Джейд Дэвлин
Аркан душ
Глава 23
– Стой! Лешка, да стой ты! – я невольно рассмеялась сквозь слезы. – Да куда ж ты обеими ногами в одну штанину… о господи… Леш… как же я тебя люблю… Муж торопливо натянул штаны и снова сгреб меня в охапку.
– Ох, Кнопка… ты даже не представляешь, что я сейчас чувствую… я ведь думал, что вы… все… так. Отставить кисели и сопли. У нас мало времени. Садись, – он сам решительно уселся на ворох ковров и усадил меня себе на колени, обнимая, поглаживая то по спине, то по едва отросшим волосам, изредка скупо и нежно касаясь губами виска.
Все эти месяцы выживания и борьбы уместились в полчаса рассказа. Я старалась быть краткой, излагать мысли последовательно, четко и без эмоций. Я все же не зря жена военного…
Но когда я приступила к тому самому, последнему дню в эльфийском поместье, Лешка внезапно напрягся.
– Где вы были до нападения? Можешь нарисовать план поместья? И дети остались там, когда этот… будущий мертвец увел тебя в башню?
У меня внутри все скрутилось в тугой узел от тревоги, но я изо всех сил постаралась взять себя в руки, собраться и зарисовать все, что помню.
– Леш… в чем дело? – спросила я самым спокойным голосом, на который была способна.
– Все нормально, Натуль, не бери в голову.
– Ле-ша.
– Все нормально. Просто поверь. А план поместья нам пригодится, когда мы пойдем и вытащим детей оттуда.
Я бы даже и поверила. Видела, как заметно муж расслабился, когда я обозначила стороны света и зарисовала место, где в поместье располагался собачий загон. Значит, он посчитал, что та неизвестная опасность оказалась преувеличена. Или запланировал сначала собрать больше информации. И только потом делать выводы. Но заноза в сердце так и не растаяла до конца.
Насчет того, что времени у нас мало, Лешка оказался прав. Только-только закончили с планом поместья, как в дверь снова постучали.
– Лош”ех, открой, пожалуйста, – судя по голосу, это был тот самый пожилой орк, с которым мой муж так уважительно разговаривал в совете. – У меня важные новости и серьезный разговор.
Леша вздохнул, крепко поцеловал меня и ответил:
– Подожди две минуты, старый. Сейчас открою, – а сам стал собирать с пола теперь уже мою одежду.
Так что мне хотя бы не пришлось встречать свою дальнейшую судьбу в покрывале на голое тело. Седой, морщинистый, но все еще не по-стариковски мощный орк пригнулся, входя в дом, и первое, что он сделал – поклонился мне. Коротко, но уважительно.
Я поклонилась в ответ, тем временем стараясь осмыслить, что это вот сейчас было. Лешка пронаблюдал эту пантомиму, чему-то своему усмехнулся, и, глядя старику в глаза, притянул меня к себе за талию таким выразительным, собственническим жестом, что сомнений в его намерениях не осталось никаких.
– Ты нашел подругу своей души, Лош, я понял это еще там, в доме мудрых. Твоя боль ушла, а потери, похоже, возмещены сторицей, – когда этот страшноватый и диковатый на первый взгляд орк улыбался, морщинки у его глаз складывались в такой выразительный узор лукавого добродушия, что я просто не могла не улыбнуться в ответ. Глянула на мужа снизу вверх – точно, он тоже.
Правда, уже через секунду улыбка гостя померкла, он вздохнул, покачал головой и произнес:
– Мне жаль рушить твое счастье, ученик. Но для того, чтобы уберечь свою Небесную Радость, придется решить очень много проблем. Эльфийский совет требует эту женщину, предлагая за нее любую цену и любые уступки. И угрожает войной на уничтожение, если мы не вернем ее.
Лешка заледенел. Вот в самом буквальном смысле этого слова – я в шоке смотрела, как от его рук, сжимающих край ковра, по бордовому шерстяному ворсу побежали ручейки искрящегося инея. Мама дорогая, теперь у меня и муж с магическими силами! Одна я осталась недоделанная… и слава богу, если честно. Только магии мне не хватало для полного счастья. От нее одни неприятности.
