Дарья Воробьёва
Соседи
Да уж, совсем не то напредставляла себе Анита.
"С Ильёй всё супер. Он такой внимательный. Пригласил меня сегодня к себе! Его родители уезжают на все выходные".
"Ты что, пойдёшь?"
"Конечно. Ты не единственная, кому позволено развлекаться".
Иногда я не понимаю, шутит Анита или говорит всерьёз. Ах да, у меня же чувства юмора нет. Пойду дальше «развлекаться» на балкон.
Когда мои соседи возвращаются, я снова выхожу к ним:
– Спасибо вам. Я бы не справилась одна.
– Обращайся, бро, – Данил проходит мимо и хлопает меня по плечу.
– Я могу вас как-то отблагодарить? – о боги, я что, Джейн Остин перечитала, кто сейчас вообще так строит фразы!
– Всё нормально, – устало бросает Арсений и идёт мыть руки вслед за приятелем. Но Данил с хитрой ухмылкой выглядывает из ванной:
– Можешь. Во-первых, не выдавай нас хозяйке, во-вторых, пускай на балкон покурить.
– Вы курите? – в ужасе спрашиваю я.
– Да не, редко. Электронки в основном. Забей.
Почти до самого вечера я занимаюсь балконом. Вычищаю грязь с пола, отмываю перила и кирпичную стену. Всё, что осталось от хлама, – это керамический горшок с землёй. У него красивая форма и приятная на ощупь поверхность. Может, я посажу сюда какое-нибудь растение и буду, как Леон из одноимённого фильма, выставлять своего питомца под солнечные лучи.
Отрезаю нужную часть линолеума и укладываю его на балконе, который вмиг преображается: покрытие с имитацией светлого дерева добавляет уюта и закрывает побитую коричневую плитку на полу. Заказываю на маркетплейсе банку самой дешёвой чёрной краски, чтобы обновить перила.
Сегодня я отлично поработала. И, признаться, не только я.
Задача 3. Купить гирлянду
Три дня до осени. И три дня до учёбы. Нет, мы не сразу сядем за парты. Первого сентября будет день первокурсника: нас введут в курс (простите за тавтологию) студенческой жизни и покажут универ. Будем ходить за куратором, как утята за уткой, и впитывать новые правила. Надеюсь, что не стану Гадким утёнком на этом птичьем дворе.
Валяюсь в постели и листаю соцсеть с фотографиями. Анита выложила свежий кадр с набережной. Кругом ночь, огни гирлянд и весёлые люди на заднем плане. Фотография чуть смазанная и свет падает неудачно… Илье досталась роскошная модель, и, если он захочет остаться с ней, ему придётся подтянуть навык фотосъёмки… А мне выложить нечего. Разве только фото балкона «до и после», но кому это интересно? Он теперь пустой. Вот если бы повесить на перила гирлянды, как на фотографии Аниты, и бросить на пол кресло-мешок… Но я не могу себе это позволить: меня смущает, что деньги улетучиваются так быстро.
В квартире тихо. Я выбираюсь из постели и топаю в ванную, где уже появились мужские гели для душа и шампуни, которые занимают половину угловой полки. На раковине зубная паста, а в обычной кухонной чашке две щётки. Боже, я живу с парнями!
После душа осторожно выглядываю из ванной, но квартира всё так же молчалива. Ставлю стул на балкон, беру бутерброд и чашку с чаем. Завтрак на свежем воздухе в лучших традициях свободной жизни! Солнце греет утренний воздух, а чай греет меня.
И я становлюсь немножко счастливее.
Прихлёбывая чай, ищу в интернете идеи дешёвого ремонта. Новые обои мне точно не по карману, мебель менять нельзя (да и денег не хватит), паркет я при всём желании не смогу отциклевать самостоятельно… А вот покраска обоев меня вдохновляет. Я изучаю статьи и видео, в которых народные умельцы рассказывают, что подойдут любые обои, даже бумажные – нужно лишь не ошибиться с краской.
