Дмитрий Андреевич Шашков
Неужели мало спасающихся?
(В том же «Слове на святые светы…» свт. Григорий говорит изумительные слова: "Если же дело сомнительно; пусть победит человеколюбие", – перефразируя древнеримскую юридическую формулу: "при сомнении – в пользу обвиняемого".)
4.5 Блаж. Иероним Стридонский в Толкованиях на книгу Исаии (66:24) пишет: "И как мы уверены в том, что мучения диавола и всех отверженных и нечестивых, говоривших в сердце своем: несть Бог (Пс. 13:1), будут вечными; так полагаем, что приговор относительно грешников и хотя нечестивых, однако остающихся христианами, дела которых будут испытаны и очищены посредством огня (1 Кор. 3), будет не строгий, но растворенный милосердием Судии." Как будто противоположенное мнение высказывает блж. Феофилакт Болгарский в толковании на 1 Кор. 10, 6: "Как благодеяния, так и наказания иудеев были образами. Показывает, что грешники из христиан не только будут наказаны, но гораздо больше, чем иудеи, поскольку благодеяния сих были образами, а блага тех истина, и как в дарованиях преимущество на стороне христиан, так и в наказаниях."
Хотя здесь, возможно, понять следует так, что у Феофелакта грешниками названы неверующие из христианских сообществ, то есть он акцентирует внимание на грехе неверия, в то время как Иероним говорит о грешниках верующих, хоть и согрешающих в чём-то другом. Также и в толковании на 1 Кор. 10, 11: "мы должны ожидать наказаний, и тем ужаснейших, чем больших дарований мы удостоились", – можно понять либо в смысле принадлежности к человеческому сообществу, удостоившемуся дара быть просвещенным христианством, либо в значении даров Духа, прежде полученных человеком, от которых он затем отрекается, впадая в неверие или другие грехи.
5. Возможно ли посмертное спасение?
«Неужели навсегда престала милость Его?»
(Пс.76:9)
5.1 Против возможности посмертного спасения высказывается целый ряд святых отцов.
Прп. Симеон Новый Богослов: «Кто не постарается достигнуть Царствия Небесного и внити в него, пока находится в сей жизни, тот и в то время, когда выйдет душа его из тела, окажется находящимся вне сего Царствия».(Слово 50)
Прп. Варсонофий Великий говорит об этом: «Касательно же ведения о будущем – не заблуждайся: что здесь посеешь, то там и пожнешь. По исходе отсюда никому нельзя уже преуспеть… Брат, здесь делание – там воздаяние, здесь подвиг – там венцы» (Варсонофий Великий и Иоанн, преподобные. «Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников»)
Также и свт. Иоанн Златоуст пишет: «Только настоящая жизнь есть время для подвигов, а после смерти – суд и наказание. “Во аде же, – сказано, – кто будет исповедовать Тебя?” (см.: Пс.6, 6)»
О том, что сейчас время делания Григорий Богослов: "Примите просвещение, пока есть время, «да тьма вас» не преследует «и не обнимет» (Ин.12:35), удалив от просвещения. Наступит ночь, и тогда – по отшествии отсюда никто не может делать." (Слово 40)
5.2 Однако встречаются и иные мнения. Так, свт. Андрей Кесарийский в "Толкованиях на Апокалипсис", с одной стороны, предполагает о множестве погибающих (на Откр.8:7): «Мы же думаем, что мучимых в будущем веке будет не третья только часть из всего множества человеческого, но более, ибо сказано: «широк путь, ведущий к погибели» (Мф. 7, 13)», с другой, намекает как будто на возможность посмертного спасения, – по его мнению, в аду можно оставаться только добровольно, не желая спасаться (на Откр.16:10–11): «Я, слыша о вечной муке, не могу не верить предлагающему сие изречение; но, зная о постоянной Его благости и благоутробии, думаю и убеждаюсь в том, что Он никогда не стал бы угрожать или же предавать вечному осуждению достойных его, если б осужденных видел покаявшимися и возненавидевшими зло, которое возлюбили они самопроизвольно: ибо мучаются они ради него (зла) не по необходимости, но по собственному желанию.»
