновенная бытовая травма. Поэтому Валя провела с больным каких-то минут двадцать.
Пять минут потом ушло на оформление истории болезни. Но тут-то, и произошло, то о чем предварительно, подмигнув, предупредил Геннадий Иванович: «Мол, не волнуйся, ты сама всё поймешь после оказания помощи». И, легонько, подтолкнул девушку в сторону палаты. Валя, не сразу сообразившая в начале, что имел ввиду ее начальник, изучала в этот момент предварительный диагноз пациента, теперь всё поняла. Пациент, вежливо и широко улыбаясь, протягивал ей пухлый конверт и пакет позвякивавший бутылками. Валя, на секунду, оторопела, пробормотав типа «Эт-та чего?» но быстро придя в себя, вежливо отказалась от щедрого «подношения». Пациент виновато вышел из ординаторской. Закончив с оформлением мед. карты «блатного» пациента девушка проведала своих больных. Дала необходимые, после операции, рекомендации и указания, попрощалась с ними до завтра. Коллеги начали собираться по домам. Заведующий отделением отвел девушку в сторону, поинтересовался:
– Как там «мой» пациент?
– Всё хорошо, – ответила Валя спокойно, – травма не сложная, я всё описала в истории и жалобы, и лечение…
– А где остальное? – перебил её Геннадий Иванович взволнованно.
– Что именно? – переспросила Валя.
– А, ладно, забудь, – он махнул рукой и улыбнулся. – Молодец! Продолжай так же работать. – похлопав девушку по плечу бодро зашагал по коридору насвистывая что-то известное.
Валя с пол-минуты простояла в задумчивости, не решаясь сдвинуться с места. Ей в голову закралась неприятная мысль. Вот только какая? До конца сформулировать её девушка не смогла.
Она торопливо переоделась в гипсовой, надеясь успеть на «больничный» автобус. Подходя ближе видит, столпившийся вдоль дороги народ.
– Значит, успела! – шумно выдыхает Валя, глядя на часы. 17:15. Заняв место у окошка, загляделась пушистой ёлочкой, всё еще покрытой снегом.
– Отправляемся! – повернулся водитель, в сторону салона обращаясь к пассажирам. На этот раз, автобус довез ее почти до самого дома, притормозив на остановке.
– Сначала надо зайти в магазин! – вспомнила Валя пустые полки холодильника, – за «продухтами» к ужину.
В торговой точке, возле дома, напала на распродажу. Основательно
закупившись, к семи часам оказалась в квартире. Покормила рыбок. Распаковала пакеты с едой. Будучи на работе, в ожидании, когда позовут в операционную, не смогла пообедать. А потому Валя быстренько наверстывает упущенный момент дома, сварганила на скорую руку морковный суп-пюре и пару сырных бутербродиков. Спустя час, после сытного обеда-ужина, включила ноутбук – долго переписывалась с Агилей. Одновременно занимаясь уходом за руками и покраской ногтей бесцветным лаком. Один минус – с длинными ногтями в операционную не пускают, поэтому девушке приходится идти на жертвы. Понаблюдав, совсем немного, за игрой рыбок в аквариуме Валя переместилась на подоконник. Открыв пакет орешков и свесив ноги вниз девушка полюбовалась видом за окном: почти ночь, яркие огни и шумная магистраль. Не спеша Валя бредет в душ. Завтра снова ранний подъем, в 6 утра, и суточное дежурство. «Что же все-таки имел в виду Геннадий Иванович?» «А, ерунда!» Спокойной ночи! На часах ровно 22.
Глава 13.
Неожиданный поворот.
– Трофимова, на операцию! – раздался из коридора резкий голос санитарки Любовь Михайловны.
Сидевшая за своим столом, в ординаторской, Валя, немного удивилась – до начала её операции еще целый час. Сейчас в опер блоке работает заведующий отделением. Пожав плечами и забрав и шкафчика пакет с хирургическим костюмом, девушка, вышла в коридор. Но, уже, подходя к операционной ее сердце, неизвестно отчего, сжалось в тревоге. Словно предчувствуя что-то неприятное, машинально, дотронулось шеи рукой – для снятия неприятного волнения (тут должен был висеть ее нательный крестик). Но его не было! Крест самый обычный, медный, подарок мамы перед самым Валиным отъездом из деревни. Девушка отогнала неприятные мысли и зашла в опер блок:
«Наверное, я оставила крестик дома?» – предположила она.
Валя заканчивала обработку рук, когда к ней подошел Геннадий Иванович. Ехидно улыбаясь, как ей показалось:
– Валя, тут ничего особенного, я уже почти всё закончил. Мне что-то нездоровится. Я пойду, давление себе измерю, и немного в себя приду. Думаю, погода будет меняться, меня аж в пот бросает!
Сказав это он быстрым шагом вышел в коридор. Валя, даже, ничего не успела ему ответить. Не предвещая ничего, для себя, ужасного она спокойно вошла в операционную, к пациенту. Прямо перед ней – на столе лежит молодой мужчина после аварии – ДТП. Рядом с ним суетились медсестры и санитарки. Подойдя ближе девушка в ужасе отпрянула.
