Диана Рымарь
Лиза на мою голову
Глава 21. Неожиданный гость
В тот же день:
21:00
Лиза
– Мамочки, как же я хочу спать…
Сижу на кухне ресторана с совершенно несчастнейшим видом. Да, проснуться на пару часов раньше обычного было совсем не гениальной идеей, учитывая, какой сложный выдался вечерок.
Пью пятую кружку кофе за этот долгий день и жду, пока Софья закончит ваять свой шедевр. Ей только-только исполнилось семнадцать, но она уже год как работает поваром в «Отличной» и лучше всех печет осетинские пироги.
Сейчас она выкладывает на блюдо свой «Фыдджин», пирог с мясом. Пахнет он умопомрачительно, жаль, что приготовлен для гостей, а не для нас. Сестра квохчет над ним, как курица-наседка, мажет со всех сторон топленым маслом, украшает зеленью.
Аккуратно ставлю блюдо на поднос и несу в зал.
– Смотри, по дороге не захрапи! – смеется мне в спину Софья.
Вроде бы январь не самый людный месяц в нашей гостинице, но этот год выдался каким-то аномальным. И хоть постояльцев сегодня немного, но в ресторане приличное количество гостей. Ношусь с семи вечера как кролик Energizer.
«Так, до закрытия всего два часа… Всего сто двадцать минут, и я буду обнимать свою любимую, бесценную подушечку. Даже в душ не пойду, сразу в постель – и пусть мне сегодня совсем ничего не снится, а главное, никто! Ни Влад, ни Юрий…»
Подаю пирог парочке влюбленных, принимаю заказ за соседним столиком. Уже собираюсь идти обратно на кухню, как меня окликает смутно знакомый голос:
– Лапушка моя, а у меня взять заказ?
Оборачиваюсь и роняю поднос, а заодно и блокнот… Смотрю на неожиданного гостя и не верю своим глазам!
– Здравствуйте, Юрий Игнатович… – хриплю тихонько, поднимая поднос.
– Просил же называть меня просто Юра… – тянет он, внимательно смотрит. – Я вижу, узнала, а ведь всего раз виделись! Значит, не забыла…
Ага, забудешь тут, как же. Каждая его морщинка, каждый седой волосок, каждая родинка отпечатались у меня в памяти так, что и через двадцать лет бы вспомнила.
Сидит весь такой нарядный: в бежевом свитере, черных брюках, а свет люстры отражается в начищенных до блеска туфлях. Широкая улыбка, прямо как у Буратино… Ни дать ни взять жених.
– Конечно же я вас помню! – тут же отвечаю.
– А ну-ка, расскажи мне, милая девочка, почему так поздно работаешь? – резко меняет он тему. – Позови кого-нибудь, пусть тебя заменят, и садись за стол, будем с тобой ужинать!
– Я… мне… да я не против поработать… – осторожно пытаюсь отказаться от столь «заманчивого» предложения.
– Лизонька, сделай всё в точности, как я велел! И впредь привыкай слушаться без пререканий!
Замираю на месте, киваю ему.
– Сейчас я передам заказы и приду, хорошо? Что бы вы хотели на ужин?
– Другой разговор, мой цветочек! Принеси что-нибудь на свое усмотрение…
Выбегаю из зала и замираю на кухне прямо у двери.
Мне просто необходимо отдышаться, немного прийти в себя, хотя вряд ли это возможно. Сердце стучит где-то в районе горла. Одно хорошо – сон как рукой сняло. Да что там, я после этой встречи неделю не усну!
«Мамочки, зачем он здесь? Он же сказал, что приедет за мной в феврале! У меня в запасе еще целый месяц! Я еще не готова замуж…»
– Что случилось? – хмурит брови Софья. – Ты чего так побледнела?
Она и Каролина подходят ко мне, начинают обмахивать салфетками. Хоть и не кровные сестры, а похожи как два семечка одного подсолнуха – обе смуглые, черноволосые. Настоящие восточные красавицы.
«Почему он не выбрал одну из них…» – мелькает в голове трусливая мыслишка. Мне тут же становится за нее стыдно, ведь такого мужа, как Юрий Ливанов, я бы ни за что не пожелала ни одной из своих сестер.
