Джули Дейс
Сквозь расстояние
Пролог
За несколько месяцев до
Камилла
Стоя в дверном проёме, Пол смотрит на меня с кривой ухмылкой, пока я бегаю по комнате в одном лифчике в поисках любимой толстовки, которая сейчас решила провалиться сквозь землю. Будь она проклята.
Мой парень старше меня на четыре года, в то время как я обучаюсь или обучалась только на втором курсе в медицинском университете. Иногда я завидовала ему, потому что он миновал эту пору вечных работ и раннего подъёма на лекции. Теперь он живёт беззаботной жизнью без лишней мороки. Ему нужно просто вставать на работу и проводить там определённое количество времени. Конечно, спасая людские жизни. Нет, это вовсе не означает то, что я не выбрала что-то по душе, наоборот, я всегда хотела помогать больным онкологиями ребятишкам. Смотря на их светлые личики, я корила небеса за то, что они даруют им подобные испытания, когда на свете есть множество заслуживающих такого дерьма людей: насильники, убийцы, мошенники и все подобные этому сбору дьяволов на белом свете. Пусть каждый из них горит ярким пламенем в мучениях.
После того, как на нашу семью обрушилось горе в виде смерти младшего брата – Эйдена, болезнь которого стала известна уже на конечной стадии лейкемии, а, то есть, на терминальной стадии, я чётко осознала, что хочу стать онкологом. Эту новость мы узнали буквально за месяц до его смерти. Эйдену было всего шесть. Мы ничего не успели сделать, болезнь прогрессировала слишком быстро и после того, как гроб с братом скрылся под землёй, жизнь нашей семьи превратилась в ад. Родители перестали интересоваться чем-либо, они топили свою боль и горе в алкоголе, в то время как на моих плечах повис весь взрослый груз. Сейчас я не уверена, что смогу продолжить обучение дальше, хоть и пытаюсь изо всех сил свести концы с концами, чтобы успеть заработать денег и сделать работы, и, хотя бы посетить лекции. Профессора начали смотреть на меня с презрением, но я старалась показать себя с лучшей стороны.
– Детка, надень что-нибудь другое, она не стоит поисков, – беспечным тоном, предлагает Пол.
– Я не хочу другое, – морщусь и продолжаю поиски. – Она самая удобная.
Он пожимает плечами.
– Тогда мы не выйдем отсюда ещё долго, а я кое-что приготовил.
– Ладно, – сдаюсь и соглашаюсь. – Но только из-за сюрприза.
Пол улыбается обольстительной и многообещающей улыбкой. Насколько же я была глупа, когда слепо доверилась Сатане в добродушном обличии.
Наше знакомство состоялось в университете. Тогда я только поступила на первый курс, а Пол уже завершал обучение. Судьба свела нас совершенно неожиданно: в кабинете биологии, когда профессор предоставил мне поработать с одним из своих лучших и любимых студентов, а именно с Полом Палмером – будущей погибелью моей души. Наверное, с моей стороны это была любовь с первого взгляда, а для Пола я тогда была глупой первокурсницей, которая не может справиться с элементарным. На первом курсе всё и случилось – смерть Эйдена, последующие полтора года я жила в аду, светлой стороной моей жизни стал лишь Пол, который узнав о беде, посетившей семью – поддержал меня. Так банально закрутился наш роман, переросший в любовь с моей стороны. Он старше, мудрее, умнее и, конечно, Пол красив. Он казался мне не ангелом, а Богом, сошедшим с небес. Каждый день я благодарила судьбу, что она подарила мне его, но корила за то, что забрала младшего брата и полностью уничтожила мою семью. Если бы не он, я бы легла в могилу вслед за Эйденом, потому что переносила трудности жизни без поддержки родителей. Для них я стала приведением, которое скрипит зубами, но благородно оплачивает все счета и покупает продукты, чтобы не помереть с голоду. Спасибо от них не услышать никогда. Моя жизнь покатилась по наклонной. Иногда я сама хотела заглушить боль в алкоголе, но Пол не позволял подобного дерьма. Он собственноручно кормил меня с руки, но ядом, который подготавливал меня к худшему.
