David Space
Черное закулисье. Сборник рассказов
Моим особенным и любимым увлечением всегда было рисование. А все свое свободное время я любила проводить за мольбертом. Сам вид чистого холста вызывает у меня желание творить, а запах красок, давно стал для меня самым любимым ароматом, наравне с духами или цветами. Я с большим удовольствием посещала дополнительные уроки, а мои работы не редко занимали первые места на выставках или конкурсах.
– Здравствуйте дети. Это Нечай Наталья, – классный руководитель Подольская Галина Иванова, представляла меня своему 9-А. Два десятка учеников пристально и оценивающе смотрели в мою сторону. Не люблю столько внимания, меня не покидало чувство и желание поскорее сесть на свое место. – Теперь она будет учиться с вами, прошу любить и жаловать. Наташа, присаживайся на любое свободное место. У вас еще будет время познакомиться поближе на перемене.
Все места на передних партах были заняты, поэтому мне пришлось сесть почти в самом конце, рядом с белобрысым парнем. Урок начался, но я не переставала ловить на себе любопытные взгляды одноклассников, что время от времени прилипали ко мне, как репяхи, стоит мне только отвернуться к доске.
– Меня зовут Николай. Не переживай, у нас очень дружный класс, – заметив мою нервозность, парень решил меня подбодрить. – Это они так, только первое время себя будут вести, свежая кровь, понимаешь? – он казался очень уверенным в себе. Это уже позже я узнала, что он был негласным лидером класса. Человеком, к мнению которого, прислушиваются абсолютно все ученики.
Выразительные скулы, ямочки на щеках и зеленые глаза, этот парень сразу же пришелся мне по душе.
– Ага, – сильно смутившись, это все, что я смогла из себя выдавить.
Услышав, о чем мы говорим, к нам развернулся парень, что сидел впереди и принялся ехидно подтрунивать над товарищем:
– Что Колян, это твоя новая девушка?
– Толик, не смущай одноклассницу, – смазливый блондин по дружески дал, впереди сидящему, щелбан.
– Ой! А что я? Девушка привлекательная, все как ты любишь.
В этот момент преподаватель заметил шум на задних партах:
– Кузнецов, ты хочешь вместо меня рассказать новый материал?
– Нет, Галина Ивановна, просто прошу своего друга, что бы пригласил меня к себе на свадьбу.
После этой шутки весь класс залился хохотом и веселыми возгласами.
– Тимохин, еще одна такая выходка и дальше урок для тебя будет вести директор.
Подобное предупреждение красного руководителя положительно повлияло на поведение ученика, и он сел смирно.
– Извини за него, – уже шепотом ко мне обратился Николай. – Он у нас что-то вроде шута.
Когда прозвенел звонок с урока, меня окружили ученики и начали засыпать самыми разными вопросами. Начиная от моей старой школы, города проживания и заканчивая моими увлечениями и предпочтениями в музыке. После разговоров и своих личных наблюдений, класс мне показался действительно дружным, все держались друг за друга. Но все-таки существовали невидимые барьеры, разделяющие детей на некие подклассы. Мальчишки делились на две группы, это спортсмены, ребята, которые предпочитали проводить много времени на турниках, играя в футбол или посещая боевые секции. Туда входил Николай и его приближенные. И вторая группа, это те, кого я нередко могла наблюдать с сигаретой за школой, или в кругах ребят постарше далеко не доброжелательной наружности. Когда девушки делились на три лагеря. Принцессы, местные модницы, что уже со всем размахом используют косметику и носят очень откровенные одежды, что не редко попадает под критику учителей. Предпочитают проводить время за сплетнями и гоняться за трендами или лайками в социальных сетях. Второй группой были отщепенки, три полных подружки, что всегда ходили вместе и вели себя отстраненно и равнодушно. Учатся они посредственно, но когда я их вижу, у меня всегда возникает впечатление, якобы у них свой особенный элитный клуб, со своими порядками и правилами, и если кому-то удается туда попасть, то это прямо таки удача всей вашей жизни. Третьей группой были отличницы и хорошистки, девочки, что вели себя исключительно хорошо, не гуляли допоздна и не нарушали дисциплину.
