Денис Передельский
Тайна черных вдов
– Да, это я такое говорил? – неуверенно протянул Быковский. Он закатил глаза и мучительно вспоминал, когда именно сподобился на то, чтобы произнести такую глупость. – Возможно, что и говорил, хотя это на меня совершенно не похоже. Ну ладно, допустим, я поверил вам на слово. И что же, Квасова, вы что-то раскопали?
– Да, вернее пока что нет, но я точно вот-вот раскопаю, – возбужденно выпалила Марта. – Понимаете, один мой знакомый человек выпал из окна. Только я думаю, что он не сам выпал. Пока я не знаю, кто и зачем его выкинул из окна, но скоро узнаю, честное слово. И тогда вы получите сенсацию. Горячий материал, как говорим мы, старые мастера пера.
Быковский издал тяжелый вздох, отвалился на спинку кресла и устало закрыл глаза.
– Этого я и боялся, – еле слышно прошептал он.
– Чего именно? – уточнила щепетильная Марта.
– Что однажды вы придете ко мне и заявите, что раскрыли преступление века, – снова открыл глаза Быковский. Редактор посмотрел на Марту так, словно надеялся, что она – всего лишь плод его разыгравшейся фантазии.
Надежды эти не оправдались. Быковский издал новый мучительный стон и вновь устало прикрыл веки.
– Что вы, я пока что еще ничего не раскрыла, но уже достаточно близка к этому!
– Насколько близки? – на всякий случай уточнил редактор.
– Ну, процентов на пять, – прикинула в уме Марта. – А что вы хотели, я ведь только начала расследование!
Быковский распахнул глаза и, не мигая, уставился на собеседницу.
– Квасова, скажите, только честно, что вас не устраивает в вашей работе?
Марта задумалась. Вспомнила беготню по городу, утомительные переговоры с капризными или наглыми клиентами, а также слезы жалости к самой себе, неизменно подкатывавшие к горлу в день получки.
– Да вроде, пока меня все устраивает, кроме зарплаты, беготни по городу и утомительных переговоров с капризными и наглыми клиентами, – подумав, перечислила она.
– Разве вы плохо зарабатываете?
– Когда как, иногда и агентские получаю, но вот моя сестра говорит, что жаловаться на зарплату всегда грех, потому что хорошо уже то, что она есть, а если ее нет, то и жаловаться нечего, – снова закивала Марта.
– То есть, в принципе заработок вас устраивает. Так чего же вы от меня хотите?! – в отчаянии воскликнул Быковский. – Хотите вести расследование? Ведите себе на здоровье, но в свое свободное время, чтобы оно было не в ущерб вашей основной работе. Я вот рыбалку люблю, но я же не рыбачу в рабочее время. Вы меня понимаете, Марта? Хотите ловить преступников, так превратите это в свое хобби, но только в домашнее хобби.
– Ага, понимаю, вот насчет рыбалки вы вообще в точку попали. Лучше и не скажешь. Восхищаюсь вами, шеф! Так как насчет журналистики?
– Что? – вздрогнул Быковский и устало сдался на милость девушки, которая явно не планировала покидать поле боя в качестве побежденной стороны. – Хорошо, я вам обещаю, если принесете хороший материал, то я рассмотрю возможность перевода вас в штат журналистов, но только на полставки и испытательный срок, потому что у вас нет ни профильного образования, ни опыта такой работы. Только учтите, что ваше расследование – это по-прежнему сугубо ваше личное дело. Не впутывайте в него газету.
– Вы хотите сказать, что вся ответственность лежит на мне?
– Именно…
– Тогда я оправдаю ваши ожидания на все сто процентов, шеф, – жизнерадостно пообещала Марта и в отличном расположении духа покинула кабинет редактора.
В рабочем же кабинете ее уже дожидался Ксенофонт. В редакции он не появлялся несколько дней и сейчас выглядел ужасно. Густая щетина покрывала его впалые щеки, глаза пылали лихорадочным огнем, а скулы и длинный, прямой нос, казалось, еще больше заострились. Несмотря на то, что в помещении Ксюша снял и повесил на вешалку свое полувоенное пальто, шарф по-прежнему был обмотан вокруг его шеи.
