Дмитрий Анатольевич Васильев
Падший. Игры Создателя
Глава 11
– Какая романтическая история, – Надежда повернула к Вину лицо с пылающим румянцем на щеках – А что потом произошло с Миляной.
– После смерти оборотня его семя тоже умерло, и Миляна не забеременела, – Вин, откинувшись назад, сделал глоток терпкого вина. Солнце уже зашло за горизонт, но в воздухе стояла духота и ветер с моря, обдувающий лицо, был очень нежен и приятен – Через месяц старуха Славна, выдала ее замуж, за хорошего парня, сына кузнеца. Он даже не заметил, что невеста была порченой. Любил ее всю жизнь. А она любила волколака…
– Хм, – девушка тоже сделала глоток вина и подставила лицо ветру, пахнущему морем и хвоей – Мы, женщины, любим не разумом, а сердцем. И уж если полюбили по-настоящему, то это на всю жизнь. И, как правило, влюбляемся мы во всяких засранцев, которые потом бросают тебя одну с ребенком…
– Надя?!
– Что?
– Успокойся и отдыхай.
– Ладно, а что с домовенком случилось потом, после смерти? И вообще, он пролил кровь не человека и не животного…
– Это не важно. Он озлобился и был готов убивать. Поэтому он и попал в Преисподнюю…
***
Домовенок очнулся от удара в грудь. Он открыл глаза и увидел, что валяется на каменистой земле, а вокруг него стоят несколько бесят. Все они были приблизительного его роста, около двадцати сантиметров, с абсолютно лысыми черепами, с двумя маленькими рожками, носами пятаками и козлиными ногами ниже колен, которые заканчивались острыми копытцами. Один из бесят и пнул лежащего домовенка таким копытцем в грудь:
– Эй, уродец, почему у тебя человеческие ступни и где ты пятку потерял.
– В драке потерял, – домовенок поднялся и ощупал себя руками – Хм, у меня нет волос и рога…
– Ты чего, пришибленный? Конечно рога, мы же бесы!
– Это вы бесы, а я домовой!
– Кто?! Домовой, предатель?! – стоящие вокруг бесы плотнее окружили домовенка.
– Да. Жаль, оборотня убить не смог. Теперь Миляна погибнет. Как можно обратно попасть на землю? – не замечая агрессии, домовенок расспрашивал обступивших его бесят.
Стоящий неподалеку огромный, мощный демон с синей чешуйчатой кожей, указывающей на то, что он адепт третьего круга, нахмурив брови, внимательно прислушивался к разговору бесят с анчуткой.
– Людям нельзя помогать. Людям надо вредить, – схватив домовенка за горло стал внушать бесенок, скаля страшные рожи – Ты понял?
– Не понял, – домовенок вырвался из рук бесенка – Не учи меня жить, у меня деда есть, он пусть…
Договорить домовенку не дали, на него набросились со всех сторон, нанося удары острыми копытцами, оставляющие страшные раны на теле. Он попытался обернуться медведем или волком, но почему-то его умение не действовало в условиях преисподней.
Недалеко от группы дерущихся засверкали искры и в багровом пламене появился угрюмый, краснокожий демон.
– А ну пошли прочь, чертята! – он рявкнул с такой злобой, что в мгновение ока все бесята разбежались и забились по щелям, дрожа от страха. Краснокожий демон медленно подошел к распростертому на камне домовенку и грустно покачал головой – Убили, сволочи. Опоздал! Смелый противник был.
– Ты о ком, Вук? – краснокожий дернулся от неожиданности и резко развернулся готовый к драке, в аду никогда нельзя расслабляться. Перед ним стоял демон третьего круга. С этим не подерешься, шансов нет никаких. К тому же, давно ходят слухи, что легат первого легиона нечисти, граф Вин, по своей силе уже давно может поспорить с демонами второго круга.
– Я об этом домовенке, командир! – Вук вытянулся по струнке и рассказал историю, произошедшую с ним на земле.
– Хм, забавно. А что с заданием? – Вин испытующе посмотрел в лицо Вуку.
– Ничего! – Вук пожал плечами – Не может женщина родить человека от оборотня, только волчонка. Несколько раз проверял!