Натянув на себя первую попавшуюся футболку, я поёжилась и посмотрела на собственное отражение. Круги под глазами говорят лишь о том, что я мало сплю. Не мудрено, ведь между учёбой и работой мой сон длится четыре часа, но я всё чаще начинаю позволять себе пять или шесть, поэтому пропускаю лекции. Моих грошей еле-еле хватает на новую одежду, помимо продуктов и оплаты дома. Я не могла бросить единственную работу, которую нашла, да и никто меня не отпустит, потому что работа не самая лучшая. Гарольд держится за меня зубами, никто не торопится занять мою должность официантки. Бар с пропитыми алкоголиками, стал вторым домом. Уходя от одних, я приходила к другим, только со вторыми меня связывало кровное родство или же слово семья.
– Теперь можем идти?
– Да, – энергично киваю.
Взяв его ладонь, переплетаю наши пальцы и шагаю вслед за Полом на выход из дома.
На журнальном столике красуется пара бутылок с дешёвой водкой, одна из которых упала и разлила жидкость. По приходу домой придётся делать уборку, чтобы к утру не чувствовать зловонию спиртного. В любом случае, не самые приятные запахи перегара будут наполнять стены этого дома, в прочем, как обычно. Меня удивляет, как родителям удаётся найти деньги на алкоголь. Кажется, они продали практически всё ценное, хранившееся как дома, а так и на счёте в банке. Эта чудесная сверхспособность найти деньги на бутылку, присуща всем алкоголикам!?
Как только прыгаю на пассажирское кресло, Пол давит педаль газа, и машина устремляется вперёд, оставляя следы резины по асфальту. Весь путь меня одолевает приятное предчувствие. Только Пол мог чем-то порадовать в нескончаемом круговороте ужаса судьбы. Я не хочу портить сюрприз и не расспрашиваю о чём-либо. Со временем, жилых домов становится всё меньше и меньше, а вскоре, город вовсе растворяется за спиной. Ничего не подозревая, я еду прямо к собственной погибели с улыбкой на губах.
– Идёшь?
Лукавая улыбка гипнотизирует и заставляет довериться парню.
– И что там?
– Увидишь.
Пробираясь за Полом сквозь густую степь, ожидаю увидеть хоть что-нибудь, но со всех сторон нас окружает только природа. Он останавливается на небольшом пустом пространстве, где аромат болота заполняет лёгкие, поднимая тошноту.
– Детка, закрой глаза, – блеск его серых глаз и улыбка, которым я подчиняюсь, подгружаясь в темноту.
Парень останавливается позади и ведёт пальцами вдоль руки, пробуждая мурашки и бабочек. Его касания кажутся томительно нежными, родными, сладкими. Но всё быстро меняется с острой болью в плече. Распахиваю глаза и смотрю туда, откуда сочится кровь. Тонкие алые струйки рисую следы по телу и впитываются в одежду, устремляясь вниз по руке и падая на землю. Не успеваю опомниться, как второй укол как физической, так и душевной боли пронзает тело, но уже в области бедра. Слёзы моментально бьются из глаз.
В глазах темнеет и мутнеет, когда пальцы впиваются в окровавленное место и сдавливают его. Я начинаю напоминать овцу, которая задыхаясь, бьётся от ужаса в лапах хищника. Это напоминает бойню. На коже остаётся несколько полос от ножа. Мой ангел теряет свои крылья и нимб над головой, представая в образе Сатаны. В эту секунду желание жить – стремительно растёт. Я не хочу умирать. Не так. Не от руки человека, который похож на самого настоящего серийного убийцу. Он не хотел насиловать меня, ведь я отдалась бы ему и без применения силы, как это делала раньше. В противном случае, мои запястья могли быть заключены в петлю верёвки. Это изощрённое желание издеваться и мучить.
Искоса вижу его лицо и не узнаю своего самого близкого и родного человека. Передо мной животное. Самый настоящий зверь, которого я увидела второй раз в своей жизни. Примерно три месяца назад, Пол с упоением избивал моего отца, но тогда было за дело… или нет? Сейчас это уже маловажно. Я отдала душу самому настоящему дьяволу. Несмотря на острую боль, успеваю укусить его кисть и вырваться. Железный привкус крови парня остаётся на языке, но и это маловажно. Рванув вглубь леса, бегу и не чувствую боли, но это лишь состояние аффекта.