Увидев Марту, он поманил ее пальчиком.
– Надо поговорить, – сказал он и заговорщицки подмигнул ей правым глазом.
Марта с извинением взглянула на своих коллег из рекламного отдела и выскочила из кабинета вслед за Ксенофонтом. Репортер уверенными широкими шагами прошел через всю редакцию и вышел на улицу. Марта последовала за ним. На улице было свежо и пахло весной. Они прошли под росшую во дворе яблоню и уселись на деревянную лавку, сколоченную под ней.
– Ты плохо выглядишь, – участливо заметила Марта. – Переживаешь?
– Ты так и не поговорила с Яной, – безучастно глядя куда-то в пространство перед собой, ответил Ксенофонт.
– Ой, Ксюша, честное слово, я собиралась, просто из головы вылетело, – всплеснула руками Марта. – То одно, то другое, тебя рядом нет и напомнить некому.
– Ты мне даже ни разу не позвонила, – обиженно отвернулся репортер. – Вот так умрешь, а никто этого и не заметит.
– Так ведь у тебя телефон, вроде, за долги отключен, – напомнила ему Марта.
– Ну и что, главное не то, что ты бы дозвонилась, а чтобы позвонила, – настойчиво повторил Ксенофонт. – Главное – участие.
– А, так у тебя опять депрессия, – догадалась Марта, поняв, что бедолага мучается от недостатка женского внимания. – Поругался с Яной и не знаешь, как помириться. Ксюша, ну извини, я забыла. Честное слово, сегодня же вечером загляну к ней и в очередной раз навру ей с три короба о том, какой ты хороший.
– Правда? – с надеждой взглянул на нее репортер.
– Честное пионерское, – заверила его Марта. – А теперь выкладывай, что тебе удалось узнать по моему делу.
– Ничего, – нахмурился Ксенофонт, но секунду спустя на его лице уже играла широкая улыбка. – Купилась, да? Поверила, что я ничего не накопал? Не волнуйся, Ксенофонт всегда найдет иголку в стоге сена, даже если нет ни стога, ни сена, ни иголки.
– Нельзя ли без лирических отступлений, – попросила Марта.
– Наверное, можно, – неожиданно легко согласился Ксенофонт. – Значит так, слушай. Свидетелей падения твоего приятеля из окна практически нет. Удалось только разыскать двух местных старушек, которые видели завершающую стадию полета. Они как раз на пару возвращались из магазина. Говорят, летел твой друг абсолютно молча. Они еще удивились, вроде как, ожидали что-то услышать в полете. А он почему-то молчал, словно не русский, это они так сказали. Теперь о причине смерти. Эксперты пришли к выводу, что смерть наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы. То есть, хрястнулся твой друг об асфальт башкой, от этого и умер.
– Да, такое иногда случается, – задумчиво кивнула Марта.
– Вот именно, что случается, – согласился с ней Ксюша. – Короче, твердо установлено, что умер он от асфальта. Точнее, от того, что асфальт оказался на пути его следования. Так что никаких там мыслей о том, что его сначала убили, а потом вытолкнули в окно, у тебя быть не должно. Проверили эксперты и его кровь на содержание алкоголя. Пьяный он был, как говорится, в стельку. Но ты и сама об этом знаешь. Так что, скорее всего, вывалился твой приятель в окошко по собственной инициативе или неосторожности. Может, он просто подышать хотел. Теперь о квартире. Твой Гудков, судя по всему, находился там один. Дверь, как ты и говорила, была закрыта изнутри на блокиратор. Снаружи ее было не открыть. Дверь надежная, металлическая, типа «сейф». Чтобы такую взломать, нужно часа два-три работы. В общем, прокуратура пришла к выводу, что это несчастный случай.
Ксенофонт закончил свой рассказ и выжидающе уставился на Марту. Девушка задумчиво смотрела на одинокого грача, важно вышагивающего по забору, и медленно переваривала услышанное. Информация, добытая репортером, недвусмысленно указывала на то, что смерть Гудкова была всего лишь следствием неудачных обстоятельств. Но на душе у Марты было неспокойно. Что-то подсказывало ей, что все в этой истории не так просто. Своими сомнениями она поделилась с Ксюшей. Тот безразлично пожал плечами, показывая, что ему эта тема малоинтересна.
