Роман Дмитриевич Васильев
Лучший мир. Куш
Я попросил Дайчина взять меня с собой в кузницу, для приличия он посопротивлялся, объясняя, что я еще мал, но было видно, что ему льстит мой интерес к его работе.
Кузница располагалась почти на самом берегу реки, за ограждающем поселение частоколом из бревен вековых сосен. Здание кузницы было небольшим, но как бы сказали в моём мире – эргономичным23. Все было на своем месте, инструменты находились в идеальном состоянии и каждый там, где должен быть, а не там, где его бросили. Также были стеллажи под заготовки и готовую продукцию. Войдя в кузницу, отец извлек с одного из стеллажей деревянный ящик до верху забитый всякой всячиной: резьбовой крепеж, гвозди, проволока, какие-то шайбы и поломанные спицы. Поставил ящик на один из двух верстаков и придвинув высокий табурет к краю стола, посадил меня на него.
– На, играйся, а я пока делом займусь, горн раздую.
Дайчин засыпал угля в горнило, с помощью кресала запалил что-то похожее на маленький факел и поджег топливо, одновременно нагнетая воздух большими мехами.
– У меня видишь, как, сынок, – посетовал отец, – магии «Огня» и «Воздуха» совсем нет. Только «Земля» и «Вода», а я стал гранд-мастером кузнечного дела. Вот такой парадокс. Я бы может и Великим мастером смог бы стать, но для этого мне надо освоить двенадцать секретных приемов, а где их возьмешь в нашей глуши. Я даже когда в столице Империи, в Даруме служил и то не слышал, чтобы кто-то продавал свитки секретных техник Великих мастеров.
Я слушал отца (а я уже свыкся и принял то, что в этом мире Дайчин и Илу мои родители) и убеждался, что я очутился не на земле и проживаю свою вторую жизнь на какой-то другой планете. Из рассказа отца, а пока он возился с кузнечным горном и делал заготовку для браслета он рассказывал мне о мироустройстве и своей жизни, я понял, что на этой «земле» существует шесть континентов и один большой остров. Название острова- Инсула. На данном острове расположились два государства: империя Адамдар и королевство Айдахар. Вот наша деревня как раз и находилась на границе двух этих государств. И таких деревень было очень много, через каждые пять километров вдоль реки Гарюн (естественная граница между государствами), до самого моря. Деревни эти не простые, в них живут бывшие легионеры, ветераны, которым император выделил наделы на плодородных землях вдоль русла Гарюни.
Описываемый отцом устрой и уклад государств больше всего соответствует средневековью, изучаемому мной на онлайн уроках истории. С двумя поправками.
Во-первых, в этом мире, кроме людей, есть и другие разумные существа: орки, эльфы, гномы, дварфы, драконы, дроу… И, во-вторых, у каждого человека, после инициации, появляются способности к магии. Как сказал отец, ничего серьезного, но в жизни помогает. Лишь у единиц уровень магических возможностей превышает среднестатистические и тогда таких уникумов забирают в Академию Магии. Всего существует четыре направления магии: магия «Воды», магия «Воздуха», магия «Земли» и магия «Огня». Каждый человек получает парный набор. Так у Дайчина это «Земля» и «Вода», а вот у Илу это «Огонь» и «Воздух», так что я могу наследовать совершенно любой набор, так как у родителей нет никакого совпадения.
– А еще ходят легенды, – отец улыбнулся и подмигнул мне, в этот момент с интересом разглядывающему «сокровища», извлеченные из ящика. – Что те, в ком течет кровь правителей могут получить еще одну ветку.
– Какую? – я отвлекся от горки предметов, выложенных на верстаке.
– А кто их знает? – отец засмеялся. – Это же легенда!
– А-а-а, – протянул я разочаровано. – Жаль.
– Слушай, Куш, сынок, – отец отвлекся от работы и подсел ко мне, пока выкованный им браслет остывал на наковальне. – Я тебя не узнаю. Ты как-то после этого случая с твоим беспамятством очень сильно изменился.
– Я?