– Нет, – спокойно и четко сказал ледяной орк, в которого вдруг превратился мой любимый. – Я скорее уничтожу весь этот эльфийский совет.
– Лош… – попытался возразить старик, но в ответ раздался только тихий рык ярости и ледяная корка сковала пол, покрыла стены. Елки-сосенки!
– Леш, успокойся! – я, даже не задумавшись, что делаю, схватила мужа за руку, за плечи, встряхнула, прижалась к нему, такому холодному, отчаянно стараясь растопить эту внезапную зиму. – Мы что-нибудь придумаем! Обязательно! Сейчас надо помнить о детях! – уф, кажется, потеплел…и чуть-чуть расслабился, обнял меня одной рукой. А я отчаянно продолжала: – Может, это и хорошо, что я снова попаду в поместье! Вытащил же ты меня оттуда один раз, вытащишь снова! – я сама в этот момент свято верила в свои слова. – Зато я смогу позаботиться о детях, и мы опять будем вместе!
– Кнопка…
– Не говори ничего сразу, все надо как следует обдумать и взвесить, – перебила я, зная своего мужа, как облупленного. Рано или поздно (причем скорее рано) разум у него всегда берет верх над чувствами. И он меня отпустит… господи, мне заранее дурно от мысли, чего это ему будет стоить.
Я оказалась права. Всего полтора часа уговоров, доводов, даже наметок по плану, при участии старого орка, и ледяная корка со стен дома стаяла. На полу, правда, осталась. Но не все же сразу!
– В конце концов, ты натаскал свой отряд так, что ни один воин этого мира не сравнится с ними в коварстве, хитрости и силе. А призвать нового рогача не так уж невозможно, – привел последний аргумент старый орк. – Один раз мы с помощью вызванного демона уже разнесли все это эльфийское поместье по камешку, когда похищали твою женщину, и второй раз раскатаем, если надо будет.
– Какое вы поместье… раскатали? – у меня мгновенно пересохло во рту, а ледяной пол под ногами покачнулся. – Какого демона? Лешка!
По тому, как метнулся мужнин взгляд, и как он посмотрел на проболтавшегося старика, я поняла, что дело плохо.
– Алексей! – да, я хорошая жена, верная подруга, понимающая, вдохновляющая. поддерживающая мужа во всем и всегда. Но это не значит, что я не могу его убить, если он сейчас же не объяснит мне, что произошло! С домом! В котором остались наши дети!
Глава 24
– Кнопка, не паникуй! – муж твердо и прямо посмотрел мне в глаза. – Вспомни, ты сама сказала, что дети были на псарне, а мы атаковали с другой стороны. И среди сражающихся были только взрослые эльфы, мы не видели ни детей, ни женщин, ни… э… змеелюдов. О том, что в поместье появились Шархи, мне доложили заранее и мы специально зашли со стороны, противоположной загону, чтобы случайно не освободить этих тварей. Мы же были уверены, что это эльфийские псы, понимаешь? Сумасшедших, чтобы навлекать на себя стаю этих монстров, среди нас не было. Значит, дети остались невредимы.
Я медленно, медленно выдохнула и разжала судорожно стиснутые кулаки. Сосчитала про себя до десяти и обратно – не от злости, а просто чтобы не скатиться в истерику. И так же медленно кивнула мужу, соглашаясь с его аргументами. Я буду в них верить. Буду.
– Настоящая орка, – одобрительно сказал забытый нами старик и усмехнулся, глядя на меня. – Еще немного, и разнесла бы нам становище не хуже того демона. Огонь-баба. И слова разумные понимает, мужчину своего может выслушать. Хорошая у тебя Душа, Лош, правильная.
Я покосилась на седого орка, потом немного растерянно переступила с ноги на ногу по горячему влажному полу, от которого поднимался… пар?! А лед куда делся? То есть понятно, что растаял и продолжает испаряться, но с чего вдруг? А, ну его… махнула рукой на непонятное явление и бросилась к мужу в объятия. Я могу быть сильной, я могу быть какой угодно. Но пусть я еще немножко побуду просто его маленькой Кнопкой…
Как жаль, что в этой жизни не бывает простых решений и обстоятельств. Вот и нам с мужем, а так же с его наставником-заместителем пришлось учитывать множество нюансов. Как и когда меня вернуть. Что при этом говорить. Что сказать мне… о чем умолчать.