– Ладно, иди, а я посмотрю, что с этим горе-домовенком можно сделать.
Вин молча положил существо на левую ладонь, накрыв его сверху правой рукой. Закрыл глаза, поднял лицо к багрово-серому инфернальному небу и быстро зашевелил губами. Домовенок на мгновение засветился изнутри, а затем открыл глаза.
– Ой, как в груди больно, – сквозь кашель еле слышно прошептал домовенок – Дяденька не ешьте меня, мне очень на землю надо.
– Хорошо, не буду, – демон улыбнулся, но от его улыбки по коже домовенка побежали мурашки страха – Только запомни одно. Отныне ты не домовой, а анчутка. Звать я тебя буду Анчем…
– Это сокращенное от анчутки? – перебил демона домовенок.
– Анч – значит охотничий пес.
– А-а-а, – протянул домовенок – Понятно. А как мне на землю попасть?
– Пока туда не попаду я, ты не сможешь туда попасть. Поэтому мой тебе совет, иди под мою протекцию и помогай мне во всем и тогда сможешь попасть обратно на землю. Согласен?
– М-м-м, – домовенок задумался, смешно поджав губы и закатив глаза – Ладно, я согласен.
Как только он произнес эти слова, у него на плече проявилась татуировка – герб графа Вина.
– Вот и хорошо, с этим знаком мало кто решится тебя тронуть, но все же первое время всегда будь настороже. Слушай, смотри и думай!
***
– Вин, ты такой классный, – опьяневшая Надежда, пошатываясь, подошла к сидящему мужчине и поцеловала его в щеку – И анчутка этот, хоть и страшненький, но классный парень оказывается. Настоящий мужик. Он же, получается, не может любить, но ради любви пожертвовал своей жизнью. А сколько людей, которые могут любить, ради своей любви, не то, что жизнью пожертвовать, жопу с дивана поднять не могут.
– Это очень глубокое наблюдение, Надя – Вин налил в чашки принесенный Драгославом чай – Выпей чаю.
– Я не хочу чай, Вин. Я хочу вина и любви. Будь сегодня ночью со мной, пожалуйста.
– А как же Валерка?
– Это будет нашей тайной! – девушка подмигнула мужчине – Нашим секретиком.
– Надя, я проведу эту ночь с тобой, но так, как я этого хочу.
– Ты все еще хочешь меня изнасиловать, да?! – девушка плюхнулась на колени Вину и отпила из протянутой чашки – Какой-то странный вкус, на чай вообще не похоже.
– Это травяной отвар.
– А-а-а, понятно! – девушка залпом опустошила чашку и поставила ее на стол – Так что, ты все еще собираешься меня изнасиловать?
– Да.
– А я не против. Только давай не больно и без следов, там всяких синяков и кровоподтеков.
– Нет, Наденька, – Вин, покрутил головой, печально смотря в глаза девушки – Будет больно и будут следы.
– Не-е-е-т, – протянула девушка, сложив губы трубочкой – Так я не согласна! Не согласна, понял?!
– Понял, – Вин крепко обнял девушку, прижав его голову к груди – Я все понял. Засыпай, солнышко. Отвар уже должен подействовать.
Вин поднялся со стула, аккуратно держа спящую девушку на руках и с хмурым выражением лица, вошел в дом.
***
Веселое чириканье птиц за окном и свежий ветерок, колышущий занавески на приоткрытом окне, заставили Надежду открыть глаза и тут же закрыть. К горлу подкатила тошнота, а в виски, как будто, забили раскаленные гвозди, при этом добавив молотом по затылку.
– О-о-о, как мне плохо, – девушка завалилась на подушку, держа голову двумя руками – Вин. Вин, ты где?
– Я здесь, – послышался бодрый голос мужчины.
– Да не ори ты так, – Надя закусила губу от пронзившей мозг боли – Лучше попить дай.
– На, пей, – мужчина протянул ей обычную эмалированную кружку с чем-то горячим и пахнущим пряными травами – Только не обожгись.
Девушка маленькими глотками выпила содержимое кружки и закуталась в одеяло.