– Приехал мой жених… – шепчу тихо, но сестры слышат.
Начитают охать, причитать, пытаются меня успокоить, хотя как по мне – это вряд ли возможно.
– Он хочет со мной поужинать, придумайте, чем его накормить, пожалуйста…
– Это мы сейчас, – кивает Каролина. – Это мы быстро!
Они кладут на поднос две порции пирога с сыром, приготовленное на гриле мясо, соус, блюдо с картофелем и овощами, салат. Едва могу уместить всё это роскошество на подносе.
«Пусть объестся к чертовой бабушке и забудет про меня…»
Однако понимаю – мечты мои глупы и вряд ли сбудутся.
Спешу с тяжелым подносом в зал, ставлю его перед Юрием, накрываю на стол.
– Какая ты умелица… – подмечает он и вдруг гладит меня по плечу.
Я вздрагиваю и чуть не роняю мясо вместе с соусом ему на брюки. Громко охаю, представив, что только что чуть не натворила.
– Извините…
Но Юрий – сама невозмутимость. Не испугался моей неуклюжести, даже ухом не повел, наоборот, принимается меня успокаивать:
– Ничего-ничего, всё в порядке, не переживай, моя красавица!
Едва заканчиваю сервировку, он сразу требует:
– Теперь присядь со мной…
В этот момент в зале ресторана появляется мой приемный отец и сразу спешит к нам.
– Здравствуйте, Юрий Игнатович!
– Здравствуйте, Авзураг Астемирович! – он отвечает вежливо, даже тянет отцу руку, но глаза его холоднее льда. – Что же это моя девочка у вас тут как пчелка трудится по ночам… А вдруг пристанет кто?
– Что вы, что вы… Как можно? За ними очень хорошо следят! Мы воспитываем наших дочерей в строгости и труде… – оправдывается Авзураг.
– Это радует… Право, не хочется ссориться с будущими родственниками и тем более критиковать ваши способы воспитания, но Лизонька у вас больше работать не будет!
– Как скажете, она ведь теперь ваша невеста!
Авзураг кивает и обращается ко мне:
– Отныне ты освобождена от работы, делай всё, что тебе скажет Юрий Игнатович!
Он снова пожимает руку Ливанову и уходит.
– Я не поняла… мне теперь совсем не нужно работать? – переспрашиваю у Юрия совершенно ошеломленная.
– Совсем, моя хорошая! Совсем! Ну, что ты мне принесла?
Юрий набрасывается на еду так, как будто месяц не ел.
– Ой, как вкусно! Марисоль говорила, что ты тоже умеешь так готовить, это правда?
– Правда, – смущенно улыбаюсь.
– Ну, что замерла? Ешь! Или не голодная?
– Я ужинала, спасибо…
На самом деле у меня с обеда во рту ни крошки не было, но вряд ли я сейчас смогу в себя впихнуть что-то, кроме пустого чая.
Пока Юрий расправляется с ужином, решаюсь аккуратно выспросить цель его визита:
– Вы здесь проездом? По каким-то делам?
– Да, – кивает он, – по очень важным делам! Понимаешь, я очень глупый мужчина… Я думал, что смогу продержаться без тебя до февраля, но я не смог… На днях подумал – зачем себя мучаю? Решил, что мои дела подождут, купил билеты и приехал… Я за тобой!
– Кх, кх… – тут же закашливаюсь. – Вы хотите меня забрать?
– Да, моя хорошая! Я тебя забираю. Завтра вместе выберем рейс и закажем билеты. Ты когда-нибудь летала на самолете?
– Нет… – качаю головой.
– Лизонька, ты рада, что уедешь со мной пораньше? – он следит за моим выражением лица, ловит взглядом каждое движение.
Понимаю, что сейчас должна изобразить хоть какое-то подобие этой самой радости – и не могу… Лишь выдавливаю из себя:
– Это очень неожиданно…
– Но в положительном плане? – настаивает он.
– Да, конечно… – киваю и прячу взгляд.
В этот самый момент он кладет на стол пару крупных купюр, потом поднимается и берет меня за руку.
– Лиза, я хочу, чтобы ты проводила меня в номер! Ответ «нет» не принимается!