Если на чистоту, я не находила себя, ни в одной из этих групп. Я выписала себе на листик фамилии и имена всех одноклассников, чтобы быстрее всех запомнить, и совершенно неосознанно сделала небольшие пометки напротив каждой фамилии, обозначающую их принадлежность.
Именно в этой школе не было кружков по рисованию, а чтобы дополнительно заниматься и расти, приходилось обучаться при помощи интернет лекций. Но первый день, мне показался достаточно неплохим, я, конечно, не обзавелась новыми подругами, но зато успела со всеми пообщаться и наладить какой-никакой контакт. А для меня, это уже отличный результат.
Уже дома, я обнажила анонимную записку у себя в куртке с очень противоречивым посланием: «Руки прочь от Коленьки». Буквы были печатными, поэтому разузнать, кто именно ревнивый автор послания, не было никакой возможности. Я была немного обескуражена, так как не сделала ничего, что могло вызвать такую острую реакцию незнакомки. Поэтому, на следующий день, я решила просто сесть в другом месте. Я не конфликтный человек, да и не к чему настраивать против себя людей с самого начала. Не знаю почему, может из-за переизбытка впечатлений или переживаний по поводу этой странной записки, мне долгое время не удавалось уснуть. И как результат, выспаться так и не получилось.
На следующий день я села в противоположной стороне класса от места, где сидел Николай. Можете меня называть трусихой, и скорее всего вы окажетесь правы. Я не из тех людей, что идет по головам и предпочитаю мирные пути решения конфликтов, даже порой без особой выгоды для себя. Оставалось пять минут до начала уроков, как в класс забежал Николай, и, найдя меня взглядом, без каких-то объяснений просто плюхнулся рядом со мной. Тяжело дыша и снимая с себя тяжелый рюкзак, он обратился ко мне:
– Привет Наташ, математику сделала?
– Привет, да, – полностью растерявшись, я не знала, как мне нужно сейчас себя вести.
– Дай списать, пожалуйста. Вчера с братом до поздней ночи смотрели бокс по телевизору, мало того что не выспался, так и ничего сделать не успел.
– Так до начала урока осталось пять минут?
– Ничего, успеем, – задиристо ответил Николай, якобы «Это вы наших еще не знаете!».
И я просто дала ему переписать математику. Он справился даже быстрее, чем я ожидала, вдобавок, похвалил мой почерк. Удача не покидала его, он был первым кого вызвали к доске для проверки домашнего задания, и как оказалось, Николай не слепо все переписал, и даже успел во всем разобраться и получить отличную отметку. Я его не просила, но Коля сам всегда подсаживался ко мне на уроках. И я буду лгуньей, если скажу, что не рада его вниманию. И именно поэтому меня постоянно переполнял страх, что в ближайшее время что-то нехорошее может произойти.
Так и могло случиться, но на этот раз удача была на моей стороне. После уроков за углом школы меня ждали отщепенки. Должна признаться, что мое первое мнение о них было весьма поверхностным и крайне не точным.
– Э, Натаха! А ну подойди, нужно поговорить, – в голосе Тани, так звали самую крупную по габаритам и дерзкую девушку с этой троицы, чувствовалось явное презрение и необъяснимая агрессия.
– Да? – я не могла не подойти. Вернее могла, но струсила и подчинилась.
– Слушай подруга. Лично я против тебя ничего не имею, но тут до меня дошли слухи, что ты мужиков вздумала отбивать. А это не по-людски как-то.
– Да, не по пацански, – хором добавили ее подружки Лариса и Галя. Что уже стояли по обе стороны возле меня, что не могло не давить на меня психологически.
– О чем это вы? – я дала заднюю.
– Не включай дуру, ты прекрасно знаешь, о чем мы, – от Тани прямо таки веяло суровой и прямолинейной провинциальностью.
