Динара Касмасова
Восхождение короля
Глава 4
Несколько дней прошли как обычно. Я ухаживал за лошадьми или помогал на кухне кухарке, которая, не успевая скрутить головы и ощипать кур, поручала это мне. А для меня, городского жителя, это была ужасно неприятная работа.
Я заглядывал к Биару, но только чтобы проверить, не появляется ли там Лайне. Но ее все не было. И тогда, спустя несколько дней, я решил сам увидеть её.
Я слышал, что говорила принцесса о комнате, в которой её поселили, и решил забраться в ту часть замка по водосточной трубе и пусть на миг, но увидеть прекрасную принцессу. А за это и наказание перенести не жалко было. Тем более осознание своей химерской силы окрыляло.
Когда стемнело, я сначала пополз вверх по стене, потом прошел галерею, где чуть не столкнулся с солдатом, поднялся по балкончику выше, наконец, долез до карниза башенки. Устроился за зубцами, чтобы перевести дух. Так как Лайне говорила, что её окна глядят на залив, оставалось перелезть через крышу и очутиться на другой стороне замка. Я понял, что цепляться за черепицу придется всеми когтями. Я разулся и был рад, что когти на ногах у Ивейна не хуже чем орлиные. Опять с удивлением глянул на странные длинные узловатые пальцы ног.
Я уже хотел взобраться на крышу, как услышал из окна голос, и тут же узнал в нем голос короля Диадуэйда. Любопытство заставило придвинуться ближе и прислушаться. Сквозь открытое окно я услышал и другой, каркающий голос, говоривший:
– Вы забыли пригласить на свой совет Западного Эльфийского короля – Ингстольфа. И все же он прислал меня, своего слугу и советника. Говорите со мной так, будто говорите с ним.
– К чему Ингстольфу вмешиваться в наши дела? – ровно сказал Диадуэйд.
Я подтянулся ближе к окну и глянул в щель между стеной и ставней и увидел невысокого полнолицего эльфа в богатой королевской мантии, накинутой на одно плечо. Этот эльф мягким голосом возразил Диадуэйду:
– Когда-то мы были единым эльфийским народом…
– Элимтиа, ты первый предал нас, – сказал каркающим голосом худой эльф в черном длинном плаще, – продавшись с потрохами гномам.
– Осторожней, советник Тиарнор, – Диадуэйд, сидевший в кресле, высокомерно глянул на эльфа в черном плаще, – вы говорите с эльфийскими королями.
– Повторяю, я здесь на правах короля Ингстольфа, – рыкнул Тиарнор, и плащ его всколыхнулся будто живой.
– Гномы приютили нас, – сказал мягко Элимтиа, он пухлой рукой брал виноградинки и, не спеша, ел их, – и научили видеть свет.
Советник тихо выругался на неизвестном мне языке.
– Как бы вы не называли гномов, это неправильно и … – опять спокойно начал Элимтиа.
– Мы здесь собрались, напомню я вам, чтобы решить, что делать и чью сторону принять, – сказал Диадуэйд. – Мортьярд у границ Адальгарда, людского государства. Уже полсвета завоеваны им. Пал и восточный Син, и купеческие острова уже пять лет платят ему дань. Теперь и степи варваров Греоданов попраны его черной пятой. Так на чьей же стороне быть нам, эльфам?
– Разве вы забыли, что мы в родстве с Мортьядом? Мы «дети» его. Мы народ его, – прокаркал Тиарнор.
– В том-то все и дело, что сейчас мы сражаемся с его союзниками – Ефлаитами, – сказал Диадуэйд. – И уже одно это он сочтет за предательство.
Неприятно кольнула мысль, что Ефлаит, родина Ивейна на стороне Зла. Но тут же я утешил себя, что это не моя игра, я здесь временный подселенец.
– Вы освобождаете народы от Зла, – сказал Элимтиа. – Все вы правильно делаете, Диадуэйд.
– Правильно? – поднял голос Диадуэйд. – Если правильно, то почему ни одного солдата, ни одного лучника вы не прислали к нам?!
– Вот потому мы и решаем этот вопрос, – невозмутимо сказал Элимтиа.
– Если вы перейдете сейчас на сторону Мортьярда, он примет вас, – сказал советник Тиарнор.
– Вроде вы только от лица Ингстольфа говорите, – заметил Диадуэйд.