Глава 22. В номере Юрия Ливанова
Тогда же:
Лиза
– Пойдем со мной, мой цветочек! – говорит Юрий с улыбкой.
– Я… мне…
Его слова будто плавят мне мозг. Ни одной рациональной мыслишки там не осталось, одни междометия. Стою возле столика, как обухом по голове прибитая, и не могу двинуть ни рукой, ни ногой, ни какой-то другой частью тела.
– Я сказал, пойдем!
Юрий тянет меня за собой.
Кое-как перебираю ногами, стараюсь за ним поспевать. Послушно поднимаюсь по лестнице, но у входа в номер замираю.
– Не бойся, с порога не наброшусь! – усмехается Юрий.
Лишь после этой фразы немного прихожу в себя. Решаюсь спросить:
– Зачем вы меня позвали?
– Я подарков привез море! Не держать же мне их в чемодане! Пусть лучше красуются на тебе…
Он ведет меня в гостиную, усаживает на диван, сам кладет чемодан на туалетный столик и открывает. В чемодане большая красивая коробка, а в ней… шубка! Шиншилловая! Я такую видела у мамы Марисоль. Пушистый серо-черный мех переливается на свету. Провожу рукой по этому роскошеству и невольно вздыхаю.
– Ну? Достойный тебя подарок, мой цветочек? Нравится?
Я не думаю, что на этой земле есть хоть одна девушка, которой может не понравиться такая шуба. Даже если кто-то так и скажет, это будет ложью.
Юрий достает шубку из коробки, просит меня встать и помогает надеть. Трусь щекой о мягкий мех, вдыхаю аромат новой вещи и таю, как снежинка на теплой ладони. Никогда у меня не было ничего более прекрасного, чем эта шубка.
– Это еще не всё, милая!
Жестом фокусника он выуживает из кармана чемодана плоскую бархатную коробку и вручает мне.
– Что там? – спрашиваю тихонько.
– Открой и узнаешь…
Я открываю и замираю в немом восхищении.
Я – сорока, да. Еще какая сорока! Обожаю всё блестящее. Этого блестящего у меня за всю жизнь было совсем немного, но от этого не люблю украшения меньше. Много раз мечтала: вот стану взрослой и смогу покупать себе разные украшения, буду их менять на каждый праздник, заведу себе раздвигающуюся шкатулку – как у мамы Марисоль.
Однако украшения, которые мне преподнес Юрий, настолько шикарны, что мне даже страшно их трогать. Серьги, кулон, кольцо – всё усыпано бриллиантами, причем далеко не самыми маленькими.
Стою без движения, любуюсь.
– Угодил тебе? – напоминает о себе Юрий.
Я быстро захлопываю коробку и громко вздыхаю:
– Очень красиво, но я такое никогда не носила…
– Тебе, наверное, жарко. Давай помогу снять, а потом примерим драгоценности.
Не успеваю даже кивнуть, а Юрий уже позади меня, осторожно стягивает шубу с моих плеч. Потом подходит близко-близко, вытягивает у меня из ушей серебряные висюльки. Снова открывает бархатную коробку и вытаскивает сережки. Сам вдевает мне их в уши, при этом стоит настолько близко, что явственно чувствую аромат его одеколона и виноградного мыла, которое мы раскладываем в номерах. А еще от него пахнет мужчиной. Этот аромат особенно щекочет ноздри, хотя не могу сказать, что он мне приятен. Скорее наоборот…
Влад пах по-другому, как-то вкусно пах. У меня не было возможности как следует к нему принюхаться, но я всё же запомнила его аромат. Тот мужчина пах сандаловым деревом, этот же пахнет старостью и табаком… Да, именно так и никак иначе.
Мне хочется сморщиться, отпрянуть как можно дальше, но я не решаюсь, не хочу его обижать.
Юрий достает цепочку, аккуратно защелкивает ее у меня на шее, а потом неожиданно тянется к блузке. Сама того не желая, я подаюсь назад, но он хватает мена за плечо и удерживает на месте. Расстегивает пару верхних пуговиц.
– Что вы делаете?
– Тихо, тихо… Всего лишь хочу посмотреть, как на твоей шее будет смотреться кулон. У тебя слишком закрытая кофточка…
Он замирает передо мной, слегка распахивает ворот, любуется. Потом достает из коробки кольцо и берет мою правую руку. Аккуратно надевает золотой обруч на безымянный палец.