Ветви кустов хлестают по лицу, из-за слёз и страха не могу разглядеть путь, который проделываю. Желание жить – преобладает над болью. Я и сама не понимаю, как ноги выносят меня прямо на трассу. Благодаря собственной скорости, чуть ли не попадаю под проезжающую машину, но успеваю отпрянуть. Автомобиль резко тормозит, а из салона выпрыгивает два силуэта, но я не в силах разглядеть спасителей. Состояние аффекта прекращает своё действие. Тело плавно ползёт вниз, как и голова, которая отключается.
Глава 1
Камилла
Выйдя из душного провонявшего спиртным и потом бара, направляюсь к месту, которое называю домом, но уйти в одиночестве не получилось. Я уже знаю, кто двигается следом: парочка выпивших придурка, которые приставали весь вечер, только из-за них не хотелось уходить, они буквально преследовали на протяжении нескольких часов, как только завалились в бар. Я видела этих двоих не первый раз, они частенько заявлялись и пытались задеть меня словами и рукам. И с каждым последующим появлением, их внимание становилось наглей вплоть до того, что они периодически хватали меня, но к счастью, на помощь приходил Гарольд – мой босс. Сейчас я одна и ждать помощи неоткуда, из-за этого внутренности скручивает, да и работу я покидаю далеко не днём и не вечером.
Панический страх подступает к горлу. Я не смогу убежать даже при сильном желании. Полгода назад я сама не поняла, как вырвалась из рук Пола, который, кстати, исчез, словно его вовсе не существовало. Даже если бы заявила на него в полицию, мне бы мало кто поверил. У меня нет никаких доказательств, как и денег на адвоката, а у него идеально чистая репутация. Да и видели нас довольно счастливых и влюблённых. В полиции могли решить, что я просто пытаюсь отомстить и это поможет скинуть дело в дальний ящик, кормя завтраками. Я собственноручно оставила преступление безнаказанным, в то время как на теле остались шрамы и рубцы на всю жизнь. Те дни в больнице, вспоминаются не без боли. Обо мне некому позаботиться. Весь персонал смотрел косо. Конечно, мне всего двадцать, а никто так и не увидел ни одного родственника, который должен был появиться на пороге палаты сразу по моему прибытию. После отслеживания и восстановления в больнице, я начала брать больше смен, и теперь моё обучение в прошлом. Выплатить огромную сумму по страховке, скопившиеся долги за дом и продукты. Несколько месяцев я не могла позволить себе ничего. Ни единой новой вещи. На старых кедах уже образовались небольшие потёртости, которые в скором времени превратятся в дыры. От родителей ждать помощи нет смысла, они даже не заметили моего отсутствия. Хотя нет, заметили только по причине того, что больше им никто не занимает денег, ибо они не отдали старые долги, а точней, я не отдала за них занятые деньги. Не знаю, к счастью или сожалению, они не принимают наркотики, иначе за такие суммы дилеры могли пустить пулю, как в их лоб, так и мой.
– Детка, – щебечет один из парней, с проколотым правым ухом. Это прозвище вызывает лишь приступ мерзкого привкуса блевотины и холода, пробегающего по спине, потому что так меня всегда называл Пол.
– Ты куда-то торопишься? – присоединяется второй, когда они приближаются и подхватывают с двух сторон.
Тошнота и приступ дикого страха подкатывают к горлу, но я не могу вымолвить и словечка. События полугодовой давности снова мелькают перед глазами.
– Мы ждали тебя, решила убежать?
– Мы не сделаем больно, – мерзко улыбается первый. – Будет приятно.
После последних слов не выдерживаю и издаю что-то похожее на вопль или хмык. Слёзы жгут глаза. Проходящие мимо люди, словно не замечают то, как меня зажимает пара пьяных идиотов, либо же они просто не хотят вмешиваться, переживая за собственную шкуру.
– Эй, – раздаётся с другой стороны дороги.