И дождаться помощи Аниты.
Наудачу заглядываю на сайт объявлений и нахожу гирлянды с тёплым светом по смешной цене. Они заряжаются от солнца. Продавец долго не отвечает, но всё же мы договариваемся о покупке. До его дома всего полчаса пешком, и я, решив сэкономить хотя бы на транспорте, надеваю удобные кроссовки, подкрашиваю ресницы и выдвигаюсь в путь.
* * *
Может, я ненормальная? Ну кто ещё в одиночку идёт за какими-то дурацкими гирляндами через незнакомый город? Нормальные новоиспечённые студентки сейчас пьют американо в компании обаятельного красавчика, гуляют по набережным и, судя по последней выложенной фотке, завтракают в кровати. На снимке у Аниты однотонное постельное бельё, деревянный поднос, кофе с молоком и красиво разложенные блинчики с джемом. С краю на покрывале, будто попавшие в кадр невзначай, три нежно-розовые розы.
Если такое когда-нибудь случится со мной, я не стану рассказывать об этом всем знакомым, выкладывая фотографии в соцсеть… Хотя надо признать: снимок получился великолепным, как у селебрити.
Я иду по городу, то и дело сверяясь с картой в телефоне. Чистые солнечные улочки и уютные дворы с яркими отцветающими многолетниками на клумбах наполняют меня ощущением, что я не зря выбралась из дома. Сталкиваюсь взглядом с каким-то парнем, идущим мне навстречу. Он долго не отводит глаз, моё сердце замирает, и я даже начинаю думать, что сегодня особенно привлекательна. Мы расходимся, а моё настроение уже не напоминает протухшее яйцо.
Мужчина, который продаёт гирлянду, нехотя соглашается спуститься ко мне во двор, потому что я боюсь заходить в чужую квартиру и даже подъезд.
– Как проверить, что она рабочая?
Продавец с глубоким вздохом вынимает спутанные провода из коробки и щёлкает выключателем. Лампочки загораются и тускло мерцают.
– Повесь сегодня. Зарядятся – будут светить поярче.
Он как попало запихивает гирлянду обратно. Видно, что его мало интересует эта сделка, а уж впечатление, которое он на меня производит, – тем более. Я сомневаюсь, но отдаю деньги и протягиваю руку за коробкой.
Путь домой занимает больше времени, потому что я не спешу, а с любопытством разглядываю кофейни, кондитерские и магазинчики по обеим сторонам от дороги. Однажды я перестану считать каждую копейку, буду без смущения заходить в любые кафе и начну покупать всё, что захочу. Новое, а не «б/у». С доставкой на дом.
* * *
К моему приходу атмосфера в квартире поменялась. Ребята дома, и кажется, пришли не одни: из-за дверей слышен женский смех. Я быстро разуваюсь, мою руки и шныряю в своё убежище.
Соседи идут на кухню, сопровождаемые голосами двух девушек, долго шумят водой и посудой, переговариваются. Я стараюсь не обращать внимания на то, что в квартире, которую я теперь считаю своим домом, посторонние люди. Всего пару дней назад я свободно передвигалась по жилплощади, наводила уют, предвкушала тихие вечера с девчонками, а сейчас сижу в своей комнате, будто пришла в гости и строгие родители велели тихо сидеть в уголке и не мешать взрослым!
К счастью, мне есть чем заняться. По пути домой я забрала чёрную краску из пункта выдачи заказов и, вооружившись кистью, отправилась обновлять металлическое ограждение на балконе. Здесь я почти не слышу взрывов хохота.
Краска оказалась без запаха, но голова всё же разболелась. Я не сразу понимаю, что это от голода. Приближается вечер, а я всё ещё не обедала, опасаясь выйти на кухню.