Верхняя часть кольца выполнена в форме восьмерки и щедро украшена бриллиантами.
– Это знак бесконечности… – поясняет мой жених. – Если ты будешь меня слушаться, Лиза, ты будешь бесконечно счастлива. Веришь мне?
– Я… э-э-э… – нервно сглатываю и заставляю себя произнести: – Конечно, я вам верю…
Мой ответ ему не нравится. Он нависает надо мной и, прищурившись, говорит:
– Давай ты меня будешь называть на «ты»… Скажи: Юра, ты…
Набираю в грудь побольше воздуха, честно собираюсь произнести так, как просит, и ничего-то у меня не выходит.
– Лизок, не зли меня! Я бываю опасным, когда меня злят…
От этих его слов не становится легче. Ни капли! Открываю рот и как рыба безмолвно шевелю губами. Чувствую себя гаже некуда.
«Ты ни на что не способна, тупая бестолочь!» – некстати вспоминаются ругательства биологического папаши, и я окончательно тушуюсь. Мечтаю лишь об одном – провалиться сквозь землю, и можно даже без украшений. Они красивые – очень красивые! – и безусловно понравились бы мне при других обстоятельствах. А так жгут, будто их накалили в огне, и радости от них ноль.
Замечаю, что лицо Юрия как-то подозрительно багровеет. Понимаю – дальше тянуть с ответом опасно.
– Извините… – всё, на что меня хватает. Вижу, как его глаза превращаются в щелки, а брови хмурятся, и тут же поправляюсь: – Извини…
– Так-то лучше, мой цветочек! – он дышит мне в лицо своим мятным ароматом. – Тебе нравятся подарки?
– Они очень красивые… – киваю ему.
Хочу отойти в сторону, но он не дает. Увлекает меня на диван, заставляет сесть рядом.
– Лизочка, я понимаю, что ты – невинная девочка и очень стесняешься… Но мы скоро поженимся, и я не собираюсь годами ждать, пока ты ко мне привыкнешь…
С этими словами он обнимает меня за плечи и с силой прижимается своими табачно-мятными губами к уголку моего рта, а его рука снова тянется к пуговицам моей блузки.
– Вы же обещали не набрасываться! – пищу ему в губы и упираюсь кулаками в грудь.
– Не дергайся! – он возбужденно дышит мне в лицо.
– Вы обещали! – решаю не сдаваться.
Он громко рычит, потом берет мою руку и кладет ее на свой бугор между ног:
– С этим что прикажешь делать?..
Я чувствую, что у него там всё увеличилось. Отдергиваю руку, изо всех сил стараясь скрыть брезгливое выражение лица. Шепчу как можно жалобнее:
– Пожалуйста… я сейчас не готова…
Он запрокидывает голову, прикрывает глаза и громко вздыхает, потом хрипло просит:
– Дай мне хоть что-то…
Я готова дать ему что угодно, кроме того, что он так активно сейчас желает.
– Что ты хочешь? – намеренно перехожу на «ты», чтобы не бесить его.
– Посиди минуту, не сопротивляйся, дай хоть погляжу… потом отпущу…
Я киваю, и тогда он начинает расстегивать мою блузку. Широко разводит ее полы в стороны. Я позволяю ему это, замираю, отвернувшись в сторону. Буквально кожей чувствую, как он прожигает взглядом мою грудь. Хорошо еще, что бюстгальтер закрытый. Самый обычный – белый спортивный, нет в нем ничего кокетливого. Так что ничего особенного Юрий через него не увидит, а снять его, слава богу, не пытается.
Выпрошенная им минута длится целую вечность. В какой-то момент начинаю бояться – не видать мне никакой отсрочки. Ожидаю, что он не ограничится одним лишь разглядыванием, но он все-таки запахивает мою блузку, аккуратно застегивает, шумно вздыхает.
– Лизок, ты совершенство…
В этот момент решаюсь посмотреть ему в глаза и замечаю в них столько восхищения, перемешанного с дикой похотью, что становится по-настоящему страшно.
