Диана Хант
(не) Случайная невеста
Я раздражённо щёлкнул по кристаллу, убирая изображение.
Умён, сухопутная ящерица. Даже Ксану одобрил… Лишь бы убедить меня утвердить участие этой ведьмы в Отборе. И ведь не зря подсунул свой паскудный список в последний момент! Эта тварь, должно быть, уже в пути…
И ведь не поспоришь.
Ни одна из традиций Арамкада не является прихотью.
Месяц Червень. Алое небо. Двадцать пять невест.
Отбор Владыки Долины Драконов.
Бросив последний взгляд на ненавистное мне имя, я поставил свою подпись на списке.
Не слушая бубнёж Тибольда, пошёл прочь из кабинета.
Селена ди Грасс – имя подлости.
Селена ди Грасс – имя бесчестия.
Глава 3
Алёна
Я очнулась от холода. Я лежала на чём-то холодном и твёрдом и при этом голова кружилась, как когда впервые попробовала шампанского. Холод, тошнота, головокружение… Мерзкое сочетание.
Открыла глаза, поморгав, подняла голову, села, опираясь на руки.
Неудивительно, что замёрзла – я сидела на полу, кажется, мраморном…
Преодолевая головокружение, поднялась с пола, огляделась.
Я находилась в комнате с одуряюще высоким потолком, а ещё такой роскошной, что назвать её комнатой язык не поворачивался. Покои, не иначе.
Лепнина, позолота, высокая кровать под огненно-красным балдахином, прямо посреди комнаты журчит фонтан… Я же всё ещё в особняке Зюкиных?
Но как я попала в эту комнату-то? Ничего не помню. Только замутило ещё больше…
Стараясь двигаться как можно более плавно (голова немилосердно кружилась при каждом шаге и при этом тошнило) я подошла к фонтану, плеснула в лицо холодной водой. Стало лучше.
Я продолжила осматривать место, в котором оказалась.
Взгляд скользил по стенам в золотых лилиях, по тяжеловесной, «под старину» мебели. Чудно. Раньше в этом особняке всегда возникал диссонанс, бросалось в глаза, что всё здесь новое, и неудивительно: разбогатели они не так давно. Сейчас же такого диссонанса не было. Чёрт его знает почему.
Не успев додумать, я замерла, как вкопанная. И было от чего.
Взгляд остановился на огромном, чуть не во всю стену, портрете в полный рост.
Моём портрете.
При этом я не помню, чтобы позировала художнику в этом огненно-алом платье… Да и нет у меня такого платья! Роскошное до головокружения (голова и вправду закружилась сильнее, а может, это из-за того, что я глазела на портрет, запрокинув голову), из какой-то струящейся ткани, не пропускает ни одного изгиба тела. Я сижу (тут невольно напрашивается «восседаю») в кресле с высокой резной спинкой, в до ужаса провокационной позе, вполоборота, закинув ногу на ногу, выставив перед собой плечо…
И при этом из неприличного декольте (под ним ещё какая-то хитрая шнуровка расслаблена) … мамочки!.. выглядывает одна грудь!
И выражение лица при этом такое порочное, хищное… Губы приоткрыты, в глазах так и пляшут языки пламени. Взгляд какой-то прожжённой… хм, мадам, так и призывает потянуть завязки под декольте…
У меня буквально волосы зашевелились.
Стою, хватаю ртом воздух, как рыба на берегу.
Эт… эт-то что такое вообще?!
У меня что, и вправду такое лицо?!
Взгляд упал на зеркало в тяжёлой кованой раме и я, подобрав платье, ринулась к нему.
Всё в порядке, лицо как лицо…
Про такие говорят – сердечком.