– Закрой окно, пожалуйста, меня всю знобит.
– Потерпи немного, скоро озноб пройдет, и ты будешь как новенькая. Где душ находится, ты знаешь. Вода за ночь остыла, но не сильно, заодно и взбодришься. А я пока распоряжусь насчет завтрака. Жду тебя на террасе.
Боль в голове прошла достаточно быстро, и даже проснулся аппетит. Откинув одеяло, Надя встала с кровати и замерла в ступоре, с недоумением уставившись на пятно крови на белой простыне.
– Блин, вроде еще десять дней… – пробубнила она и озадаченная побрела в душ.
Прохладный душ взбодрил тело и разум. Девушка наскоро обтерлась полотенцем, оделась и вышла на террасу. Вин сидел на том же стуле, что и вчера вечером. В одной руке он держал какую-то книгу, в другой была чашка, над которой поднимался ароматный кофейный пар.
– Извини, я начал завтрак без тебя, – мужчина закрыл книгу и положил ее на стол, на ее обложке было написано «Откровения схииеромонаха Симона» – На завтрак яичница и оладьи. Ты с чем предпочитаешь, со сметаной или вареньем?
– Яичницу?
– Оладушки, шутница, – Вин хохотнул, делая глоток кофе.
– А какое варенье? – девушка пристально смотрела на Вина, не садясь за стол.
– Клубничное и вишневое, утром с материка привез внук Драгослава. А вот еще мед есть.
– С вишневым вареньем, – Надежда села за стол и, взяв нож и вилку, стала с аппетитом поедать глазунью.
– Чай или кофе?
– Чай, – девушка отодвинула пустую тарелку и с удовольствием принялась за пышные оладушки.
– Вот, – Вин поставил перед девушкой фарфоровую чашку с ярко-коричневым, душистым чаем.
– Вин, – с набитым ртом стала говорить Надежда – А ты мне ничего сказать не хочешь?
– М-м-м, нет. А что?
– А то, – девушка доела оладьи и сделала большой глоток из чашки – Что произошло ночью?
– То, что должно было произойти, – невозмутимо ответил Вин – И я тебя об этом предупреждал.
– Предупреждал он! У меня там, между прочим, болит и синяки в промежности. Что ты со мной такое вытворял?
– Всё в рамках классического изнасилования с обездвиженной жертвой.
– Ты себя слышишь, – девушка засмеялась – Ты как будто учебник цитируешь!
– Есть такой учебник, но он написан не для людей, – Вин повернулся лицом к восходящему над морем солнцу – Я был предельно корректен, но все действия, которые могут быть отнесены к изнасилованию, мною были совершены.
– Так, – девушка остановила чашку на полпути ко рту – Ты же предохранялся?!
– Нет. В таком случае изнасилование не имело бы смысла.
– Вин, если я забеременела, я сделаю аборт.
– Почему? Если дело в материальной составляющей, можешь на этот счет не беспокоиться. Вы с ребенком не будете ни в чем нуждаться.
– Причем здесь это? Я не хочу заводить второго ребенка, когда жизнь первого висит на тоненьком волоске. Вот если бы Егору ничего не угрожало, я бы с удовольствием родила еще одно дитя. А так нет. Извини.
– Значит так, Надя, – Вин в замешательстве почесал щеку – Ты ближайшее время с абортом не спеши. Я попробую решить вопрос с болезнью Егора.
– Как?
– Либо найду читера, либо ведьму и тролля. Точнее, сердце пещерного тролля из которого ведьма сварит эликсир жизни.
– Вин, что за чушь ты несешь? Какие ведьмы, какие тролли?
– Все, Надя, ты пока еще оладьи поешь, чаю попей, а я пойду с Драгославом пообщаюсь. Оставлю ему денег и ценных указаний.
Вин, широко шагая, двинулся по тропинке, ведущей к дому Драгослава. Надежда решила себе подлить чаю, но когда она потянулась к чайнику, взгляд ее остановился на книге. Она неосознанно взяла ее в руки и открыла на закладке. В тексте пророчеств, желтым маркером было выделено несколько строк.