Однако нужно отдать ему должное, Юрий – человек слова. Он отходит от меня и хриплым голосом ставит в известность:
– Завтра с утра я уезжаю повидаться с одним человеком. Вернусь к ужину, и ты будешь ждать меня здесь… Завтра у нас всё будет, поняла?
«Чего ж тут непонятного… Завтра мне кранты…»
– Поняла, спрашиваю?! – рычит он.
– Да… – киваю.
Тогда он тянется к портмоне, достает какую-то карточку и протягивает мне.
– Купи себе приличное белье… и что там тебе еще захочется. А сейчас иди, пока я не передумал!
Глава 23. Красота требует жертв
На следующий день:
Воскресенье, 6 января 2019 года
8:30
Лиза
«Ты уже проснулась, мой цветочек?» – пишет мне Юрий.
Странно, я не давала ему свой номер! Наверное, взял у папы Авзурага.
«Не сплю, доброе утро!» – отвечаю ему.
Почти сразу получаю ответ:
«Доброе, моя красавица! Думаю о тебе… Купи открытое белье! Чем меньше в нем будет ткани, тем лучше. И о ценах не беспокойся, на твоей карте очень большой лимит!»
Своей «заботой» он прогоняет остатки сна из моей бедовой головы.
Я и без того до пяти утра не могла уснуть, всё крутила в голове, как мне пережить новый вечер в его компании, а он еще утром напомнил…
Неохотно поднимаюсь с кровати, хотя могу валяться и целый день. Сестры давно разбрелись по рабочим местам, а я теперь на особом положении. Только я бы предпочла круглые сутки бегать с подносом или вымыть зубной щеткой все полы в гостинице, чем идти сегодня к Юрию.
– Тук-тук-тук… – слышу голос мамы Марисоль.
С удивлением встречаю ее у входа в спальню.
– Доброе утро! Я не лентяйничаю, мне папа Авзураг сказал не работать… – пытаюсь оправдаться.
Она тут же кивает:
– Я знаю, я зашла не поэтому… Авзураг сказал, что приехал твой жених и вы с ним ужинали… Как всё прошло?
Она заходит в комнату, присаживается на пустую кровать, хлопает по покрывалу возле себя.
– Садись, милая, расскажи мне всё!
И я рассказываю… Во всех мучительных деталях, потому что хочется кому-то рассказать, до безумия хочется.
Когда начинаю перечислять подарки, мама Марисоль просить показать. Она даже присвистывает, разглядывая украшения. Я и не знала, что она умеет свистеть.
– Вот это да, не поскупился! Молодец, Юрий Игнатович!
– Но потом он так грубо ко мне приставал…
– А что ты хотела, милая? Даря нам бриллианты, мужчины ждут за это весьма конкретной благодарности…
«Что я хотела? Она серьезно? Я покоя хотела…»
Вслух говорю другое:
– Я думала, он подождет с этим до свадьбы, а он…
– Мужчины не настолько терпеливы… – пожимает она плечами. – И это хорошо, что он не может ждать! Значит, ты ему понравилась, и у вас будет хороший брак!
– Но он-то мне нет… – вдруг признаюсь.
Приемная мать резко серьезнеет, а потом говорит, прищурившись:
– Думаешь, я была как кошка влюблена в Авзурага, когда мы поженились? Нет, милая! Совсем нет! Но этот мужчина обещал заботиться обо мне, обеспечивать, быть мне верным… Любовь пришла ко мне потом! И к тебе придет, когда ты оценишь заботу Юрия!
«Легко ей говорить…»
Авзураг старше Марисоль от силы лет на десять, и, думаю, они друг другу очень даже приятны в постели. А у нас с Юрием разница в тридцать один год… Ему ведь сорок девять! Я подсмотрела его возраст в данных, оставшихся после того, как он заселился в гостиницу.
Впрочем, глупо было рассчитывать на понимание приемной матери, ведь она сама выбрала мне этого человека и считает, что выбрала верно.
Начни я сейчас ей что-то доказывать – не поймет, только разозлится. Это всё равно, что объяснять кошке, что апельсин вкусный, или маленькому ребенку, что конфеты – зло. Несмотря на паршивейшее душевное состояние, держу мнение о женихе при себе.