Кожа, как у всех рыжих, белая, даже белоснежная. Россыпь бледно-золотых веснушек сползает с переносицы на щёки. Глаза – большие и испуганные. Зелёные, что особенно заметно, учитывая покрасневшие белки. Я плакала?.. Не помню. Губы искусаны и распухли. Волосы – свело-рыжие, медные, вьющиеся. Стилисту особо стараться с причёской не пришлось. Тётя настояла, чтобы их чуть вытянули стайлингом, пригладили и уложили аккуратными кукольными локонами. Сколько себя помню, стричь волосы мне не позволялось (хоть и очень хотелось), разве что подравнивать кончики. Так и привыкла лет с десяти, что тяжёлая и пышная копна волос с лихвой прикрывает бёдра.
Я перевела взгляд ниже – свадебное платье в идеальном порядке. Словно и не валялась только что на полу.
Но что произошло? Я, конечно, в особняке Зюкиных. Но как я попала в эту комнату? В голове сплошной туман… Последнее, что помню, как выхожу из особняка, потому что Алекс позвал… в беседку, кажется… Мамочки! Он что же, до сих пор ждёт?! Броситься вон из комнаты помешала только усилившаяся при мысли об Алексе тошнота и странно задеревеневшее тело.
В задумчивости перевела взгляд обратно на портрет, а потом на зеркало, уловив какое-то странное несоответствие. И дело не в том, что у меня нет такого платья и я не позировала для такого провокационного портрета.
Просто лицо на портрете моё и одновременно не моё…
И тут я всё вспомнила!
Свадьба… тосты… незаметные для всех уколы свекрови и её великосветских подруг…
Я выхожу из особняка, кажется, иду вслед за мужем…
Точно, он сказал прийти в беседку…
И, когда прихожу, вижу его с другой…
У которой моё лицо!
Она тоже смотрит на меня, а затем хватает за руку… И в тот же миг пространство становится плотным, я чувствую себя в нём увязшей в янтаре мухой…
Она разжимает пальцы… Я лечу в пропасть… И вот я здесь!
Я помотала головой, прогоняя остатки тумана.
Чушь! Ничего этого, конечно же, не было…
Мне, должно быть, стало душно, я потеряла сознание и меня принесли сюда. Судя по кровати, на которой можно с успехом разложить всю мою институтскую группу, это и есть наша супружеская спальня. Портрет… Ну, портрет, наверное, писали по фотографии. Видимо, Алекс подготовил для меня сюрприз. Оголённая грудь на портрете – ну так это, в конце концов, супружеская спальня, в таком месте, если верить фильмам и книгам, случается и не такое…
А всего остального, конечно, не было. Мне это приснилось.
Чем дальше я думала, тем больше верила, что всё было именно так. Мне просто стало плохо, я потеряла сознание прямо за свадебным столом и меня принесли сюда. И, конечно, ничего не было – ни отвратительной сцены в беседке, ни грубости мужа за столом. Ни даже уколов свекрови, хотя они, надо сказать, выглядят правдоподобнее некуда. Всё это мне приснилось.
Правда, оставалось непонятно, почему меня положили на пол вместо кровати…
Но у меня и этому нашлось объяснение.
Конечно же, сначала я лежала на кровати. Затем захотела плеснуть в лицо водой из фонтана, но так и не дошла, потеряла сознание. Видимо, ударилась головой, отчего случилась кратковременная амнезия. У Ули так было, когда грохнулась со сноуборда: рассказывала, последние полчаса из памяти как корова языком слизала… неприятно, конечно, но не смертельно.
Почему покрывало на кровати идеально-гладкое, ни складки? Ну, должно быть, поправила, когда поднималась, я вообще аккуратная. В элитных закрытых школах аккуратность вбивают в буквальном смысле…
Мне, наверное, стоит выйти к гостям. Так неудобно…
Конечно же, камеры засняли, как меня сюда несли и завтра все первые полосы будут пестреть заголовками, как молодая жена Александра Зюкина перебрала на собственной свадьбе.
Какой позор… Инесса Львовна меня живьём съест…
Я застыла перед высокими резными дверьми, не решаясь взяться за ручку в форме львиной лапы.