Темноволосый парень шагает в нашу сторону, и я не могу понять, где видела его раньше, потому что лицо слишком знакомо. Судя по одежде, заядлым алкашом и посетителем бара он явно не является.
– Ты знаешь их? – он обращается ко мне, на что впадаю в секундный ступор, но быстро сориентируюсь и отрицательно кручу головой.
– Свали, – бросает первый, пытаясь оттолкнуть оппонента, но получает лишь широкую улыбку и ответ, из-за чего оба валятся на асфальт, чуть ли, не прихватив с собой меня.
– Ещё раз увижу, придётся покупать коляски, – предупреждает он, после чего обращает взгляд ко мне. – Пошли.
Изначально мешкаюсь, именно так слепо удалось попасть в лапы Пола, который помог, но что-то заставляет согласно кивнуть и зашагать следом. Что лучше: попасть в лапы одного зверя или сразу двух? Мой теперешний выбор понятен.
Следую за незнакомцем, не издавая и звука. Мне страшно и спокойно одновременно. Он помог, но также, как помог, быстро займёт место предыдущих.
– Тебе куда? – спрашивает парень, наблюдая за мной.
– В Корал-Спрингс, – отвечаю еле слышно, пытаясь унять дрожь в голосе.
– Далеко от Коконат-Крик?
– Не особо.
– Тогда веди.
Выпускаю воздух и страх, наполняющий грудную клетку, и на первом повороте сворачиваю, потому что уже пропустила нужный. Если пойду к дому, то он узнает, где живу, но идти больше некуда, а если останусь в тёмное время суток где-нибудь, то не факт, что вновь не наткнусь на ещё одних подобных, либо вовсе на тех же.
Бросаю в сторону парня быстрый взгляд и отворачиваюсь.
– Почему… почему ты помог мне?
– Глупый вопрос, любой нормальный человек так сделает.
– Значит, те, кто проходил мимо, не совсем нормальные.
– Видимо, – кивает он. – Зачем ты вообще расхаживаешь чуть ли не ночью одна?
– Работала.
– Тебе стоит научиться пользоваться такси, – сообщает он, будто всё так просто. Может, для него прыгнуть в такси и доехать домой, как раз плюнуть, то для меня – это минус несколько долларов, которых и так практически нет.
– Это слишком дорого.
В ответ получаю усмешку.
– Здоровье и жизнь дороже. Как тебя зовут?
В эту секунду приходит осознание. Я видела его лицо на экране телевизора, который когда-то висел в баре. Он занимается боксом. Если память не подводит, то и имя помню. Тогда транслировали чемпионат и некоторым алкашам он был интересен. Кто-то поливал его грязью, кто-то восхищался им, как каким-то Богом с Олимпа, говоря, что этот парень непобедим.
– Камилла, – говорю я. – Я знаю тебя.
Парень вопросительно выгибает бровь и окидывает меня взглядом с ног до головы, из-за чего сжимаю лямки рюкзака крепче. Пол тоже рассматривал меня до тех пор, пока мы не перешли на другой уровень отношений.
– Спасибо, – выдавливаю, чтобы он перестал глазеть.
– Не за что. В следующий раз заказывай такси, либо пусть тебя встречает парень или кто-то из семьи и друзей. В подобной ситуации меня или кого-то другого может не оказаться рядом.
– У меня нет парня, – зачем-то говорю я, хотя лучше бы сказала обратное.
– Значит, кто-то из семьи или друзей, – без заинтересованности, кивает он.
– Прости… не думай, что я намекаю или что-то ещё, мне известно… В общем, мне известно, что у тебя есть девушка. Ну, либо была.
– Хорошо. И да, она есть.
– Как её зовут?
– Лизи, – улыбается он, из-за чего сердце болезненно сжимается. Так улыбаются только тогда, когда кого-то любят. Когда-то при упоминании Пола, я тоже улыбалась. Но это в прошлом.
– Которая была на чемпионате?
– Она самая.
– Расскажешь о ней?
Парень мычит, словно обдумывает ответ. На его губах играет загадочная улыбка.
– Она заноза в заднице, но эту занозу не хочу вытаскивать.