Покончив с перилами, мне волей-неволей приходится выбираться из норы. Впрочем, голоса уже затихли, и квартира, кажется, опустела. Под аккомпанемент урчащего живота я отправляюсь в ванную отмывать чёрную краску с рук и кисточки. А потом и с раковины. И с обрызганных стен…
– Эй, привет.
Я подскакиваю, услышав за спиной голос Арсения, и больно ударяюсь пальцем об кран.
– Блин!
– Спокойно, Маша, я Дубровский.
– Думала, дома никого нет…
– Ребята ушли, да. Чего из вашей комнаты так краской тянет?
– Она же без запаха!
– Тебя обманули в магазине.
Домыв кисточку, я пристраиваю её на полотенцесушитель. Спорить нет сил. Прохожу мимо парня на кухню, ставлю кипятиться воду в чайнике и открываю холодильник. Прежде чем поесть, нужно что-то приготовить…
– Я красила ограждение на балконе, – запоздало объясняюсь я, потому что сосед тенью проследовал за мной в ожидании ответа.
– Ты так старательно обживаешься. Это странно.
– Почему?
– Другие первокурсницы уже пошли бы в разнос, оказавшись без присмотра родителей. А ты целыми днями убираешься на балконе в съёмной хате.
Я ничего не отвечаю, потому что разглядываю жалкую пачку сосисок на своей полке холодильника. К ним надо что-то сварить, а есть хочется уже невыносимо. И его слова про моё странное поведение невыносимы тоже – они лишний раз подтверждают, что со мной что-то не так.
– Ты не подумай, это комплимент.
– Угу, спасибо.
«Макароны или гречка? Что готовится быстрее?»
– Хочешь пиццу? Мы заказали, но получилось слишком много.
Я наконец встречаюсь с Арсением глазами:
– Да как-то неудобно.
– Жди тут, сейчас принесу.
Нормально ли брать еду у малознакомого парня? Он же ничего в неё не подсыпет? Мой воспалённый мозг опять видит угрозу там, где её нет?
Сосед возвращается с коробкой, заполненной аппетитными кусочками пиццы с грибами и беконом, перекладывает в большую тарелку и ставит в микроволновку. Я разливаю чай по двум кружкам, мельком отметив, что мою любимую чашку больше никто не трогал.
– Честно говоря, ты меня просто спас, – признаюсь я своему кормильцу. – Я увлеклась покраской и забыла про еду.
– Покажешь, что получилось?
На миг я замираю, не готовая впустить чужака на свою территорию. Но он уже второй раз за сутки помогает мне. В конце концов, старые рамы вытащил именно Арсений, пусть уж посмотрит на этот балкон.
– Если хочешь, можем поесть прямо там, – вдруг предлагаю я, не подумав о последствиях. Слова вырвались сами собой, и отпираться уже поздно.
– Давай!
Я несу кружки, а парень идёт за мной с тарелкой в руках. Я не вижу, осматривает ли он нашу комнату, пока неловко протискиваюсь на балкон, стараясь не задеть окрашенные перила.
– Балкончик супер, только пустовато. Подожди-ка.
Он возвращается в своей шапочке и с толстым покрывалом, складывает его пополам и стелет поверх линолеума. Мы усаживаемся, пристроив рядом тарелку: Арсений вытягивает ноги, а я сажусь по-турецки. Хочется прислониться к стене, но близится закат, и кирпичи становятся прохладными. Не в силах больше терпеть, я откусываю кусочек пиццы и чуть не умираю от наслаждения.
– Потрясно, – мычу я, стараясь не думать о лишних калориях. – Она божественна. Спасибо тебе.
– Всё честно – с меня еда, с тебя элитное место, – шутит сосед. – О, гляди, ты умеешь улыбаться!
Я закатываю глаза.
– Ещё вчера оно не было таким элитным. Смотри.
Вот и пригодилась фотография захламленного балкона. Арсений изучает экран моего телефона и удивлённо спрашивает:
– А это тот же самый балкон?