И тут двери распахнулась. Так резко, что я отступила на шаг.
В проёме стояла статная женщина с высокой причёской, в длинном закрытом платье. Кого-то она мне напоминала. Я ахнула, когда поняла, что мою же свекровь… Отдалённо так напоминала… и вместе с тем сходство было разительным! Так должно быть, выглядела бы Инесса Львовна, если бы не чудеса пластической хирургии, превратившие её лицо в настоящее произведение искусства.
Поначалу ни слова не поняла из того, что она сказала. Речь женщины была похожа на птичий щебет с протяжными гласными, гортанными звуками… Но потом каким-то чудом стала её понимать. И даже замечать определённую схожесть с родной речью, как ни парадоксально это звучит.
– Как это понимать, леди ди Грасс? – спросила вошедшая голосом свекрови, те же стервозные нотки, и взгляд, которым окинула меня, злой. – Почему вы до сих пор в платье для церемонии Представления?
– П-простите, для чего? – переспросила я и не выдержала: – Кажется, мы не были представлены… Вы, должно быть сестра Инессы Львовны?
А сама подумала, что не видела эту женщину среди гостей, да и не говорила свекровь никогда, что у неё есть сестра. А ещё заметила, что платье на женщине какое-то старомодное…
Я часто заморгала, когда женщина шагнула внутрь и, пихнув меня в грудь, заставила отступить ещё на шаг.
– У вас беда со слухом, леди ди Грасс, – зло прошипела она, когда за её спиной захлопнулась дверь. – Гонцы из Арамкада будут с минуты на минуту. Ждут только тебя, – она неожиданно перешла на «ты». – Поэтому ты сейчас же переоденешься и предстанешь перед кровными вестниками Владыки в подобающем виде, понятно тебе?!
Хлопая глазами, я проследила её взгляд. На высокой вешалке покачивалось платье из плотной серой ткани.
– Это какое-то недоразумение, – пробормотала я.
И тут меня цепко схватили за запястье и рванули на себя.
– Со мной твои штучки не пройдут, Селена, – прошипела странная гостья, не пожелавшая представиться. – Я тебя насквозь вижу, так и знай. У тебя пять минут. Будешь дурить и дальше – сама знаешь, будет хуже. Не успеешь переодеться – поедешь на Отбор голой.
– К-куда поеду? – опешила я и тут же помотала головой и отступила. – Я никуда не поеду…
После всего этого абсурда, что несла женщина, я ожидала чего угодно. Но когда щёку обожгло, голова мотнулась в сторону, а комнату наполнил звук пощёчины, поняла: в особняк каким-то образом проникла умалишённая. Или кто-то из гостей спятил.
– Помогите! – что есть мочи заорала я, торопливо отбегая. Говорят, в приступы буйства сумасшедшие обладают нечеловеческой силой. – Спасите! Здесь сумасшедшая!
Но женщина, ударившая меня, не делала попыток напасть. Да и взгляд её был трезвый, ясный. Она стояла, склонив голову на бок и наблюдала за мной. Я осеклась.
– Пять минут, леди ди Грасс, – сказала она вновь подчёркнуто-вежливым тоном. – Или пеняйте на себя.
Не говоря больше ни слова, она вышла.
А я бросилась к распахнутому окну. Может, удастся позвать на помощь, не привлекая внимания прессы…
Если бы не упиралась ладонями в широкий подоконник, рухнула бы, как подкошенная. А так только покачнулась…
Первое, что увидела – небо. Кучевые облака на нём пестрели всеми оттенками пурпурного и фиолетового, само же небо… было алым! Ало-золотым…
Золотая полоса над верхушками гор… Причудливой формы деревья…
Я посмотрела вниз и ахнула, а затем сдержанно пискнула:
– Мамочки!
Во-первых, в особняке Зюкиных всего четыре этажа. Я же, судя по тому, как кружилась голова, находилась минимум на двадцатом.
