Delhy
Whisper Of A Name
Глава 1
" – Сейчас Вы скажите что-то типа " представьте себе пещеру ", и я должен буду войти в нее, чтоб встретиться с животным, являющимся моим тотемом.
– Луис.
– Да?
– Закройте свой рот.
– Хорошо, сэр ".
Холод пронизывал меня до костей. Я посмотрел в пол, на свои ноги, отмечая шероховатость потресканной старой краски, где пыль кучками забивалась под выступающие пласты искореженного дерева. Вокруг меня выстроилась какая-то старая комната, окна издавали свист из-за разбитого стекла, поверх которого кто-то забил доски, что не мешало сквозняку гулять, как ему вздумается.
Я открыл глаза в тот момент, когда Гарольд прекратил счет, мои глаза взялись измором, и я опустил веки, проваливаясь вниз, куда-то в глубины своего подсознания. Очнулся я уже на старой ободранной софе в месте, которого не знал.
Я съежился, обнимая себя руками, и огляделся по сторонам. Вокруг валялись книги, полки в шкафах были отодраны с мясом, и вблизи слабо горел огонь в камине, словно кто-то развел его специально для меня. Я подошел к забитым окнам, где крохотные щели глядели на меня в ответ, и присмотрелся к тому, что ждало меня за этим разрушенным домом.
Где-то вдалеке проглядывались заснеженные деревья, уходящие макушками высоко в небо, снег падал и касался сугробов, достигающих уровнем моего бедра.
Черт. Что это за место?
– Здесь есть кто-нибудь? – громко спросил я, разворачиваясь обратно. Казалось, это место давно мертво. Но не мог же я сам в бессознательном бреду развести огонь?
Да брось, чувак, у тебя нет даже сраных спичек.
– Док, Вы здесь? – предпринял я еще одну попытку, увенчавшуюся полным провалом. В ответ завывал лишь ветер, и я вздохнул, вынужденно смирившись со своим положением. Дерьмо.
Сделав шаг вперед, я споткнулся и тут же ухватился за грязную обивку дивана, пытаясь удержать равновесие. Треснувший снежный шар, так некстати выбивший почву у меня из-под ног, звякнул, откатившись в сторону. Я наклонился вперед, подхватывая игрушку, и пригляделся к вещице. Имитированные хлопья снега взмыли вверх, тут же оседая на крышу игрушечного домика. Такие шары часто продавали в сувенирных лавках, на Рождество и прочие глупые праздники, собирая сотни тысяч долларов с влюбленных, дураков и детей. Я протер его от слоя пыли и сел на софу, устало скользя взглядом за пламенем.
Старый плед свисал вниз. Конечно, брезгливость имела место быть, но с таким собачим холодом я мог только послать ее в задницу, наплевать на свою чрезмерную гордость и завернуться хотя бы во что-то, что могло дать мне крохи тепла. Кстати об этом…
Я подвинулся, выставляя руки ближе к открытому пламени, и напрягся. Может, того, что уже валялось в камине, было недостаточно? Оглядевшись по сторонам, я ухватился на обложку книги, лежавшей около моих ног, и швырнул ее в "жерло". Огонь охватил бумажный томик, и я вновь вытянул руки вперед, с удовольствием предвкушая тепло. Но оно не наступало. Ни через две минуты, ни через пять. Я начинал дрожать, слыша, как стучат друг о друга мои зубы.
– Сраный кусок дерьма, когда я выберусь отсюда – задам ему трепку, – ругался я на Гарольда. Я растирал ладони, отказываясь верить в абсурдность сложившейся ситуации.
И это его хваленый метод решения проблем? Чтоб пациент не только сдох от переутомления, но и еще от обморожения? Я с самого начала просил его просто прописать мне блядские пилюли и отправить в закат за самые легкие деньги в его никчемной жизни!
Зачем я вообще решил прислушаться к словам Кристи? Нет, конечно, она желала мне всегда всего самого наилучшего, но, видимо, в этот раз перестаралась с усердием.