– Хотите сказать Ингстольф уже с Мортьярдом? – сказал удивленно Элимтиа.
– Ингстольф, в отличие от вас, никогда не отрекался от своего господина! – советник вскинул голову.
– У вас отличная память, – хмыкнул Диадуэйд, – сколько сотен лет назад это было?
– Я не о каком господине говорить не буду. Для меня таких нет, – сказал Элимтиа, вытирая платочком пальцы. – Эта война гремит далеко за Великим горным Хребтом.
– Пока я сдерживаю всю эту нечисть с моря! – вскочил Диадуэйд.
– Мортьярд и до вас с гномами доберется, – вместе с Диадуэйдом выкрикнул и Тиарнор в сторону Элимтиа.
– Я готов помочь, – растерялся Элимтиа. – И помогу… людям.
– Помогать людям за то, что они изгнали и истребили почти всех Эльфов?! – рыкнул Тиарнор.
– Таково мое решение.
– Я же не присоединюсь ни к кому, – гордо заявил Диадуэйд и обратно опустился в кресло.
Советник короля Ингстольфа подошел к самому окну и остановился, словно большая черная тень. Я отступил на шаг, чтобы меня не заметили.
– Все ясно, северный король будет делать вид, что помогает страждущем. А южный эльфийский король будет бороться лишь за себя. Что ж, к союзу мы не пришли, но теперь каждый знает, за каким кустом будет сидеть, – в словах советника была желчь.
И тут Тиарнор развернулся и, перешагнув окно, ступил на карниз. Он повернул голову в мою сторону и посмотрел прямо мне в глаза. Этот советник был странным эльфом: с серой кожей, с удлиненными ушами и черными глазами и волосами. У южных эльфов исключительно были светлые волосы и глаза, а судя по слугам и по Лайне с её отцом, таковыми были и северными эльфы.
Лицо эльфа исказила гримаса презрения и негодования и вдруг он прыгнул в темноту. Тут же захлопали огромные крылья, и черная фигура взмыла в небо. Не черный плащ был у него за спиной, а крылья! Я был удивлен. Не ожидал что бывают летающие эльфы. Из раздумий меня вывел голос из комнаты.
– Мало ли что было три тысячи лет назад, – словно утешая себя, сказал Элимтиа. – Уже сколько королей сменилось на наших тронах – тридцать – сорок? Мы уже стали другие. И власть тьмы нам давно не ведома. Ведь так?
– Да-да, – поспешил сказать Диадуэйд.
– И со следующим королем и королевой наше южное и северное королевство объединятся, – улыбаясь, сказал Элимтиа. – Мы правильно сделаем, если наш союз скрепится союзом наших детей.
– Да конечно, – задумчиво произнес Диадуэйд. – Идем в трапезную: мой сын Фьялвид хотел по этому поводу обсудить кое-что с тобой.
Дверь открылась и вскоре захлопнулась. Наступила тишина. Из разговора элфийских королей я с трудом что-то понимал. Надо бы расспросить об этом всем Биара. Я, сунув башмаки за ремень, пополз по крыше. С легкостью поднялся и спустился уже на другой её стороне.
Как я помнил спальня Лайне была в башне и, пройдя по карнизу дальше, я слез на балкон. Прозрачная занавеска вздымалась от морского ветра, долетавшего до крыш замка.
– Заходи, незваный гость, – улыбчиво прозвучал голос Лайне.
Я быстрей напялил башмаки и в нерешительности слегка отодвинул занавеску. Лайне с кресла глядела на меня. На коленях у неё лежал белый заяц, а в руке она держала свиток.
– Простите, я не хотел нарушить ваш покой, – пробормотал я. Проклятая неловкость опять сковала меня.
– Я могла бы рассердиться, но все-таки вы мой спаситель. Так что в этот раз… – она сделала приглашающий жест. – Ну как поживает мой мститель? – улыбнулась она.
Я виновато посмотрел на неё.
– Не думайте, я не хвастун и не кидаюсь словами. Просто мне ничего не пришло еще в голову.
Принцесса нахмурилась и тогда я вдруг сказал:
– Кроме убийства, – и я тут же пожалел о своих словах, и что вообще мне на ум пришла эта киношная фраза, вот только я был не в кино.
– Вы всерьез? – подняла брови Лайне, но я не понял, с упреком она это сказала или с одобрением.
– Ну, не знаю, но так или иначе я уберу его с вашего пути.