Я гордо киваю.
Пока парень с аппетитом уминает пиццу, я раздумываю над тем, как ещё поддержать разговор. Если честно, меня второй день по-настоящему волнует лишь один вопрос… Но уместен ли он сейчас?
– Осторожно, не задень, – предупреждаю я соседа, когда он едва не касается свежеокрашенного ограждения белыми носками.
– Не переживай, – Арсений трогает металлический прут. – Акриловая краска быстро сохнет.
Следов на его пальцах не осталось. Обрадованная, я ныряю в комнату за заветной коробкой с гирляндами. Сосед помогает развесить их по перилам и установить аккумулятор. Незаряженные лампочки светятся блекло, но всё же добавляют уюта. Мы снова садимся рядом доедать пиццу и допивать ещё тёплый чай.
Наступает, как выражаются фотографы, «золотой час»: солнце мягко светит на нас, окрашивая дома и деревья под нами в тёплые оттенки.
– Советую закрепить стяжками. Знаешь? Такие пластиковые хомуты. А то ветром сдует.
– У меня их нет.
– Давай принесу потом.
– Почему вас выгнали из общаги?
Похоже, рядом с ним у меня не получается просчитывать слова наперёд и держать язык за зубами. Необыкновенно простой и спокойный Арсений, видимо, обладает какой-то суперспособностью, вынуждая меня говорить то, что думаю.
– Это слишком сложная и тупая история.
Я приготовилась слушать, но молчаливая пауза излишне затягивается.
– Имею право знать. Я вас от хозяйки прикрываю вообще-то.
– Справедливо. Ну ладно, давай расскажу… – он трёт лицо, собираясь с мыслями. – Выперли нас из-за драки, которую мы устроили в общаге. Прямо под камерами. Это было ещё в июне, после практики. Даня шёл по коридору со своей девушкой, а наши пьяные соседи начали её оскорблять. По-моему, им просто захотелось адреналина или не знаю чего, кто их разберёт… Короче, их было трое, они окружили Даню… Он ударил первый. Я прибежал чуть позже, потому что услышал крики Алёны. Одного повалил… Я уже плохо помню, как всё было… Там ещё другие ребята с этажа нас разнимали. Но в итоге эти уроды написали на нас заявление коменданту. Дошло до ректора и чуть ли не до полиции. Тянулось всё два месяца. Мы думали, нас вообще исключат, но нет. Только дешёвого жилья лишились. Такая вот история.
– А что, камеры не писали звук? Разве не было слышно, что те трое первые начали?
– Ну мы же не в детском саду, выяснять кто кого обозвал. Драку начал Данил.
– Но его можно понять…
– Да. Вот и ректор, кажется, тоже понял… Кстати, Алёна собиралась с Даней расстаться, но после такого они до сих пор встречаются. Это она договор на аренду нашей комнаты подписала.
Я молчу, переваривая услышанное.
– А ты почему тут поселилась, а не в общаге? Или ты местная?
Делиться подробностями мне не хочется:
– Нет… Мне просто страшно жить там, где постоянные тусовки, пьянки и… драки, как выяснилось. Уж лучше я снова начну работать официанткой, чтобы снимать комнату, чем поселюсь в общаге.
– Да брось, там не так всё запущено. За драки, как видишь, выгоняют.
– А тех парней выгнали?
Арсений хмыкает.
– Не, они же пострадавшая сторона.
На балконе становится прохладно, а от пиццы остаются одни воспоминания и крошки.
– Ладно, пойду, – прощается Арс, аккуратно сложив своё покрывало. – Спасибо за приятную компанию.
Я провожаю его до двери и ложусь на кровать.
"Они подрались в общаге с парнями, которые оскорбляли девушку Данила, те пожаловались коменде, и в итоге наших выгнали".
"Вау, да мы с рыцарями будем жить!"