«… в летнюю ночь, диавол силой овладеет волчицею и понесет она от него. И в сильных муках волчица разрешится от бремени. Смертью жизнь принеся. И в мир придет Он, и имя ему Антихрист…»
– Бред какой-то, – пробурчала Наденька и захлопнула книгу – Везде одни изнасилования. Чтобы Фрейд на это сказал?
Глава 12
2014 год
– Виктор, вы можете говорить? – следователь коснулся руки лежащего.
– Да, – сипло ответил молодой человек, лежа в койке тюремной больницы – Могу.
– Что произошло в камере следственного изолятора? – мужчина средних лет в дорогом костюме поставил рядом с койкой стул и присел на него – Да, простите, забыл представиться. Я ваш адвокат, Марков Семен Аркадьевич.
– Ничего особенного не произошло, – Виктор коснулся рукой горла, говорить было тяжело – Сокамерники меня избили, хотели опустить, я их за это убил.
– Ну-у-у, – протянул Семен Аркадьевич, и мельком глянул на присутствующего в больничном боксе следователя – Зачем вы себя оговаривает?
– В каком смысле оговариваю?
– Понимаете, Виктор, в результате драки в камере погиб лишь один заключенный, как его? – адвокат порылся в бумагах и, найдя нужное, прочитал вслух – Багулов Е.Е., тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года рождения, по кличке «Шрам». Смерть наступила в результате повреждения головного мозга, вследствие проникновения через глазницу инородного предмета, идентифицированного криминалистами как пластмассовая ручка зубной щетки.
– Два других ваших сокамерника, Калган и Борман, так же как и вы, находятся в тюремной больнице. После проведенных операций их состояние стабильно, жизни ничего не угрожает, – вмешался в разговор следователь – Они могут говорить, но давать показания отказываются. Однако, даже если они обвинят в смерти подследственного Багулова вас, это ничего не значит. Они могли убить Шрама, а потом свалить вину на вас. На оружии убийства только отпечатки потерпевшего и его крови. Вы знаете, у меня складывается впечатление, что подследственные с прозвищами Калган и Борман стали вас избивать, а Шрам за вас вступился, орудуя заточенной ручкой от зубной щетки. Я правильно говорю?!
– Ну, – Виктор растерянно посмотрел на адвоката и, видя его легкий кивок головой, подтвердил – Да, в целом так и было.
– А что было дальше, вы не видели, так как бросились звать на помощь сотрудников пеницитарного учреждения, то есть следственного изолятора. Ведь так? – с нажимом спросил адвокат.
– Именно так и было, я ничего не видел!
– Вот, – адвокат поднял указательный палец и посмотрел на стоящего у двери следователя – Видимо в этот момент Калгану удалось вырвать у Шрама импровизированное оружие и нанести роковой удар. Затем он настиг моего подопечного у двери камеры и попытался задушить. Правильно?!
– Да, всё правильно! – Виктор подтвердил сказанное адвокатом.
– Ну, собственно говоря, как мы с вами и предполагали, уважаемый Игорь Федорович, – адвокат поднялся и жестом пригласил следователя занять свое место – Мой подзащитный готов подписать протокол допроса по произошедшему инциденту.
Следователь сел на стул, положил на колени папку и ловко извлек из нее уже заполненный протокол допроса.
– Здесь и здесь поставьте подпись, – следователь указал авторучкой места в протоколе – А вот тут напишите: «С моих слов записано верно». Ага, и дату поставьте. Всё, спасибо.
Следователь кивнул Виктору, за руку попрощался с адвокатом и покинул больничный бокс.
– М-да, – адвокат плюхнулся на стул и ослабил узел галстука – Натворили вы дел, конечно, Виктор Владимирович. Подставили вы сильно и отца и дядю.
– Я не хотел ее убивать, это получилось случайно.
– Случайно. За случайно, бьют отчаянно. Еще эта драка в СИЗО!
– Что, всё так плохо.