– Если тебе так хочется сунуть в это дело свой очаровательный носик – суй, – сказал он. – Только там все равно ничего не найти. Поверь, у меня на такие дела нюх.
– Значит, ты его потерял, – ответила Марта, поднимаясь с лавочки. – А я докажу и тебе, и Быковскому, что способна на большее, чем разводить клиентов на бабки.
– Ладно, – безропотно согласился с ней Ксюша. – Ты только к Яночке не забудь зайти…
После этого разговора Марта собрала свои вещи и покинула редакцию. Четких планов на остаток дня у нее не было. Приближалась к вечеру пятница, «крайний день» перед выходными. На это время у нее традиционно не было назначено деловых встреч. Бизнесмены старались такие важные проблемы, как размещение рекламы, решать до уик-энда, но и не в понедельник – наиболее продуктивными днями в плане заключения контрактов у Марты всегда были вторник, среда и четверг.
Прозябать в одиночестве, которое Марта остро ощутила, едва переступила порог редакции, девушке тоже не хотелось. Душа требовала общения и действий. Но чего именно она хотела, девушка пока сообразить не могла. Вспомнив о Ксенофонте, Марта решила не откладывать решение его проблемы в долгий ящик. Надо было навестить Яночку – пассию репортера, по которой бедняга сох уже почти три месяца.
Ровно столько же знакома была с ней и Марта. Молодые люди познакомились случайно, на какой-то корпоративной вечеринке, куда Марте удалось достать два приглашения. Дима, с которым в тот момент у нее только-только намечалась трогательная и романтичная история любви, находился на дежурстве. Одной Марте идти на вечеринку не хотелось. А идти было надо, поскольку там она могла обрести новые деловые связи. Вот девушка и захватила с собой репортера.
Тот вечер Марта помнила смутно. Вечер наверняка вообще не сохранился бы в ее памяти, если бы не судьбоносное знакомство Яночки и Ксюши. С первого взгляда на них Марта поняла, что эти люди просто созданы друг для друга. Яночка работала в налоговой инспекции. Это была тощая и сухая девица с тем минимально возможным размером бюста, который предусмотрела природа. Руки и ноги Яночки были невероятной длины и напоминали скорее жерди, чем человеческие конечности. В одежде она предпочитала стиль, который ей совершенно не шел. Яночка носила почти исключительно длинные и обтягивающие платья, призванные подчеркивать стройность и изгибы. В ее случае такие платья подчеркивали лишь болезненную худобу, которую Яночка наивно путала со стройностью. На шее она неизменно носила небрежно повязанный шелковый шарфик, как признак утонченности. Но Марта подозревала, что дело не в изяществе и утонченности вкуса, а в гусиной шейке Яночки, которая таким незамысловатым способом пыталась скрыть свой природный недостаток.
Раздавая красоту, природа обошла Яночку стороной, но девушка не сдавалась и гнушалась исправлять столь обидную ошибку с помощью подручных средств. Грима на ее лице обычно было не меньше, чем на лицах главных героев из фильмов ужасов. А пучок стянутых на затылке в хвост ярко-рыжих волосиков лишь усиливал это сходство.
Тем не менее, облик девушки, которая с успехом могла бы подрабатывать в свободное время огородным пугалом, поразил бедного Ксенофонта в самое сердце. Стоило ему только увидеть Яночку, как репортер сделал «стойку», словно охотничий пойнтер, почуявший дичь. У Ксюши тут же отвисла челюсть, а бокал с шампанским в его руке лопнул, словно был сделан из хрупкой и прозрачной яичной скорлупы. Проследив за его безумным взглядом и увидев плод его восхищения, Марта едва не лишилась дара речи. Она и представить себе раньше не могла, что трезвый мужик может клюнуть на огородное пугало. Впрочем, Ксенофонт славился своими странностями. Потому Марта вполне логично решила, что раз уж такому парню пугало понравилось, значит, так тому и было суждено случиться.