Я схватил очередную книжонку, с психами швырнув ее в камин.
И сколько прикажете мне здесь торчать? Я же околею к чертям и перестану чувствовать свои пальцы на ногах примерно через сколько? Час-полтора?
Скрип позади привел меня в чувство, и я дернулся, резко оборачиваясь назад, но там никого не оказалось. Отлично, теперь мне мерещатся чьи-то шаги.
Признай, Луис, ты потихоньку начинаешь сходить с ума и приобретать с этим местом нечто общее. Например, дерьмовый вид.
Горечью отдавал весь сегодняшний день на самом кончике языка. Я укутался, набрасывая плед по самые уши, и лишь рука изредка выскальзывала наружу, подкидывая бумажные "дровишки", толку от которых, как с козла молока – чистый ноль.
– Кто бы мог подумать, что он вырастет таким нытиком, – наигранно вздохнули позади, прицокивая.
– Мне тоже немного стыдно за то, что я вижу перед собой, – поддержал второй голос, и бледная рука, выброшенная сбоку от моего лица, протянула мне книгу. Я выхватил ее без задней мысли, раздражаясь от присутствия двух незнакомых идиотов, и, когда уже был готов закинуть очередной справочник в камин, сердце мое ухнуло вниз. Тело словно забыло, как ему двигаться, и страх неизвестности захлестнул меня с такой силой, что его можно было пощупать.
Там же секунду назад никого не было.
– Конечно, мы же порождение Твоей фантазии, придурок.
Что?
– Черт, вероятнее всего, он еще и отсталый, раз до него сразу не доходит.
– Да кто Вы та…, – я подскочил, путаясь в складках пледа, и полетел вперед, как две руки перехватили меня, спасая лицо от свидания с раскаленной решеткой камина. Гнев захлестнул меня с новой волной, и я отмахнулся, скидывая с себя их руки. Развернувшись, со мной встретилось две пары глаз. Одна – снисходительно, вторая – с явной насмешкой.
Рыжеволосый парень, выше меня на одну голову, зевнул, разевая свою пасть. Забавно, что в такую ненастную погоду не только я был одет черте во что. Он засунул руку в карман своего зеленого худи, второй потянувшись к уху, чтоб его почесать. Весь его вид так и говорил мне, что ему быстро наскучило все это представление, и он шумно плюхнулся на диван, перебирая под ногами оставшиеся книги.
Второй же, выглядевший моложе нас обоих, рассматривал меня в ответ. Его каштановые кудри почти достигали карамельных глаз, а руки сминали легкую куртку, очевидно, не зная, чем еще себя занять. Он обернулся к своему товарищу, и я открыл рот, не желая оставаться в неведении хотя бы секунду:
– Кто Вы и что здесь делаете?
– Ты не мог поумнее ничего придумать или твой мозг способен выплевывать только очевидное? – смешок сорвался с тонких губ рыжего, и парень покачал головой, хватая несколько книг и укладывая их рядом, – Только неотесанный мальчишка вроде тебя мог так наплевательски отнестись к этим книгам. Че-е-ерт, Шон, тебе стоило прихватить с собой рюкзак, я не утащу столько. Да ты только посмотри…
– Вряд ли бы они вместились, Рич. Ты помнишь вообще какого он размера?
– Ну да, согласен, бедняга. Сгодится разве что на пачку чипсов и крошечную газировку.
Какого черта с этими парнями не так?
– Вопрос не по адресу, старина, – тут же ответил тот, которого звали Рич.
Блядь, да я же и слова не произнес!
– Необязательно. Ты что, совсем дурак? – он задрал голову и щурил глаза, точно лис, смотря с ехидством, – Я же уже сказал – это плод Твоей фантазии. Конечно, я слышу, о чем ты думаешь.
– И о чем я думаю? Просвети меня, – язвительно ответил я.