– И да, и нет, – адвокат покрутил кистью, как будто открывает кран смесителя – Тут, видите, какая штука. Обратно вам в тюрьму нельзя. Калган и Борман молчат, показания давать отказываются, типа «отрицалы». Идти на содействие с администрацией тюрьмы им западло. Но, к сожалению, уже вся тюрьма знает, что опущенный устроил беспредел в камере СИЗО. Убил одного и ранил двух уважаемых каторжан.
– Я не опущенный! Что за бред?
– Виктор, я лишь пересказываю вам, какая информация попала в камеры тюрьмы к заключенным и подследственным.
– Но это же ерунда! – Виктор попытался крикнуть, но от резкого напряжения его горло сковал спазм, а на глазах навернулись слезы боли и обиды, и он чуть слышно просипел – Меня избили, но я не петух, я отомстил за унижение…
– То есть вас унизили, и вы это признаете?!
– Я неправильно выразился, – Виктор рукой сжал саднящее горло – Я отомстил за то, что меня избили.
– К сожалению, ваше слово, против слова Калгана и Бормана, как говорят в данных стенах, не канает!
– И что делать? Я в петушиный угол не хочу. Лучше в петлю, чем под нары у параши.
– Ваш отец именно так и сказал. Но хочу вас разочаровать. Вам никто не позволит жить, даже, как вы выразились возле параши. Беспредельщиков опускают всей хатой, а потом жестоко убивают. Чтобы другим повадно не было.
– Бл…ть! Час от часу не легче, – молодой человек закрыл лицо руками – Что делать? Неужели отец и дядя не могут ничем помочь? Неужели у них нет связей в криминальном мире?
– Есть, наверное, – адвокат пожал плечами – Но у вас нет времени. День-два, не больше. Если вас на больший срок оставить в тюремной больнице, вас это не спасет. До вас доберутся и здесь.
– Пусть убивают, – Виктор обессиленно махнул рукой и, закрыв глаза, перевернулся на бок, спиной к адвокату.
– Ну-ну, не стоит так отчаиваться, Виктор Владимирович, – адвокат положил руку на плечо молодого человека и перевернул на спину – Послушайте меня…
– Ну чего? – Виктор открыл глаза и отрешенно посмотрел на адвоката.
– Есть план. Очень дорогой, но ваш дядя готов ради вас пожертвовать крупной суммой.
– Какой план?
– Такой. Неприятный инцидент с нанесением увечий сотруднику полиции во время вашего задержания уже урегулирован. Так что, по этому преступлению, против вас обвинения выдвигаться не будут. Далее, вы идете на сделку со следствием и признаете себя виновным в убийстве девушки. Суд будет проходить заочно, без вашего участия, в судебной практике аналогичные случаи уже были. Завтра к вам в палату придет следователь, он тоже замотивирован, и вы подпишите все документы, которые он вам предоставит. Следующим шагом, мы вас изолируем от остальных заключенных…
– Это как?
– Переправим в другую тюрьму, а для того, чтобы вас не могли опознать, вам на голову, при проходе через тюрьму, наденут холщевый мешок и заключат в отдельной, одноместной камере, в которой вы и проведете установленный срок наказания.
– Ну, – Виктор воодушевленно привстал и оперся на локти – Идея хорошая. Все зависит от срока заключения и условий существования.
– Я думаю, что больше восьми лет вам не дадут…
– Почему восемь? А шесть лет, минимальный срок за такое преступление, никак выторговать нельзя?
– Нельзя! Случай не простой. Сокрытие следов преступления, опять же. Одним словом, ориентируйтесь на восемь лет. Выйдите по условно-досрочному освобождению через пять лет.
– Не мало!
– Но и не много. По сути, у вас в камере будут все условия: телевизор, интернет, мобильная связь, электрический чайник, холодильник, микроволновая печь, удобная кровать, кресло… Одним словом, все удобства. Даже душ будет. Вы за эти пять лет сможете заочно получить высшее образование.
– А питание? А женщины?
– Питаться будете так же, как и на воле. Для вас будут готовить отдельно, еда будет полезной и сбалансированной. С женщинами на первых порах будет сложнее, проститутку в тюрьму провести сложно, но можно. За деньги можно решить все, а ваш папа и дядя, думаю, не поскупятся.
– Я тоже так думаю, все-таки, я единственный сын и племянник.