– Ну да, будто повзрослел лет на десять, – отец провел пятерней по гриве иссиня-черных волос и встряхнул головой. – Может и впрямь тебя коснулась длань одного из уснувших богов, а? Бабка Макария говорила, что слышала раскаты грома перед тем, как ты сознание потерял.
– Я не помню.
– Не помнишь, – Дайчин приобнял меня и, увидев в моей ручонке гвоздь зеленого цвета, заинтересовано спросил. – Он тебе зачем?
– Если его расплющить и в круг согнуть получится кольцо.
– Хм, – мужчина удивленно хмыкнул и покрутил гвоздь в руке. – Малец совсем, а соображаешь. Хоть колечко получится и «необычное», но пустячное, у гвоздика твоего всего +2 к выносливости. Откуда он вообще в этом ящике взялся?
– Что значит «необычное»?
– Как тебе объяснить, не поймешь, наверное, – отец окинул меня оценивающим взглядом. – Ладно! Вот, смотри, – он показал на ящик и кучу предметов на верстаке. – У каждого изделия, сделанного руками человека, есть свой цвет. Цвет указывает на класс изделия. Белый – «обычное» изделие, прибавляет не более одной единицы к какой-либо характеристике. Зеленый – «необычное», здесь уже получше, плюс две единицы. «Редкие» изделия имеют синий цвет, добавляют от трех до четырех единиц к характеристикам. «Уникальное» окрашено в фиолетовый, ты сегодня уже видел копье дедушки Ичтана, такие изделия добавляют к характеристикам своего владельца от пяти до семи единиц. Ну, а выше классом, это «Легендарные» вещи. Они имеют желтый цвет и могут увеличить характеристики владельца на величину от восьми до двенадцати единиц.
– Значит твой меч, который висит дома на стене, «Легендарный», раз он желтого цвета?!
– Точно, – красивое лицо Дайчина озарила улыбка, он зажал гвоздь клещами и, раздув пламя в горне, погрузил медное изделие в обжигающие языки огня. – Есть еще вещи «Мифические» или их еще называют «Божественными», но я такие не встречал и не знаю мастеров, которые смогли бы такую вещь изготовить.
Через десять минут гвоздь превратился в грубое медное кольцо зеленого цвета. Кузнец повертел его в руках и, повернув голову к сыну, произнес:
– Ну вот, получилось «Необычное кольцо выносливости», +2 к выносливости, – Дайчин протянул его Кушу вместе с надфилем и куском наждака. – Аккуратненько заусенцы зашлифуй, затем бархоткой отполируем и кольцо примет товарный вид. Пару серебряных монет за него можно будет выручить.
– Папа, а как ты делаешь из «обычной» вещи «необычную»? И откуда ты знаешь, что у этого кольца +2 к выносливости?
– Очень просто. После инициации у каждого появляется свой талант. Мой талант – это возможность увеличивать характеристику любой вещи. А вот когда ты пройдешь инициацию, у тебя будет свой талант, а когда есть талант, появляется возможность видеть суть вещей.
– А до инициации у меня таланта нет?
– Что-то ты шибко умный стал, – Дайчин взял из рук сына колечко, задумчиво повертел аккуратно отшлифованное изделие и, хмыкнув, продолжил. – Талант у каждого с рождения. Уснувшие боги даруют его смертному в момент, когда вдыхают в тело душу. Но талант спит до инициации. Как только ты выберешь бога, которому будешь поклоняться, и в честь которого будешь совершать благие дела, славя его своими поступками, тогда талант и проснется.
– И когда это произойдет?
– Жрецы приходят к нам в селение каждый год и инициируют всех, кому исполнилось пять лет. Твой черед придет через три года.
– Долго ждать, – я тяжело вздохнул, представив, что смогу приносить реальную пользу семье только через три года и не факт, что мой талант вообще позволит это сделать. – А что ты делаешь, чтобы повысить характеристику изделия?
– Это просто, – отец кивнул головой на только что выкованный браслет. – Этот браслет выкован из оружейной стали, которую я зачаровывал на протяжении последних двух недель.
– Это как?
– Один раз в пять дней я могу увеличивать характеристику любого металлического предмета на одну единицу. Обычно я зачаровываю слитки стали, из которых потом буду выковывать оружие.