В этот же момент за угол зашел Николай и тут же подошел к нам:
– Привет девчонки. Наташ, я тебя всюду искал.
Три богатыря тут же расступились, судя по всему, Николай не понял, что только что происходил своеобразный акт запугивания.
– Да? – я была очень сильно рада, что здесь появился именно он. Атмосфера сразу стала мягче, и я понемногу начала приходить в себя.
– Да, ты меня сегодня выручила, и я хотел бы угостить тебя мороженным, в качестве благодарности, – Николай, немного смутившись, начал чесать свой затылок.
Отщепенки моментально принялись пилить меня взглядами, и теперь абсолютно все присутствующие ждали именно моего ответа.
– Что ты, спасибо, но ненужно. Я сделала это просто так.
Таня одобрительно прищурилась, когда Николай не собирался сдаваться:
– Давай, я хоть проведу тебя до дома, я настаиваю. Нам все равно по пути. Пойдем. Все пока девчонки! – он попрощался с отщепенками и поволок меня под руку за собой.
– Пока, Колян. Натах, и ты не болей! – крикнула уже в спину Татьяна, а ее спутницы противно захихикали себе под нос.
Меня пронесло, но я не стала ничего ему рассказывать. Наверно снова струсила, оправдывая свой поступок тем, что не стоит настраивать против себя остальной класс. Николай все же купил нам мороженное, и мы съели его прямо у моего подъезда. И наверно, именно в этот момент, я влюбилась в него по уши. Он вел себя очень внимательно и деликатно. Нам было очень весело, мы просидели на лавочке около двух часов, пока Николаю не пришлось отправляться на тренировку. А уже дома, я не знала к какому углу мне кидаться, к счастливой влюбленности или страху от возможных последствий.
Находясь как на иголках, я боязливо переступала порог школы, ожидая расплаты. Но дни шли, ничего особенного не происходило. Николай каждый день провожал меня к подъезду моего дома. И пребывая в легкой эйфории из-за влюбленности, я уже начала предполагать, что все обошлось, а неизвестная ревнивица, все же решила оставить меня в покое. Но как оказалось, это было только затишье перед бурей.
Все перевернулось с ног на голову в пятницу, на классном часе, после уроков. Вокруг царила давящая атмосфера чего-то нехорошего. Все постоянно настороженно перешептывалась, что не сулило ничего хорошего. А в классе явно не хватало некоторых парней, что по моей личной классификации, проходили ко второй группе молодых людей с плохими привычками.
– Здравствуйте, ученики, – лицо Галины Ивановны казалось очень уставшим и вымотанным, а голос подавленным и расстроенным. В руках она держала какой-то листик бумаги. – Мне очень жаль, что приходится собрать всех для объявления очень прискорбных новостей. Может уже кто-то знает, но некоторых учеников нашего класса, таких как Степанов, Шестаков и Литвиненко, собираются исключить из нашей школы. Их, и еще нескольких учеников поймали за хранение и распространением легких наркотических препаратов в пределах нашей школы.
В двери класса кто-то постучал:
– Галина Ивановна, пришли родители учеников, вас вызывают снова к директору, – сказал голос из коридора.
– Хорошо, сейчас приду, – двери закрылись. – Дети, если кто-то что-то знает, возможно, вы в курсе, с кем именно общались мальчики? Думаю, что вы все понимаете, что кто-то из взрослых подначивал их ступить на кривую дорожку. Если вы боитесь, то можете подойти ко мне в любое время или написать анонимное письмо, – у классного руководителя громко зазвонил телефон. Она положила лист бумаги на стол и достала смартфон. Увидев, кто именно ей названивает, она выключила звук сигнала. – Да иду я, иду. Дети, наркотики это очень страшные вещи, и разумеется, этому нет места в школе, и если вы что-то знаете, прошу вас, пойдите к нам встречу. Все, вы свободны! – Галина Ивановна быстрым шагом вылетела из класса.
