Дарья Вячеславовна Морозова
Цвет: жёлтый
Почему опять дом? Почему он всегда ловит меня в доме, но никогда не в парке или лесу? На улице или в горах? Скорей всего он возвращается мысленно туда, где он чувствует себя уверенно, может, где ему было хорошо.
– Дом его родителей? Его дом? – пыталась разобраться я, проснувшись.
…Я упала навзничь, не сдержав крик. Вот тут-то он настиг меня, прижал меня к полу и стал душить. Его горячие крепкие ладони – большие, сильные, моя шея для него – как тростинка. Здесь он не мог меня убить, физически не мог, однако ему нужны были мои провидцы. Именно поэтому он фиксирует мне шею и жмёт так, чтобы я не смогла закрыть веки.
Глаза Того-кто-охотится-за-мной смотрели прямо в мои.
И тут до меня снова донёсся тонкий аромат роз. Ганди? Почему ты никогда просто не скажешь, что хочешь?! Хотя нет, не он, потом пойму – кто, если выберусь из этого. Но эта деталь придала мне сил, и я стала рассматривать эти глаза напротив – последнее, что должно было быть перед тем, как я проснусь.
Они тёмно-карие. Цвета шоколада. На верхнем правом веке – маленькая родинка, застенчиво притаившаяся у веера коротких прямых ресниц.
– Шоколад. Это так сладко, – подумалось мне тогда, – и интимно.
И вот тут. Именно в этот момент произошло невероятное.
Хватка на моём горле ослабла. Уже можно было ударить его в грудь и убежать, но я продолжала с интересом разглядывать его глаза, широкие брови, нос с горбинкой, впалые щёки, прямой подбородок.
У него была красивая линия шеи и широкие плечи. На левой ключице, ближе к груди небольшой зарубцевавшийся шрам. Это так по-человечески. Он – тоже человек. И я же вижу, чувствую: хороший. Всё это время я думала о нём, как о сосуде для провидцев, которых нужно спасти, а сам он отходил на второй план.
– Почему я всё это вижу? Как я раньше этого не замечала? Я так боялась его, так отчаянно хотела убежать, скрыться, что не могла увидеть его. Даже когда он раз за разом настигал меня, я хотела только одного – спрятаться, проснуться, закрыть глаза, чтобы не отдать ему ни одного провидца.
Менялась и обстановка вокруг нас. Я осторожно посмотрела по сторонам и улыбнулась, хотя наверно это было не к месту. Но меня настигла такая нежность, такое сильное тепло, сострадание, что иначе я не смогла бы себя повести.
Обнажённые, мы лежали на большой кровати, укрытой движущимся подобно змее тёплым шоколадом. Я – на спине, «охотник» навис сверху, прочно удерживаемый сладкой лавой. Комната была светлая, с большим окном, откуда лился мягкий солнечный свет.
Руки Того-кто-охотится-за-мной были разведены в стороны и плотно обвиты шоколадом, который очевидно и не давал ему свободы действия. Моему противнику было не больше 30 лет, худощав, выше меня. Его лицо не было искажено злобой или ненавистью как прежде. Нет, он был удивлён не меньше моего: видимо, ему тоже впервые было интересно просто смотреть на меня, разглядывая и подмечая разные нюансы. В нашем пространстве прямых взглядов не было место смущению. Казалось бы: вот он – идеальный момент, когда мы оба можем воспользоваться своим положением, но ни один не делает этого.
Он пытался сопротивляться мягкому теплу шоколада, но тот по непонятным причинам оказался сильнее своего пленника. Шоколад обволакивал его спину и грудь, ненавязчиво погладил его щёку, не оставляя следов, сомкнулся на бёдрах. Шоколад тёк и по мне, обнимая руки, плечи, грудь, живот. Было так хорошо и спокойно, что я беспрестанно улыбалась.
Так хорошо. Так спокойно. Безопасно. Если бы можно было, я бы осталась в этом моменте навсегда.
Мы смотрели друг на друга впервые с интересом, без ненависти или страха. И я чувствовала невероятный прилив сил, который, как я поняла позже, был вызван тем, что души провидцев переходили ко мне. Этому мой визави не сопротивлялся, наоборот, я чувствовала облегчение, неверно принятое мною тогда за своё. Хотя и мне было легко тогда. В этом сне всё было хорошо. Впервые за все эти годы.
И тут Тот-кто-охотится-за-мной протянул к моему лицу руку и дотронулся до щеки: шоколад позволил ему это, не боясь, что мне причинят вред. Моё сердце бешено забилось, это было так нежно, так чувственно! Без тени угрозы. Он наклонился ко мне, чуть прикрыв глаза, я подалась вперёд и…
Нас прервали.
Невидимой волной его сшибло влево, а я провалилась вниз, визжа от страха.
Так кончился этот странный сон. Вкус победы оказался противоречивым. Весь день я успокаивала расшатанные нервы и усмиряла новые голоса в своей голове. Хорошо, что «старожилы» уже знали правила и обучали им других. Моё личное «внутреннее» радио пополнилось ещё 20-тью станциями.
Аромат роз. Розы… Милая японка приветливо кивнула мне откуда-то из глубины сознания: не стоит благодарности. Подросток-француз довольно нагло просил слово до тех пор, пока я не призналась самой себе, что в той комнате, полной шоколада, была любовь. Любовь, переполнявшая нас обоих. Любовь, которая началась с меня. Любовь, которую я стала ощущать к человеку. Именно человеку, а не Тому-кто-охотится-за-мной. Думаю, что впервые я вообще увидела и признала в нём личность. Порабощённую и нуждающуюся в тепле, как и все мы.
Я дотронулась до чемодана под шкафом: кажется, теперь я начинаю понимать, зачем мне нужно его содержимое. Коренная американка ласково улыбнулась мне, а индус одобрительно закивал головой. Банда, просто банда.
4 октября
Началось. Они уже тут. Снаряды взрываются прямо над нашими головами. Мне кажется, что те, кто пришли, просто швыряют всё, что у них осталось.
Я вместе с мужчинами стою на площадке «башни». У нас есть оружие, гранаты, пулемёт. Но достаточно ли этого?
Генерал собрал всё мужество, которое у него было, это его последний бой. Он не смотрит мне в глаза, мы никогда не обсуждали его часы: от него не было вопроса, от меня – ответа.
Мы обороняемся, как можем.
Я могу управлять энергией провидцев настолько, чтобы усилием мысли менять траекторию бомб, обеспечивать защитное поле вокруг нас.
Но это ненадолго. Я не знаю, как это вышло, несмотря на все мои старания. Часы не остановить.
Я оглянулась: вокруг меня – нули.
Очередь пулемёта. Оказалось, что Генерал привязал свою руку к рычагу и оружие палит бесконтрольно, осёдланное бездыханным телом.