– И сколько сейчас характеристик у браслета?
– На данный момент, – Дайчин покрутил узкий браслет в руке, – на данный момент +2 к силе. Значит он какой?
– Зеленый!
– Правильно, – отец засмеялся и потрепал меня по голове. – В наблюдательности тебе не откажешь. А еще он какой?
– «Необычный».
– Молодец, – Дайчин положил браслет на верстак и переплел пальцы ладоней, оставив не согнутыми лишь указательные. – А теперь я добавлю данному браслету единицу ловкости, мысленно передавая накопленную силу через указательные пальцы, и он изменит цвет с зеленого на синий, став «редким».
Отец, не размыкая ладони, приложил два указательных пальца к браслету и закрыл глаза. Прошло несколько минут, а Дайчин все сидел и сидел, как будто уснул и лишь побагровевшее лицо, и выступившая испарина на лбу были признаками того, что он совершает что-то очень сложное и загадочное.
Недолго думая, я решил повторить то, что делал Дайчин. Сложив ладони вместе, я переплел пальцы, оставив не согнутыми лишь указательные. Положив их на кольцо, я мысленно представил, как передаю свою магическую силу кольцу, но ничего не происходило. Тем не менее, я не прекращал попыток и, когда уже почти потерял всякую надежду, почувствовал, как кончики моих пальцев начали покалывать, а в голове послышался механический женский голос:
«Желаете преобразовать сто единиц манны в +1 к характеристике кольца?»
Я мысленно дал согласие и, через мгновение, мои ладони как будто охватило пламя от бегущего по рукам огненного потока, вливающегося через кончики пальцев в кольцо.
«Преобразование закончено. Характеристика ловкость увеличена на единицу. Желаете продолжить?»
Я тут же мысленно согласился и, через секунду, мои ладони вновь обожгло магическое пламя, а затем механический голос повторил:
«Преобразование закончено. Характеристика ловкость увеличена на единицу. Желаете продолжить?»
Я уже был готов согласиться, но тут зашевелился Дайчин, и я быстро открыл глаза, торопливо пряча в карман колечко синего цвета.
– Вот, как-то так! – Дайчин вытер лоб тыльной стороной ладони. – Не простое это дело, зачаровывать металл, но прибыльное. Видишь, оно как, браслет я за десять минут зачаровал, а вот слиток стали приходится по часу зачаровывать. Но магии трачу столько же. Только времени больше, а это, по правде говоря, то еще удовольствие, боль ужасная, будто ладони в котел с кипящим маслом опускаешь.
– А можно мне попробовать? – я дотронулся до браслета рукой вопросительно глядя на отца.
– Хм, – Дайчин задумчиво потер подбородок. – Попробуй, если хочешь, только ничего у тебя не получится, магия в тебе есть, но запаса мало, не хватит для преобразования в характеристику.
– Надо сплести ладони и оттопырить указательные пальцы? – я сложил руки в необходимом жесте.
– Это если характеристику ловкости хочешь увеличить, – пояснил Дайчин. – Если силу, то надо согнуть все, кроме больших пальцев. Для интеллекта мизинцы, а для выносливости безымянные пальцы.
– А если средние пальцы?
– Что средние пальцы? – не понял отец.
– Ну, если все пальцы согнуть, кроме среднего?
– Ну-у-у, – смутившись, затянул Дайчин, – сынок, так лучше не делать. Запас магии израсходуешь, а в итоге ничего не получится, одна хе… ну, ерунда, короче.
– Ладно, – я пристально посмотрел на браслет, но так и не смог увидеть того, что видит в предметах отец, их название и характеристики. – Какую характеристику будем увеличивать?
– А ты самоуверенный, малыш! – отец приобнял меня и принялся рассуждать. – Сейчас у браслета +2 к силе и +1 к ловкости. Через неделю мой запас магии восстановится, и я бы смог повысить еще одну характеристику браслета, отгадай, чтобы я выбрал?
– Выносливость!
– Ты смотри, с первого раза отгадал. А почему не интеллект?
– Потому что этот браслет будет мама носить, чем выше ее интеллект, тем проще ей будет узнать, что ты пил настойку полыни.