Все присутствующие дружно начали собираться, шумно обсуждая случившееся. Как вдруг один из одноклассников закричал:
– Так, блять, всем стоять! – это был Тимохин Ярослав, парень из компании учеников, поставленных на отчисление. Он был явно взволнован и очень зол. – Сядьте, все. Нам нужно, кое в чем разобраться.
– Что случилось, Тимохин? У меня нет ни времени, ни желания оставаться здесь, – возразила одна из принцесс Потапенко Настя.
– Нет уж, ты уж присядь и помолчи, это касается каждого, – возразил Ярослав.
– И не подумаю, – она уже демонстративно взяла сумочку под бок, и собралась уходить.
– Постой, Настя, это дело класса, пускай скажет, что хотел, – поддержал одноклассника Николай.
На что дама, только демонстративно громко вздохнула и уселась за парту:
– Пять минут, максимум, – Потапенко вела себя так, будто сделала всем величайшее одолжение.
– Класуха умалчивает, но я в курсе, как все происходило. Так как сам был свидетелем случившегося. Думаю, что кое-кто знал, а кое-кто догадывался, что пацаны покуривают план. Это их личное дело, на что тратить свою жизнь, и на самом деле, никто из них ничего не продавал. Кто-то их слил, какая-то крыса поселилась в наших рядах и сдала своих же пацанов.
– Это очень громкое заявление, и с чего ты решил, что это именно наши, а не из параллельный класс? – возразил Толик, друг Николая.
– Постой, братан, дай договорить. На большой перемене, директриса вызвала к себе меня, Санька, Димона, Антона и Кабана. Нас всех там ждал неприятный сюрприз в виде мусоров и классного руководителя. Мы проследовали в раздевалку и нас всех демонстративно заставили вывернуть карманы. Мне и Саньку повезло, у нас были простые сигареты, а вот остальных ждет теперь не самая хорошая участь. У директрисы был при себе список с фамилиями, и они точно знали кого именно нужно обшманать.
– Не понимаю, зачем это кому-то нужно? Какой в этом толк? – снова запротестовала одна из принцесс, давая всем понять, что ей уже надоело.
– Вот именно, у нас дружный класс, крыс нет, – поддержал девушку Анатолий.
– Ну а кто тогда? Кто?! – Тимохин, бесился из-за случившегося.
– А на столе, не тот самый список? – отличница с первой парты, заметила оставленный в спешке классным руководителем лист бумаги.
Тимохин развернулся, и его лицо тут же расплылось в довольной улыбке:
– Тот, сука, тот! – он подошел к столу и взял его в руки.
И как только я увидела этот самый листок, то чуть не потеряла сознание. Судорожно копаясь в сумке, я отыскала свой блокнот и открыла страницу, где я собственной рукой вписала фамилии всех учеников класса. Меня будто пристегнуло к стулу, душа ушла в пятки, а ниже живота появилась ноющая боль. Кто-то взял мой блокнот и вырвал оттуда ту самую страницу, которую Тимохин держит перед листом. Все фамилии учеников, которых вызвали для проверки, были выделены ярким красным маркером. Кто-то отлично постарался, выждал, пока я оставлю свои вещи, и как следует покопался, отыскав ту самую страницу. Потом выделил нужных учеников маркером и отнес лист бумаги директору, скорее всего, анонимно.
Чье? Признавайтесь! – из-за парты поднялась Танюха, явно настроенная на грубые разбирательства. – Подымайся, или мы определим тебя по почерку!
Не знаю, участвует ли она в заговоре, или ей просто по душе устраивать дебош, но у меня не хватило смелости встать. Да лист мой, но я же его никуда не носила! Как же все хорошо сложилось, появилась новенькая и тут сразу же такой случай подвернулся. А ведь мне никто не поверит.
Напряжение в классе нарастало. Сама Танюха вызвалась ходить по классу и проверять сходство почерка. И как только она подошла к моей парте, Николай взял в руки этот листик, и естественно, узнал мой красивый почерк. Мне хотелось исчезнуть, провалиться под землю, или быть где угодно, только не здесь. Он посмотрел на меня так, будто смотрит не на девушку, а на грязь. Разочарованный и обманутый он стал из-за парты, и ничего не сказав, пересел на другое место. И к гадалке не ходи, между нами все закончилось.
