Гордон Диксон
Гильдия
Хэл взглянул в окно на сгущающиеся сумерки и обратился к Амиду:
– Есть ли у вас кто-нибудь, кто мог бы достаточно высоко взобраться на гору позади нас, чтобы понаблюдать за дорогой, проходящей мимо дома безумца? Он должен выбрать такую позицию, чтобы видеть дорогу и нас – подать, в случае необходимости сигнал. Таким образом мы сможем не закрывать отверстие под валуном до последней минуты.
– Конечно, – кивнул Амид. – Среди нас есть такие. Будь я на двадцать лет моложе…
– Им придется подниматься в темноте. Я хочу, чтобы они оказались, на месте до рассвета.
– Хмм, – вздохнул Амид. – Да, я думаю, мы можем сделать даже это. Кое-кто из нас уже знает несколько достаточно легких путей, ведущих наверх, и в темноте подъем не должен представить для них опасности.
– Прекрасно. – Хэл посмотрел на Р'шан. – А как обстоят дела с припасами? Вода у нас из ручейка. Как долго мы можем здесь прожить, если придется пользоваться только имеющимся сейчас продовольствием?
– Шесть месяцев, – ответила Р'шан, глядя ему в глаза.
– Видишь ли, – пояснил Амид, – мы всегда учитывали, что можем надолго лишиться возможности покидать уступ.
– Шесть месяцев! – Хэл улыбнулся. – Замечательно. А теперь… – Он пристально взглянул на Амида. – Ты говорил с вашим фармацевтом? А также с Артуром и Онет, о том, чтобы доставить сюда Сее предложенным мной способом?
– Нам нельзя этого делать, – покачал головой Артур.
– И в самом деле, нельзя. – вступила в разговор Онет. – Она впадет в неистовство, когда проснется здесь и обнаружит себя в закрытом помещении – даже если с нею буду я. Из того немногого, что я смогла узнать от нее, мне представляется, что солдаты, должно быть, схватили ее родителей где-то вне его и намеренно поместили их внутрь дома перед тем, как его взорвать. И Сее это видела. Мне она, думается, теперь довольно таки доверяет, но если кто-то станет ее насильно удерживать или запирать… она обезумеет и причинит себе вред, пытаясь выбраться наружу!
– Правда, фармацевт говорит, что вполне возможно сделать такой дротик с транквилизатором, – добавил Амид.
– Это хорошо. – сказал Хэл, – потому что они могут пригодиться и в других целях. Пожалуйста, скажи ему, чтобы он подготовил с десяток таких дротиков и нашел мне людей, которые могут с достаточной точностью стрелять ими из лука или пращи.
– Да, я могу это сделать, – ответил Амид. – А как ты планируешь их использовать? Потому что ему придется это учесть при их изготовлении.
– Пока еще не знаю. Просто это бесшумное несмертельное оружие. Возможно, нам с тобой стоит сейчас пойти и переговорить с ним об этом…
– Оставайтесь здесь! – Р'шан поднялась. – Я пойду и приведу его. Предполагается, что люди приходят к Мастеру, а не он к ним. Вы об этом помните, Мастер?
– Иногда быстрее сходить самому, но ты права, ты права, – кивнул Амид. – Я думаю, что он еще в аптеке, Р'шан.
– Раз уж ты пойдешь за ним, – торопливо сказал Хэл, – может быть, ты приведешь и предполагаемых разведчиков?
– На гору пойдут Мисси и Хадна, – сказал Амид. – Приведи и их, Р'шан.
– Хорошо. – Дверь захлопнулась за ней.
– Нам также понадобится прикрыть или замаскировать круг и все остальное, что свидетельствует о том, что здесь на уступе есть люди – на случай, если они и в самом деле решат взглянуть на эту местность сверху, – сказал Хэл.
– По правде говоря, я не думаю, что они смогут это сделать. – Амид слегка улыбнулся. – По твоей просьбе все финансы Мары и Культиса были направлены на Землю, и мы не могли себе позволить продолжать оплачивать, как раньше, специалистов с других миров. А это большая часть штата спутниковой системы. Когда они покинули нас, то же сделали и те немногие экзоты, которые там работали, но перед этим они постарались основательно вывести из строя бортовое оборудование.