Ксенофонт настолько увлекся, что тут же забыл о Марте. Словно голодный орел над равниной, он долго кружил вокруг Яночки, не подозревающей, какой подарок ей уготовила судьба. В тот момент явный дефицит мужского внимания она компенсировала интенсивным потреблением спиртного, на практике демонстрируя организаторам вечеринки тот факт, что они явно поскупились на создание запасов алкоголя, недооценив возможности гостей. Девица только и успевала менять опустевшие бокалы из-под шампанского на полные. В конце концов, один из официантов, не выдержав, сунул ей в руки целую бутылку, заявив, что он не нанимался бежать марафон.
К концу вечера Яночка уже довольно плохо держалась на тоненьких шпильках. В этот момент к ней и подскочил Ксенофонт: грудь колесом, глаза навыкате, во всем внешнем облике имитация полной самодостаточности и уверенности в себе. Увидев мужчину так близко от себя, Яночка испустила полу удивленный, полу очарованный вздох. Ее сердце, доверху наполненное шампанским, сладко затрепетало, а затуманенное спиртным сознание живо нарисовало ей образ прекрасного рыцаря. Она была покорена. Яночка безропотно и сладострастно отдала себя в объятия Ксенофонта. А репортер от удачи совсем голову потерял. Так эта жуткая парочка и нашла друг друга.
Марта не заметила, как счастливые влюбленные улизнули с вечеринки. Но на следующий день Ксюша уже познакомил ее с Яночкой, представив то, что марта приняла поначалу за пугало, как свою невесту. Ксюша расстарался и специально пригласил Марту в кафе. Во время знакомства выяснилось, что Яночка ко всем своим прочим достоинствам еще и близорука. Выяснилось это совершенно случайно, после того, как одна из контактных линз пугала упала на пол, и на нее неуклюже наступил Ксенофонт, потому что Яночка относилась к тому типу людей, у которых линза обязательно выскочит из глаза в общественном месте, а Ксенофонт представлял ряды тех избранных, кто обязательно на такую линзу наступит. По звуку раздавленного стекла линзу удалось найти, однако к дальнейшему использованию она уже была непригодна. Поэтому Яночка в буквальном смысле слова знакомилась с Мартой в полглаза.
С того самого дня Марта совершенно неожиданно для себя стала играть в судьбе влюбленных важную роль буфера. Не проходило и недели, чтобы Яночка с Ксенофонтом не ругались. Тогда в дело и вступала Марта, которая по очереди успокаивала обоих и возвращала их в русло относительно нормальных отношений.
…Яночку Марта нашла у нее в рабочем кабинете, в котором она в тот момент работала в гордом одиночестве. Ее знакомый ярко-рыжий хвост маячил перед экраном компьютерного монитора. Должно быть, более удачливые коллеги Яночки уже умчались на пятничные свидания.
– Привет!
Яночка на миг оторвалась от своих расчетов и уставилась на Марту таким взглядом, будто видела ее впервые. Потом образ стоявшей перед ней девушки постепенно проступил из потаенных уголков памяти. Яночка сделала попытку улыбнуться. Однако вместо этого ее личико исказила гримаса. Казалось, будто она вот-вот собирается расплакаться.
– Ты? – с вызовом спросила она, не ответив на приветствие. – Тебя прислал он?
– Никто меня не присылал, – ответила Марта. – Если хочешь знать, мне дела нет до ваших отношений. Хотите ругаться – ругайтесь, хотите любить – любите. Ваше дело, хоть голые при луне танцуйте, только не вмешивайте меня больше в свои дрязги.
Начало было традиционным. На иное Яночка просто не реагировала. Она жила в мире самообожания, которое томной усладой вливалось ей в уши из собственных уст. В мир суровой действительности эту девицу могли вернуть только резкие слова. Марта давно выучила ее способность реагировать только на проявление равнодушия по отношению к ее судьбе. И довольно умело играла на этом. Вот и сейчас лицо Яночки вновь исказила гримаса. Девица кусала себе губы, глубоко дышала и лихорадочно искала, чтобы ответить позабористее.
– Я его ненавижу! – неожиданно выпалила она. – Он мне всю жизнь испортил!