– Клеймо духов держит твою силу, Ната-еш, но оно не вечно. Тем из магов, кого брали в плен племена свободных, клеймо регулярно обновляли, – объяснял мне старик, пока я сидела у мужа на коленях и тихонько перебирала его волосы. Не хотелось терять даже секунды из того времени, что нам еще остались…
– Это больно для тела, а для привыкших владеть силой вообще нет наказания страшнее.
– Да нету у меня никакой силы, – устало вздохнула я, а мужнины руки обняли меня еще крепче. – Никакая я не магичка. Эта… зараза умерла во время того ритуала, который и перенес нас всех сюда. А я просто женщина. Просто человек.
– А сила гнева нашего ледяного шамана растаяла сама собой, – ехидно оскалился старик. – Нет, женщина, гнилая душа злобной бабы не унесла с собой магию в чертоги темных, она оставила ее тебе. Просто ты не умеешь ее чувствовать и пользоваться. Но со временем научишься. Когда клеймо духов исчезнет с твоего тела.
– Эм… а нельзя его перед отъездом к эльфу еще раз поставить? – с надеждой спросила я. – Леш? Я же как та обезьяна с гранатой! Ну ты же сам говорил, что оружие в неумелых руках опаснее для его носителя, чем для врагов!
– Да ты рехнулась, женщина! – первым возмутился старик и даже косами своими седыми сердито взмахнул. – Ты забыла, чего тебе стоил этот ритуал?!
– Забудешь тут, – вздохнула я, и поторопилась добавить, пока Лешка, уже напрягшийся и готовый к отпору, не зарубил идею на корню. – Я вот что подумала… ведь это клеймо должно было перерезать мою связь с эльфом, даже если бы я дала ему клятву, верно? Так может, оно не даст мне ее принести… пока не рассосется?
Муж все равно напрягся еще больше. Одна мысль о том, что ушастый рабовладелец может потребовать с меня эту клятву доводила его до белого каления, и мне пришлось быть твердой. Я должна вернуться – там остались наши дети. Да, это риск… но раз есть возможность потом заблокировать клятву – значит, я иду и никто меня не удержит. Даже мой самый любимый… даже собственное сердце, которое болит так, что я задыхаюсь.
– В твоих словах есть здравое зерно, Ната-еш, – между тем задумчиво согласился старый орк. – Лош, скрытая печать не даст клятве поработить суть твоей женщины. А если клеймо обновить, но спрятать, словно старое почти стерлось, то даже принесенную клятву можно будет разорвать! Мы должны устроить настоящее представление, сделать так, чтоб ушан видел: женщина счастлива вернуться к нему из лап страшных дикарей, которые ее украли и мучили. Если эльф ей поверит, он не станет требовать клятву сразу. Даст ей время, хорошую еду и покой, чтобы не сжечь случайно магию в ее теле. А значит, он даст время и нам тоже! Мы сумеем все подготовить и забрать не только твою Ната-еш, но и ваших детей.
– Дважды использовать одну и ту же уловку опасно,– Лешка сосредоточенно хмурил брови и говорил сквозь сжатые зубы. Мне не надо было даже смотреть ему в лицо, чтобы об этом догадаться. Он уже все решил, но как же ему тяжело… тяжелее, чем мне.
Ох, как я его сейчас понимаю… сама не раз и не два провожала мужа туда, откуда он мог не вернуться. Страшнее этого нет почти ничего. Уходить в опасность самому легче, ой как легче! Отпускать туда любимого… тем более любимую – женщину, ту, что по глубокому мужскому убеждению вообще не должна даже знать о том, что в мире существует зло и боль…
Наивные мужики. Они верят, что могут защитить нас от всего на свете, если очень постараются. А мы, женщины… ну а что мы. Мы привыкли быть сильными там, где надо гнуться, а не ломаться.
– Значит, придумаем новую, – в моем голосе уверенности было за двоих. – С твоим опытом и знаниями другого мира у эльфа просто нет шансов!
