– Могилы не боялся никогда,
Но пережил немало похорон.
Я хоронил любовниц и детей,
Врагов справлял на монфокон.
Но странно что,
Не замечал ни разу,
Проклятье иль дар -
Волшебную твою заразу,
Не знал я о бессмертии своём.
Уж лучше б ты, оставила Жармань
И слава умерла вместе со мной.
По что она нужна когда,
Я быть один навеки обречён?
Человеколов сбросил морок. Он всё также висел на стене, а пред ним на коленях сидел Аргольд, обливаясь слезами и проклятиями.
– Зачем? Зачем ты показал мне это? Проснулись вдруг и совесть, и вся боль моя! Придётся мне жить с ужасом этого знания, не имея шанса что-либо изменить. Зачем? – Рыцарь дрожал, бил кулаками пол. Перед глазами продолжал стоять портрет невзрачной Эржебет. – Будь она проклята! Зачем?
– А чем ещё развлекаться заколдованному инструменту? – Ухват рассмеялся и смолк. Ни он, ни другое оружие не смели перебить шум сквозняка и горький плач легендарного Аргольда.