Он приложил палец к нижней губе:
– Дай-ка подумать, хм… " О, в каком же я дерьме!" или " Почему я вообще притащился к Гарольду за помощью, если мог просто достать через Диего долбанные колеса и попытаться уснуть?!". Что-то около того, верно, "Луис"? – он поднял руки в верх, сгибая указательный и средний пальцы, имитируя кавычками мое имя. Воздух в мгновение ока покинул легкие, я почувствовал, как мои брови сошлись на переносице, и челюсть сжалась в напряжении.
Этот бред все больше походит на правду. Или, может, он слышал как я звал Гарольда и поэтому ломает комедию, чтоб ввести меня в заблуждение? Но разве я звал его по имени?
Стоп.
Он знает Мое имя?
– Ты тоже его знаешь, – подал голос Шон, впервые привлекая к себе внимание.
– Перестаньте копаться в моей голове! – возмутился я, пнув софу. Шатен, стоящий сбоку от меня дернулся, тогда как Рич даже бровью не повел в ответ на мою выходку.
– Как будто это зависит от нас, – фыркнул Рич. Он указал пальцем на меня, – Это тебе вдруг понадобилось поковыряться в своем прошлом и вытащить оттуда наши задницы, гений, так что нечего винить всех и вся вокруг.
– В своем прошлом? – вскипел я, сжимая кулаки. Серьезно, если он сейчас же не перестанет вести себя, как полный засранец, я ударю его в эту нахальную морду! – Да я просто хотел поспать! Причем здесь то, что вы несете какой-то бред?
– Нет, ты его слышал? – обращаясь к Шону, заливался рыжий, – А то, что ты шугаешься каждого звука, напоминающего тебе о Ней, не о чем не говорит, кэп?
– Да о ком? – взревел я, хватая парня за грудки. Он выронил книги из рук, и Шон тут же бросился их поднимать. Рич ткнул меня пальцем в лоб и несколько раз постучал, вызывая во мне звериный рык.
– Давай, приятель, в этой голове должно было что-то остаться, – протянул Рич, – Вспоминай, хера тебе здесь стало нужно.
– Я набью тебе морду, Рич, и глазом не моргну, – шипел ему в лицо я. Он захохотал в ответ, смахивая невидимые слезы с уголков глаз. Рука Шона опустилась на мое плечо, и он легонько сжал его, с волнением заглядывая в мои глаза:
– Не надо…
– Заманчивое предложение, малыш, но боюсь тебе это мало чем поможет, – одновременно с ним заговорил рыжий, – К тому же, не думаю, что ты этому так же обрадуешься потом, как можешь обрадоваться сейчас.
– Что ты несешь?
– Правду, правду и только правду, – простодушно ответил он.
Я перевел взгляд с ублюдка на Шона и, сдавшись, оттолкнул Рича от себя. Он грохнулся обратно на софу, посмеиваясь, как ненормальный.
– Хоть убей, в толк не возьму, как ты мог забыть Ее. Она перевернула не одну жизнь с ног на голову. Если бы за такое воздвигали монумент, – Ее бы оказался выше остальных, серьезно тебе говорю, – без конца трещал тот.
Я вздохнул, опускаясь на пол. Весь этот бессмысленный разговор шел по кругу, а ответов, о которых он так упоенно лепетал, я так и не получил. Вся эта ситуация только сводит меня с ума.
Сколько уже времени прошло? Почему эта сессия до сих пор не окончилась?
Я поежился и посмотрел на кучерявого парнишку, который с тоской поглядывал то на меня, то на Рича. Его настроение, в отличии от друга, казалось мне более подавленным, и я решил попытать удачу хотя бы с ним:
– Тебя зовут Шон, верно?
– Это работает не так, мистер Гений, – тут же вмешался Рич, – Он не ответит на вопросы, на которые ты и сам не знаешь ответов. Неужели не ясно? Оглядись вокруг! Почему это место тебе ничего не напоминает?