О фактической добровольности пребывания в аду бесов говорит прп. Максим Исповедник в толковании на Иуд.1,6: «А “вечные узы” есть совершенная и постоянная неподвижность их относительно блага, [осуществляемая] добровольно, в силу которой они никоим образом и никогда не наслаждаются божественным покоем…" (Вопросы и ответы к Фалассию. Вопрос XI.)
Да и как иначе понять слова, повторяющиеся у Иоанна и у Исаии, что врата Града Небесного не будут запираться? (Откр.21:25); "будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днем ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их." (Ис.60:11) Свт. Андрей комментирует: "сие означает или твердость и безопасность жителей его, или что там будут открыты для всех Божественные врата Апостольского учения для полнейшего научения." Не уточняя, впрочем, означает ли это "для всех" только спасённых, или вообще для всех, сотворенных Богом?.. На что-то подобное как будто намекают и «листья дерева для исцеления народов» (Откр. 22:2). "Эти листья будут во исцеление или во очищение неведения тех народов, которые стоят низшими в делании добродетелей» (там же)
5.3 Однако сказано также: "только те, которые написаны у Агнца в книге жизни" (Откр. 21:27). Что, видимо, всё же следует понимать как "не все". (Написание в книге жизни – предведение Божие, но не предопределение.) Или, например, притча о десяти девах прямо говорит о закрытых вратах, также и притча о богаче и Лазаре показывает, что «не переходят», да многие другие места Писания. Или только для некоторых врата закроются, другие же ещё смогут войти? Но это противоречит обоим вариантам, так как нигде не сказано о таковом разделении среди погибающих, однако сказано, что врата – и открыты, и закрыты!.. Возможно, потому закрыты, что ничего уже не исправить, время делания, жизнь земная, прошло, но потому вечно открыты, что не прейдет милосердие Божие?..
В толковании на Откр. 16:10–11 свт. Андрей прямо полемизирует с идеей о всеобщем спасении через очищающие страдания: «если Он, умоляемый Моисеем, удостаивал пощады и освобождал от наказания Фараона, хотя и знал, что он смягчится только на время казней, после же ожесточится снова, то тем более освободил бы сих, если бы видел, что чрез огонь они очистятся подобно золоту, которое некоторые приводят в пример в сем отношении. Но к золоту нечистота пристает как к веществу бездушному, к разумным же она приходит по их желанию, точнее же – в них самих и зарождается. Посему, считающие благость, предведение и силу Божию препятствием вечной муке пусть присовокупят к ним и правосудие определяющее каждому по достоинству, и не думают о каком бы то ни было изменении Божественного определения.»
Действительно, если описанные в Откровении грешники после кар не покаялись, а только озлобились, если и дьявол только больше озлобился, когда узнал, что осуждён, то как более или менее продолжительные мучения могут привести их к исправлению? Ведь очищение от грехов не есть некий механический процесс, как очищение телесной грязи. Без добровольного обращения и покаяния нет и очищения. Однако, как тогда быть в случае, если только после смерти человек осознаёт свою неправоту и чувствует раскаяние? Возможность этого необходимо следует из наличия свободной воли, более того, это тем более вероятно, ведь именно после смерти человек оказывается перед лицом Истины…
6. Отступление разума?
6.1 Рациональные философии и религии взаимно отрицают друг друга самим фактом того, что их много – ведь рациональное рассуждение должно было бы приводить всякий раз к единственному результату. Вслед за ними, по той же причине, гибнет и сам принцип рационалистического философствования. Истина Православия побеждает в своей апофатичности, даже кажущейся абсурдности, или лучше – в озарениях того Разума Христова, перед которым разум человеческий есть безумие (1 Кор.3:19).