– Да, самое главное. С родственниками вы сможете общаться только по мобильному телефону или по скайпу.
– Это еще почему?
– Потому! Что не понятного? Хотите, чтобы ваше инкогнито было раскрыто при первом же свидании?
– Нет, конечно. Я как-то не подумал об этом.
– Ну, так что, Виктор Владимирович, предложенный план вас устраивает?
– Да, я согласен. Только вот еще что, попросите, чтобы в камере нормальную библиотеку организовали. Я не люблю читать электронные книги, предпочитаю в бумажном виде.
– Хорошо, – адвокат сделал пометку в записной книжке – Тогда до встречи.
***
Виктор, закованный в наручники, трясся в старом автозаке уже больше часа. Он не знал, где находится другая тюрьма, почему-то ему не пришло в голову поинтересоваться об этом у адвоката, но видимо, за пределами города. Он мог лишь догадываться, так как окон в кузове автомобиля не было. Сидящий напротив прапорщик-конвоир все его вопросы игнорировал и во что-то увлеченно играл в смартфоне.
Машина резко остановилась, послышался приглушенный мужской разговор, а затем скрежет открываемых ворот.
– Во, – прапорщик оторвался от смартфона – Похоже, приехали.
Автомобиль проехал еще несколько минут, постоянно поворачивая, а потом остановился и заглушил двигатель.
– Так, – прапорщик убрал в нагрудный карман смартфон и достал из-под сидения плотный мешок из ткани черного цвета – Давай сюда голову, я тебе мешок надену!
– Слушайте, я ведь ничего не вижу! Говорили, что мешок будет холщовым…
– Ну и хорошо, что не видишь, значит, и тебя не увидят, а за пять минут, пока будем идти до камеры, ты не задохнешься!
Дверь автозака резко открылась, пуская в его нагретое нутро свежий воздух, а следом послышался грубый голос:
– Заключенный, быстро на выход. Каждый день блатных мажоров привозят. Сделали из тюрьмы, не пойми что!
Виктор с помощью прапорщика покинул автозак и, вращая головой, попытался ослабить узел на шее, удерживающий мешок. Резкая боль в области поясницы, заставила его выгнуться дугой, как натянутый лук.
– А-а-а… – сдерживая крик, простонал молодой человек.
– Я тебя, падла, покручу башкой. Прапор, почему у тебя заключенный с какой-то х..ней на голове.
– Так надо, сержант, – Виктор услышал за спиной голос сопровождающего прапорщика – И дубинкой своей поаккуратнее махай. Смотри, как бы тебе ее потом в одно место не запихали. Это ВИП клиент из «Крестов», другие заключенные его видеть не должны.
– Да мне все равно кто он такой. Преступник, он и есть преступник. Я их тварей всех ненавижу! А тебе, прапорщик, я советую извиниться передо мной и забрать свои слова, про дубинку, обратно.
– Ага, сейчас. Сержант, ты совсем здесь страх потерял? Тебе русским языком сказали, это ВИП клиент, его тихо, без шума и суеты, надо провести в ВИП камеру. Все документы уже давно оформлены. Твоя задача просто провести заключенного от одной точки и до другой. Ты понял?
– Ты меня учить будешь? Пусть вначале в карантине посидит!
– Ты дебил, сержант? – голос прапорщика послышался уже с другой стороны от Виктора, наверное, он подошел вплотную к сержанту – Какой, к чертям собачим, карантин. Там полсотни зэков сидит. Этому парню туда нельзя! Ему категорически противопоказано общение с другими заключенными. Понимаешь?! У него аллергия на них, которая может привести к летальному исходу.
– Это его проблемы. Это же он девушку молодую убил?! Так чего мне его жалеть. Одной мразью меньше станет…
– Что вы себе позволяете? – Виктор решил вмешаться в перепалку сержанта с прапорщиком – Мой отец он…
Резкая боль в солнечном сплетении скрутила Виктора пополам. Он упал на землю, судорожно хватая воздух ртом, чувствуя себя рыбой выброшенной на сушу. Ему казалось, что от удара, его сердце остановилось, и он скоро умрет. Жалкий, скрюченный, с наручниками на руках и дорожной пылью в ноздрях…
– Поговори у меня еще, – послышался голос сержанта, сразу после удара.