– Хорошо! – пробормотал Калас.
– Те оккупанты, которые оказались на спутниках, – ровным тоном продолжал Амид, – были всего лишь солдатами. Возможно, среди них могли найтись несколько человек, которые умели пользоваться оборудованием на спутниках, но ни одного, кто мог бы починить его. Спутниковые системы так с тех пор и не отремонтированы, что видно по прогнозам погоды. Полагаю, прибегать к космическому кораблю ради того, чтобы обнаружить каждую небольшую группу вроде нас – обойдется чересчур дорого.
– А если они запустят воздушного змея или воздушный шар, чтобы передавать изображения на землю? – заметил Хэл. – Мы так или иначе должны использовать маскировку и не появляться на виду, особенно в дневное время.
Наступило недолгое молчание, которое нарушил Артур.
– Я не знаю, что делать с Сее.
Онет положила руку ему на плечо.
– Я уверена, что она не станет попадаться им на глаза. – сказала она. – Верно, она очень любопытна. Но при таком большом количестве людей сразу, особенно если она запомнила формы солдат, которые убили ее родителей – а я уверена, что девочка их помнит, даже если не слишком хочет говорить об этом, – Сее испугается и скроется от них. Если она действительно захочет, чтобы они ее не видели и не знали, что она там находится, у них столько же возможностей увидеть ее, как и заключить в коробку солнечный луч.
Артур улыбнулся ей, но на его лице все еще отражалось беспокойство. Он поднялся.
– Я займусь организацией маскировки здесь на уступе.
И вышел, тяжело ступая.
Поскольку у них было немного свободного времени, Хэл попросил Онет, еще раз повторить ее беседу с Элианом, слово в слово; но Хэл не узнал ничего нового.
Дверь открылась, и на пороге появился высокий худой человек с седыми волосами. Он держался необычно прямо, если учесть его возраст.
– Хэл, ты знаком с нашим фармацевтом, Таннахехом? – спросил Амид. – Танна, это Друг, наш почетный гость на некоторое время.
– Думаю, что я, вероятно, единственный член Гильдии, с которым ты не знаком, Друг, – сказал Таннахех. – Я слышал о тебе от других.
– И я слышал о тебе, – ответил Хэл. – Я также польщен.
– На самом деле Таннахех – химик-исследователь… – начал Амид.
– Был химиком-исследователем, – пояснил худой старик.
– Во всяком случае, теперь он наш фармацевт. Танна, мы только получили через Онет сообщение о том, что поисковая партия из гарнизона Порфира завтра появится здесь.
– Это уже известно каждому на уступе.
– Предполагаю, что так оно и есть, – сказал Амид, слегка вздохнув. – Хорошо; транквилизатор, который был нужен Другу для дротиков, не будет использован на Сее, как мы первоначально собирались. Но Друг думает, что найдет этим дротикам другие применения. Ты не хочешь объяснить, Друг?
– Возможно, что-то подобное можно использовать против солдат, – сказал Хэл. – Но для этой цели, впрочем, я имел в виду не просто усыпить человека, а сделать его физически беспомощным, однако бодрствующим и – что особенно важно – восприимчивым к гипнозу. Есть у тебя сырье, из которого можно получить что-нибудь в таком роде?
Таннахех слегка нахмурился и надул губы, явно задумавшись.
– Ты хочешь сделать их более или менее физически беспомощными, – уточнил он, – но не настолько сонными, чтобы их нельзя было погрузить в гипнотическое состояние? Насколько я понимаю, ты способен их загипнотизировать и планируешь проделать это после того, как транквилизатор окажет действие?
– Именно так, – кивнул Хэл.
– Тут небольшая проблема. По сути ты просишь о двух вещах. Мускульный релаксант, который просто не позволит им удержаться на ногах, приведет их в необходимое тебе физическое состояние. А тебе также нужно что-то, что сделало бы их восприимчивыми к гипнозу, но – насколько я понимаю – так, чтобы твое присутствие их не обеспокоило настолько, чтобы они подняли тревогу. Я полагаю, твой замысел состоит в следующем: если тебе придется поразить кого-то из них таким дротиком, ты хочешь использовать гипноз, чтобы заставить его забыть о случившемся?