При многословии в приземленных, наставительных, символических, даже в духовно-практических вопросах, даже в религиозно-философских (насколько возможно о них говорить катафатически), святые отцы умолкают при восхождении собственно ввысь…
Применим понятие «апофатика» не к познанию Бога, а лишь к познанию творения Его – понятие это и здесь правомочно в силу отпечатков на творение перст Ваятеля. В Сущности Своей непостижимый Бог дал нам инструмент для постижения Его творения – разум, однако разум не плоский в своей падшей рациональности, но ту сверхлогику и металогику, о которой пока лишь догадываемся, которая, в частности, открывается подвижникам в мистическом опыте…
Чем ближе к Богу, тем больше апофатики! Конечно, это не мёртвое невежество агностицизма, но благоговейное молчание допущенных заглянуть в бездну пресветлого мрака:
«Ибо, по мере нашего восхождения вверх, речи вследствие сокращения умозрений сокращаются. Так что и ныне, входя в сущий выше ума мрак, мы обретаем не малословие, но совершенную бессловесность и неразумение», – так пишет в 3-й главе "О мистическом богословии" Дионисий Ариопагит (или он не Дионисий? Он и сам словно скрылся от нас в том Пресветлом Мраке, о котором писал, – как Моисей, возшедший во мрак облака), – «а оттуда, сверху, до пределов нисходя, слово по мере нисхождения соответствующим образом распространяется. Но теперь, восходя от нижнего к высшему, по мере восхождения оно сокращается и после полного восхождения будет вовсе беззвучным и полностью соединится с невыразимым.»
"Следует знать, что наш разум обладает способностью к познанию, благодаря которой созерцает умопостижимое; соединение же, через которое он приобщается к тому, что́ выше его, превосходит природу разума. Путем этого соединения Божественное постигается не нашими силами, но мы сами всецело выходим из самих себя и становимся Божиими, ибо лучше принадлежать Богу, чем самим себе; таким образом, Божественное будет даровано тем, кто стали едины с Богом. Сию бес-словесную, без-умную, не-мудрую Премудрость славословя превознесенно, скажем, что Она есть Причина всякого разума и слова, всякой премудрости и постижения» (он же, «О Божественных именах», VII, 1)
6.2 О тайне эсхатологических судеб Писание говорит по преимуществу апофатически: "не видел глаз, не слыхало ухо, на сердце не взыдоша…", "на третье небо… слышал слова, которые не пересказать", "громы … скрой, не пиши"
Спасение есть обожение, и никак иначе спастись невозможно, потому что только Невместимый может наполнить общением с Собою жизнь вечную. Всякая иная вечность неизбежно станет адом. «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа.» (Ин.17:3) Именно поэтому «избежать геенны и значит это самое – войти в Царство; равно как лишиться Царства – значит войти в геенну.»
Поэтому подход к вопросу сотериологии с точки зрения рациональной логики дать ответ не в силах – обожение есть выход далеко за пределы всякой вместимой миром сим логики. Но ведь такая постановка вопроса, как или вечная погибель, или вечное спасение, и есть подход с точки зрения рациональной (классической) логики с правилом исключенного третьего. И если ограниченная логика негодна для вопросов премирных, можем ли мы чем-то заменить её? В молчании слушать тайнозрителей Пресветлого Мрака! «мне сверх этого дал Ты достигнуть откровений и созерцаний, которых невозможно объяснить плотским языком» (прп. Исаак Сирин, I,47); «О Христос! Возвышена сила наслаждения надежды Твоей над человеческой мыслью!» (он же, II,1,69)
6.3 На самом деле, рациональная логика зачастую недостаточна даже для вопросов мира материального, как ясно можно видеть из достижений естественных наук, а особенно физики и математики XX века: индетерминизм в квантовой физике, принцип неопределённости Гейзенберга, теоремы Гёделя о неполноте. (Поэтому вульгарный материализм является лишь отмирающим пережитком прошлого, устаревших научных представлений XIX века, а существование до сих пор данного умонастроения связано преимущественно с низким уровнем образования или научной эрудиции его носителей.) Места Замысла и Промысла Божьего в современной научной картине мира мы уже касались (см. эссе «Сотворение эволюции…»), отметим ещё раз, что, критикуя рациональную логику, ведём речь вовсе не о нелогичности, не о хаотичности мира, не об абсурде – отнюдь! – речь скорее тогда уж о незнаемой сверхлогике и металогике произведения Божьего искусства, которым является всё в совокупности Творение, носящее на себе отпечатки перст своего Ваятеля! «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20). Как, например, материальный свет в подражание Свету истинному, просвещающему мир, имеет в себе не смешивающиеся и не разделяющиеся две природы (природу частиц и природу волн – см. корпускулярно-волновой дуализм).