– Ух, чертяка, башковитый какой, – Дайчин взъерошил мне волосы на затылке и засмеялся. – Нет, не из-за этого. В обычной жизни характеристика интеллект не влияет на умственные способности.
– А на что влияет интеллект?
– На скорость восстановления запаса магии и на ее объем.
– Папа, – я испытующе посмотрел в мужественное лицо отца. – А что тебе мешает потратить месяц на создание для себя браслета с характеристикой +4 к интеллекту, а потом спокойно вкладывать в каждое свое изделие не по одной единице характеристик, а по пять сразу?
– Э-э-э, – только и смог произнести Дайчин, ошарашено глядя на меня. – Это что же, тогда все мои мечи, ножи и кольчуги сразу будут «уникальными»?
– Ну да, – подтвердил я догадку отца.
– Так просто?
– Так просто.
– Действительно, – отец поднялся и нервными шагами стал мерять кузницу, при этом он потирал подбородок ладонью, а между бровями, от задумчивости, появилась вертикальная морщина.
Я же решил влить магию в браслет. Для этого переплел пальцы, оставив не согнутыми только безымянные. Положив их на браслет, я мысленно представил, как магия истекает с кончиков пальцев и вливается в предмет.
«Желаете преобразовать сто единиц манны в +1 к характеристике браслета?»
Я тут же мысленно согласился, мои ладони вновь обожгло магическое пламя, а затем в моей голове снова прозвучал механический голос:
«Преобразование закончено. Характеристика выносливость увеличена на единицу. Желаете продолжить?»
Я снова согласился, но голос предупреждающе меня уведомил:
«На данный момент количество манны недостаточно, восстановление до требуемого объема произойдет в течение минуты, желаете продолжить?»
Ничего не поняв, я согласился. Ладони вновь обожгло огнем, магия потекла по рукам к браслету и в какой-то момент у меня в глазах всё потемнело. Механический голос что-то кричал о критическом снижении запаса магической энергии, но я не мог сконцентрироваться на его словах, борясь с головокружением и подкатившей к горлу тошнотой. Ладони самопроизвольно разжались, все вокруг стало расплывчатым и закружилось вокруг. Я попытался ухватиться за стол, но из этого ничего не вышло. Последнее, что я увидел, прежде чем погрузиться в темноту, это приближающийся к моему лицу пол кузницы.
Глава 2
– Что же ты меня всё пугаешь, Куш? – очнулся я на руках у сидящего на земле отца. Место, в котором мы находились, было странным. В радиусе ста метров на деревьях и кустах не было листьев, а вместо травы была выжженная земля с оплавившемся песком.
– Папа, мы где?
– Не волнуйся, мы недалеко от деревни, на Лысом холме. Помнишь что-нибудь о Лысом холме?
– Нет, ничего не помню.
– Эта история произошла в стародавние времена, когда уснувшие боги еще не были уснувшими. В те древние времена два бога Мордук и Йоба влюбились в смертную девушку, прекрасную Адину. Каждый из них воспылал к ней страстью и захотел вступить с ней в близость, – Дайчин растерянно посмотрел на меня, досадливо крякнул и откорректировал повествование легенды. – Каждый из них захотел взять ее в жёны, но она не хотела этого, так как любила своего мужа, молодого кузнеца, красавца Борея. Отвергла она ухаживания богов, не позарилась на их дары и обещания. Бог торговли и богатства Мордук обещал ей зажиточность. А бог воровства и вероломства Йоба пообещал выкрасть камень бессмертия из хранилища верховного бога Белфора и сделать ее бессмертной. Адина же с жалостью посмотрела на богов и кротко им ответила, что кроме любви Борея, ей больше в жизни ничего не нужно: ни злато, ни бессмертие. Ибо жизнь без любви – это вечная смерть. И разгневались тогда боги и, сговорившись, подстерегли Борея у реки и набросились на него с ножами, когда он омывался, стоя по колено в воде. Со спины набросились, как трусы. Борей, хоть и смертным был, а богов не боялся и чтил только тех богов, что вели себя честно и справедливо. А ежели бога не боишься, то и сокрушить его можешь…
Тело Борея они разрубили на части и сожгли в кузнечном горне, а пепел развеяли по ветру. Был Борей и нет Борея!