– Именно так, – повторил Хэл.
– Прости мне за вмешательство в ту область, где у меня нет опыта, – продолжил Таннахех, – но если ты владеешь техникой гипноза, то должен знать, что постгипнотическое внушение забыть о чем-либо вряд ли будет действовать очень долго после того, как субъект выйдет из состояния гипноза.
– Я это знаю, – отозвался Хэл, – и именно поэтому возникает еще одно требование. Используемые медикаменты должны быть совместимы с алкоголем. Я полагаю, что среди ваших запасов, конечно же, есть алкоголь?
– Да. Я использую местный самогон, который пьют и солдаты, и перегоняю его для моих собственных целей. Я связан с одной из жительниц Порфира. Я в определенные дни встречаю ее внизу в джунглях и вымениваю спиртное на пилюли – минеральные добавки.
– Пилюли? – повторил Хэл.
– Ну да. Я делаю порошок, который здесь у нас можно подмешивать прямо в пищу, но люди внизу находят более легким распространять и принимать минеральные добавки в форме пилюль. Кроме того, они, похоже, считают, что в пилюлях, сделанных профессиональным химиком, есть что-то особое. Ты, конечно, знаешь, что на Маре и Культисе тяжелые металлы в дефиците, поскольку эти планеты, так сказать, являются детьми Проциона, звезды класса F5?
– Извини, – сказал Хэл. – Я знал, но позабыл.
– Раньше мы производили эти добавки централизованно, используя металлы, импортированные с таких миров, как Коби, – пояснил Таннахех. – Но теперь, конечно, никакого импорта нет, и оккупанты разрушили заводы. Конечно, вокруг наших миров рассеянно еще много металлов. Кто угодно может, например, найти кусок железа и без большого труда превратить в соединение, которое можно принимать внутрь, хотя при этом надо знать надлежащую дозу…
– А есть ли у тебя какое-то количество исходного самогона, в тех емкостях, в которых он к тебе попадает? – спросил Хэл.
– Конечно.
– Это может оказаться очень кстати, – сказал Хэл. – Моя идея состояла в том, чтобы стрелять в них дротиками с транквилизатором, а затем, под гипнозом, заставить их выпить какое-то количество алкоголя. И привести их в бессознательное состояние с помощью другого препарата, а перед этим внедрить в них постгипнотическое внушение, что они напились до бесчувствия.
– Очень хорошо. Я займусь этим, как только закрою аптеку на ночь, а я уже собирался это сделать. Сколько надо самогона?
– У тебя найдется дюжина полулитровых бутылок?
– Если не найдется, я могу изготовить заменитель. Видишь ли, как я и говорил, обычно я перегоняю местный продукт, чтобы получить то, что могу использовать в аптеке. А чтобы приготовить нужное тебе количество, я могу развести полученный спирт и смешать то, что получится, с самим самогоном.
Таннахех поднялся.
– Так что если я понадоблюсь кому-то из вас, то буду или в аптеке или у себя в комнате. Если я сплю, то не смущайтесь и разбудите меня. Я просыпаюсь легко и снова засыпаю тоже легко.
Он вышел.
– Прости меня, если по какой-то причине эта идея неудачна, – сказал Амид, – но разве не следует просигналить вашему дорсайцу с кораблем, так чтобы он мог забрать тебя – на случай, что нас найдут здесь и захватят?
– Причин тревожиться нет. Саймон должен появляться здесь каждые двадцать четыре часа в дневное время – чтобы быстро взглянуть, не появился ли сигнал. Наверняка он сообразит – если увидит, что уступ внезапно стал выглядеть так, будто на нем никого нет и никогда не было. Я думаю, завтра ночью он сядет в горах, как уже однажды сделал, и спустится к нам вниз на следующее утро, чтобы узнать, не нуждаются ли в нем.
– Ты в этом уверен?