Ещё интереснее с вопросами, касающимися мира духовного. Например, вопрос о свободе воли. Рационально-логические варианты ответа – это либо строгое предопределение, либо абсолютный произвол индивидуальной воли; в первом случае свободы не существует как таковой, во втором – индивидуальная свободная воля растворяется в хаосе других индивидуальных свободных воль, её словно затаптывает толпа. Только сочетание индивидуальной свободы воли с промыслом Божиим, казалось бы, противоречивое, на самом деле позволяет этой свободе быть! Свободе ведь, для её действительной реализации, необходимо не только позволить ей существовать как таковой, но и создать условия для самореализации, как цветок недостаточно просто посадить в произвольной точке пространства, но ему необходима почва, влага, воздух… (Именно поэтому у неверующих в Промысел Божий не получается и свобода воли – получается всякий раз какое-нибудь унылое «бытие определяет сознание».) Только благой и сверхрациональный промысел Божий позволяет свободе всякого человека реализоваться, создавая для того условия, при этом содержа всю вселенную в порядке.
И необходимым следствием из реализации свободной воли человека является то, что помимо великого множества спасаемых, существует и великое множество погибающих – сознательных предателей, отвратившихся от пришедшей к ним Истины – от Христа. И если "лучше было бы тому человеку не родиться"(Мф.26:24), то не лучше ли было бы его и не создавать? Но любовь Божия к Своим творениям, хотя, безусловно, преисполнена милосердия и сострадания, к милосердию и состраданию тем не менее не сводится. Делать вывод, что лучше было бы не создавать, означает как раз сводить любовь Божию только к состраданию, а сотворённую жизнь – только к бессмысленно страдающему субъекту. Но любовь Божия – это ещё и сверхрациональное уважение к каждому сотворённому! (Творец вселенной "стоит у двери и стучит" (Откр.3:20), и не входит без разрешения!) Именно поэтому возможна не только благость, но и строгость Божия (Рим.11:22) – строгость эта, однако, ничего общего не имеет с гневливостью; с «гневом» в человеческом понимании этого слова.
6.4 Всё это далеко за пределами рациональной логики! Третье – не исключено! Не исключено и четвёртое, и пятое, и бесконечное! Такова «широта и долгота, и глубина и высота» (Еф.3:18), что всякие попытки выразить словами оборачиваются антиномиями. Неизреченные глаголы как бы выступают во все стороны из рамок слов человеческих. Почему вообще правила Церкви и святоотеческие рассуждения оказываются так бессильны перед вопросом о спасении? Не потому ли, что спасение от Господа, а Он вне правил и рассуждений. Правила и рассуждения хороши и полезны для нас, чтобы нам не заблудиться и не погибнуть по собственной глупости, но совершеннейшее безумие пытаться уместить в них волю и промысел Божий… ("суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы." Мк. 2:27–28)
Как вообще спасся благоразумный разбойник? О, у него были большие проблемы и с ортодоксией, и с ортопраксией!..
6.5 Вряд ли можно предположить, что простой вере людей, несведущих в догматике, но волею своих давних предков оказавшихся в составе церквей еретических, не оказана будет милость. Как пишет свт. Григорий Богослов,
"И немудреной веры нам достаточно,
И в ней как раз для большинства спасение,
А будь она уделом образованных,
Насколько бедным Бог наш оказался бы!" («О моей жизни», ст. 1228–1231)
Однако, когда кто-то в еретическом сообществе начинает восходить от простой веры к вере более «мудрёной», он вместо спасительных истин попадает в ловушку еретического богословия…
Зачем тогда вообще разум человеку, если спасение возможно и без него, и если в ряде случаев он даже приводит к погибели? Однако спасение не тождественно спасению, динарий, как ни странно, не тождествен динарию, как показывает притча о талантах; полнота радости спасения у всякого спасшегося совершенна, однако не равна полноте радости другого – «звезда от звезды разнится в славе», и даже очень разнится…