Ага. У нас и стол круглый есть.
Задача 4. Встретить Аниту
"Я уже в городе! Вроде дождь обещают, а я без зонта. Встретишь меня на остановке?"
Сегодня у меня спокойное и размеренное утро, но приезд Аниты обещает наполнить этот день яркими красками. Я пишу ей, что встречу, и встаю из-за кухонного стола. Ребята ушли до моего подъёма, и я вольготно обосновалась на кухне за завтраком. Кстати, когда я сюда пришла, пакетик со строительными стяжками чёрного цвета уже ждал меня на столешнице.
Тучи, заполонившие небо, пока лишь угрожают пролиться дождём, и я выхожу на балкон, чтобы закрепить гирлянды. Как раз проверим, насколько водостойкими они окажутся. С седьмого этажа кроны деревьев в сквере неподалёку выглядят как зелёное море. Я никогда не жила так высоко. Сначала мы с родителями ютились в маленькой двухкомнатной квартирке на втором этаже, а два года назад после злополучного переезда переселились в двушку побольше, но уже на первом. Когда мы с Анитой выбирали квартиру, я голосовала именно за эту, на седьмом. Не хотела, чтобы хоть что-нибудь напоминало о прошлой жизни.
Когда я иду на остановку, противный ветер кидает капли дождя прямо на мои ноги, и джинсы мгновенно намокают. На пустой остановке меня защищает лишь крыша, потому что местные сетчатые стены сделаны не для того, чтобы греть прохожих, а для того, чтобы на них никто не клеил объявления. Этот мир никогда не станет идеальным.
Я наблюдаю, как в лужах то и дело появляются и лопаются дождевые пузыри – словно зелье в бурлящем котле. Какое-нибудь зелье удачи, Феликс Фелицис, которое помогло бы мне не стать аутсайдером в первый же день учёбы… Абсурдную мысль о том, чтобы зачерпнуть воду из лужи и выпить, прерывает подъехавший трамвай. Анита выскакивает оттуда первой и, насколько позволяют каблуки и дорожный чемодан на колёсиках, несётся ко мне.
– О, ты пришла! – она наскоро обнимает меня, стараясь не задеть мои мокрые джинсы. – Веди меня скорей, я устала. Далеко тут до квартиры?
– Минут пять, – я поднимаю над нами зонт. Теперь мне достаётся ещё больше капель: они летят на плечи и волосы, будто отсыревших ног мне недостаточно.
– Райончик вроде ничего. Но асфальт мог быть и поровнее, конечно.
В нашем городе такой асфальт только на центральной дороге, но я не напоминаю подруге об этом. Чемодан и каблуки звонко стучат на всю улицу. Мы идём молча, и Анита с любопытством разглядывает дома и магазинчики вокруг.
– А ты чего зонт не захватила? – наконец интересуюсь я.
Мы почти пришли.
– Ой, я так наскоро собиралась. Мне вообще было не до этого, если честно.
– Из-за спасателя, что ли? – догадываюсь я и прикладываю ключ к домофону.
Анита улыбается, напоминая мне сытую кошку. В ней действительно есть что-то кошачье: грация, самоуверенность, тёмные миндалевидные глаза чуть ли не на пол-лица. Азиатские корни придают её образу особый шарм.
– Он нереальный, – говорит она.
– Как же вы будете на расстоянии встречаться?
– Пока не знаю. Видеозвонки, кружочки в «телеге». Буду ездить домой на выходные… А этот лифт точно не рухнет?
Мы поднимаемся в нашем скрипучем шкафу, и Анита с брезгливостью оглядывает его расписанные стены. Лифт останавливается между этажами и распахивает двери, выгоняя нас наружу. Подруга удивляется:
– Это ещё и по лестнице надо каждый раз подниматься?!
Она затаскивает свой громоздкий чемодан наверх.