«Да, уж, ничего особенного!» – пронеслось у нее в голове. Операционная рана лежавшего перед ней больного обильно кровоточила. Его жизненные показатели, на кардиомониторе стоявшего у изголовья, оставляли желать лучшего. Выдохнув и наскоро собравшись, Валя, начала мероприятия по остановке кровотечения. Пыталась сделать, все что могла, и, что еще можно было сделать. Девушка накладывала зажимы на поврежденные сосуды, прикладывала к ране многочисленные губки и тампоны, которые подавали ей санитары. Пропитанные кровью салфетки сбрасывались рядом. Но всё было тщетно! Пациент был уже обречен. Через несколько минут у молодого человека остановилось сердце. Внутренне готовая к такому повороту событий, Валя, отправила санитаров за реанимационной бригадой. Сама же, вместе с медсестрой, приступила к спасению жизни парня. То ли сил у девушки было недостаточно, то ли такой был отведен человеку срок…
К моменту прибытия бригады из «интенсивной терапии» девушка констатировала смерть. Стаскивая с рук перчатки, запачканные кровью, Валя размышляла про себя:
«Как же так? Геннадий Иванович предупредил, что ничего обычного, что надо было просто закончить операцию…».
«А на самом деле было совсем другое!» – удивленно пожала плечами.
Внезапно откуда-то вновь появился заведующий отделением. Валя слегка вздрогнула, от неожиданности, когда он вышел у нее из-за спины. Геннадий Иванович сделал у себя на лице недовольную гримасу, цыкнул и покачал головой:
– Как это следует понимать, Трофимова? А?
Девушка находилась в состоянии опустошения, поэтому адекватно отреагировать на происходящее ей было пока тяжело. Она просто смотрела на своего начальника широко раскрытыми глазами:
– Вы же сами сказали, мол, здесь ничего особенного, надо всего-то закончить операцию, – сделала попытку оправдаться, Валя.
– Ничего подобного я тебе не говорил! – строго отрезал Геннадий Иванович. И добавил:
– Я попросил всего лишь тебя завершить операцию. Да, вот еще что, больного оформишь на себя. Ясно?
Пожав плечами, Валя, кивнула в ответ. Спорить с ним дальше она не рискнула. Только молча, развернулась и покинула операционную – переодеваться и оформлять бумаги. О том, как прошел остаток дня, она помнила плохо. Окружающее было словно в тумане. Девушка заполняла медицинскую документацию. Плановую операцию, которую она должна была проводить сегодня, отменила. После пережитого Валя испытала «шок», оказалась не в состоянии провести еще одно вмешательство.
Первый «проблеск» в сознании молодого врача возник в тот момент, когда ее приятельница Марина, медсестра процедурного кабинета, в обеденный перерыв принялась успокаивать ее, отпаивая чаем.
Подруги уединились в сестринской комнате за обеденным столом. Заедали горячий напиток подаренными больными шоколадками, коих скопилось много у обеих. Марина отвлекала, как могла, Валю разговором на отвлеченные темы. О музыке, кино и шмотках. Вот те, несколько тем, из которых состоял их разговор.
– Ты не переживай, возьми себя в руки, – подбадривала подругу Марина дежурными фразами, подливая в кружки остывающий кипяток.
– Не ты первая, не ты последняя! Не у тебя одной такое случилось. Такова жизнь! Пойми ты, люди смертны, и в этом нет твоей вины. Уверена, что тот пациент был обречен еще до поступления в больницу…
– Возможно, ты и права, Марина, – Валя с шумом отхлебнула чай, и, отломив кусочек шоколадки, положила его себе в рот.
– Поверь мне, это так! За то немногое время, что я работаю медсестрой, успела многое повидать!
– И что же? – заинтересовалась Валя.
– Слушай, – продолжила Марина, Я только закончила колледж, тогда, и пришла работать в детскую больницу. Работала палатной медсестрой. Мне приходилось ставить уколы умирающему от лейкоза ребенку. Поверь, я переживала в тот момент отнюдь не радостные чувства. Понимала, что маленький пациент обречен, и ни я, ни лечащий врач, ни кто либо иной помочь ему не сможет!
Валя соглашалась, кивала в ответ, для поддержания беседы. Ненадолго успокаивалась. Через пару минут возвращалась вновь к пережитому моменту, и тревожилась вновь. Остаток дня на работе прошел, словно в ускоренной съемке. Быстро и невнятно: Валя выполняла свою рутинную работу, с кем-то разговаривала… Остальное – полный туман! Ведь ничто не угнетает так хирурга, как смерть собственного больного во время операции. А уж хирурга-стажера… Умом девушка понимала, она делала все от нее зависящее согласно правилам и установленным регламентам. И пациент-то никак не должен был погибнуть! Но… Всё произошло, как произошло. Сердце никак не желало смириться с произошедшем, а усиленно сокращалось – стресс.