– Заметно, – немного улыбаюсь.
– Почему?
Пожимаю плечами и расслабляюсь.
– Ты улыбнулся, когда спросила её имя. Я видела вас в новостях, как вы смотрите друг на друга.
– А ты не плохой собеседник, Камилла. Я бегаю по вечерам, могу провожать тебя. Всё равно скучно.
Поджав губы, обдумываю предложение. Он может оказаться вторым Полом, но судя по улыбке, когда упомянула его девушку, явно не заинтересуется мной, что только на руку. Этот парень не в моём вкусе, как и в принципе девяносто девять процентов мужского пола. После произошедшего, я поняла, что лучше буду в отношениях с девушкой, это ведь разумно выбирать слабый пол? Когда-то я уже целовала девушку до Пола, и было неплохо.
Согласно киваю.
– Но обещай не западать на меня, – усмехается он.
– Не переживай, ты не в моём вкусе.
Парень начинает звонко смеяться.
– Я в любом вкусе. Лизи когда-то говорила также и ещё просила отвалить.
Останавливаюсь на дорожке, что ведёт к дому.
– Сожалею ей. Спасибо, что проводил.
– Пожалуйста, – кивает парень.
Смотрю, как удаляется его силуэт, только после этого открываю дверь и переступаю порог. Родные запахи перегара бьют по носу. Тело отца обмякло на старом дряхлом диване, рядом покоится полупустая бутылка водки.
Выдохнув, поднимаю бутылку и ставлю её на грязный и липкий журнальный столик, на котором пара грязных тарелок. Стоит вылить остатки, и отец пойдёт занимать на новую, как только откроет глаза. Он в любом случае пойдёт просить денег у соседей, но это хотя бы будет не ночью, на меня и без этого смотрят с жалостью. Поднимаю тарелки и быстро освежаю их, убрав в шкафчик, следом сбрасываю рюкзак с плеча. Я вновь занимаюсь типичным времяпровождением, а именно – уборкой того свинства, что развели родители. Мама наверняка доползла до кровати и сейчас видит десятый сон, в то время как я после пятнадцатичасовой смены убираю за ними.
Привожу дом в более-менее что-то напоминающее уют и, подхватив рюкзак, шагаю по лестнице, которая издаёт мерзкие скрипящие звуки, как только на неё ступает нога. Нахожу в кармане ключ, с которым никогда не расстаюсь, и делаю пару оборотов, закрывая её за спиной.
Чертовски мерзкий день будет завершён, если в туалете не обнаружится засохшая блевотина, которой сейчас так не хватает. К счастью, моя комната с собственной ванной, но это не означает то, что я не должна убирать вторую, что принадлежит всем обитателям дома. Кроме меня этим заниматься некому. Меняю одежду на домашние потёртые штаны и вновь выхожу из комнаты, очередной раз, закрыв дверь на замок. Хоть там и нет ничего ценного и дорогого, родители всё равно могут найти что-нибудь, либо же заблевать кровать, а это я желаю в последнюю очередь.
Тут же зажимаю нос, как только открываю дверь второй ванной комнаты, чтобы не проблеваться следом за тем, кто уже сделал это мимо унитаза. Отвратительный день. Отвратительный дом. Отвратительная жизнь. Раньше у меня был повод радоваться и надеяться на лучшую жизнь, в которой есть Пол, сейчас она абсолютно никчемная и пустая. Я лишь пытаюсь свести концы с концами, а разумней свести концы с собой, но кроме меня о родителях заботиться некому. Мерзкое чувство долга.
Глава 2
Камилла
Ставлю бутылку пива перед заядлым алкашом по имени Ставрос и перевожу взгляд на часы. До окончания смены меньше десяти минут, что ни может не радовать, потому что этот день превратился в очередной ад, в прочем, как и предыдущие и последующие. Холодок пробегает по спине, когда чья-то рука останавливает за локоть.
Медленно поворачиваю голову и натыкаюсь на Джареда, благодаря чему становится более-менее спокойно на сердце.
– Ты серьёзно тут работаешь? Не удивительно, что прицепила с собой тех кретинов.