– Абсолютно, – Хэл улыбнулся. – Точно так же, как я уверен в том, что до Аманды, где бы она ни была, дойдет известие и она будет знать, надо ли ей самой возвратиться сюда; а если надо, то когда это сделать.
– Я рад, – кивнул Амид. – Я чувствую ответственность за тебя, пока ты здесь.
– Не надо, – сказал Хэл. – Я прибыл сюда по доброй воле, по собственному решению.
– То, что ты сейчас с нами, для нас огромная польза, – сказал Амид. – Мы будем очень обязаны тебе.
– Ерунда! – пожал плечами Хэл. – Это я обязан вам; и буду еще больше обязан, когда извлеку то, что мне нужно из Закона Джатеда.
– Закон Джатеда доступен любому, кто может воспользоваться им. И никоим образом нельзя считать, что ты нам за него обязан… Однако, – Амид откашлялся, – что касается Аманды Морган ты полностью прав; Она очень скоро услышит об облаве. У оккупантов слишком мало солдат, чтобы помешать нашим людям передвигаться туда-сюда между нашими маленькими городками с известиями о чем-нибудь интересном.
Он посмотрел на Хэла и моргнул.
– По-настоящему они никогда не были городами, – сказал он. – Большинство из нас предпочитали жить в загородной местности, с обширным пространством между домами. Но находились некоторые, кто любил находиться поблизости от соседей; так что у нас возникали эти города – две – три улицы, несколько магазинов других необходимых учреждений.
Он снова откашлялся.
– Об этом почти невольно вспоминаешь как раз в такие времена, вроде прихода оккупантов, дома с балконами и цветы на них. Виллы загородом – теперь от большинства из них остались только почерневшие развалины.
Он умолк. Глядя на лицо Амида, освещенное огнем, Хэл заметил, что глаза того увлажнились.
– Я, конечно, знал – в большей степени, чем любой из нас, – что нас ожидает; еще в те дни, когда я впервые встретил тебя, и позже – когда мы решили отдать, все, чем мы владели, Земле.
Он отвернулся.
– Прости меня. Я старый человек и легко начинаю плакать.
Хэл поднялся и, обойдя вокруг очага, приблизился к Амиду. Он мягко коснулся рукой его плеча, а потом направился к двери.
– Я пойду и проверю, как выполняют наши распоряжения, – негромко сказал он.
Глава 24
Хэл проснулся в то же время, что и обычно – примерно за час до рассвета. Он спал лишь часов пять, но сегодня этого должно было хватить. Он встал, принял душ и переоделся, по привычке, укоренившейся со времен его детства как Донала, во все чистое. Каждое утро, когда могло произойти сражение, означало по возможности чистое тело и чистую одежду. Следовало опасаться ран, и грязная одежда могла бы занести инфекцию. В этот день почти не было шансов получить рану, но старые привычки сработали.
И тем не менее они вызвали в нем невольную грусть. Никакого избавления от нее не было. С того времени, когда к нему, когда он был мальчиком Доналом, пришло известие о смерти его дяди Джеймса, и до нынешнего момента, рождение каждого дня приносило дракона, с которым надо было бороться. Еще одно утро, в которое он оделся, думая о том, что, возможно, ему придется сражаться за свою жизнь и жизни других. Как будто с самой ранней юности и до этих пор ему ничего не удалось совершить.
Возможно, конца этой борьбе никогда не будет. Возможно, лучшее, чего он мог бы добиться – это встречать каждый день очередного дракона, биться с ним как можно лучше и считать это победой. По крайней мере он боролся бы с их породой, пока мог. Он выполнил бы свой долг. Но каков же был этот долг, если больше он сделать ничего не мог?
Ему пришла на память книга, которую он читал в юности. Разговор в романе Конан Дойла «Сэр Найджел», написанном в начале двадцатого века, а действие которого происходило в четырнадцатом. Тогда дворянство часто употребляло слово «долр», причем используя французское слово «devoir». Это был спор между опытным Нойзом и вспыльчивым, но неопытным молодым рыцарем сэром Джеймсом Эстли из-за перестрелки, в которую Эстли ввязался сам и втянул тех, кто были с ним.