Глава 25
– Эльфийский посланник придет за ответом завтра на рассвете, – тяжело вздохнул старик. – У вас есть еще немного времени, чтобы побыть вдвоем. Но сначала надо решить, что мы скажем свободному народу. Воины спокойно ждут твоего слова Лош. Но решение взять пленницу в свой дом удивило и мудрых старух, и молодых претенденток. Женщины, которые чего-то не понимают про мужчин становятся упорными и бесстрашными, как дикие кошки, почуявшие кровавый след. Они пойдет по нему до конца, чтобы разузнать то, что их не касается.
– Претенденток? – тренированное женское ухо повело себя в лучших традициях диких кошек – я услышала именно то, что, судя по легкому смущению, мой мужчина предпочел бы не обсуждать.
Лешка поерзал, поправил на моих плечах покрывало, вздохнул. А мне отчего-то стало смешно… ну я-то мужа своего знаю, как облупленного! Я верю ему настолько, что спросила именно и исключительно из любопытства. Какие там претендентки, после того, как мой бравый полковник очнулся в новом мире и осознал, что нас нет рядом… да он пахал, как три лошади сразу, загонял себя насмерть, не давал себе ни малейшей слабины, брал те обстоятельства, что есть и выворачивал наизнанку. И вряд ли даже смотрел в сторону “претенденток”, что бы они там себе не воображали. А теперь, когда он знает, что мы живы… не-а, мне не жалко этих совершенно посторонних теток. Это мой муж, а себе они пусть сами ищут.
Но на мужа я для профилактики сначала грозно нахмурилась, а потом не выдержала, засмеялась и поцеловала. Лешка-Лешенька…
– Ты у меня самая лучшая, Кнопка! – он потерся лицом о короткий ежик, который остался от когда-то роскошных волос и покрепче прижал меня к себе. – Норш-ех, скажи мудрым старухам, что воины ошиблись и украли не ту женщину. И что я не возьму на свое ложе ни одну из дочерей свободного народа, потому что нашел свою Душу.
– Не торопись, Лош. Я понимаю, что тебе хочется быстрее вернуть семью, даже в мыслях. Но ведь нам надо обмануть ушастых. На женский роток не накинуть платок. Разговоры пойдут. К чему рисковать? Твоя Душа умная женщина, она потерпит и подождет, верно? – хитрая стариковсквя морда перевел взгляд на меня.
– Да плюнь ты, Леш, глупости это все. Я тебе верю больше, чем себе, – поддержала я. – Мы будем вместе, тогда и разберемся с твоими претендентками. Меня сейчас больше волнует, что я скажу “господину” – на этом слове меня заметно перекосило. – Этот гад как-то умудряется распознавать ложь.
– Ты просто врать не умеешь, Кнопка, – вздохнул снова нахмурившийся муж. – Тебя любой эльф прочитает. Поэтому отрепетируем легенду так, чтобы не просто от зубов отскакивало, но и от мозгов!
– Сначала эту легенду надо придумать, – вмешался Норш-ех. – Ты, шаман, так обрадовался своей Душе, что ваше единение только глухой не слышал.
– Эльфов тут не было, – я слегка покраснела и спряталась у мужа на груди. Ох… ну есть такая буква в моем слове. Я никогда не умела любить молча и тихо, муж даже шутил, что ему скоро придется покупать не только… кхм, средства предохранения, но и кляп. Иначе соседи сбегутся, то ли кошку спасать, то ли советы давать.
– Эльфов не было, а любопытные уши нашлись, – ехидно усмехнулся старик. – Ох, молодежь-молодежь… Скажите спасибо старому Норшу, который теперь пойдет в дом старух, будет есть нишпаш, пить кобылье молоко и делать загадочный вид. Когда старухи принесут мне десятилетний мед, чтобы развязать им мой язык, я поведаю им, что наш шаман провел особый ритуал и обезвредил остатки эльфийской магии в этой женщине. А потом выпытал все, что она знала. И она не смогла скрыть от него важных секретов длинноухих. Только ты, Лош, если снова будешь обезвреживать эту женщину, положи ей на лицо подушку. А лучше две. Не хочу, чтобы свободный народ решил, что тебе понравилось пытать воинскую добычу, а меня назвали лжецом!