Моя левая бровь дернулась, медленно изгибаясь в немом вопросе. И что я должен понять, находясь в разваленной лачуге на краю какой-то пропасти между сознательным и бессознательным?
– Ты можешь сколько угодно ругаться и провоцировать меня, но я ничего не помню. Ах да, ты же итак знаешь об этом.
Рич раздраженно выдохнул и схватил стеклянный шар, тут же протягивая его мне:
– Совсем ничего? Ты уверен?
Я посмотрел на его протянутую руку, на то, как искусственный снег опадал снова вниз, и покачал головой. Рыжий схватил меня за предплечье, всучивая шар в мою руку, и откинулся назад, постукивая каблуком своего ботинка.
Методичный звук давил на уши. Он продолжал стучать, будто специально хотел вывести меня из себя этим нескончаемым звуком.
Снег скользил по стеклянным стенкам. За окном присыпало так же, как в этом шаре, как если бы дом, заточенный внутри этой хрупкой конструкции, был тем самым домом, где расположились мы. Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как все мое тело напряглось до предела. Рядом послышался чей-то тонкий смех, и я повернул голову, посмотрев на Шона, однако он молчал, и линия его тонких губ вытянулась, поджавшись.
Все повторилось опять. Стук, мои больные мысли о сравнении шара и своей ситуации, заложником которой я стал, детский смех, снова стук. Стук. Стук.
– Я больше не могу, – я подорвался на ноги и помчался искать выход.
– Нет! Они услышат нас! – вскрикнул Шон позади меня, и Рич тут же рассмеялся.
– Да пусть пройдется, раз не понимает, что мы – меньшее из зол, – ответил ему рыжий.
Пошел ты.
Я рванул вперед, выбегая в коридор, где по идее должен был быть путь на выход и тут же врезался в забитую досками дверь.
Да какого черта?
Пальцы впились в дерево, и я резко дернул на себя, глупо надеясь, что моих сил хватит оторвать долбанный кусок доски, но все было тщетно. Я ударил ногой в дверь, и она отозвалась глухим стуком в ответ.
– Как Вы сюда попали? – заорал я своим непрошенным гостям, получая в ответ тишину их голосов. Только привычный стук следовал за мной, словно крался со спины. Темнота настигла меня так некстати, коридор объяла дымка тумана, и я развернулся спиной к двери, смотря далеко вперед, где по бокам так же виднелись забитые двери, а ввысь тянулась лестница на второй этаж. Я сделал шаг вперед и, не увидев открытой комнаты, через которую выбегал, сорвался вперед.
Где она?
Я же только что вышел и повернул направо!
Я ударил кулаком по забитым доскам, за которыми скрывалась дверь в комнату, где находились эти двое. Стук каблука от ботинка Рича раздавался все громче и громче.
– Это не смешно, откройте чертову дверь, придурки! – зарычал я, продолжая колотить.
Смех Рича, ехидный и гадкий, раздался внутри.
– Я снесу ее и оторву тебе голову, сукин сын!
Злость вновь переполняла меня до краев, кровь ударила в голову, и я переставал замечать что-то вокруг себя, когда как единственными чувствами, помимо тех, что я испытывал, вдруг оказались жидкий страх и одиночество.
– Луис…, – голос Гарольда раздался справа от меня неожиданно, и я врезался от испуга в дверь. Рядом со мной никого не оказалось, и я встряхнул головой, хмуро уставившись на преграду перед собой.
– Где здесь выход? – предпринял я еще одну попытку, потирая ушибленный лоб пятерней, – Почему все двери заколочены намертво? Я только что отсюда вышел, черт побери и ее не было!
– Не надо…, – тихо прошептал Шон с той стороны, – Она же услышит тебя… Прячься…
Я приложил ухо, едва различая его лепетания.
– О чем ты говоришь, Шон? Кто "Она"?
Я отскочил, как ошпаренный, когда сильный удар впечатался в дверь с той стороны.
– Открой дверь, Шон, – потребовал я, ударив в ответ.