Ниже по течению реки, Адина с подругами полоскала белье и, узрев кровь на кленовом листе, плывущем по течению, сердцем почуяла, что с Бореем приключилась беда. Кинулась она к его дому, нет его там. Кинулась к реке, где он обычно смывал сажу и трудовой пот, и там его нет. Прибежала она тогда к кузнице и застала там Мордука и Йобу, с ухмылкой глядящих на нее. Спросила она: «Где Борей?», а они, смеясь ей в лицо, отвечали: «Нет больше Борея, и любви твоей больше нет! Всякий, кто богов не уважает и мешает им, будет развеян прахом по ветру!». А затем они…
– Пап, ты чего замолчал-то? – я с удивлением посмотрел на нахмурившегося отца крепко сжавшего кулаки.
– В общем, бесчинство они над ней совершили, после того как она им в лицо плюнула, – успокоившись продолжил отец. – Израненная и лишенная чести она доползла до места, где погиб Борей и рыдая стала молить богиню жизни Виту о том, чтобы воскресила она Борея. И так сильно и истово она взывала мольбами к Вите, что та сжалилась и явилась пред ее очи. Но ничем не могла помочь ей богиня. Не было тела Борея, даже волоса его не было, из которого она смогла бы воскресить кузнеца. И тогда молвила красавица Адина, что обременена она была Бореем, и его дитя билось у нее под сердцем, но боги Мордук и Йоба убили и Борея, и дитя. Так пусть богиня возьмет дитя из чрева ее и воскресит Борея.
Так и сделала Богиня. Воскресила она из мертвого дитя Борея, ибо в нем была кровь его. И предстал Борей перед богиней во всей красе своей, но не человеком, а богом. Богом мести и справедливости. И красив, и страшен был Борей с пылающим взором и огненным молотом в руках. Сердце красавицы Адины не выдержало перенесенных страданий, умерла она поруганная и неотомщенная, на сыром песке берега реки. Взмолился Борей, чтобы Вита воскресила девушку, но богиня лишь грустно покачала головой. Не в ее силах было воскресить Адину. Только любовь Борея может вернуть ее к жизни. Любовь Борея-человека, но не Борея-бога. Заключила она душу Адины в хрустальное яйцо и отдала Борею с наказом, чтобы хранил его, как зеница око. А когда сможет освободить душу девушки, пусть коснется ее рукой и тогда она воскреснет и станет бессмертной.
Засмеялся тогда Борей, кинул хрустальное яйцо на землю и ударил по нему огненным молотом, но не смог разбить яйца. Весь день и всю ночь бил, а оно даже не треснуло. Тогда разгневанный Борей поднялся в небо и швырнул хрустальное яйцо со всей силы на камни у подножия гранитного холма. Яйцо то пробило каменный холм, глубоко уйдя под землю и образовав узкое отверстие, куда ни Борею, ни обычному мужчине, ни женщине не попасть…
– А ребенку?
– Ребенок может и залезет, но не надо этого делать! – наставительно ответил Дайчин и продолжил. – Когда Борей понял, что не достать ему яйца, ударил он огненным молотом по земле, да так, что на сто шагов вокруг все воспламенилось, и громогласным голосом запретил всем живым и мертвым приближаться к этому месту, дабы не тревожили они душу Адины, заключенную в хрустальное яйцо и погребенную в каменной толще холма.
– А что потом?
– Потом Борей стал карать всех, кто живет не по справедливости и искать своих обидчиков Мордука и Йобу, но те, как прознали, что он богом стал, избегали встреч с ним, боясь его пущи огня.
– Почему, они же тоже боги? – задал я логичный вопрос.
– Боги, – согласился отец, – но сила этих богов не в праведных поступках, а в трусости, лжи и вероломстве. А ежели правый с неправым ратиться начнет, кто победу одержит?
– Тот, кто сильнее!
– А в чем сила, сын?
– В чем? – задал я встречный вопрос, хотя очень хотел ответить, что сила она в «Ньютонах».