Глава 26
Старик ушел, а мы с Лешкой переглянулись… так и хотелось сказать – а, гори оно все синим пламенем! До завтрашнего рассвета времени так много и так мало. Легенду разработать мы успеем, а вот надышаться друг другом…
Но, как ответственные, взрослые мужчина и женщина, мы все же попытались. Собственно, легенда уже была – страшные дикие орки, жуткие пытки и… не не совсем же мой ушастый господин дурак, чтобы не понять – его строптивая собственность досталась кому-то другому раньше него. И этот момент надо было как следует залегендировать. О том, что я нашла мужа ушастый не должен узнать ни в коем случае.
Была когда-то дома у нас с мужем такая пикантная игра для двоих. Со связанной пленницей и диким разбойником. Ну а что, обоим нравилось, и добавляло остроты, как только мы приноровились и перестали дружно ржать при попытке изобразить театр одной кровати.
Вот и пригодилось… Лешка, очень недовольный и сдержанно порыкивающий, объяснил, что ушан сможет “подглядеть” в моей голове самый яркий образ с помощью какого-то то ли артефакта, то ли врожденного эльфийского мозгоедства. Вот и надо ему этот образ организовать.
Муж, как всегда, подошел к делу со всей серьезностью. Для начала он уложил меня на шкуры, укрыл и велел спать хотя бы два часа. И напоил какой-то травой, от которой я почти мгновенно отрубилась. Времени, которое можно было бы провести вдвоем, было жалко до слез, но, когда дело касалось моего здоровья, Лешка был неумолим. Женщина – существо повышенной хрупкости, ей надо обеспечить тепло, светло, и прогнать нафиг всех мух. И обязательно давать выспаться – тут у Лешки вообще пунктик, после того, как прочел в какой-то статье, что женщинам физиологически надо больше спать, иначе они болеют, стареют и становятся стервами. Он даже к детям ночью всегда вставал сам, когда был дома, а не в командировке…
Ровно через два часа – хотя я и не встречала в этом мире ничего даже отдаленно напоминавшего циферблат часов, я не сомневалась, что суперорганизованный полковник выполняет план с точностью до секунды – меня разбудили, усадили за низенький столик, поставили передо мной тарелку с кашей, мясом, какими-то фруктами…
Короче, к созданию эпической ленты “Страшный орк и беззащитная пленница” мы перешли только тогда, когда небо в решетчатом потолочном отверстии посинело и проклюнулось первыми звездами.
Страшный орк получился очень правдоподобный! Специально снова вышел за дверь, унося остатки обеда-ужина, а потом ворвался обратно уже “в образе”, похлопывая себя по раскрытой ладони свернутой веревкой.
– Раздевайся, женщина! – нет, он не корчил рож, не рычал нарочито грозным голосом и вообще не играл в опереточного злодея. Но у меня все равно мурашки по спине побежали от его холодного, просто ледяного и властного тона.
Как загипнотизированная, я стала стягивать с себя неловкими руками все те же драные тряпки, в которые превратилась моя одежда. А он все нависал надо мной. И все похлопывал веревкой по ладони, мерно, неторопливо…
Контраст между моим нежным, любящим и заботливым мужем и вот этим властным, не терпящим ни малейшего возражения, уверенном в своем праве хищником был таким острым, что мне натурально башню снесло. Я даже не поняла толком, как и в какой момент оказалась растянута на импровизированном ложе навзничь, с раскинутыми руками и ногами, привязанными к вбитым в земляной пол креплениям.
Каменные плиты мышц под оливковой кожей переливались с угрожающей, звериной грацией, когда мужчина выступил из полутьмы в свет факела. С невозмутимым спокойствием хозяина положения он обходил мое импровизированное ложе по кругу, и все, что я могла – это следить за ним глазами. Вот он зашел за изголовье… жесткая кожаная подушка не позволила мне запрокинуть голову, я потеряла его из виду, и почему-то именно это сейчас казалось мне самым тревожным.