– Что крыса попалась? А я, то думаю, почему тут не хватает только твоей фамилии? – Таня смотрела на меня, а на ее лице была довольная ухмылка. От нее ужасно пахло потом, а изо рта доносился аромат жареной колбасой, от чего меня стошнило и чуть не вырвало.
Собравшись со всеми силами, я наконец-то выдавила из себя несколько слов, через силу:
– Да это мой листик, но у меня его кто-то украл.
Весь класс зашумел, как рой ос. И уподобившись стае озлобившихся волков, уже не хотели ничего слушать. Они нашли себе козла отпущения.
– Ну конечно, а что бы ты еще сказала?! – кто-то выкрикнул из толпы.
– До твоего появления у нас все было хорошо! – подключился Анатолий.
– Это правда! Зачем мне это? – мой голос сорвался, превратившись в мышиный писк, и уже почти полностью был поглощен волной возмущений.
– Не знаю, но ты, сучка, готовься, ты нам за все ответишь! – крупная отщепенка, не сдержалась и толкнула меня в плечо рукой.
Тело понесло по инерции, но я чудом удержалась руками за парту, прямо перед тем, как свалиться на пол. Такая трусиха, как я, не способна дать сдачи. По глазам уже катились слезы отчаяния, я не понимала, что мне нужно делать, поэтому просто схватила сумочку и выбежала из класса. Мне в спину летели ручки и мятая бумага. Один из запущенных простых карандашей, угодил прямо в лицо и расцарапал щеку до крови. Я не понимала куда направляюсь, ноги просто несли меня подальше от этого места.
– Давай! Давай! Беги! Далеко не убежишь! – класс заливался недовольством и истерическим хохотом злобной толпы, считающей, что вершит справедливое возмездие.
Ноги сами принесли меня в туалет на этаже младших классов. Их уже давно отпустили, поэтому меня никто не тревожил. Я просто плакала, пока не закончились слезы, потом просто сидела, не представляя, как мне дальше жить? И как так получилось, что за одно мгновение, вся моя жизнь пошла под откос. Естественно я расскажу обо всем родителям, но после разбирательств, меня, скорее всего, просто переведут в другую школу. В этот момент я ненавидела отцовскую работу, если бы мы не переехали, то ничего этого не произошло. Сейчас мне просто нужно было вылить на что-то свою ненависть и обиду, так как я понятия не имею, кто стоял за всеми этими подставами.
Приведя себя в порядок, я, наконец-то, собралась обратно домой. На улице уже вечерело, школа была пустой, но могла ли я подозревать, что все еще далеко не закончилось? На выходе меня ждало пятеро учеников, тот самый Ярослав, его друг Санька и три отщепенки. Все они были в спортивных костюмах и явно поджидали именно меня. На их скупых на эмоции лицах, явно чувствовалась жажда мести. Я тут же развернулась и пошла в противоположном направлении, в надежде на то, что они меня не заметили, но это было слишком наивно с моей стороны. Эта пятерка отреагировала незамедлительно и пошла за мной. Они свистели мне в след, но я не оборачивалась и продолжала идти вперед. Со временем я перестала узнавать улицы и поняла, что заблудилась, но, даже не смотря на это, продолжала просто идти вперед, а мои преследователи шли следом и не отставали ни на метр. Многоэтажные дома сменились частными секторами, мне было очень страшно, поэтому в плену у собственных эмоций, я напрочь позабыла позвонить домой и попросить, чтобы меня забрали родители. Все казалось каким-то страшным и нереальным сновидением, что я даже ущипнула себя за ногу. Отчаявшись, я сорвалась и побежала вперед, надеясь оторваться. Но не сообразила, так как еще ни разу в жизни не попадала в подобную ситуацию, и так вышло, что сама, как дура, пришла на совершенно безлюдный участок города, что и нужно было мстителям.