– Нет-нет-нет…, – будто в бреду шептали его губы. Смех Рича перебивал его мантру, и я колотил без устали.
– Открой эту чертову дверь сейчас же! Богом клянусь, я сравняю вас обоих с землей, если вы мне сейчас же не объясните, какого хрена здесь творится!
– У тебя не получится сделать этого, малыш, как бы тебе того не хотелось, – ответил мне Рич, хохоча во всю глотку. Цокот его каблуков уже не казался самым громким звуком в этой сумасшедшей лачуге.
– Шон! – взывал мой отчаявшийся голос к нему. Позади меня вновь раздался стук, и я обернулся в сторону лестницы. Звук раздался громче, и я обомлел, застыв от страха.
Это был он.
Как во сне.
Точно такой же звук, как когда Ее туфли звякали от соприкосновения с полом. Я сглотнул, впервые холодный пот прошиб меня, и я без устали колотил дверь.
– Рич? Рич, я прошу тебя, давай нормально поговорим и решим проблему! Открой дверь!
Острый каблук коснулся первой ступени, и лязг этого режущего звука стрелой прошелся вдоль моего тела.
Во рту у меня пересохло.
– Она здесь…, – в ужасе просипел Шон, и быстрые шаги за закрытой дверью стали отдаляться все дальше и дальше.
Тот страх, что я ощутил во сне – вдруг обернулся для меня явью, и я впервые услышал голос Той, которую так боялся не только Шон, но и я сам:
– Где ты прячешься, дрянной мальчишка? – ядовито протянула Она, – Выходи…
Я обливался холодным потом по мере приближения Ее шагов.
Эти слова.
Эти слова я уже где-то слышал.
Звуки быстрого перемещения, словно бы маленьких, крошечных ножек, доносилось со стороны комнаты, где находились Шон и Рич. Я стучал и стучал в нелепой надежде, что они отворят мне дверь, и мы вместе скроемся от того, что ввергло нас в ужас. Казалось, только Рич не поддавался панике, время от времени хохоча.
Я схожу с ума.
Ее лакированные черные туфли на высоком каблуке показались перед моими обезумевшими глазами. Тонкая бледная рука опустилась на перила.
Весь мой сон, три недели назад лишивший меня покоя, сейчас становился реалистичен на столько, что мне казалось еще немного, еще чуть-чуть – и приступ паники вгонит меня, лишая кислорода.
Черт, я даже не дышал.
– Луис, дышите, – донесся до меня голос Гарольда. Я коснулся своей груди, ощущая, как сердце колотится под подушечками пальцев. Рука сгребла рубашку в ком, оттягивая назад.
– Д-док? – судорожно оглядываясь по сторонам, вымолвил я.
Мне не хватало воздуха. А Она уже явила моему взору свои тонкие ноги-спички.
– Детка, давай почитаем… Ты же любишь, когда тебе читают? – приторно-сладко пропел голос.
Я еще раз огляделся по сторонам в поисках чего-то подручного.
От нее несло ужасом. Чем ближе становилось видно ее тело, тем быстрее подкашивались мои ноги. Блядь, я уже взрослый мужик, так почему страх пронзает меня настолько остро, что я не могу дышать?
– Луис, Вы сл-… меня? Луис!
Вытащите меня. Вытащите меня. Вытащите меня.
– Беги… Беги отсюда…, – шкребся Шон ногтями с другой стороны двери.
– Открой мне дверь, прошу…, – взмолился я, припадая лбом к дереву. Шум по ту сторону стал громче и парень завизжал, сорвавшись на крик. Меня отшвырнуло назад, и я в панике разогнался, всем телом наваливаясь на заколоченную дверь.
– Что происходит?! Шон! Шон!
Его истеричный крик не прерывался, и он визжал точно свинья, которая чувствовала, что ее забьют прямо сейчас. Рич засмеялся, а Ее ключицы скрывались за темными прядями, и полные губы показались мне, обмалеванные темной помадой цвета бордо.