– …Я выполнил свой devoir как мог лучше, – сказал Эстли. – Я со своим мечом один противостоял десятерым. И не знаю, как я уцелел, чтобы рассказать об этом.
– Что мне твой «devoir»? Где мои тридцать лучников? – в ярости вскричал Нойз. – десять мертвыми валяются на земле, а двадцати еще хуже чем мертвым, вон в том замке…
Нет, каждый день сражаться с новым драконом – возможно, зрелище и впечатляющее, но это ничего не дает. Потому что пока цело гнездо, число драконов окажется бесконечным. Каждодневные битвы демонстрировали чувство ответственности, и ничего больше. И все же, ответственность была частью ответа, который он искал. Точно так же, как и Закон Джатеда был частью этого ответа – если только Хэл смог бы полностью уяснить себе глубину его смысла. Сейчас Закон снова звучал в его мозгу – как и тогда, когда он только что оказался здесь на уступе и услышал его. Но это звучание по-прежнему оставалось отдаленным и неясным.
Одевшись, он вышел из своей комнаты и привычной дорогой направился к краю уступа, наблюдать восход. Все окутывал мрак безлунной ночи, и воздух был не просто холодным, но ледяным. Солдаты выйдут из Порфира только тогда, когда солнце поднимется уже высоко. Даже наблюдатели увидят их лишь через несколько часов. А тем временем, членов Гильдии наверняка воодушевило бы то, что он занимается тем же, что и обычно.
Среди деревьев на уступе были сделаны тропинки, чтобы люди могли передвигаться, оставаясь незамеченными сверху. Но до восхода пользоваться ими необходимости не было.
Хэл пошел к своему обычному месту у края, но уселся в позе лотоса чуть подальше от него, под деревом, которое скроет его, когда взойдет солнце.
Через некоторое время небо стало светлеть; и вскоре рядом с собой Хэл увидел Старика, уже усевшегося под деревом на расстоянии нескольких метров. Они поклонились друг Другу, а затем стали следить за восходом солнца.
Солнце осветило все вокруг; и мысленно Хэл снова представил себя в далеком будущем, сидящим в Доме Гильдии. Он сидел у водоема, облицованного полированным гранитом, рассматривая белые цветы водяных лилий.
Снова он поискал взглядом растение с каплей росы на одном из цветков, чтобы она могла поймать свет взошедшего солнца.
И еще раз, когда свет внезапно отразился от водяной капельки, на какую-то долю секунды он ощутил, что приблизился к пониманию того, что, искал здесь – хотя пока и не сумел его достичь. Это понимание было почти рядом…
Но он не мог замыкаться на этом. Солнце появилось над отдаленными горами, и Хэл с сожалением вернулся к неотложным делам. Они со Стариком снова обменялись поклонами, поднялись и разошлись в разные стороны.
Хэл по привычке направился в столовую спального здания, где он жил. Он прошел почти полпути, когда более старая привычка овладела им, и он повернул в другую сторону.
Сказалась старая дорсайская подготовка. Чистое тело и чистая одежда в утро сражения – и никакого завтрака. Пропуск одной трапезы значения не имел. Но пустой желудок в случае ранения мог оказаться кстати. Кроме того, у Хэла, как и у других людей, было ощущение – возможно, иллюзия, что мозг работает лучше на пустой желудок. Точно так же он и не подумал бы поесть перед тем, как наблюдать восход или идти в круге.
Вместо этого он направился к домику Амида, уверенный, что, несмотря на ранний час, найдет его там. Амид действительно был у себя. Он сидел у стола, который сейчас находился между очагом и входной дверью, на том месте, которое раньше занимали стулья. Теперь стулья были отодвинуты к стене. На поверхности стола была разложена карта участка джунглей – от утеса, на котором находился уступ, до того места, где дорога, шедшая мимо развалин дома безумца, превращалась в тропу.
– Хэл! – обратился к нему Амид. – Я рад, что ты пришел сюда сразу после того, как наблюдал восход. Погоди, но ты ведь еще не завтракал?
– Я съем что-нибудь попозже, – ответил Хэл.