Вдруг где-то далеко раздались пушечные выстрелы, им ответили залпы с замка. Лайне встала, пересадив белого зайца на стул, и подошла к окну. Заяц молчал и только как-то подозрительно косился на меня.
– Корабли возвращаются, – тихо сказала Лайне.
Я тоже подошел к окну, почтительно встав подальше от принцессы.
– Откуда? – спросил я.
– Вы что, в бочке живете? – хихикнула она.
– Почти, – насупился я.
– О, простите, благородный пленник, – и, перестав улыбаться, добавила: – Я и вправду думаю, что ваше положение здесь похоже на политическое заключение, и не удивлюсь, если вы являетесь заморским принцем, – она опять рассмеялась.
Я промолчал, если бы это было так, я бы стал на равных с ней, а сейчас она делает большую милость, разговаривая со мной.
– Это возвращается из сражения флот вашего короля Диадуэйда.
– Он не мой король, – буркнул тихо я.
Она же словно не услышала.
– Они одержали победу над эфлаитским флотом и освободили от зла остров с древним народом, поставщиком лучшей керамики и стекла.
– А правители Эфлаита, Химеры ужасные на вид? – спросил я с замирающим сердцем.
– Нет, они такие же, как люди, только жестокие сердцем и черствые душой, – она сморщилась. – Своей жестокостью они не уступают ограм, территорией которых они владеют.
– А где находится их государство?
– Удивительно, что вы ничего не знаете о мире, в котором живете.
– Кому меня было просвещать? – пожал плечами я.
Лайне подошла к столу, взяла чистый лист пергамента и, обмакнув в чернила перо, стала что-то рисовать.
– Вот смотрите. Этот круг – земли, на которых живут эльфы. На севере этого круга живем мы, еще севернее у самых льдин обитают гномы. На юге царство Диадуэйда.
– Ну да, а на западе круга эльфийский король Ингстольф.
– Да. Справа этого круга от севера до юга тянется Великий горный Хребет. За ним идут земли людей, эти земли называют Адальгардом. Но Горный Хребет такой широкий, и устрашающе высокий, и щелистый, что не то что человек, птица будет лететь неделю – не перелетит. Поэтому ни людей – здесь, ни эльфов – там никогда не видели, и боюсь, в существование друг друга ни те, ни другие уже не верят, – улыбнулась она.
Лайне дорисовала к хребту справа прямоугольник и подписала его «Адальгард».
– Вот Изумрудное море, что омывает южные берега эльфийских земель, и чьи воды плещутся за этим окном, – она пририсовала овал внизу круга. – На другой стороне моря огромные земли диких огров. Очень давно морское побережье земель огров захватили химеры. Истребив огров с побережья, они захватили все их земли, основав государство Эфлаит. И мне даже срашно представить, что творится в этом паучьем эфлаитском гнезде, – она передернула плечами от отвращения. Мне от этих слов стало не очень то приятно, но я промолчал и продолжал слушать. – Ну а ниже Адальгарда, то есть восточнее, простираются: острова купцов, варварские земли Греоданов, царство Син, – начиная от гор, она начертала снизу прямоугольника «Адальгард» небольшие овалы. – Оконечное же море, омывающее края земли Син и Адальгард, нами еще не исследовано.
Увидев своими глазами, что царство Син, варвары и острова занимают почти полмира – и все их подчинил Мортьярд, – я перестал удивляться, почему могущественные эльфы всполошились. А если учесть что и эфлаиты с ограми на стороне этого злобного Мортьярда, то оставались лишь эльфы с гномами, и люди. Да им совсем не позавидуешь. Вести борьбу против такого грозного и могущественного, как Мортьярд, врага. Только мне было все равно, в этом мире не было у меня дома и переживать мне было не за кого, и не нужно раздумывать, на чьей стороне быть.
Лайне закончила рисовать и отложила перо.
– У меня был отличный учитель по географии, он сам исплавал не только Изумрудное море, но и обошел все эльфийские земли и пришел по Северному морю в людские владения, чуть не застряв на подводных рифах Великого горного Хребта, который тянется даже под водой, – она улыбнулась. – А я совершила лишь одно путешествие – сюда, и послезавтра я уже точно уезжаю обратно, сразу после охоты.
– Вам не придется этого делать, по крайней мере не так скоро, – заверил её я.