В круглом доме было тепло, но не жарко, причудливое течение воздуха, направляемое горящим очагом, факелами и неожиданно искусной системой проветривания трогало обнаженную кожу, словно гладило. Это особенно остро ощущалось там, куда такие касания обычно не проникают, остановленные слоем одежды. И эти ощущения только острее заставляли чувствовать свою полную беззащитность.
Я негромко вскрикнула, когда мужские руки вдруг сжали мою грудь. Загрубевшие от меча ладони властно, бесцеремонно и уверенно погладили, задевая соски, потом сомкнулись чашами, словно оценивая размер и наполненность.
– Замолчи! – резко приказал орк в ответ на мой невольный стон. – Я не разрешал тебе издавать звуки, женщина. Ты будешь делать только то, что я скажу, поняла? Кивни, если усвоила.
Я закусила губу почти до крови и вжалась в кровать, чувствуя, как его руки не просто ласкают, но исследуют мое тело – каждую мышцу, каждый изгиб, находя самые чувствительные точки даже против моей воли. Новое, молодое тело преподнесло мне несколько сюрпризов – оно оказалось отзывчивее к грубоватым ласкам на грани боли. Я не привыкла, чтобы со мной… так… обращались! Гремучая смесь возбуждения и протеста снова вырвалась стоном, то ли отчаяния, то ли наслаждения.
– Что же, по хорошему ты не понимаешь, – свернутая полоска мягкой кожи неожиданно оказалась у самых моих губ. – Открой рот, возьми ее и сожми зубами. Живо! Сделай это сама, иначе я воспользуюсь другим способом, – перед моими глазами возник самый настоящий кляп с ремешками, позволяющими намертво зафиксировать его вокруг головы. Бррр, гадость какая! Нет, ни за что! Лучше я сама
Меня одобрительно похлопали по щеке, как послушную кобылу или собаку. Стало обидно, и я резко отвернулась, чем вызвала пренебрежительно-довольный мужской смешок.
– Строптивая… это хорошо.
Теплый воздух резко всколыхнулся, когда большое тело бесшумно вымахнуло из полумрака, перекатившись четкими линиями мышц, навалилось сверху почти непосильной тяжестью, вжало в груду ковров, потерлось о меня, как большой хищный кот, не обращая внимания на тихий протест, заглушенный кожаным ремнем.
– Мягкая… нежная… домашняя девочка… такая беззащитная, такая соблазнительно слабая… – сильные руки подхватили меня под спину, заставляя выгибаться навстречу, и снова сдерживать стон.
Он вошел резко, без предупреждения, и только широкая ладонь поверх кляпа не позволила мне закричать. То, что происходило нельзя было назвать “они занимались любовью”, даже “они занимались сексом” не подходило, потому что только он брал, покорял, двигался, вбивался, жадно прижимал к себе… а я не могла даже пошевелиться, распятая под ним. И самое странное, что эта абсолютная беспомощность захлестывала тело такими волнами дикого возбуждения, что я давно потеряла свой “кляп” и кричала в голос, заглушаемая только его жесткими, безжалостными поцелуями.
Сухие, обветренные губы скользили по шее, к груди, обжигали соски, сменяя свою требовательность на влажную нежность языка, и вдруг исчезли, оставив после себя острое чувство потери. Сильные руки снова подхватили меня под спину, орк резко взрыкнул и задвигался во мне быстрее, быстрее… болезненно-сладкое наслаждение внизу живота вибрировало в такт его движениям, как перетянутая струна, с каждой секундой наращивая темп, пока не оборвалось с оглушающим звоном, утонувшем в нашем общем вскрике.
Когда через несколько бесконечно длинных минут придавившая меня тяжесть исчезла, а в глазах чуть прояснилось, я увидела, как поднявшийся с ложа орк спокойно одевается, и, не оборачиваясь, идет к двери.
– Мудрые старухи придут и приготовят тебя для твоего старого хозяина, – сказал он холодным, равнодушным голосом. – А сейчас можешь отдохнуть.
Дверь чуть слышно скрипнула, а я отвернулась и едва слышно всхлипнула. Слезы потекли сами собой, горячие, горькие и почти не приносящие облегчения. Да, я знаю… так надо… так надо. Я выдержу… я смогу.