– Сила она в правде. Кто прав, тот и победит. А если один бог сокрушит другого, проигравший бог станет обычным человеком. Потому боги так редко и ратятся между собой, предпочитая решать конфликтные ситуации с помощью людей, своих последователей.
– Нашел он их?
– Не нашел. Однажды все боги уснули. Никто не знает, от чего это произошло. Боги уснули, остались лишь их помощники – светочи, несущие заветы и учения богов сквозь время. Но ходит одна легенда, что однажды придет время, когда боги начнут просыпаться и первыми проснутся Мордук, Йоба и Борей. Мордук с Йобой захотят убить уснувших богов, чтобы полноправно править миром, но Борей их остановит, ценой собственной жизни.
– И что, тогда из мира уйдет торговля, воровство и справедливость?
– Ишь ты как завернул! – отец удовлетворенно хмыкнул и, задумавшись о чем-то своем, продолжил – Не знаю, Куш, это лишь легенда. Что будет на самом деле, лишь время покажет. Хотя, бог времени Хрон, тоже спит без задних ног.
– Отрезали?
– Что отрезали? – своим вопросом я вывел отца из задумчивости.
– Ноги Хрону, пока он спал.
– А-а-а, – отец улыбнулся. – Нет, это выражение такое, мол спит без задних ног. Значит крепко спит.
– Понятно, – на самом деле я знал, что означает это выражение, но решил таким образом вывести Дайчина из состояния грустной задумчивости.
– Ну и хорошо, а теперь давай возвращаться. Надо в кузне забрать браслет и идти домой, мать уже, наверное, волнуется. Кстати, мы с тобой сейчас как раз на том месте, где Борей ударил молотом, а отверстие в камне вон там, – отец указал на темнеющую нору у склона холма. – В этом месте запас магии быстро восполняется, но шаманы ходить сюда запрещают, дабы не прогневать Борея.
– Но он же сейчас спит!
– Вот и я так подумал, что он сейчас спит, а тебе надо срочно силы восстановить, потому и нарушил наказ.
– А сам ты свой магический запас восстановил?
– Нет, конечно. В данном месте магия восстанавливается в несколько раз быстрее, но, чтобы полностью восстановить свой запас, мне здесь сутки безвылазно потребуется находиться. Как думаешь, понравится это шаманам?
– Думаю, что нет.
– Вот и я о том, – отец поднялся с земли во весь свой саженный рост и с легкостью посадил меня на плечи. – Я тут подумал, может нам к дядьке Будулаю сходить и красивый рисунок на браслет нанести?!
– А рисунок добавляет характеристик? – уточнил я.
– Нет. Из всех ремесленников деревни только я могу увеличивать характеристики своих изделий. Остальные мастера покупают уже зачарованные материалы и из них творят свои поделки и изделия. Ты дядьку Будулая-то помнишь?
– Не-а.
– Ишь ты, как у тебя память-то отшибло. А внука его, кучерявого Ханзи?
– Тоже не помню.
– Ну, ладно, дядька Будулай бывший легионер, служил в коннице, колесницей правил. После того, как вышел в отставку, император пожаловал ему землю в Въялках, как и многим другим ветеранам. Мирным ремеслом дядька Будулай выбрал ювелирное дело, любит он с золотом и серебром возиться…
– А ты?
– А я люблю металлы покрепче: железо, сталь, адамантит!
– Не-е-е, я спросил, а где ты служил?
– Я-то, – отец снял меня с плеч у входа в кузницу. – Я-то сынок в гвардии его императорского величества служил. Центурионом.
– Кем?
– Центурионом. Командовал сотней легионеров.
– Ишь ты! – скопировал я манеру отца, от удивления он даже рот приоткрыл.
– Ты это чего, за мной повторяешь?! – придя в себя от лёгкого шока, поинтересовался отец.
– Ага, ты же мой папа и я должен с тебя пример брать во всем.
– Это верно! – отец зашел в кузницу и через секунду вернулся, держа в руках браслет синего цвета и внимательно вчитываясь в его характеристики. – Хотя нет, во всем с меня пример брать не надо… Странная штука какая получается…
– Ты о чем, папа?