Во-вторых… Сад… Я, конечно, смотрела сверху, но не мог он так разительно измениться… Куда-то делся лабиринт из живой изгороди и все до одной беседки. Откуда-то выросло несколько гигантских холмов со спиральными, выложенными кирпичом, тропинками, ведущими на вершины. Фонтаны! Штук десять появились, словно из ниолткуда… и каждый с нехилым таким бассейном с бирюзовой водой. Деревья… Я в жизни таких не видела, с багровыми, в подпалинах, кронами и тёмно-зелёной листвой…
Но главное – вместо коттеджного посёлка Зелёные веси, что почтительно замер километрах в десяти от усадьбы… была какая-то деревенька. Чистенькие домики с остроконечными крышами, аккуратные, как под линейку, дорожки между ними… Прямоугольники огородов… Но это никакие не Веси! И этот сад внизу – вовсе не сад Зюкиных! И место, где я нахожусь – пришлось лечь животом на подоконник и свеситься вниз – мама дорогая, больше всего походит на старинную башню из странного зелёного кирпича… А моё окно выходит в типичный киношный внутренний двор замка… Это ведь не усадьба Зюкиных!!
Где же я?!
Расписывать всё это долго, но на деле озарение, что я где-то не там, где надо, не заняло и пары секунд.
Сердце ухнула в пятки.
Ужас сковал всё внутри, прокатился ледяными волнами по коже.
– Мамочки… – повторила я и тут же зажала себе рот ладонью и застыла с вытаращенными глазами. А потом принялась что есть силы щипать себя.
Из-за верхушки самой высокой горы показались три крылатых силуэта.
Сперва я приняла их за птиц. Пока не рассмотрела, что крылья у них перепончатые, как у летучих мышей… могучие шипастые хвосты… треугольные змеиные головы на длинных шеях…
Они двигались с невероятной скоростью, и, когда над башней, в которой я оказалась (давайте уж буду называть это место так) закружили три дракона, в глазах потемнело, и я осела прямо на пол.
Или это сон… или я сошла с ума. Третьего не дано.
В ушах зазвенело, я помотала головой, но звон не утих, а, наоборот, усилился.
Причём исходил откуда-то сбоку.
– Эй! – раздался знакомый голос… из зеркала?
– Ты там жива? Отзовись!
На подкашивающихся ногах я пошла на голос.
Из зеркала на меня, ухмыляясь, смотрела та самая девушка, с портрета. И которую я видела совсем недавно, в беседке. Со своим мужем.
Моя полная копия, если бы не злой взгляд и не хищное выражение лица…
Глава 4
Моя копия куталась в простыню, томно водила обнажёнными плечами и разглядывала меня с видимым удовольствием.
Она сидела на смятых простынях, на разобранной кровати, а за спиной была дверь, откуда доносился звук падающей воды.
– Жива, – усмехнулась она. – Это хорошо. Двинула бы завры – стали б расследовать. Ещё б на меня вышли. Вот уж что не входит в мои планы.
Я просто таращилась на неё и продолжала щипать себя за руку.
– Ты кто? Ты… там? В усадьбе Зюкиных…
– Тебе не откажешь в наблюдательности, – весело подтвердила она, кивая. – А прикольный у вас мир. Мне нравится.
Она поводила рукой перед собой, отчего та увеличилась в зеркале, причём пальцев не было видно и в следующий миг на растрёпанной рыжей макушке выросли мультяшные заячьи уши.
Ещё один взмах рукой – и уши исчезли, зато на лице появилась нарисованная собачья мордочка.
Я часто заморгала, а она воскликнула:
– Ошизеть у вас тут зеркала!
– Так это же фильтры в айфоне, – вырвалось у меня. – Ты говоришь со мной через телефон!
– Ага, через него, – подтвердила моя копия. – Теперь я – Алёна Травина, а ты – леди Селена ди Грасс.