– Твою мать, – раздался рык прапорщика. Виктор не мог видеть, что произошло, но судя по характерным звукам, сержант получил по морде и упал недалеко от него.
– М-м-м, – совсем рядом с молодым человеком прозвучал стон сержанта – Прапор, ты чего делаешь?
– Так, что тут происходит? Почему автозак до сих пор на территории тюрьмы находится? – зычный, громкий голос зрелого мужчины заставил всех замолчать.
– Товарищ майор, этот прапорщик меня по лицу ударил, – стал тут же жаловаться сержант – Я даже упал…
– Вы что себе позволяете, прапорщик? – голос майора прозвучал совсем рядом.
– Товарищ майор, сержант принялся избивать ВИП клиента, это сын того самого генерала. А еще он его в карантинный блок хочет запихать.
Возникла секундная пауза, а затем в адрес сержанта прогремела такая тирада, состоящая из нецензурной лексики, метафор и аллегорий, что, наверное, позавидовал бы любой филолог.
– Значит, так, придурок, – более спокойным голосом продолжил майор, обращаясь к сержанту – Твое счастье, что у меня сегодня последний рабочий день перед отпуском, а не то я бы тебе устроил проверку физической формы. Быстро заключенного в камеру. Никаких карантинов, понял?
– Так точно, понял! – Виктору помогли подняться и, взяв под локоть, куда-то повели.
– А ты, прапорщик, – уходя, услышал Виктор слова майора – Тоже думай, прежде чем руки распускать. Все! Забирай бумаги и уезжайте.
***
– Сука, из-за тебя по лицу получил, я тебе это припомню! – приговаривал сержант, все время их недолгого похода до камеры – Давай резче спускайся, чего как беременная черепаха.
– Послушайте, – Виктор стал взывать к совести конвоира – Я ничего не вижу, хотите, чтобы я навернулся по ступеням вниз и сломал себе шею.
– Хочу, но только чтобы не в мою смену! Ненавижу вас, мразей.
– Что я вам плохого сделал?
– Ты, тварь, сестру мою убил,– истерично закричал сержант – Или дочь, или племянницу. Ты вообще думал, что девушка, которую ты жизни лишил, была чьей-то дочерью. Что ее родители сейчас страдают. Растили ребенка, растили и тут на, нашелся мажор, который по прихоти оборвал ее земной путь…
– Да я случайно.
– Случайно?! Ну-ну… нет в жизни случайностей, мажор. Запомни это раз и навсегда. Нет! – сержант дернул молодого человека за руку, заставляя остановиться. Послышался скрежет плохо смазанной металлической двери – Всё, пришли. Лицом к стене. Дай руки, наручники сниму.
Сержант освободил Виктора от наручников и, не снимая мешка, толкнул вперед.
– Добро пожаловать в ВИП камеру, – радостно крикнул он в затылок Вите и захлопнул дверь.
Кое-как справившись с узлом, затянутым под подбородком, Виктор сдернул с головы надоевший мешок и в недоумении уставился на окружающий интерьер.
Камера была очень маленькой максимум два на три метра, но с высоким потолком, который пересекала чугунная канализационная труба. Подпрыгнув, Виктор так и не смог до нее достать. Под самым потолком было небольшое, узкое окно с матовым остеклением, через которое в камеру поступал тусклый дневной свет. В стене под окном был вделан небольшой рычаг, при нажатии на него окно либо открывалось, откидываясь вниз, либо закрывалось. Вообще камера, очень сильно смахивала на купе поезда. Справа от входа располагалась узкая откидная койка, у ее изголовья небольшой стол. Кровать была заправлена свежим бельем, над подушкой виднелась лампочка ночника.