– Не знаю, верить ли вам… Пора уже хоть на что-то решиться, – и она протянула руку для прощального поцелуя.
Я припал к ней, но слишком пылко, Лайне от смущения отдернула быстрей руку, и мне пришлось пробормотать прощание и скрыться на балкон, а оттуда и на крышу.
Красота Лайне, и то что она доверила мне свою судьбу вскружили мне голову. Я всю ночь не мог заснуть и думал лишь о том, чтобы не дать Лайне уехать. Поэтому надо было думать, как избавиться от министра в прямом или переносном смысле. Я думал о нем и так и этак и понял, наконец, что слабая сторона министра – это его тщеславие, и он денно и нощно печется о собственном величии.
Но прошло много времени, прежде чем я набрел на нужную мысль. Мне вдруг вспомнился зал суда, и этот четко различимый для Ивейна запах шедший со всех сторон. Я впервые применил память своего удивительно тонко чувствующего носа. И сейчас только осознал, как точно могу вернуть все те ощущения от запахов, которые вдыхал в зале суда.
Вот едкий пороховой и маслянистый запах охранников. Само пустое помещение тоже источало запах мрамора и легкой уличной пыли, вдувавшейся сквозь щели. Как и внешне, так и по запаху судейские были непримечательно серы: чистый запах эльфа и легкая чернильная примесь канцеляриста. Король был тоже еле ощутим, но не потому, что сидел дальше всех, а потому что на его мраморно идеальной коже даже поту не было места – как и чувствам на его лице, – лишь легкий налет цветочного аромата.
Но вот особое пятно запаха, который источал министр, настолько особое, что я никак не мог его определить. Что-то тяжелое, неприятное и природное – «запах лешего» – улыбнулся я. Единственное, что я точно понял, что этот запах был не приобретенным, а шел от всех пор министра. Я стал вспоминать другие запахи, когда-либо слышанные мной здесь, и сравнивать с этим, но ничего похожего не находил.
Я знал, что в замке иногда появлялся один охотник – Футиарн. Прославленным, удивительным тонким нюхом он за милю чувствовал, где и на каком дереве сидит куропатка и что она ела на завтрак. Вот бы у него спросить, что собой представляет министр? И вдруг я четко понял, что это за тяжеловатый, лесной запах. Это же всего лишь запах огра! Я в удивлении сел. Это же означало, что один из родителей министра ОГР! И это у эльфов, которые больше всего пекутся о чистоте крови.
Сердце мое подпрыгнуло от радости. Я помогу Лайне, и она останется в замке.
Теперь оставалось придумать, как подать эту правду и постараться сделать это прилюдно. Я улыбнулся, представив как свалиться со своего воображаемого трона министр и притом у всех на глазах!
Глава 5
Ранним утром я заглянул в мастерскую к Биару. В комнате стучал молоток, летела пыль, но к удивлению, там никого не было. Тогда я взглянул на статую и обомлел. Вокруг статуи сами по себе плясали молоток с резцом и выбивали складки на платье принцессы. За ними следовала кисточка и сметала пыль.
– Вот это да! – я был удивлен таким чудом.
– Вот черт, – раздалось за моей спиной, – опять дверь забыл закрыть!
В комнату вошел Биар и запер поскорей за собой дверь.
– Значит, не ты сделал эту статую? – воскликнул я.
– Нет, конечно, я же тебе сказал, что я не скульптор. Эти волшебные инструменты даны мне гномами, на время миссии.
– Миссии?
– Для того, чтобы я вызволил тебя из плена.
– За вами стоят гномы? – фраза прозвучала как из какого-то шпионского фильма… где были к тому же гномы.
– Они только помогают мне. Идем в другую комнату, я задыхаюсь от этой пыли.
Мы прошли в комнату поменьше, где стоял стол, кровать и пара стульев.
– Но кто я такой, чтобы мне помогали и вы, и гномы?! – я был удивлен.
– Хм, мне, наверное, как-то надо было тебя подготовить к этой новости или торжественно обставить такое важное заявление, – сказал Биар, – но я так не умею. Дело в том, что ты эфлаитский король-химера, – спокойно заявил Биар.
– Я? – выпучил глаза я.
– Да, по крови. Но без трона. В Эфлаите, как ты слышал, есть свой король, и он никуда уходить не собирается. Так что ради блага своего и сохранности жизни своей, еще раз прошу, все, что ты узнал о себе, да и обо мне, держи в тайне.