– Не забывай есть, так мне говорили всегда. А в твоем возрасте тебе нужно больше топлива, чем мне, – улыбнулся Амид. – Хэл, взгляни на эту карту. Ты мне покажешь путь, которым, по твоему мнению, солдаты воспользуются при своих поисках?
Хэл подошел к столу.
– Как я тебе говорил вчера, они направятся по дороге сюда, где кончается тропа. Там они оставят пост – пару солдат; если только офицер, командующий облавой, либо из лени, либо по другим причинам решит устроить там свой командный пункт. В любом случае сколько-то человек останется там и будут поддерживать телефонную связь с их штабом в Порфире.
– А остальные… – Он указательным пальцем проследил на карте два маршрута. – …вероятно, продолжат путь двумя отдельными равными группами, направляясь к центральным точкам двух равных частей, на которые поделена область поиска. Оказавшись на месте, каждая группа устраивает там вспомогательный командный пункт под началом сержанта, с которым остается, по крайней мере, еще пара солдат. Дальше, по-моему, одна из возможностей заключается вот в чем: солдат каждой группы отправят на внешнюю границу отведенной им территории. Там они составят стрелковую цепь и займутся прочесыванием – пока не встретят солдат с соседнего участка. Если ко времени их встречи они ничего не обнаружат, то вместе вернутся к концу тропы, а затем в Порфир. Если только они не планируют разбиться на меньшие группы.
– Да, понимаю, – кивнул Амид. – А что ты имел в виду, говоря о меньших группах?
– Это другой вариант, – ответил Хэл, – после того, когда уже будут созданы вспомогательные командные пункты. Они поделят оставшихся солдат на группы, например по пять человек. А после каждая из этих групп отправится обыскивать отведенную ей часть территории. Короче говоря, исходная поисковая группа точно так же разделится на две равных; но затем и они, в свою очередь, разделятся на ряд меньших групп, каждой из которых поручается осмотреть небольшой участок всей территории. Эти участки, вероятно, будут заданы координатами у них на картах; и мы сможем определить их границы, наблюдая за передвижениями солдат.
– И каким способом они, по-твоему будут действовать?
– Не могу об этом судить, – пожал плечами Хэл. – Например, если офицер боится, что сержанты будут делать свою работу кое-как, когда за ними нет присмотра, то может предпочесть стрелковую цепь. С другой стороны, если командир уверен в подчиненных, а сержанты – народ ответственный, он скорее выберет мелкие группы, потому что тогда территория изучается гораздо лучше.
– А сколько времени им понадобится, чтобы занять исходные позиции для поиска? – спросил Амид.
– Вероятно – судя по тому, что я видел и что слышал о них – им для этого потребуется весь сегодняшний день, – ответил Хэл.
– Да… – Амид обеспокоенно потер руки. – Я полагаю, до завтра нам бояться нечего. Я думал вот о чем: не распорядиться ли все же, чтобы перекрыли вход.
– Конечно. Неужели вы этого еще не сделали. Ведь внизу нет ни одного члена Гильдии, не так ли?
– Нет, членов Гильдии там нет, – Амид взглянул на Хэла. – Но Артуру трудно перенести мысль, что запирающая вход глыба установлена на место. Ты же понимаешь.
Хэл покачал головой.
– Сее по доброй воле не воспользуется этим входом. Даже если она и знает – а держу пари, что знает – что именно за ним исчезают все члены Гильдии. Она, несомненно, проследила за Артуром, Онет или кем-то из сборщиков до валуна и заметила, что они забираются под него и не возвращаются обратно. Я готов даже держать пари, что она и сама пользовалась этим входом, когда никого не было вокруг, и, возможно, изучала дальнейший путь – вплоть до уступа.
– Артур думает так же. И для него невыносима мысль, что, если ее по-настоящему испугают солдаты, она не сможет войти. Но после того, как эта глыба установлена на место, никакому взрослому – не говоря уже о ребенке – в одиночку ее не сдвинуть. Особенно снаружи. Она весит столько же, сколько трое людей с тебя ростом.