– Можно подниматься на восьмой, а потом спускаться, – запоздало предлагаю я.
– А чего ты раньше до этого не додумалась, балда?
Мы заходим в квартиру, и моя соседка придирчиво оглядывает прихожую:
– Надо было выбирать ту квартирку подороже. Которая с ремонтом, – произносит она, расстёгивая ремни своих босоножек с впечатляющей платформой.
– Она была на втором этаже, – напоминаю я. – И не «подороже», а овердофига дорогая!
– Вау, привет! – Данил появляется слишком неожиданно, выходя из кухни с чашкой в руке. Когда только успел вернуться? Он так жизнерадостно смотрит на Аниту, будто увидел старую знакомую. Правда, изучающий взгляд всё же выдаёт его. – Наша вторая соседка? Добро пожаловать!
Ух ты, он умеет быть настолько радушным?
– Привет, – Анита наконец скидывает обувь, но менее эффектной от этого не становится. Я на её фоне – мелкое рыжее чудо со слипшимися волосами и одеждой в мокрых пятнах. – Ты Даня или Арсений?
– Ну ладно, можешь звать меня Даней, – ухмыляется сосед.
– Я Анита, – представляется подруга. – А ты можешь сделать нам чай? Сладкий.
Он на мгновение застывает и растерянно смотрит на неё. Потом до него доходит, что «сладкий» было не обращением.
– Сколько сахара?
– Две ложки, – отвечает она и поворачивается ко мне. – Нам сюда?
Мы втаскиваем чемодан в нашу комнату. Анита прохаживается по ней, изучая обстановку, затем с размаху садится на кровать.
– Не пятизвёздочный отель, конечно. Но и не ужас-ужас. На фотках в объявлении всё казалось хуже.
– Когда мы с тобой повесим новые шторы и покрасим обои, всё сразу поменяется.
– Что за сюр, обои красить?!
– Я тебе потом покажу видео, где люди спокойненько красят. Теперь мне надо срочно переодеться и выпить чего-нибудь горячего!
– Кстати, о горячем… – она выразительно двигает своими идеальными бровями.
Я смеюсь, вспомнив, как подруга «обработала» Данила. Вон слышно, как возится на кухне, подготавливая чаепитие. Как же мне не хватало её шуток!
– Он похож на какого-то актёра… – понизив голос, говорит Анита. Затем открывает свой чемодан и роется в одежде. – Интересно, кто он по знаку зодиака…
– Он симпатичный, да, – стягиваю с себя всё мокрое и надеваю домашние штаны и толстовку. Кожу мгновенно обволакивает приятное тепло.
– Это он помогал тебе рамы вытаскивать?
– Нет, это Арс предложил. Данил не хотел, но пришлось. А ещё Арсений вчера угощал меня пиццей, мы с ним на балконе ужинали…
Подруга пристально смотрит на меня и заговорщически шепчет:
– Ты ему, по ходу, нравишься?
Ох, глупость какая.
– Нет, точно нет. Он спокойный, рассудительный… Может, добрый, поэтому и помогает.
– Либо втирается в доверие.
– Либо чувствует вину за то, что они заселились сюда обманом, и хочет её искупить.
– Либо мы выдумываем фигню, и ему просто нечем было заняться, – отрезает Анита. – Парни не испытывают таких сложных чувств.
Я с ней не согласна, но спорить не собираюсь. Подруга остаётся в одном белье, и я ненароком любуюсь её фигурой.
– Где взять такую же тонкую талию, как у тебя? – спрашиваю я.
– Точи поменьше чипсов и булочек. И займись уже спортом,– с этими словами она облачается в домашние шорты и свободную футболку. И всё равно выглядит потрясно.
Когда мы появляемся на кухне, Данил уже сидит за столом и попивает чай:
– Скоро Арс с пирогом придёт. Знакомиться будем.
С пирогом я бы познакомилась.