Я не поверил словам Биара. Эльф увидел это и приказал:
– Сними рубаху.
Я подчинился и стянул грубую льняную рубаху.
– Шипы химеры уже проступили по позвоночнику, – сказал он.
Я положил ладонь на шею, ощупал позвоночник. И правда, позвонки стали острее и, как зубы, прорезали кожу.
– Когда они полностью проступят, – сказал Биар, – ты обретешь и всю силу Химеры, и сможешь именоваться королем эфлаитов. Такой позвоночник бывает только у короля, так как только в нем течет кровь Химеры.
Биар принялся заваривать чай. И, пока вскипала вода, я думал о невероятном для себя открытии. Странно было вдруг оказаться королем, пусть даже и химерой. Так вот почему я в замке на странном положении.
– Я вчера тебя искал, но вечером ты как в воду канул. А днем ты не выходишь из конюшни. Время же уходит. Может, скоро поздно будет для побега. Так что послезавтра вечером мы должны совершить прорыв, – Биар налил в кружки чай и протянул одну мне: – Ты что, не хочешь отсюда сбежать?!
– Да больше жизни! – воскликнул я.
– Почему тогда ко мне не заходишь? Не доверяешь? – испытывающе глянул Биар.
Как мог я сказать, что голова у меня кругом пошла из-за Лайне, что Лайне даже затмила мое самое сильное желание – свободы! Но ведь я знал, что без свободы я никто, а Лайне принадлежит другому. И правда, нужно было сосредоточиться на побеге.
Но когда я вспомнил о Лайне, нежное чувство всколыхнулось во мне, вместе с желанием оберегать её ото всех и вся. И ведь я обещал! И я мог это сделать, у меня были еще целые сутки впереди.
– А я слышал, – сказал я, вспомнив слова Лайне, – что химеры выглядят как люди.
– Ну да. Дело в том, что род химер, что правит Эфлаитом, постепенно смешивался с другими народами и только одна ветвь в нем является королевской, и только в ней течет чистая сила химеры. Давным-давно на севере Адальгарда существовал народ – бранты, их вождь связался с Химерой и родился у них сын, с тех пор в этом роду течет кровь Химеры. Бранты, под предводительством своих королей-химер побеждали врагов, становились сильнее. Потом на наш мир обрушились темные силы Зла, возглавляемые Мортьярдом. Химеры сражались яростнее львов, и они победили, но от народа почти ничего не осталось, а города их были выжжены, и тогда они отправились в лучшие земли. Пересекли пустынные земли Греоданов, переплыли Изумрудное море и осели на побережье огрового материка.
– Истребив прибрежных жителей? – хмуро спросил я.
– Нет. Они воздвигли мощную страну – Эфлаит. Они дали ограм знания, научили их лепить из глины, строить дома, держать скот и сеять пшеницу. Огры были зверьми и род химер сделались их добрыми господами. Даже сейчас узнай они или пойми, что ты химера, они будут трепетать перед тобой, раболепствуя и преклоняясь, как перед божеством.
На это я лишь хмыкнул. А потом ко мне вдруг пришла печальная мысль:
– Если я король, что же стала с моим отцом, дедом?
– Твой дед, Илиадор, умер тридцать четыре года назад. И родители твои мертвы уже как двенадцать лет.
– Как же все случилось? – спросил я.
Биар глянул в окно, полуприкрытое ставней.
– Нам не следует долго сидеть вместе, как бы чего не заподозрили, – сказал он, – вот завтра ночью, будем далеко отсюда, тогда наговоримся вдоволь.
С утра в конюшню пришел Энс и приказал почистить лошадей.
– Неужели король Элимтиа уезжает? – с упавшим сердцем спросил я.
– Нет, завтра охота и лошади должны быть готовы для всех придворных, – ответил эльф.
Уже вечером ужасно уставший я отправился к скульптору. Но зато пока я чистил лошадей у меня возник план: явиться на охоту и объявить прилюдно, что министр наполовину огр – позора ему будет немеренно. Жаль, что доказательств нет. Да и план был никакой, но зато если заручиться поддержкой охотника Футиарна, то может что-то и получится. Вот для этого и нужен был мне Биар.
Стараясь быть никем незамеченным, я пробрался к Биару. Биар отпер дверь, и молотки тут же смолкли – именно в таком порядке, а не как у обычного скульптора сначала стихает стук молотка, а потом открывается дверь.