– Да? Так быстро, надо же, – удивилась Марта. – И это после десятка свиданий и смсок? Поздравляю, вы делаете успехи. У многих годы уходят на то, чтобы испоганить кому-то жизнь. А вы всего за пару месяцев справились. При этом даже расписаться не успели. Похоже, это новый мировой рекорд.
– Это не смешно, – обиженно поджала губки Яночка и с вызовом уставилась в окно, за которым весьма живописный бомж в фетровой шляпе без верха самозабвенно копался в мусорном контейнере. – Может, у меня были планы! У меня были ухажеры! А тут вдруг появился он и все испортил. Он обращается со мной, как… как с вещью. А ведь я отдала ему лучшие годы своей жизни!
– Скорее, месяцы, если учесть, что их всего-то была два…
– Недели! – выпалила Яночка, подсчитав, что так цифра будет выглядеть внушительнее.
– Сутки, часы, минуты, секунды, доли секунды, – улыбнулась Марта, издевательски продолжив логическую цепь. – Думаю, Ксюша все это прекрасно понимает. Он ведь очень умный, вернее, сообразительный парень. Просто у него работа нервная. Вот он иногда и срывается. Мне кажется, не стоит вам так резко обрывать все отношения. Он-то дурак, что с мужчины взять, а ты умная. Поэтому именно ты должна сделать первый шаг и дать ему еще один шанс. А если он им не воспользуется, стоит тебе только свистнуть… Мужиков вокруг пруд пруди, да что там, вон, смотри, за окном какой экземпляр.
– Никогда! – гордо вздернула свой длинный носик Яночка и отвернулась от окна, сразу потеряв всякий интерес к бомжу, чьи ноги торчали теперь из бака – он деловито продолжавшему добывать себе пропитание, не подозревая о том, что стал предметом обсуждения двух достойных дам.
– Правильно, никогда не давай ему ни одного нового шанса, – спокойно поддержала Яночку Марта. – Но только в будущем, а сейчас дай ему шанс все исправить. Женщины должны уметь прощать, иначе мужики совсем отобьются от рук.
– Ты думаешь, на него стоит одеть узду? – робко спросила Яночка, доверительно взглянув в глаза Марты.
– Ну конечно…Только надеть.
– Что надеть?
– Узду.
– А, в этом смысле…
В глазах Яночки засветились радость и надежда. Она легко вскочила со своего стула и бросилась Марте на шею.
– Какая же ты хорошая, Марточка! – Яночка громко и от всей души чмокнула Марту в щеку. – Я хочу сделать для тебя что-нибудь приятное, Мартусик.
– Для начала сотри свою помаду с моей щеки, – вежливо попросила Марта. – А если ты действительно хочешь сделать для меня что-нибудь приятное, то, пожалуй, я могу подсказать тебе один способ.
– Какой? – вся подобралась в ожидании Яночка, преданно глядя на лучшую из подруг.
Марта вынула из своей сумочки блокнот, достала ручку, сняла зубами колпачок и быстро написала в нем название фирмы «Алые паруса».
– Мне нужна информация об этой фирме, – заговорщицки шепнула она Яночке, не вынимая колпачка из сжатых зубов и показала ей запись в блокноте. – Когда и на кого оформлена, как платит налоги, большая ли у нее прибыль.
– А зачем это тебе? – заговорщицки шепнула в ответ Яночка, с трудом расфшифровав послание, хотя вокруг никого не было, никто не мог их подслушать.
– Убийство расследую, – вновь прошептала Марта. В глазах Яночки заплескался нескрываемый ужас. – Шучу, шучу! Просто клиента одного проверяю, надежный ли он, можно ли с ним работать.
– А-а, поняла, – кивнула Яночка и уселась на место. – Сейчас что-нибудь найдем.
Ее пальцы быстро запорхали по клавиатуре. Видно было, что девушка в своем деле настоящий профессионал. Она практически не смотрела на клавиатуру и набирала только ей известные цифры и буквы по памяти. Марта с восхищением следила за ее работой. Иногда она переводила взгляд на монитор, по которому быстрыми титрами пробегали названия коммерческих фирм. Наконец, курсор замер на названии «Алые паруса».