– И все-таки я бы на твоем месте немедленно перекрыл вход, – сказал Хэл. – Прежде всего ты отвечаешь за всех людей, которые здесь; а чувства Артура – это только чувства Артура.
– Да.
Амид явно был расстроен. Он указал на монитор.
– А они – Мисси и Хадна – предупредили тебя, что попытаются установить связь между их наблюдательным пунктом и нами?
Хэл кивнул. Он вполне полагался на Мисси и Хадну, хотя до вчерашнего дня и не знал, что они хорошо умеют лазать по скалам.
– Так вот, они это сделали. – Амид нажал кнопку. Послышался звуковой сигнал и на осветившемся экране появилась каменная стена утеса. Секундой позже его почти целиком заняло лицо Мисси.
– Да, Амид? Пока никаких признаков солдат.
Амид отодвинулся в сторону, чтобы Хэлу был виден экран и его самого видели наблюдатели наверху.
– Я только хотел, чтобы Друг увидел, что вы установили связь.
– Хорошо. Доброе утро, Друг. Я надеюсь, ты хорошо спал.
– Очень хорошо, – ответил Хэл. С манерой поведения экзотов оставалось только смириться.
Вежливый вопрос о том, как он спал прошлой ночью, был сейчас настолько же неуместен, как чаепитие с гостями во время землетрясения.
– Мне удалось поспать пять часов. А вам?
– Хадна сейчас ненадолго вздремнул, – сказала Мисси. – После этого он сможет некоторое время подежурить, а я посплю. Спасибо за заботу. Мы не устали.
– Я рад это слышать, – сказал Хэл. Этим двоим пришлось за ночь забраться по вертикальной каменной стене почти на километр. – А теперь сфокусируйте для меня ваш вьюер на точке, где кончается дорога, хорошо?
– Сейчас. – Мисси исчезла с экрана, и скалу, находившуюся у нее за спиной, сменило изображение места, где дорога превращалась в тропу – как казалось, с высоты всего в десяток метров.
– Уменьши масштаб, – попросил Хэл. – Я хочу видеть местность вокруг.
– Понятно. Скажи, когда хватит, – ответил голос невидимой теперь Мисси. Изображение стало постепенно охватывать большую площадь, пока та не сравнилась по размеру с несколькими городскими кварталами.
– Стоп, – велел Хэл. Движение прекратилось.
– Остановимся на этом, – сказал Хэл. – Пройдет еще половина дня прежде, чем появятся солдаты. Вздремни и ты. Если вы нам понадобитесь, мы сможем вызвать вас звуковым сигналом.
– Я чувствую себя совершенно нормально, – сказала Мисси, которую по-прежнему не было видно.
– Отдохни, пока есть возможность. – сказал Хэл. – Мы вызовем вас в случае необходимости.
– Хорошо, Друг. Спасибо.
– Не благодари меня, – ответил Хэл. – Просто мне не нужны двое переутомившихся наблюдателей.
– Хорошо.
Хэл взглянул на Амида.
– А где Калас? – спросил он.
– Я могу велеть его найти, – ответил Амид.
– Тогда сделай это. Пусть он присоединится ко мне на краю уступа. И Старик тоже.
– Но Старик никогда не был солдатом, – Амид нахмурился.
– Но он очень проницателен. Скажи ему, что я хотел бы, чтобы он присоединился ко мне, если он согласится.
– О, я уверен, что он будет рад это сделать, – улыбнулся Амид. – Я обязательно передам ему твою просьбу. И ты прав. Он очень проницателен.
– И отдохни немного сам, пока есть возможность, – сказал Хэл. – Это может продлиться дней пять или дольше; и нам надо оставаться в наилучшей форме до самого конца.
Он вышел и по ближайшей тропинке отправился к краю уступа, но так, чтобы сверху его скрывали деревья. Затем уселся в тени, и на экране своего монитора получил изображение того участка, о котором он попросил Мисси.
Хэл отвел взгляд от экрана, он решил последовать совету Клетуса и позволить сознанию свободно созерцать этот участок местности, пока подсознание извлечет из этого зрелища какие-то преимущества членам Гильдии.