– У меня к вам одна просьба, – сказал я.
– Слушаю, – кивнул Биар, даже не удивляясь.
– Завтра будет охота, и я хотел бы, чтобы там присутствовал один эльф, охотник Футиарн.
– И не скажешь, зачем тебе это?
– Вы боитесь, что за этим будет что-то плохое? – по-ребячьи улыбнулся я. – Да разве не уместно, чтобы охотник присутствовал на охоте? Я бы и сам наведал его, но… – я развел руками.
Биар задумался.
– Ладно, к охотничьему сбору он будет на месте.
Скульптор помрачнел, но мне ничего не сказал.
Я поблагодарил его и ушел к себе.
Я проснулся за час до восхода солнца и пробрался к прачечной. Выкрал себе одежду и шляпу с полями пошире. Куртка была, конечно, не новой, но и заплат и многочисленных зашивок не было.
Надев куртку, которая была слегка великовата, я помчался к Биару, но того на месте не было.
Солнце уже взошло. Значит вот-вот и королевский выезд тронется в путь. Ждать больше было нельзя. Даже если Биар и не приведет охотника Футиарна, я все равно попытаюсь опорочить при всех министра, пусть и без авторитетной поддержки.
Прибежав к воротам, я увидел, что за ними уже собралась порядочная толпа придворных. Тут прозвучал голос трубы, заржали лошади, уколотые в бока шпорами, и процессия медленно тронулась с места.
Я смешался с толпой и покинул замок, но выйти из замка было нетрудно, а вот дальше уже было не убежать – как и сказал Биар, всюду были эльфийские стражники.
Придворные и два короля во главе их, так медленно и чинно ехали на конях, словно боялись, что слуги, шедшие позади них пешком, не поспеют за ними. Я шел среди слуг придворных, а потому оказался позади всех и так еще и не увидел ни короля, ни министра.
На открытой поляне уже были расставлены многочисленные шатры. Псари еле сдерживали своих гончих. Лесничий в своем лучшем камзоле стоял поодаль и, как только короли въехали на поляну, сделал жест рукой и собаки тут же перестали огалдело лаять, лишь продолжили дрожать, словно в лихорадке.
Так же сильно сейчас билось сердце и у меня. И тут до меня донесся слабый, но так искомый мной запах огра, и это был не министр, а его отец. Я чуть не подпрыгнул на месте от счастья. Стал искать источник этого запаха то среди далеко стоящих слуг огров, то оборачивался в сторону далекого леса.
Пока наконец нечаянно не повернул голову в сторону королевского лесничего. И понял: вот то, что я искал. Лесничий являлся отцом министра, и он был огр! Кстати, для огра он был удивительно миловидным, но все-таки являлся огром!
Теперь оставалось только объявить всем эту новость. Лучше всего было бы очутиться перед королями и выступить с речью. Но как это было сделать?! Впереди множество слуг и придворных. А возле королей охранники. До взмаха королевской перчатки времени было чуть. А когда все ринуться за несчастным оленем, с речью будет выступать некогда и не перед кем.
Я обвел взглядом толпу. Биара и охотника видно не было. Кажется, весь план рушился, и ничего нельзя было поделать.
Я стоял посреди толпы и глядел в глаза несравненной принцессы. И то, что я сейчас сделаю, поможет завоевать её большее расположение. Может, и глуп мой план, но я все равно его осуществлю.
Я побежал сквозь ряды слуг и придворных. Достиг охранников, выхватил у одного охранника алебарду и ударил тупым концом по его шее, второго вырубил ударом в живот и тот, скрючившись, упал под ноги придворных. Секунда, и я в два диких, нереально длинных прыжка оказался на валуне позади двух королевских семейств. Десятки лучников личной охраны короля нацелились мне в голову, и их пальцы готовы были отпустить тетиву, но я успел выкрикнуть:
– Не унижайте короля ложью.
Диадуэйд взмахнул рукой, приказывая охране остановиться.
– Что это значит? – ровным голосом произнес король.
– Первый министр рожден от огра, – крикнул я во всю глотку.
Толпа ахнула. Но придворные все же недоверчиво глядели на меня, верить рабу, да еще то ли человеку, то ли…
– Схватить и повесить, – первый министр кивнул охране.
Я соскочил с камня и выбежал перед королями на поляну.