– О браслете. Слушай, – он вновь внимательно посмотрел на браслет и принялся читать вслух – «Наручный Браслет» +2 к силе, +1 к ловкости, +1 к выносливости». Класс изделия: «Редкий». Создан отцом и сыном Сеппа для Илу Сеппа.
– Всё-таки прибавилась выносливость?
– Прибавилась. Слишком легко и быстро ты эту единицу характеристики прибавил, – отец задумчиво взглянул на меня, спрятав браслет в карман. – Я вот почему редкие и уникальные вещи практически не делаю, знаешь?
– Нет, не знаю.
– Потому, что чем больше значений характеристик в предмете, тем сложнее в него добавить еще одну единицу. Это как сено в торбу пихать. Первая охапка легко заходит, вторая тоже, а вот чтобы третью запихать, надо усилия приложить, четвертую еще сложнее, а пятую вообще не засунуть, так как остальное сено наружу лезет и мешает. Так-то! А ты взял и за несколько секунд поднял значение на одну характеристику.
– Так я же в обморок упал.
– Тоже верно! Но, сдается мне, дремлет в тебе дар твоих пращуров, который у меня ополовинен.
– А почему у тебя дар ополовинен? – я с хитрецой посмотрел на Дайчина.
– Потому что отца не слушался, – как-то замявшись пробурчал Дайчин. – И вообще, мал ты еще. Придет время, и я все тебе расскажу. Идем к Будулаю?!
– Идем!
– Только давай я вначале название браслета исправлю, чтобы ювелира не шокировать.
– Ты и это можешь?!
– Любой мастер может, если мать-природа не против.
– Это как? – удивился я – Причем здесь природа?
– Притом. Вот создал ты, например, для воина кольцо с повышенной характеристикой силы, можешь назвать его: «Кольцо малой силы», «Кольцо воина», «Кольцо мечника». А вот назвать его «Кольцом ловкости» у тебя не получится, так как нет в нем ничего для ловкости.
– А-а-а, – протянул я, – теперь понятно. И как ты назовешь браслет?
– Вот хотел его назвать «Браслет гармонии», но мать-природа не даёт. Тогда сделаем так, – отец провел по поверхности браслета большим пальце и зачитал. – «Малый браслет гармонии». Класс изделия: «Редкий». +2 к силе, +1 к ловкости, +1 к выносливости». Создан мастером Сеппа для Илу.
***
Дядька Будулай оказался невысоким, кряжистым мужиком с кудрявой седеющей шевелюрой. Его огромные, лопатообразные ладони совсем не ассоциировались с ювелиром, но понаблюдав несколько минут за его работой, я понял, что Будулай, как минимум, мастер ювелирного дела.
– Держи, – закончив, Будулай протянул отцу браслет. – Принимай работу.
– Филигранно, – протянул отец и показал мне браслет. – Видел, какая тонкая работа?!
– Ух-ты, – на синей поверхности стального браслета появилось изображение обнимающейся пары на фоне звездного неба и луны. Рисунок был выгравирован и посеребрён у меня на глазах. Никогда бы не подумал, что такую тонкую работу можно сделать за пять минут.
– Сколько с меня? – отец развязал горловину мешочка, извлеченного из кармана.
– За работу один золотой и за материалы две золотые монеты, всего сколько будет? – ювелир с вопросом повернулся ко мне.
– Всего будет три, – не задумываясь ответил.
– Три! – Будулай утвердительно кивнул и с интересом посмотрел на меня, затем удовлетворенно крякнул и поинтересовался. – А кого я на браслете изобразил знаешь?
– Нет, – честно ответил я, краем глаза отмечая, как отец, высыпав на ладонь содержимое своего кошеля пересчитывает медные и серебряные монеты, при этом шевеля губами.
– А ты подумай, – Будулай показал мизинцем на мужчину, – что у него в руке?
– Мотолок… то есть молоток, – тут же исправился я – Так это значит Борей и Адина на браслете.
– Точно, – Будулай погладил меня по голове, а затем обратился к отцу. – Смышлёный малыш растет, весь в тебя.