Сейчас это означало, что ему следует вспомнить местность такой, какой она ему представилась во время осмотра вчерашним утром. Хэл пристально смотрел на растительность внизу, постепенно припоминая пробежки в стороны от дороги. Он осматривал этот участок местности уже в третий раз, когда кто-то, слегка запыхавшийся от спешки, опустился на землю рядом с ним.
Это был Калас.
– Я тебе нужен?
– Сколько времени ты спал? – спросил Хэл.
– Я лег примерно через час после тебя. Но спал до сих пор, – ответил Калас. – И тут меня разбудили, сказав, что ты меня ищешь.
Хэл задумался.
– Ты с Сеты, – через некоторое время спросил он. – Откуда именно?
– Монро; не думаю, чтобы ты когда-либо слышал об этом месте, – ответил Калас. Хэл покачал головой. – Это крошечное государство на территории Чардисланд.
– А там ты служил в каком-нибудь военном формировании?
– В местной милиции, – сказал Калас. – Черт, все, что мы делали, это стреляли по мишеням, маршировали на парадах и напивались вместе. Впрочем, форма у нас была.
– И поэтому Иные выбрали тебя?
– Да, – кивнул Калас. – Хотя скорее я был пастухом, чем солдатом. Я родился и вырос на овечьей ферме.
– Есть или у тебя какие-то соображения насчет того, кого из офицеров и сержантов могут послать сюда?.
– Нет, – покачал головой Калас. – Это может быть любой. Однако погоди… Если комендант гарнизона настроен серьезно, то скорее всего пошлет ротного Лю Ху Шена. Его рота единственная, которая действительно выполняет полученное задание. Его взводные и четыре отделенных свое дело знают – просто потому, что Лю не станет держать лентяев. Но другой ротный и его сержанты могут быть кто угодно – если пошлют еще одну роту. Комендант Эссли просто даст Лю в подчинение еще чью-то роту… Не то чтобы это имело значение. Любой другой ротный будет подчиняться Лю.
– А Лю просто лучший солдат, чем другие? – спросил Хэл. – Или ему нравится выслеживать и убивать экзотов?
– Думаю, что нравится, – сказал Калас. – Но он также и хороший офицер. Вероятно, лучший в гарнизоне – хотя его все недолюбливают. Лю – служака; у него все по уставу.
Легкий звук с другой стороны заставил их обоих повернуться. К ним подсел Старик. Он улыбнулся им, и Хэл улыбнулся в ответ. Они совершенно разные, с одобрением подумал Хэл. Калас, натянутый как струна; и Старик, от которого, казалось, исходило мягкое человеческое тепло, благодаря которому напряжение Каласа уже заметно спало.
– Спасибо за то, что присоединился к нам, – сказал Хэл, и поймал себя на том, что заговорил подобно экзотам.
Старик улыбнулся и, не поднимаясь, сделал легкий поклон.
– Я просил тебя прийти сюда, – продолжил Хэл, – не по какой-то определенной причине. Дело просто в том, что как мне кажется, твое мнение обо всем, связанном с нынешней ситуацией, может оказаться полезным. Если ты не возражаешь, то оставайся здесь, с нами; мы будем следить за передвижением солдат, и, возможно, после того, как ты увидишь, как они действуют, у тебя возникнут какие-то предложения насчет того, что делать дальше.
Старик кивнул и улыбнулся. Он стал смотрел на джунгли внизу, туда, откуда должны были появиться солдаты. Хэл снова повернулся к Каласу.
– Тебе сейчас необязательно оставаться с нами, если ты хочешь позавтракать или заняться чем-нибудь. Возможно, ожидание окажется долгим. Ты мне здесь не слишком нужен, пока мы не увидим солдат. А тогда ты сможешь указать мне командиров и поделиться своими соображениями по поводу того, как они могли бы действовать – или реагировать на действия других.
Калас кивнул и поднялся.
– Я пойду поем, – сказал он, – а потом вернусь.
– Спешить не надо. Во всяком случае, я ожидаю, что увижу солдат только через три часа – даже если они покинут гарнизон на рассвете. Они вряд ли отправятся в путь раньше, ведь так?