– Но…
– Мы с тобой поменялись мирами, детка, – сообщила она. – Из всех моих двойников ты – самая подходящая. Да и Алекс у тебя, – промурлыкала она. – Что надо. Мне не придётся скучать, пока ты борешься за сердце Владыки.
– За что борюсь?
– А эта грымза Зарена разве не приходила? – удивилась она, и, не дожидаясь моего ответа, продолжила: – Пожалуй, поспешим, пока не припёрлась… Приставили же надзирательницу, чтоб мне к троглодитам на ужин угодить! Кровные вестники должны были уже прилететь. В общем, поздравляю с участием в Отборе Владыки, детка!
Она несла какую-то чушь, но после того, что я видела в окне, каждое её слово неприятно ёкало в животе. Но всё же поверить в это… нет, не могу.
– Это какой-то розыгрыш?
– Делать мне нечего, разыгрывать свою бледную копию.
И тут стало обидно. Почему это я – бледная? И, кстати, мы не разобрались, кто ещё чья копия…
– И прекращай щипать себя. Всё всерьёз. Ты, леди ди Грасс, одна из двадцати пяти невест нашего Владыки.
Я помотала головой.
– Как мне вернуться обратно?
Она щёлкнула пальцами, отдаляясь. Мне почему-то представилось, как айфон поднимается в воздух, без всякой селфи-палки… Стало жутко.
А моя копия (я настаиваю!) положила ладонь на зеркало изнутри.
– Вот так, – сказала она. – Достаточно нам друг друга коснуться…
Не дожидаясь, пока она договорит, я рванулась навстречу, но в последний момент мой двойник успел отдёрнуть ладонь и под пальцами оказалась прохладная поверхность.
Она поцокала языком, погрозила пальцем, укоризненно покачала головой.
– Не так быстро, детка, – сказала она. – Сперва ты должна победить в Отборе.
– А зачем мне побеждать в каком-то дурацком отборе?
– Ну ты ведь хочешь вернуться домой?
Я отчего-то (сама не поняла, отчего) замешкалась, но кивнула.
– Ну вот, умница, соображаешь. Правильно, нечего тебе там делать. Магия, драконы, лизарды, троглодиты, чёрные вивисекторы… словом, опасность на каждом шагу. Но я не поэтому свинтила с Отбора.
– А почему? – на автомате уточнила я.
Она пожала плечами.
– А меня там не любят. Вообще никто, представляешь? – она притворно всхлипнула. – Злые они, вот я и ушла… Ладно, шучу-шучу. Да я бы там и дня не выдержала. Начала б убивать этих куриц одну за другой. Но, что хуже, меня там и саму могут грохнуть. И, честно тебе скажу, есть за что.
– А если меня… того… грохнут? – ошалела помотала я головой и часто заморгала.
И эта… р-р-р… стерва только руками развела!
– Ты уж постарайся, чтобы этого не произошло. Помни – только завоевав сердце Владыки, вернёшься обратно, к своему Алексу. Прости, я немного попользуюсь тут твоим мужем. Но я ж и тебе не запрещаю развлекаться. Эм… Алекс вроде говорил что-то о том, что ты девственница?
Я вспыхнула. Естественно, я не собиралась ей отвечать! Ещё чего! Это моё личное дело… Но она итак, к сожалению, всё поняла. Гадко захихикала и вообще казалась удивлённой.
– Вижу, вижу, – протянула она издевательски. – Не была бы девственницей, не краснела бы.
– Не твоё дело, – огрызнулась я.
Моя копия развела руками.
– Хвала Великому Ящеру! Конечно, не моё. Но советую расстаться с этим досадным недоразумением как можно быстрее. Ты ж во дворец Владыки едешь, там лучше быть во всеоружии… Только это… С девственностью своей расставайся с кем угодно, только не с Владаром. Я имею ввиду, не с Владыкой. Не травмируй мужика. В общем, развлекайся. Как говорят у вас тут, полный карт-бланш тебе. Главное – Отбор выиграй.