Знающие местность, парни запросто нагнали меня и заломили мне руки. Все попытки вырваться были тщетными. Изрядно запыхавшись, отщепенки прибежали с опозданием. Я закричала, но ответом мне было ощущение какой-то грязной тряпки во рту. Это был самый страшный момент в моей жизни. Мне было сложно дышать, я задыхалась, и все на что была способна, так это громко мычать. Таня со всего размаху ударила меня в живот, тело переломило пополам от боли, и я подавилась тряпкой. В этот момент мне казалось, что я вот-вот и умру. Но меня подняли на ноги, и кусок ткани выскочил изо рта. Я снова захотела закричать, но все что у меня вышло, так это сильно закашляться, из-за сухоты в ротовой полости. Остальные подружки так же, без дела не стояли, они взяли сумочку и высыпали все на землю, а за тем начали топтаться по содержимому. Косметичка, зеркальце, пенал и телефон жалостливо трещали под ногами двух толстых хулиганок. Наступил момент апатии, когда разум больше не воспринимает действительность в полном объеме, а тело просто не хотело бессмысленно сопротивляться. Но спасение пришло оттуда, откуда я его не ждала.
По улице раскатисто прозвучал огнестрельный выстрел, и где-то за моей спиной раздайся хриплый мужской крик:
– Э! Вы чего там творите, черти проклятые! Уебывайте нахуй отсюда! А то завалю!
И со словами «Это еще не конец!», пятерка не заставила себя долго ждать и моментально скрылась за углом ближайшего перекрестка.
Я упала на колени и даже не могла подняться на ноги. Живот ужасно болел, настолько сильно, что мне было даже больно шевелиться. Когда меня били, я прикусила губу, и во рту теперь был металлический привкус крови. Глаза затекли слезами, поэтому я плохо ориентировалась в пространстве. За спиной уже доносились очень странные шаги. Кто-то открыл калитку, и я зажмурилась в ожидании. Какая разница, или тебя изобьют до смерти, задохнешься, или застрелят?
– Для тебя нужно отдельное приглашение, чертовка?
Я обернулась и увидела одноногого мужчину на костыле, возрастом за пятьдесят. На нем была старая поношенная красно-черная рубашка в клетку и серые брюки. Лицо покрыто грубой и слегка подседевшей щетиной, взгляд тяжелый и высокомерный. Я, наверно, выглядела так жалко, что даже он на мгновение, разобравшись, что именно тут произошло, переменился в лице:
– За что это они тебя так? – он не жалел мня, а скорее интересовался для галочки.
– Не за что, просто так. – я злобно огрызнулась. Бездушный мужлан.
Я всегда относилась к старшим с уважением и никогда не позволяла себе грубости. Но в данный момент, мне уже было все равно, меня ложно оклеветали, избили и оскорбили. Какая ему вообще разница? Позже, все обдумав, я пойму, что была не права, ведь этот мужик, может сам того не подозревая, но все-таки спас меня.
На что он только одобрительно хмыкнул, глядя на то, как я, ползая на четвереньках, собирала с земли остатки безвозвратно испорченных вещей.
– С характером. Помогать со сборами не буду, как ты могла заметить, сейчас я не в лучшей форме. Но мне кажется, что тебе может понадобиться возможность позвонить, – мужчина легонько пнул костылем мой разбитый мобильный телефон с погасшим экраном.
– Если можно, я буду вам очень благодарна.
– Видишь, как запела: «Буду благодарна», – он передразнил меня и как-то ядовито засмеялся. Потом незнакомый мужчина развернулся и неспешно поковылял обратно к дому, а за его спиной висело длинное охотничье ружье.
Вещи вымазаны, куртка порвана, сумка уже напоминает скорее мешок с мусором. И вообще, я наверно, похожа на бездомную, чем на школьницу. Я прошла во двор, внешний вид которого переживал далеко не лучшие годы. Ветхий забор, лужайка заросла высокой травой в вперемешку с бурьяном, тропинки из брусчатки развалились, а камушки под ногами постоянно плясали от каждого моего шага. Да как он вообще умудряется с одной ногой перемещаться по такой полосе препятствий? Пока я дошла до крыльца, на котором был старый круглый деревянный столик и пару табуретов, несколько раз чуть не упала. Во дворе, как-то странно, но приятно пахло, запах казался экзотическим, а о его происхождении, мне оставалось лишь догадываться.