– Не подходи ко мне! – прорычал я, загнанный в угол своим разумом. Уголки губ ее дрогнули в усмешке. Точенный прямой нос и, наконец, эти чертовы зеленоватые глаза, вселяющие ужас в моей голове, окинули меня так же насмешливо, как это делал Рич часом ранее, стоя в расслабленной позе напротив софы.
– Беги отсюда! Прячь-…! – в последний раз завопил Шон, и голос его оборвался за громким грохотом неизвестно чего. Я отступил назад, спотыкаясь обо что-то под моими ногами и полетел на пятую точку. Ее туфля коснулась пола, на котором я валялся, и я зажмурил глаза, накрывая свою голову руками. Гнетущая атмосфера давила на меня со всех сторон – я затрясся, как ребенок, которого накажут ремнем и впервые за все время из моего рта вырвался хрип, предвещающий жалкие рыдания для человека моего возраста.
Кажется, мое сердце остановилось…
– Луис…, – тихонько донесся до меня голос Гарольда откуда-то сверху, – Луис, прошу Вас, откройте глаза, все хорошо.
Я дрожал, мотая головой и завывая, как вдруг теплая ладонь психиатра коснулась моего плеча, и я вылетел вон, врезаясь в небольшой журнальный столик коленом, стоящий перед кожаным диваном. Глаза мои распахнулись, и я схватился за первый попавшийся под руку предмет, оказавшийся вазочкой с печеньем. Ворс небольшого пушистого ковра вбился под мои пальцы, и я тяжело дышал, в безумном смятении смотря в глаза того, кому позволил погрузить меня в сущий кошмар.
Мужчина протянул мне стакан воды, и я резко отмахнулся от него, все еще чувствуя, как дрожат мои колени. Жидкость пролилась мимо, и Гарольд отставил стакан, оставив тот стоять на краю столика. Мой рот стягивало от сухости, но я скорее хлебну яда, чем приму еще хоть что-то из рук этого гнусного докторишки!
Я не мог успокоиться еще честных минут пятнадцать, прежде чем поднялся на ноги, срывая пиджак со спинки кресла.
– Вы готовы продолжить? – осторожно спросил меня Гарольд. Он занял свое рабочее место, складывая руки в замок на небольшом животе, и устроился поудобнее, прильнув спиной к выкрашенной коже кресла вплотную.
Ха, он вздумал еще шутить со мной!
– Я весьма признателен Вам в том, что успел несколько раз пожалеть о своем прибытии и ощутить на себе все признаки наступающего инфаркта, – истерический смех вырвался наружу. Дрожащей рукой я зачесал волосы назад и оттянул галстук, решаясь на глубокий вдох. Кислород наполнил легкие, и я коснулся век пальцами, устало потирая глаза.
Мало того, что я не мог спать до этого, – теперь это казалось мне просто невозможным после всего пережитого.
– Счастливо оставаться, док, – махнул я ему на прощание рукой и схватился за холодную ручку двери, опуская оную вниз.
– Прошу Вас, Луис, – тут же окликнул меня психиатр. Я замер, всматриваясь в дверь, – Вы не могли бы ответить на мой последний вопрос?
– Последний вопрос? – глухо переспросил я.
– Уверяю, что после этого оставлю все попытки Вас задержать.
Ха! Какой любезный!
– Валяйте, чего уж там…
– Как "Ее" звали, мистер Болдон?
Я сжал ручку сильнее, и мне показалось, что от моей хватки она треснула. Я толкнул ее вперед, распахивая путь к долгожданному выходу, который искал весь чертов день.
– Как "Ее"-…, – как заведенный попугай, повторил Гарольд, разинув рот, но я прервал его, подняв в воздух руку. Мне не нужно было оборачиваться, заглядывая ему в глаза, чтоб сказать это.
– Анже.
Дверь за мной с грохотом захлопнулась, и я впервые осознанно сделал то, чего раньше не понимал – сбежал от своего прошлого.