Напрягаюсь, и с нотками старух в голосе спрашиваю:
– Как ты узнал, где я работаю?
– Неважно, но тебе лучше сменить её, иначе когда-нибудь кто-нибудь перережет тебе горло.
Из-за последней фразы перехватывает дух, а по телу пробегает волна ужаса, потому что именно таким способом могла завершиться моя жизнь полгода назад. Он ведь не может об этом знать… или может? Этот парень начинает пугать не меньше, чем Пол, но Джаред не прикидывается добрым, он говорит напрямую, что ставит хотя бы один плюс в его положительную сторону.
За спиной Джареда останавливается Гарольд.
– Живо убрал руки от неё!
Джаред сводит брови и оборачивается с так и лицом, будто кто-то только что согласился на смерть. Глаза моего босса увеличиваются в размерах, а брови ползут на верх. На его лице чистый шок.
– Это твой бар?
– Да, – кивает Гарольд.
Парень даже не пытается быть вежливым и убрать руку. Он продолжает удерживать меня за локоть и с абсолютным бесстрашием смотрит на оппонента, от чего становится не по себе.
– Тогда она увольняется прямо сейчас.
Вопросительный взгляд Гарольда обращается ко мне.
– Камилла? Ты решила уйти?
– Это я решил, – говорит Джаред, в то время как я не успеваю открыть рот. – Из-за этой работы её тело вчера могли найти в каком-нибудь захолустье либо изнасилованным, либо с пробитым черепом.
Мой босс настораживается.
– Это правда?
Ничего не остаётся, как слабо кивнуть.
– Да.
– Ты должна была предупредить. Ты решила уйти?
У меня нет ответа, поэтому молча жму плечами.
Мне не хочется потерять единственную работу. Я тут уже не первый месяц, и даже здесь присутствует чувство долга, которое заметно преобладает над чувством собственного достоинства. У меня не было времени и возможности найти что-то новое, да и куда возьмут? Я не самая яркая личность среди других претендующих. Мне никогда не отдадут предпочтение, а страх остаться на улице ещё больше, это заставляет зубами держаться за работу. За любую работу.
– Ты уже нашла что-то? – продолжает Гарольд.
Отрицательно кручу головой. В мои планы вовсе не входило увольнение, но об этом решаю умолчать.
– Как будешь оплачивать счета?
– Я… – у меня начинается самая настоящая паническая атака, от которой глаза велики. Но хуже другое: вытянутое лицо Джареда, который смотрит на меня и ждёт ответ:
– Счета?
– Он не в курсе? – супится Гарольд.
– Какие счета?
Гарольд всем видом требует хоть что-то, любое слово от меня, но я слишком занята паникой в собственной голове.
– Камилла!? – подталкивает босс.
– Я… я не могу уйти, – тихо сообщаю, благодаря ответу, мужчины хмурятся.
Мне становится как никогда страшно, когда вижу с какой жалостью на меня смотрит Гарольд.
– А знаешь, он прав. Я не всегда нахожусь тут и имею возможность защитить тебя. Если не сделаю это сам, то ты никогда не решишься. Прости меня, Камилла, я люблю тебя, но ты должна уйти. Я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится из-за того, что не уволил раньше.
Глаза застилает пелена слёз, а колени начинают дрожать.
– Не надо…
– Надо, – глубоко вздохнув, кивает он. – Ты должна желать большего, чем пьяное дерьмо.
Слёзы тут же проскальзывают по щекам, а перед глазами всё темнеет. Я только что потеряла единственную работу, которая кормила не только меня.
– Я всегда рад тебя видеть, но не здесь и не среди них.
Он переводит внимание на Джареда.
– Если начал, то доводи дело до конца, иначе вина будет висеть на тебе всю жизнь.
Гарольд уходит на несколько минут, после чего возвращается с моим рюкзаком и оставляет поцелуй на макушке в знак прощания. Он бесцеремонно суёт в карман джинс несколько купюр, а до моего сознания начинает доходить, что я лишилась работы, а вместе с ней дома и пропитания.
– Пошли, – говорит Джаред, силой вытаскивая меня из бара.