Заметила не сразу, но у двери лежала большая старая и очень флегматичная рыжая собака, что завидев меня, соизволила только приоткрыть глаза, посмотреть на в мою сторону и закрыть их снова. И дома вышел мужчина, в руках у него была чашка и полотенце. Не спеша, доковыляв до табурета, параллельно издавая старческое мычание, он, наконец-то, умостился на стуле.
– Вот, – мужчина протянул мне полотенце и поставил рядом чашку с какой-то желтоватой жидкостью внутри. Поймав мой смущенный взгляд, он добавил. – Что? Оно чистое, я только что достал его из шкафа. Вытри лицо, чертенок.
Я на автомате открыла сумку, и сразу же вспомнила, что абсолютно все, кроме книг, пришло в непригодность.
– У вас есть зеркало?
У него на лице на мгновение появилось недовольное выражение лица. И я уже подумала, что он откажет, но ошиблась:
– Я тебе не прислуга, пойди в дом и сама возьми, на кухне на окне, – я в благодарность кивнула, а он, бурча, добавил: – И не забудь, потом на место его отнести.
Аккуратно переступив через собаку, я прошла в дом. Затхлый и запыленный коридор, мечтающий о ремонте: уголки обоев отклеились, а на потолке была куча подтеков из-за протекающей крыши, обувь хаотично разбросана прямо под порогом, а тюль разделяющая коридор и кухню закоптилась и очень странно пахла. Кухня была ничем не лучше: плита покрыта многолетней гарью, сковородки от постоянного использования покрылись черной копотью, кран мелодично протекал, наигрывая какую-то простенькую мелодию, а дверки шкафчиков уже давно не закрывались и висели отворенными. Судя по всему, этот мужчина живет один, и на мгновение, мне даже стало, его немного жаль.
– Ты чего там возишься? Я же сказал, на окне возле умывальника! – его голос звучал отчетливо, так как форточка выходила прямо на крыльцо.
– Да иду я.
Я заглянула за штору и нашла круглое зеркальце для бритья. Рядом красовались бритвенные принадлежности: старая советская бритва, что использовала еще стандартные прямоугольные лезвия и баллончик с пеной. Когда на другом окне, стояли три трехлитровых банки, наполненных мутной жидкостью, где плавали какие-то странные сколькие коричневые субстанции, напоминающие стопку жареных блинов.
Уже на улице, я поставила перед собой зеркало и ужаснулась. Освещение было слабым, вечерело. Мужчина неспроста называл меня чертенком, все лицо было в грязи вперемешку с кровью. Щека из-за пореза немного распухла, а земля была повсюду, даже в волосах. Тут как не посмотри, одним полотенцем не обойтись.
– Ах да чуть не забыл, – он засунул руку в карман, а затем протянул мне мобильный телефон старого образца, я таких моделей еще никогда не видела.
Он был достаточно увесистым и крупным, корпус выполнен из темно синего пластика, а дисплей был малюсеньким и черно-белым. Я никогда не имела опыта обращения с подобной техникой. К тому же все маркировки на кнопках уже давным-давно стерлись. Все что я смогла, так это включить дисплей, а дальше зависнуть, не понимая даже каким образом его разблокировать?
– Что ты телефон пользоваться не умеешь? – он посмотрел на меня, как на недоразвитую. – Ладно, давай, и чему вас только сейчас учат?
Отточенным движением он достал из кармана на груди старые очки, подвязанные за ушки резинкой, и одел их на голову. И с важным и деловитым выражением лица профессора, всматриваясь в малюсенький экранчик, начал нажимать на кнопки по памяти.
– Куда звоним?
Глядя на свой внешний вид и погрузившись в собственные раздумья, я сразу не поняла, о чем именно идет речь и переспросила:
– Что, простите?