Слева, сразу возле двери, из стены торчала душевая лейка, в полу виднелся ржавый трап. Чуть в стороне располагались унитаз и умывальник. Виктор покрутил смеситель, вода текла с хорошим напором, но только холодная. Горячая вода отсутствовала. Санитарный угол был отделен обычной душевой занавеской, которую, при желании, можно было убрать по направляющим в сторону. По всему периметру камеры, вдоль стен были подвешены книжные полки. Импровизированная библиотека включала в себя не меньше тысячи томов. Молодой человек провел по корешкам книг рукой, читая вслух:
– Лондон, Фицджеральд, Гомер, Фолкнер, Вульф, Набоков, Дахигг, Лабковский, Толстой… М-да, больше половины книг по психологии и философии. Спасибо, папенька. Хотя, библиотека, это единственное, что есть в камере из того, что мне обещали!
Виктор подошел к двери и с силой постучал в ее металлическую обшивку. В двери тут же откинулось окно «кормушки» и знакомый голос сержанта задал вопрос:
– Ну, чего колошматишь?
– Сержант, пошутили и хватит. Мне должны были предоставить камеру со всеми удобствами…
– И чего? Вон, унитаз, вон душ. Чего тебе не хватает?
– Много чего! – запальчиво выпалил молодой человек – Если опустить электротехнику, то хотя бы вентиляцию нормальную можно обеспечить. На стенах влажные потеки. Я зимой в этой камере умру от воспаления легких…
– Да пошел ты, мажор – сержант закрыл «кормушку и голос стал звучать совсем глухо – Майор из отпуска вернется, с ним и разбирайся, а я человек маленький, понял?
– Понял! – Виктор еще раз оценивающе обвел взглядом комнату – Ладно, месяц потерплю.
– Ну, ты даешь, – из-за двери послышался смех – Это у вас, у гражданских, отпуск всего месяц. Майора минимум два месяца не будет!
– Погоди, есть же кто-то, кто останется за него, давай с ним вопрос решим.
– Отстань! Все, сиди тихо, я на кухню за обедом ушел.
«В принципе, если залезть на стол и ухватиться за выпирающий подоконник, можно, наверное, выглянуть на улицу» – подумал Виктор и тут же решил реализовать задуманное. Забравшись на стол с ногами, он достаточно легко дотянулся до подоконника, ухватился за него пальцами и, не дотянувшись каких-то несколько сантиметров, сверзился вниз. Следующие попытки, так же не увенчались успехом. Пальцы не выдерживали его веса и соскальзывали по гладкой поверхности подоконника.
– Ты чего там грохочешь? Совсем ку-ку? – это было первым, что услышал Виктор, когда откинулось окно «кормушки» – Получай обед.
На откинутой площадке стоял поднос с едой. Виктор перенес его на стол и только тогда понял, что он уже несколько дней толком не ел. В камере было не до этого, а в больнице горло саднило так, что он мог употреблять только жидкую пищу.
На столовском подносе располагались две тарелки, стакан и ложка с вилкой. Все было выполненного из безопасного для жизни заключенных полипропилена.
В первой тарелке был суп-пюре грязно-бежевого цвета, с оранжевыми вкраплениями. На второй тарелке неаккуратными кучками лежали: пюре, кусок отварной рыбы, отварное яйцо и морская капуста. В стакане был не то жидкий ягодный кисель, не то густой компот.
Порции были не большими, Виктор достаточно быстро справился с обедом и по ощущениям понял, что совсем не наелся.
– Эй, есть кто живой? – молодой человек аккуратно постучал в окно «кормушки».
– Всё, пообедал?! Сдавай посуду! – пробубнил сержант, откинув окно.
– А добавки нельзя? Я не наелся!
– Нельзя! Стакан себе оставь, вдруг попить захочешь. И это, туалетные принадлежности в пакете под матрасом в изголовье. Нашел?
– Да, нашел, – Виктор заглянул в найденный пакет, в нем находился кусок мыла, паста с зубной щеткой, расческа и небольшая мочалка. Там же, под матрасом, лежали два вафельных полотенца.
– Мыло и зубную пасту буду приносить один раз в неделю. Зубная щетка и мочалка рассчитаны на три месяца. На этом всё!
– Воду из крана, что ли, пить? А бриться как?
– Бритье и стрижка раз в месяц. Воду из крана можешь пить смело. Вода из артезианской скважины, все сети менялись в прошлом году.