В глазах застыл ужас. Дорогу к дому прокладывает Джаред, продолжая держать меня за локоть всё последующее время. За проделанный путь, он успел поговорить по телефону, но за гулом в ушах так и не удалось что-то услышать. Я разбита, или уже была разбита, просто не до конца понимала и осознавала. Сейчас отчётливо пытаюсь собрать остатки себя воедино, но ничего не выходит. Я не вижу ничего хорошего, что пророчит будущее. Я вижу только то, как моя жизнь катится ещё глубже ко дну, хотя дальше уже некуда.
Со стороны слышу собственное имя и перевожу взгляд. К нам буквально бежит миссис Ливерсон.
Женщина с недоверием смотрит на Джареда, явно видя в нём опасность. Сомневаюсь, что она способна заступиться и спасти, хотя он вовсе не тот человек, от которого это требуется. Или требуется, но я пока это не понимаю.
– Камилла, неудобно говорить, – начинает соседка, искоса взглянув в сторону Джареда. – Но твой отец…
– Сколько? – перебиваю, чтобы она не успела сказать что-то про родителей.
– Пятьдесят.
Киваю, хотя прекрасно знаю, что тех денег, которые лежат в старом затёртом кроссовке в самом уголке шкафа, не хватит. Я всё равно говорю:
– Я… я сейчас.
Уже хочу сделать шаг к дому, но Джаред увеличивает силу и удерживает на месте. Он суёт руку в карман джинс и протягивает женщине сотню.
– Остатки на будущее. Что бы там ни было, отдавать за кого-то она больше не будет. Не занимайте тому, кто не способен вернуть.
Парень переводит холодный взгляд на меня, хотя в нём читается та же жалость, что и в глазах Гарольда, который сообщал о моём увольнении.
– Собирай вещи, я жду тут.
Миссис Ливерсон спешит удалиться, но по пути несколько раз оборачивается и смотрит на меня через плечо. Я же смотрю ей в след и отрицательно кручу головой.
– Я не могу уйти.
– Придётся, или зайду я и помогу тебе собраться.
– Не надо! – слишком резко выдаю я, боясь, что он увидит весь ужас, что царит за стенами вполне нормальной внешней облицовки дома.
– У тебя пять минут. Не появишься, я сам зайду.
Быстро киваю и торопливо перебираю ногами к дверям.
Я надеюсь, что родителей в доме нет, но отчётливо знаю, что надежды практически нет. Они абсолютно точно внутри.
Убеждаюсь в этом, когда переступаю порог и поворачиваю голову. Родители сидят на диване и смотрят в одну точку. Они никак не реагируют на мое присутствие. Изо рта вырывается сдавленный вопль ужаса. Что у папы, что у мамы зрачки до такой степени уменьшились в размерах, такое чувство, будто они вовсе отсутствуют. Я знаю, что это означает. Они начали заменять водку наркотиками. Я уже сталкивалась с подобным в баре, когда после принятия дозы, некоторые посетители зависали в каком-то дурмане. Слёзы вновь напоминают о себе, когда перед глазами отчётливо вижу двух наркоманов в виде семьи.
Не вздрагиваю, когда слышу шум за спиной. Это совершенно точно Джаред, больше сюда некому заявляться. Он не проходит мимо, оставаясь за спиной. И сейчас он видит то, что я так пыталась скрыть от глаз соседей и всех остальных. Только как думалось раньше, скрывала парочку алкоголиков, оказалось, наркоманов.
– Собирай вещи! – рявкает парень, от чего наконец-то вздрагиваю и оживаю, медленно обращая к нему взгляд, где застыл шок и ужас.
– Я не могу уйти, я не оставлю их! – громко шепчу, смешно перебирая варианты, как всё исправить.
– Оставишь, это больше не твои родители.
– Не говори так! – шиплю в ответ, даже в таком плачевном состоянии я не готова отказаться от них.
– Собирайся. Их увезут на лечение.
– Мне некуда идти!
– У тебя пара минут, по их окончанию ты должна стоять тут с сумкой в руках.