– У меня проблема… – всё же решаю с ней поделиться.
– Какая?
– Юрий сказал… точнее, приказал… В общем, на сегодняшний вечер мне нужно откровенное белье… – говорю это, а у самой щеки горят огнем. – Мне бы в город…
– А вот этого не нужно! – машет пальчиком мама Марисоль. – Я тебе уже всё купила! Иди в душ, приводи себя в порядок, а потом ко мне! Будешь сегодня королевой…
Этим же вечером:
18:00
Лиза
– Моя любимица! Ты такая красавица, я от тебя глаз не могу отвести! – восклицает мама Марисоль, обходя меня кругом.
Ну еще бы, она весь день надо мной колдовала. Молочная ванна, скрабы для всего тела, маска для лица, маникюр, педикюр, макияж, прическа… Потом она помогла мне надеть подаренное ею же красное платье, к нему идеально подошли черные лодочки.
Стою перед зеркалом, любуюсь собой и не верю, что это в самом деле я. Я такой не бываю, обычно выгляжу гораздо скромнее.
Внезапно попу холодит сквозняк, и в который раз жалею, что мне не разрешили надеть колготки. Чулки хоть и выглядят потрясающе, но совершенно неудобны, а еще стринги впиваются туда, куда совсем не надо. Бюстгальтер с косточками непривычно сдавливает грудь. И на каблуках я стоять не привыкла…
– Красота требует жертв! – поднимает вверх указательный палец мама Марисоль.
Вот уж точно! Жертвами стали комфорт, тепло, удобство… Не много ли вообще жертв для одного дня?
– Пойдем, пойдем! – командует она. – Юрий ждет тебя в ресторане. Даже не думай смущаться, он просто обалдеет!
Ага, обалдеет, обязательно, но… боюсь, отнюдь не мой внешний вид будет тому причиной.
Глава 24. Последняя любовь Юрия Ливанова
Тогда же:
Юрий Ливанов
– Я надеюсь, вы скоро поженитесь с нашей Лизонькой? – интересуется осетин, наблюдая, как одна из его приемных дочерей подливает мне красного вина, а потом боязливо отходит от нашего столика.
– Поженимся, обязательно!
Меня эта семейка изрядно бесит. Подумать только, моя Лиза тоже бегала в этом ресторане с подносом. Ведь не освободили от работы, даже получив за нее такой жирный куш! А должны были… Очень меня это задело и разозлило.
Если бы не уникальная «специальность» семьи Габарашвили, в жизни бы Авзурагу руки не подал и не приехал в этот медвежий угол. Но где найти простому смертному бизнесмену вроде меня чистую, нетронутую девочку?
Я по тусовкам не хожу, да и на рестораны у меня времени нет – привык тратить жизнь на более важные дела. К тому же нет в этих клубах и ресторанах достойных девушек. Нет! А мне надо такую, чтобы ни с кем меня не сравнивала, чтобы была правильно воспитана, чтобы понимала, как общаться с мужчиной. Где ее найти? Жаль, нет подходящей фабрики или завода – озолотились бы на таком товаре… Поэтому пришлось ехать из столицы в глубинку, где еще остались девушки, которым знакомо понятие пристойности. Надо признать, я не пожалел – нашел как раз то, что нужно.
Лизу я сразу прочел, как только увидел, – послушная, милая девочка, которая будет подстраиваться под меня и мои желания. Она как тесто для лепки, и я вылеплю из нее идеальную женщину!
Лиза чем-то напоминает мою погибшую жену, Аннушку. Самую первую и самую любимую. Что-то такое есть во взгляде – доброта, наивность, вера в будущее. Это хорошие качества, они пригодятся ей в семейной жизни.
Я очень сильно любил свою Анну, но она ушла слишком внезапно. Эх, сколько денег не заработай, всё равно ее не вернешь. Нет в мире столько денег, чтобы хватило на чье-то воскрешение, а жаль, очень жаль. Та любовь у меня была первой, а Лиза станет последней. После нее уже вряд ли кого-то захочу, да и не будет этого «после». Елизавета останется со мной до конца. Загрызло уже одиночество это. Не могу больше, не отпущу, даже если очень захочет уйти.