– Я говорю, мне милицию набирать, или ты скажешь номер телефона своих родителей? – его голос звучал немного нервно.
– Родителей, – быстро ответила я. Пусть лучше уже они решают, как лучше всего поступить. Обращаться ли в милицию, или идти сразу в школу разбираться? Но по понятным причинам желания возвращаться в старый коллектив у меня уже не было.
Хозяин дома передал мне трубку.
– Алло, – это был мамин голос.
– Привет мам, это я, Наташа, – меня снова переполнили эмоции, и я чуть не разрыдалась опять.
– Девочка моя, ты где? Я не могу к тебе дозвониться. Ты в курсе, который час? – заметно было, что мама тоже, очень напряжена. – Мы с папой на взводе, уже начали обзванивать всех знакомых.
– Мамочка, ты только не переживай, я попала в беду, но сейчас со мной уже все хорошо.
– О Боже! Что случилось?!
Мама есть мама, сколько не говори.
– Мам, потом расскажу, уже дома. Забери меня, пожалуйста.
– Южная 26, – равнодушно подсказал мужчина.
– Южная 26, мам.
– Уже выезжаю, жди меня там, никуда не уходи, буду через пятнадцать минут, – я услышала щелканье закрывающейся двери и глухое эхо шагов, как мама, уже запыхавшись, спускается по лестничной площадке нашего дома.
– Хорошо, жду.
Мне повезло, и я интуитивно догадалась, где расположена кнопка завершения вызова.
Повисло молчание, мамин голос ненадолго вернул меня во времени, в то мгновение, когда всего этого кошмара еще не произошло. Но сейчас, сидя в совершенно чужом дворе, на чужой улице и с незнакомым мужчиной, я даже не знала, что и думать.
– Спасибо вам большое. За все, – я передала ему телефон обратно. – И простите меня за грубость, вы ведь пришли мне на помощь. Меня зовут Натальей.
На что мужчина только хмыкнул, мол «чхать я хотел на все, что ты мне сейчас говоришь»:
– Не за что благодарить, я всего на всего принял всю шайку за воров и решил отогнать вас от своего двора. За последнее время домушники совсем распоясались, не хватало, чтобы кто-то подозрительный ошивался поблизости.
Не сказала бы, судя по коридору и кухне, что в доме есть что-то ценное, но упоминать об этом не стала.
– Все равно, спасибо. Даже если не специально, то вы спасли меня. Я могу узнать, как вас зовут?
Он несколько секунд молчал, будто в его имени есть что-то постыдное:
– Евгений Сергеевич, но лучше зови меня дед Женя, не люблю все эти любезности.
Во рту сильно пересохло, и я взяла чашку с желтоватой жидкостью и пригубила немного. Вкус оказался каким-то необычный, кисловатый и отдаленно напоминающий квас.
– Ой, а что это такое?
– Чайный гриб, – коротко ответил Евгений Сергеевич, что естественно, ни о чем мне не сказало. И сразу продолжил: – Послушай девочка. – Ну, хоть не чертенок уже. – Когда приедет твоя мама, про ружье ни слова и полиции тоже. Так сказать услуга за услугу, – на что я только настороженно на него посмотрела. – Нет, ты не подумай, я не дебошир какой-то, у меня даже разрешение есть, просто оно, – он на секунду замешкался. – Как бы сказать, потеряло свой срок годности. Понимаешь? Я раньше увлекался охотой, но когда потерял ногу, любимое увлечение кануло в лету. А я очень сильно сомневаюсь, что инвалиду вообще разрешат хранить при себе оружие и кто-то согласится давать мне лицензию. К тому же я выстрелил в воздух, чтобы отпугнуть подозрительных людей, что ошиваются под моим домом.
– Хорошо, я ничего не скажу. Но, а как же соседи, они тоже могли что-то услышать?
Знала ли я, что покрывала нарушителя закона? Конечно, нет. К тому же, какую девушку вообще в пятнадцать лет интересуют такие вещи?