– А зачем тебе победа на этом Отборе? – оторопело спросила я.
Моя копия хитро улыбнулась и покачала головой.
– Мне не победа нужна, а Владыка.
– Так если он тебе нужен, почему сама за него не борешься?
– Ты поверишь, если я скажу, что не создана для дворцовых интриг?
– Не поверю.
– Правильно сделаешь. Так что не задавай глупых вопросов. У тебя задача простая: влюби в себя Владыку. Добудь мне трон Арамкада. Я в тебя верю. А дальше я уж как-нибудь сама.
– Лучше бы ты сразу – сама! – вырвалось у меня. Туман в голове понемногу рассеивался, а вслед за ним приходило осознание, что всё это – по-настоящему. Всё – всерьёз! Я и в самом деле угодила в другой мир! Мамочки…
– Не-а, не лучше, – не согласилась… кажется, она называла меня Селеной? Должно быть, это её имя. – У меня стресс от дядюшкиной и всеобщей нелюбви и вообще я на каникулах. Они-таки нашли доступ к моей мун, хоть и глубоко запрятан был. Так что ты там смотри, поосторожней. С магией я имею ввиду. Не буйствуй особо, с этих станется и в дом скорби меня – то есть тебя – упрятать… Да и упрятали бы уже, если бы не Отбор
– У меня нет магии, – ошалело помотала я головой.
Селена скривилась.
– Ну конечно, есть. Иначе бы я тебя не вытянула. Моих сил оказалось недостаточно, спасибо этой мымре Зарене и Укротителю, которого она нашла… Как ещё дядюшка не лопнули от жадности? Один день работы Укротителя стоит…
– Но почему именно я? – перебила я её, потому что ничего решительно из того, что она говорит, не понимала.
– Ты подходишь. Как о тебе сказала эта сушёная вобла, которая твоя вторая матушка – безупречна? На отборе нужна безупречная Селена, а я, увы, не такая. Ну, давай. Удачи. Как говорят в моём новом мире, я тебе позвоню.
Дверь за её спиной открылась, на пороге возник Алекс. Волосы мокрые, на поджаром теле дрожат капли, на бёдрах полотенце.
– С кем разговариваешь? – спросил он.
Моя копия обернулась вполоборота и промурлыкала:
– С подружкой, – а затем, обернувшись ко мне, подмигнула и погрозила пальцем: – Не подглядывай!
Я в этот момент не думала ни о том, что Алекс изменил мне (или не изменил? он же думал, что она – это я? мамочки, как всё сложно!), ни даже об его обидных словах, сказанных в мой адрес… Боюсь, вообще ни о чём не думала – одурела, потеряла голову, мысль о том, что и вправду останусь в этом пугающем незнакомом мире, населённом драконами и чёрт знает кем ещё, а она… она там – в моей действительности, привычной, обыденной – просто свела с ума.
Я рванулась к зеркалу, заколотила по нему руками, закричала:
– Алекс! Алекс! Это ведь я! Я, Алёна! Она обманщица! С тобой – обманщица! Это не я!
Но поверхность зеркала потемнела. Наверное, Селена швырнула телефон экраном вниз, гадина.
Но я продолжала биться в зеркало, как муха в стекло…
Сзади раздалось деликатное покашливание напополам с хмыканьем.
Я обернулась. В комнате была та же женщина, кажется, Селена назвала её Зареной… На этот раз она была не одна. Вместе с ней – невысокий пузатый человек с пронзительным взглядом, брылями, как у мопса, в длинном сером балахоне.
После разговора с Селеной эта Зарена даже показалась симпатичной.
Я даже пощёчину ей почти простила. Нет, конечно, бить людей по лицу… в этом хорошего (да и приятного) мало, но мне хватило пары минут общения со своей копией, чтобы понять – она далеко не подарок.
Стало быть, по-другому с ней не управиться.
То ли дело со мной. Я сейчас всё объясню…