– Ого, – Анита оценивающе глядит на накрытый стол. Четыре чашки и ваза с конфетами. – А чай из пакетика, что ли?
Мне вдруг становится неловко за подругу. Но Данила ничего не смущает:
– Да, из одного. Вчерашнего.
– Прикалываешься?
Сосед смеётся, наслаждаясь возмущением Аниты:
– Да успокойся, тут четыре пакетика на четверых. Все свежие.
Мы устраиваемся за круглым столом. В прихожей хлопает дверь, а подруга тем временем пробует напиток:
– Это не чай, а пыль с индийских дорог.
– Ну тогда в следующий раз ты нам свой завариваешь, – парирует Данил.
– Договорились.
По-моему, чай выше всяких похвал, но я молчу.
Арсений заявляется с ягодным пирогом, ставит его на стол, и я тут же чувствую странное спокойствие. Будто эти блестящие бордовые ягоды, которыми покрыто песочное тесто, обещают мне, что всё будет хорошо. Если Анита сейчас скажет, что не ест пироги, я стукну её ложкой.
– Я Арсений, – представляется парень. Он стягивает свою шапочку и запихивает в задний карман джинсов.
– Анита, – произносит подруга и осматривает соседа. – Какой торжественный приём. Не ожидала.
– Ну, в первый день мы сильно напугали Еву, – Арс кивает на меня. – Вот, решили исправиться.
– Не так уж сильно я испугалась. Всего лишь паническую атаку словила.
Они смеются, а я не собираюсь сообщать, что вовсе не шутила, и улыбаюсь в ответ.
Пирог тает во рту, а вместе с ним тает надежда на тонкую талию. Тем временем Анита рассказывает, что будет учиться на преподавателя английского языка, но в школу не собирается, а станет переводчицей, чтобы путешествовать по миру.
– Ты тоже будущая учительница английского? – интересуется у меня Арсений.
– Нет, мы в разных группах. Я по русскому и литературе.
– Любишь детей и читать?
Если честно, не знаю, что ответить. Будущая учительница, то есть я, должна сейчас с энтузиазмом рассказывать о своих планах и вдохновенно вещать о том, как будет сеять разумное, доброе, вечное… Но за столом сижу я, которая откусила слишком большой шмат пирога и не может его прожевать, пока остальные уставились на неё в ожидании ответа.
– Читать очень люблю, – наконец выдавливаю я. – Насчёт детей не знаю. Вообще, это была мамина идея, чтобы я на учительницу поступала. А я была не против.
На самом деле, я просто не знала, чем хочу заниматься в жизни. Школьные тесты по профориентации определяли меня в творческую сферу, но ведь и профессия учителя предполагает креатив, не так ли? А дети… ну что дети, я сама ещё ребёнок, как-нибудь найду к ним подход. Хотя…
Как я пойду работать в школу, если из-за этих детей она превратилась для меня в персональный ад?
Мои мысли резко прерываются.
– Вообще-то у меня парень есть, – говорит подруга. Что я проморгала?! Почему опять блуждаю в чертогах своего разума и пропускаю самое интересное?
– Я не собирался к тебе подкатывать, – возмущается Данил. – У меня тоже есть девушка. Если не хотите, можете не идти.
– Что думаешь?
Анита поворачивается ко мне и, видимо, замечает мой фирменный жест: я закусываю губы, и они превращают рот в ниточку. Подруга считает такую мимику уродской, но зато сразу понимает, что я упустила суть разговора, и приходит на помощь:
– Сходим с парнями в бар, познакомимся с их компанией, повеселимся.
Мне такое не по душе. Сразу представляется моя прокуренная кафешка и пьяные лица вокруг.
– Нет, спасибо, я на такое веселье на бывшей работе насмотрелась.
– Жаль, – вдруг произносит Данил и на пару секунд дольше положенного смотрит мне в глаза. К груди подкатывает обжигающее волнение. Я тушу его глотком чая.