– Тебе распечатать или с экрана прочитаешь? – уточнила Яночка.
Марта попросила распечатку. Яночка, на свой страх и риск, исполнила ее просьбу.
– Только об этом никому ни-ни, а то меня с работы попрут, – взмолилась она.
Марта быстро скатала распечатку в рулон и сунула в свою сумочку. Перед уходом она обернулась к Яночке и уже с порога еще раз напомнила ей:
– Дай ему шанс!
– Надеть узду! – словно отзыв на пароль продекламировала Яночка и в знак своей солидарности с мнением Марты, сжала левую руку в кулак, согнула ее в локте и вскинула в революционном призыве. – Но пасаран!
***
Остаток вечера Марта с переменным успехом провела за изучением данных о фирме «Алые паруса». Этим она едва не довела свою сестру до белого каления. После того, как Марта ушла от майора Димы, Танька, недолго думая, вновь озаботилась поиском для своей сестренки новых женихов. В свое время она уже делала это после довольно мучительного и непростого для обеих сторон развода Марты с Федором. Когда появился Дима, Танька взяла краткосрочный отпуск. С тех пор, как Дима отошел на задний план, с легкой руки сестры в комнату к Марте на просмотр явился не один десяток кавалеров. Большинство из них представляли собой многочисленный клан неудачников и слюнтяев, которых Танька тащила к сестре за неимением лучшего.
В этот вечер она привела высокого, сухого старика с изящной темной с проседью бородкой, росшей полумесяцем, унылыми глазами и лысым и блестящим, как бильярдный шар, черепом. Узрев такого кавалера, Марта неожиданно уперлась и не пустила его в свою комнату.
– Где ты его откопала? – зашипела на сестру Марта. Она криво улыбнулась старичку, который безуспешно попытался растянуть свои высохшие губы в ответной, радушной улыбке, и непреклонно закрыла перед ним дверь своей комнаты.
– В троллейбусе, – шепнула в ответ Танька и опасливо оглянулась на прикрытую дверь, за которой в коридоре томился в неизвестности старичок. – А что, очень даже порядочный с виду человек. Он мне на ногу в троллейбусе наступил и извинился.
– Отлично! А теперь за то, что он отдавил тебе ногу, я должна выйти за него замуж?! С ума сошла?! Знаешь, что… Раз он тебе ногу отдавил, сама замуж за него и выходи.
– Я не могу, у меня муж есть.
– А кому сейчас легко? Сама заварила кашу, сама ее и расхлебывай! Делай что хочешь, но к себе я его не пущу.
– Да? А куда я его теперь дену? – возмутилась Танька. – Не прогонять же, неудобно, вроде как в гости пригласила.
– Ну так и веди его к себе в комнату.
– Сдурела? У меня там Игорек с Яшкой. Яшка спит, а Игорек только с дежурства пришел, уставший. Или ты думаешь, что они там, в МЧС, целыми днями в шахматы играют?
– Нет, еще они водку пьют и огурцами закусывают.
– Это неправда!
– Ну, хорошо, не огурцами, а салом с горчицей, – согласилась Марта. – Не хочешь вести дедка к себе, так выпроводи за дверь.
– Как, он же вежливый?!
– Вот вежливо и выставь за порог, прояви изобретательность, – посоветовала Марта. – Например, можно попросить его вынести мусор. А дверь в общагу за ним потом закрой на замок. Раз он такой вежливый, то в окно не полезет! Максимум, побарабанит немного в дверь и уйдет. Заодно и доброе дело сделает, мусор выбросит.
– Ты что, издеваешься? – потухшим голосом спросила Танька.
– Ага, – подтвердила Марта. – Издеваюсь. Не все же тебе получать от этого удовольствие.
– Ладно, тогда тебе назло я этого дедка лысого в кухне чаем напою и все твои фотографии ему покажу! Вечно ты сидеть в своей комнате не сможешь, когда-нибудь выйдешь. Тут-то он тебя поближе и рассмотрит.
– Что я, бриллиант ценой в миллион долларов, чтобы на меня пялиться? А выйду я, когда рак на горе свистнет. К тому времени твой старичок раньше меня выйдет.