– Угу, – не отвлекаясь от монет на ладони, подтвердил Дайчин и закончив свое увлекательное занятие протянул ладонь с монетами Будулаю. – Я думаю, что посмышлёнее меня будет. Держи свои деньги!
– Ты погоди, – ювелир отстранился от протянутой ладони. – Тебе же еще виру надо будет выплачивать, прибереги деньги. Ты мне лучше в зачет работы характеристику вот этого колечка повысь, – Будулай порылся в нагрудном кармане и вытащил из него тонкое фиолетовое колечко с красным камнем. – По рукам?!
– Так оно же у-уникальное, – от волнения Дайчин стал заикаться. – Я не смогу в него еще одно очко характеристики вложить. А если смогу, оно станет Легендарным. Его цена вырастит в десять раз! – отец посмотрел на меня и прочитал. – «Кольцо малой мудрости Саллеха». Уникальный предмет. +7 к интеллекту. Создатель Назир ибн Дауд. Кольцо самого Дауда, откуда оно у тебя?
– Оттуда, – уклончиво ответил Будулай. – Значит не сможешь из него легендарный предмет сделать?
– Скорее всего… – я незаметно дернул отца за рукав, он удивленно посмотрел на меня, и я ему подмигнул, от этого эмоция удивления на его лице только увеличилась – Скорее всего нет, но попробовать можно. Ну и сам понимаешь, не за три золотые монеты.
– Да понимаю, – лицо Будулая исказила гримаса разочарования. – Больше десяти золотых дать не смогу. Ты попробуй, получится, я тебе десять золотых, не получится – ты мне три.
– Ну, ладно, давай… – было видно, что отец был согласен на предложенные условия, поэтому я сильно пнул его своей ногой по лодыжке, тем самым вновь вызвав бурю эмоций на его лице – Хотя, мало конечно…
– Ну нет у меня больше денег…
– Так может дядя Будулай тогда работай расплатится? – пропищал я, невинно глядя на взрослых.
– А что, это идея, – поддержал моё предложение Будулай. – Кольцо подорожает на триста золотых. Десять процентов твои. Получается должен я тебе буду тридцать. Десять отдам золотом, а оставшиеся двадцать работой.
– Хорошо… – пинок в голень прервал начатую фразу Дайчина и он, присев возле меня, шепотом поинтересовался – Чего ты меня пинаешь?
– Десять процентов это мало. Всю работу ты делаешь. Проси восемьдесят.
– Будулай, как-то не по правде получается, – отец поднялся во весь свой рост и повел широченными плечами. – Мы с тобой оба ремесленники. А у нас закон простой, кто работает, тот и ест. А у тебя получается, что я работаю, а ешь ты.
– Ладно, – после недолгой задумчивой паузы ответил ювелир, было видно, что слова отца задели его за живое. – Прав ты. Бес попутал. Какое твое предложение?
– Восемьдесят процентов мне, двадцать тебе!
– Не-не-не, – Будулай замахал руками. – Двести сорок золотых захотел, да я за год столько не зарабатываю, мне что же, чтобы эти деньги отработать, придется весь год только на тебя спину гнуть?
– Так ты кольцо продай, когда торговцы вместе с жрецами уснувших в поселок прибудут. Отдашь мне мои деньги, себе свои шестьдесят монет заберешь. Причем заметь, ни за что!
– Как не за что? А кольцо?! Оно же мое.
– Твое. Вот, бери свои монеты, и я пойду. Я пойду с сыном домой, а ты оставайся со своим кольцом и попробуй на нем заработать шестьдесят монет сверх его цены.
Отец положил горсть монет на стол перед ювелиром и, взяв меня на руки, отправился к двери. Когда Дайчин потянулся к дверной ручке, за спиной послышался усталый голос Будулая:
– Дайчин, давай хотя бы пятьдесят на пятьдесят? У меня дети, внуки, дочка на выданье.
– Давай, – отец развернулся к Будулаю при этом умудрился перехватить мою ногу, пытавшуюся пнуть его в бок. – Только с уговором, если не получится, я тебе три золотых не должен. Время и силы я потрачу независимо от результата. Сам же знаешь, я хоть и больше тебя зарабатываю, а получаю все-таки меньше!