Я много пожил и понимаю, что даже очень строго воспитанную юную красавицу может понести по кочкам, как бы она ни клялась в верности. Но я ревнивый, не люблю делиться, лучше сразу ей как следует объясню, что переломаю ноги, если посмеет взглянуть налево. Еще приставлю к ней охранника постарше да поуродливее, чтобы не возникало никаких глупых мыслей. Пусть довольствуется той любовью, которую будет получать от меня. Вполне возможно, даже будет довольна, ведь сравнить меня ей не с кем.
Сейчас главное – мягко и по возможности безболезненно сделать ее своей, познать изнутри, дать почувствовать себя моей женщиной. Пусть привыкает, осваивается. Я это дело люблю и отказывать себе в этом удовольствии не намерен. Тем более с молодой-то женой сам бог велел!
Вчера был резковат, признаю. Хоть и не хотел, но напугал. Не надо было вообще к ней лезть, пусть бы немного свыклась. Но вышло как вышло, и терпения ждать дольше у меня нет. Не проституток же вызывать, когда невеста под боком, в самом-то деле! Да и не хочу я никого, кроме нее. Стоит закрыть глаза, а Лизины круглые грудки передо мной как наяву. Сегодня я попробую их на вкус, на ощупь и… Нет, пожалуй, с нетрадиционным сексом к ней пока рано лезть, только напугаю. Сегодня программа минимум – в миссионерской позиции. Но позже обязательно!
– Надеюсь, Лизонька принесет вам много счастья! – пытается поддержать беседу Авзураг. – А вот и она!
Оглядываюсь и чувствую, как падает моя челюсть.
– Уже приносит… – шепчу, любуясь.
Она идет маленькими шажками к моему столику. Девушка-то расцвела! Всего-то нужно было – дать ей мою кредитку. Лизонька, конечно, и в своем рубище была хороша, но сейчас, в платье по фигуре, просто божественна. Все-таки кареглазым красное очень идет. Она будет украшением моего дома! Моим главным сокровищем…
– Привет, Лиза! – встаю с места, отодвигаю для нее стул, помогаю сесть.
Даже не замечаю, как ее приемный отец уходит, оставляя нас вдвоем. Я сейчас просто не в состоянии замечать кого-то, кроме моей дорогой девочки.
– Здравствуйте! – лепечет она и тут же исправляется: – Я хотела сказать, здравствуй…
– Ты голодна, моя милая?
– Я… мм…
Она будто бы собирается встать и принять у меня заказ.
– Э нет! Ты тут больше не работаешь, ты гостья, еду будешь подавать не ты, а тебе!
Она кивает:
– Мне можно какой-нибудь салатик…
– Салатик – несерьезно!
Подзываю официантку, заказываю для моей драгоценной хороший кусок говядины, соус, рис с овощами.
– И бутылочку вашего лучшего шампанского! – прошу у совсем еще молоденькой девчушки.
– Можно, пожалуйста, только не шампанское? – вдруг просит Лиза.
– Хорошо, – киваю. – А что бы ты хотела?
Она указывает в меню на какое-то грузинское вино.
– Можно взять это, подойдет к мясу…
Нам приносят еду, но ни я, ни она не отдаем должное вкусному ужину. Я люблю хорошо поесть, но сегодня меня съедает голод другого рода. Сладкий, томный, очень хочу быстрее его утолить, но одновременно не желаю торопить мою Лизу. Она как раз усиленно тянет время. Активно делает вид, что ест: чуть ли не по одной рисинке в рот отправляет, мне уже даже делается смешно. Однако я даю ей такую возможность, понимаю – это ей необходимо. Эти час-полтора мне погоды не сделают, а ей помогут свыкнуться.
Не нравлюсь я ей, отчаянно не нравлюсь… Я это вижу, ведь не слепой. Но точно знаю, что уже через месяц-два это не будет иметь никакого значения. Ей станет со мной хорошо, уж я позабочусь.
– Можно мне десерт? – спрашивает она своим сахарным голоском.
«Зачем ей десерт, ведь и так сладенькая…»
– Конечно можно, моя рыбонька! Я не шутил, когда говорил – всё, что захочешь!
Она выбирает мороженое. Нарочито медленно его ест. Не понимает, дуреха, что чем больше оттягивает момент, тем нетерпеливее я с ней буду потом.