– Куда?
– На пенсию, вот куда. Если уже не вышел…
Танька заскрежетала от досады зубами и вернулась к своему гостю. Старичок на деле оказался не таким уж и старым. Ему было немного за пятьдесят. Он преподавал в политехническом институте сопромат и был очень одинок в жизни. Сух в общении он был по причине невероятной чванливости и скупости, но в присутствии молодых дам всегда пытался держаться молодцом. Время от времени он отпускал шутки, правда, понятные, очевидно, только физикам-ядерщикам с тридцатилетним опытом работы.
Все это время старичок не выпускал из рук свой старый, потертый портфель. Танька несколько раз порывалась отобрать у него это сокровище и водрузить его на вешалку рядом с остальными вещами. Но всякий раз профессор судорожно хватался за портфель, покрывался пунцовыми пятнами и лепетал что-то насчет того, что с этим добром он не расстается ни днем, ни ночью.
– Что же у вас там такого ценного? – удивилась Марта, которую Танька все-таки вытащила на полчасика в кухню, дабы та могла оценить все достоинства кавалера.
– Там находится труд всей моей жизни, – позыркав подозрительным взглядом по сторонам, неохотно признался профессор.
– И что же это, если не секрет?
– Чертежи, – таинственно прошептал профессор.
– Какие чертежи? – не поняла Танька и дружески хлопнула кавалера по плечу. – Да не бойтесь вы, у нас тут все свои. Если что, дальше общаги ничего не уйдет! Ну, признавайтесь, что у вас там за чертежи? Неужто ядерной бомбы? Вот будет прикол, когда я об этом Промокахе расскажу!
Профессор еще немного посомневался, но затем врожденное самолюбие и близость красавицы Марты сделали свое дело. Старичок приоткрыл завесу тайны.
– Я храню здесь чертежи НЛО, – гордым шепотом заявил он. – Я сам его изобрел. Вернее, не сам, но это долгая история.
– А мы и не спешим, куда нам торопиться. Правда, Мартуся?
Сестра так хлопнула бедную девушку по плечу, что Мартуся едва не поперхнулась сухариком, который грызла с задумчивым видом.
– Рассказывайте!
Профессор смущенно закашлялся, вновь покрылся пунцовыми пятнами и начал рассказ.
– Видите ли, в детстве я очень любил коров, – начал он издалека. – Вернее, я их пас.
– Погодите, а причем тут НЛО? – не поняла Танька. – Оно что, на молоке у вас работает? А, поняла, коровы – это на самом деле не коровы, а замаскированные марсиане. Как же я сама-то не сообразила, ведь догадывалась. Не земные они какие-то, это сразу видно.
– Нет, вы неправильно меня поняли, – еще крепче и бережнее прижав к груди портфель, сказал профессор. – Коровы тут не причем. Это обыкновенные земные существа, точнее, млекопитающие, относящиеся к отряду…
– А вот лекций нам не надо, – снова бесцеремонно перебила его Танька. – Мы и сами институты кончали. Так что там с НЛО?
– Дело в том, что когда я пас коров в своей деревне, меня похитили инопланетяне.
– Вас? Это еще зачем? – удивилась Марта. – Перепутали с коровами?
– По всей видимости, им понадобился образец для проведения опытов.
– Они вас пытали? – забеспокоилась Танька, ощупывая пристальным взглядом долговязую фигурку профессора. – Надеюсь, не стерилизовали? Марта, секи момент, стерилизованные нам не подходят!
– Нет, что вы, – впервые за весь вечер расплылся в искренней и испуганной улыбке профессор. – Они не успели ничего со мной сделать. Мне удалось бежать.
– С НЛО?! Но как? – вытаращилась на него Танька. – Оно же там, в космосе летает!
– Ничего ты не понимаешь. Профессор спустился по веревочной лестнице, правда? – улыбнулась Марта. – Или нет, прыгнул с парашютом. А, нет, знаю – вы взяли в заложники их командира, жабонавта седьмой категории!