– Спросите у отца министра, лесничего Лиссета.
Лесничий задрожал мелкой дрожью.
– Это ложь, – пролепетал он.
– А как же огр из низшего сословья получил должность, которую могут занимать только эльфы? – спросил его я.
– Мне даровала её сестра короля, – лесничий побелел.
– Которая была лучшей подругой матери министра, – радостно воскликнул я, вспомнив, что говорили про королевскую семью.
– Что за спектакль, – прошипел злобно министр, – уведите.
Охранники схватили меня под руки.
– Где ваш нюх, – воскликнул я, – от министра же разит обезьяньей шкурой огров!
Министр при этих словах побагровел. Я понял, что жить мне осталось минут пять и спасения ждать неоткуда. Кто мог поверить рабу, окольцованному железным ошейником?
И тут сбоку от лесничего раздалось:
– Я подтверждаю!
Все взгляды устремились на знаменитого охотника. И тот демонстративно подошел к министру. Словно тонкий гурман, вдыхающий запах кислого вина, потянул носом и сказал, повернувшись к королю.
– Ровно половина крови принадлежит огру, а конкретно лесничему Лиссету.
Губы короля сжались. Его народ еще не видал, чтобы презрение так явно выражалось в чистых чертах короля. И тут все, кто стоял рядом с министром, отступили от него на несколько шагов. Министр из багрового стал синим, казалось вот-вот, и он околеет от злости.
– Взять! – он резко крикнул, с каким-то особым свистом, и сделал жест в мою сторону.
Свора собак, словно случайно спущенная лесничим, кинулась на меня. Охранники в ужасе отступили от цели этих злобных тварей. Еще бы несколько секунд и собаки скопом накинулись на меня, но я не стал дожидаться этого и рванул со всех ног.
Никто не пошевельнулся или не попытался остановить собак. Министр же развернулся и, вскочив на лошадь, которая под ним осела, потрусил в сторону замка.
Я бежал не оглядываясь, но чувствовал, что собаки с каждым прыжком все ближе, все-таки это были лучшие гончие королевства. Они шумно дышали и радовались, что охота для них началась раньше времени. Стая разделилась на три части и стала обходить меня с боков.
Мне оставалось пробежать еще несколько метров, чтобы очутиться в лесу, и уж тогда я смогу от них хотя бы спастись на дереве. Но тут самая шустрая гончая сделала гигантский прыжок и сбила меня с ног. Она раззявила пасть, чтобы хватануть за шею, но я откинул её в сторону. Но не успел встать на ноги, как другая псина вцепилась мне в ногу и повисла на ней. Жуткая боль пронзила ногу, но не успел я что-либо сделать, как еще одна собака кинулась мне на грудь и вцепилась в плечо. Третья пасть защелкала у самой шеи.
Еще пару секунд и на меня бы накинулись все остальные чуть отставшие собаки. И тогда даже хоронить будет нечего.
Я, не в силах сдержать руками натиск собаки, вгрызся ей в горло и отбросил её в сторону, со второй, вцепившейся в плечо, поступил также. Третью ударил со всего размаху рукой, словно бойцовый кот, выпустивший когти, и собака отлетела далеко к деревьям.
Миг, и остальные собаки напали на меня всем скопом. Я уже не чувствовал боли, я боролся. И спустя некоторое время куча собак, повисшая на мне, была раскидана во все стороны.
Я с тихим рычанием перевел тяжелый взгляд на пятившихся от меня собак, и те припустили обратно в сторону ловчих. Я хотел встать, но правая нога жутко заболела, собака куснула до самой кости. Я сам не понимал, как мне удалось справиться с такой большой сворой. Я глянул на место побоища, на пятна крови на траве, и сплюнул кровавой слюной. На языке еще оставался вкус псины. Жаль я не в состоянии бежать, а то только бы меня и видели, и плевать бы мне было на все патрули. Но ко мне уже спешили несколько охранников.
Я глянул дальше на толпу придворных, как далеко они ни были, но чувствовалось, в каком шоке и отвращении они прибывают. Я вздохнул, наверное, я и есть чудовище, как и говорила про химер Лайне. Я боялся даже взглянуть в сторону принцессы, страшась прочесть на её лице ужас и отвращение.
Охранники подхватили меня под руки и поволокли в замок, обходя толпу придворных. Принцессы, к счастью и ужасу своему, я так и не увидел.