Смотрю, как она отправляет в рот крохотные порции ванильной сладости, и в эту самую секунду понимаю – просчитался. Не могу больше терпеть! Не хочу и не могу! Видеть, как она облизывает ложку – это выше моих сил. Ловлю ее взгляд и без раздумий кладу руку ей на бедро. Лиза вздрагивает, широко распахивает ресницы, но стряхнуть мою ладонь не решается.
– Ужин закончен! – объявляю ей.
Она нервно сглатывает, тихонько спрашивает:
– А можно…
– Не можно! – строго перебиваю. – Пора, Лиза! Пойдем!
Беру ее под локоть и веду из ресторана прямиком в свой номер. Она еле поспевает за моим быстрым шагом, но не просит идти медленнее, хотя я в любом случае вряд ли соглашусь, скорее возьму ее на руки.
Едва мы оказываемся в номере, предлагаю:
– Хочешь бокальчик вина для храбрости?
– Хочу, – тут же кивает она, хотя за ужином к нему едва притронулась. Видно, что не любительница.
Я достаю из холодильника специально припасенное для этого случая красное десертное. Откупориваю, в комнате раздается характерный хлопок, и пространство заполняется сладким виноградным ароматом. Наливаю в бокалы по щедрой порции.
– На брудершафт, милая…
– Как-как? – переспрашивает она.
– Сейчас покажу!
Садимся на диван, скрещиваем руки, и я командую:
– А теперь до дна!
Она смотрит с опаской на бокал и тихо подмечает:
– Я до дна не смогу, тут очень много…
– Хорошо, тогда сделай большой глоток!
Она делает, зажмуривается, и тут я прижимаюсь к ее губам своими.
Лиза явно этого от меня не ожидает, тут же распахивает свои глазищи, отпрыгивает на другой конец дивана, чуть не пролив злосчастное вино.
– Дай сюда! – забираю у нее бокал, ставлю рядом со своим на кофейный столик. – А теперь иди ко мне!
Она смотрит на меня, как затравленный щенок, громко сглатывает и тихонько начинает просить:
– Могли бы мы отложить это на после свадьбы? Я не готова…
Отложить оно, может быть, и не самая паршивая идея, только понимаю, что после свадьбы будет ровно то же самое. Лучше уж мы сейчас пройдем этот барьер, меньше нервов и больше удовольствия.
– Лизонька, – чеканю строго, – это в любом случае сейчас случится! И только от тебя зависит, как пройдет! Лучше закрой свои красивые глазки и дай мне сделать то, что я хочу. Я всё равно это сделаю, только тебе будет больнее… Ты хорошо меня поняла?
Она съеживается в комочек, на самом краю дивана и тихо кивает.
– Это «да»? – спрашиваю тем же строгим тоном.
Она снова кивает, и это ее движение сводит меня с ума. Я бросаюсь к ней, хватаю за подбородок и впиваюсь в ее губы. Они вкуса спелого винограда, они мягкие, они нежные… Лиза их даже слегка приоткрыла – специально для меня!
– Девочка моя! – шепчу, покрывая ее лицо поцелуями. – Я для тебя всё сделаю! Всё что захочешь! Ты у меня будешь в соболях и бриллиантах ходить, я для тебя что хочешь…
Тяну к ней руки, усаживаю к себе на колени, провожу рукой по бедру и тянусь к той части, где заканчиваются ее чулки.
– Что ты делаешь? – она вздрагивает, пытается оттянуть мою руку.
– Пустяк, милая, расслабься! Сейчас я кое-что проверю, и мы пойдем в спальню…
– Что проверишь? – еще больше настораживается она.
Немного медлю, думая, как объяснить очевидное. Наверное, лучше, чтобы она четко понимала, что сейчас с ней буду делать:
– Целочку твою проверю… Не переживай, я аккуратно, больно не будет! А потом пойдем в спальню, и я приласкаю тебя как надо…
Она вдруг так шустро вскакивает с моих колен, что даже не успеваю схватить, и фырчит:
– Не надо в спальню! И проверять ничего не надо!
– Это еще почему? – хмуро спрашиваю.
– Потому что я уже не девственница!