– Жабонавта???.. Простите, я не совсем понимаю, какого еще жабонавта? – растерянно переспросил профессор, все еще не понимая того, что сестры откровенно потешаются над ним и его рассказом. – А-а-а, так вы шутите, хе-хе-хе. Нет, что вы, я никого не брал в заложники. Мне удалось усыпить их бдительность и притвориться мертвым. Они испугались и отправили меня обратно к моим коровам. Я отлично помню, как очнулся на лугу, а они мирно щиплют вокруг травку.
– Марсиане?!!! – изумилась Танька. – Они тоже питаются травой?!
– Нет, что вы, коровы! С тех пор я твердо решил стать ученым и создать такой же аппарат, на котором они возили меня на Альфа Центавру.
– Куда возили? – переспросила Танька.
– На Альфу Центавру, в соседнюю галактику, – старичок многозначительно возвел очи к небеси.
Танька суеверно задрала голову, но ничего, кроме растрескавшегося и вечно протекающего во время дождя потолка, над собой не увидела.
– Понимаете, я сделал великое открытие. До сих пор ученые не принимали в расчет восходящие потоки турбулентного вихря…, – перешел к детализации профессор. Марта героически выдержала три минуты научной ахинеи, после чего вежливо попрощалась и удалилась в свою комнату, предоставив сестре самой выпутываться из сложного положения.
Перед сном Марта вернулась к анализу распечатки из налоговой инспекции. Для того чтобы дело продвигалось веселее, она налила себе стакан морковного сока и открыла пачку хрустящих хлебцев из отрубей. На такую диету девушка сама посадила себя пару лет назад. Но вовсе не из опаски за свою фигуру, а просто потому, что ей нравилась низкокалорийная и здоровая пища. Не в пример многим девушкам, Марта могла кушать все, что угодно. Количество поглощенной пищи никоим образом не отражалось на ее фигуре. Врачи объясняли это правильным обменом веществ. У Таньки имелось на этот счет собственное мнение. Иногда, глядя на себя в зеркало, она сокрушенно качала головой и тяжело вздыхала, говоря о том, что «жира, мяса и костей Бог дал им с Мартой на двоих, но забыл поделить между ними поровну».
Забравшись с ногами на диван, Марта поставила стакан и блюдце с хлебцами на подлокотник и развернула распечатку. Читала она с большим вниманием и удивлением. Прежде всего, девушка выяснила, что на самом деле Гудков не являлся владельцем фирмы, как она до этого считала. Он числился коммерческим директором, а учредителями числились некие господа Назаров и Игнатьев, о существовании которых Марта и не подозревала. Речь о них не заходила даже тогда, когда Марта работала по рекламе с фирмой «Алые паруса». Из бумаги также следовало, что фирма занималась мелкооптовой продажей продуктов питания. Кроме центрального офиса «Алые паруса» арендовали склад на территории одного из городских рынков и звезд с неба не хватали. Судя по отчетности, прибыли фирма не получала несколько лет. Даже удивительно, как и зачем она вообще работала.
Теперь было, над чем поразмышлять. Марта отложила распечатку в сторону, положила на колени блокнот, вооружилась карандашом и, хрустя хлебцами и запивая их морковным соком, принялась рисовать разные схемы, намечая варианты убийства. Прежде всего, девушка решила найти мотив. Поскольку ни одной зацепки у нее не было, действовать решила по наитию. Для начала задалась вопросом: из-за чего убивают людей?
– Да из-за чего угодно, – размышляла вслух Марта, кинув взгляд на свое отражение в серванте. – Во-первых, бизнес. Раз у Гудкова были компаньоны, значит, у них были какие-то общие интересы, точки соприкосновения. Наверняка, были какие-то трения и разногласия. Разве убить человека, чтобы завладеть его долей в фирме, – не мотив? Мотив. С другой стороны, фирма, если верить Яночкиному компьютеру, особой ценности из себя не представляла, прибыли не приносила. Глупо убивать человека ради того, чтобы завладеть убыточной фирмой. Или не глупо? – подобралась Марта и, прищурив глаза, уставилась в глаза своему отражению внимательным взглядом. – Может, Гудков просто не устраивал своих компаньонов как управляющий, а законно убрать его с этого поста они не могли? Тоже мотив…