На дрожащих ногах, бегу по лестнице и сгребаю вещи, хотя вещами это назвать сложно. Я не знаю, что меня ждёт. Где буду жить и на что жить. Если час назад будущее было предопределено, то сейчас не понимаю ничего, я просто делаю то, что сказал Джаред. С моей стороны полный абсурд довериться кому-то после Пола, но рано или поздно такая жизнь действительно доведёт того, что мне пробьют череп или изнасилуют в какой-нибудь подворотне. Есть ещё один вариант с самоубийством, до которого доведёт подобная жизнь.
Окидываю взглядом место, которое называла своей комнатой и домом, после чего закрываю дверь, но уже не на ключ. Там больше нечего и некому брать.
Застаю Джареда на том же месте, где оставила, только теперь он смотрит не в экран телефона, а в окно. Когда-то и у меня был телефон, сейчас его вовсе нет. Мне даже позвонить неоткуда, потому что продала его, дашь оплатить долги.
Парень оборачивается.
– Всё?
Киваю, не в силах выдавить и слова. Даже кивок выходит с задержкой. И когда он делает несколько шагов к дверям, вдруг нахожу силы говорить.
– Я не уйду, пока их не заберут.
– Ладно, – выдыхает он, когда занимаю место между родителями, которые остаются под кайфом. – Но продолжая сидеть там, ты можешь прощаться с жизнью. Они ничего не понимают и легко могут зарядить тебе в висок бутылкой.
– А есть куда хуже?
Джаред качает головой, словно я окончательно лишилась ума.
Последующее время проводим молча. Улавливаю только лёгкие порывы ветра за окном, что играет с листвой на деревьях и дыхание родителей по обе стороны. Слова Джареда эхом звенят в голове, но я отказываюсь верить, что они могут убить меня. Кого я пытаюсь обмануть? Вряд ли родители в эту самую секунду вообще способны узнать меня. Уже давно для них я перестала олицетворять дочь, больше являясь спонсором спиртного и, вероятно, наркотиков. Может быть, в этот список ещё включена уборщица, повар и нянька в целом. Мы не представляем собой семью, мы стали чужими. Они зависят от меня, а я и сама не знаю, кто я.
Парочка мужчин, что появляется в доме, протягивает мне лист бумаги, на котором едва могу прочитать и что-то понять из-за размытых букв перед глазами, хотя они наверняка совершенно понятны им и Джареду. Конечно, это согласие, и мне тяжело подписывать родителей на мучения, но если не сделаю это, то собственноручно подпишу для них смертный приговор в собственной рвоте на полу от передозировки, а заодно себе кучу новых долгов, но уже за поставку наркотиков. В подобном случае мне не пробьют голову ломом, скорей, пустят пулю в лоб или хуже того, продадут в рабство за долги.
– Подкинете? – спрашивает Джаред.
– Без проблем, – соглашается парочка, поднимая моих родителей с дивана.
Я удивляюсь его наглости. Кому придёт в голову просить людей из наркологического диспансера увезти куда-то? Вероятно, только Джареду. Он либо не знаком с тактичностью, либо для него это нормально.
– Я могу их навещать? – тихо спрашиваю, когда мы выезжаем на дорогу, и я провожаю взглядом дом, в котором провела всю жизнь.
– Через какое-то время, – кивает мужчина. – Сейчас начнётся ломка, так что не советую, если хочешь жить. Центр свяжется и даст знать.
Согласно киваю и обращаю взгляд к родителям, которые, кажется, только начинают оживать и приходить в чувство, судя по рассеянным движениям и глазам, схожим со стеклом. Машина останавливается и это верный знак, что в ближайшее время мы не увидимся. Это практически наше прощанье.
Джаред открывает дверь и покидает салон машины, следую его примеру и тут же осознаю какое-то непонятное освобождение, которое похоже на то, что огромный груз сваливается с плеч. Я тянула всё на себе несколько лет, и сейчас кажется, будто разом лишилась всего и одновременно с этим, приобрела всё.
Медленно шагаю за ним, рассматривая белое двухэтажное протянутое здание. По правую руку растянулся бассейн и лежаки, левую сторону занимает строение с лестницей на второй этаж, где куча разноцветных дверей. Территория окружена растениями и пальцами, которые украшают и делают это место похожим на тропики.