* * *
Ближе к вечеру ребята собираются в бар. Анита красится чуть ярче, чем нужно, чтобы не приняли за школьницу, и надевает стильный костюм, в котором выглядит взросло, а не вызывающе. А я снова не вписываюсь в компанию крутых ребят. Ну и ладно. Сил, чтобы преодолевать себя и тащиться в популярное у местных студентов заведение, не осталось.
Хлопает входная дверь, и я прислушиваюсь к тишине в квартире.
Для вечера у меня приготовлена интереснейшая книга. У этой книги есть невидимые руки, которыми она оплетает моё тело и не отпускает даже тогда, когда нужно отлучиться по нужде. По мере чтения моё настроение ползёт вверх, и я перестаю зацикливаться на своей самооценке. Остаётся только то, что беспокоит меня по-настоящему: остатки ягодного пирога на кухне. Они лежат там в темноте, забытые всеми, и наверняка выглядят очень сиротливо на пустой столешнице.
«Ты хочешь талию как у Аниты. Талию, а не жирный сладкий пирог», – напоминает мне внутренний критик.
Книга разжала свои объятья, а вот пирог, наоборот, манит из кухонной темноты. Мой взгляд цепляется за беспроводную колонку, которую привезла подруга, и в голове созревает безупречный план: я растрясу калории под музыку и смогу со спокойной душой съесть кусок пирога!
У меня противоречивый музыкальный вкус: в плей-листе настоящая солянка, и первая попавшаяся песня – старенький, но разрывной хит рок-группы «Panic! At the Disco». Я разогреваюсь на вступлении и куплете, пританцовывая в такт, а на припеве трясу головой, как неадекватная, и скачу, в надежде не проломить пол и не улететь к соседям снизу. Колонка окутывает басами, и я рада, что в квартире никого нет, потому что подпеваю солисту Брендону от всей души. Анита прокляла бы меня за такое коверканье английских слов, а сам Брендон – за то, что порчу его идеальную песню своим вокалом… Но это не важно. У меня одышка, а это значит, что пора вознаградить себя за физическую активность кусочком пирога. Довольная, не дождавшись окончания песни, вылетаю из комнаты.
– Твою ж!
Арс стоит в прихожей в домашней одежде, прижимая ладонь ко рту в попытке не расхохотаться. А мне мало одышки, ещё и сердце, выскочившее из рёбер на волне адреналина, перекрыло горло. Я начинаю задыхаться.
– Прости! – парень, мигом переменившись в лице, хватает меня за плечи, но тут же отдёргивает руки, будто ошпаренный. – Прости, я не хотел тебя пугать!
Я краснею: всё это время он был дома и слышал моё кошмарное пение! Когда я уже перестану позориться!
– Так, ты уже не бледная, это радует…
У меня избыток кислорода в крови, а кажется, что воздуха наоборот не хватает. Усилием воли я заставляю себя вдыхать реже и вслушиваюсь в голос соседа:
– Я не ожидал, что ты выйдешь… Мне нравится эта песня. Давно её не слышал. К тому же ты классно пела…
– Не знала… что ты… дома остался… – успеваю проговорить между вдохами. – Думала… все ушли.
Арс обезоруживающе улыбается:
– Мне в последний момент работу подкинули, решил никуда не ходить. А ещё там сегодня слишком много людей. Прости, я правда не думал, что напугаю тебя.
– Давай не будем превращать это в ежедневный ритуал, – усмехаюсь я. – Шуми там посильнее. Кашляй, шаркай ногами.
– Понял, буду вести себя как мой дед.
Я смеюсь, давая понять, что сосед прощён, выключаю колонку и иду за пирогом. После такого стресса сладкое точно не помешает.
Наслаждаясь долгожданным десертом, проверяю телефон. А там… Анита с фотографии сияет улыбкой на фоне тёмного, подсвеченного тёплыми огнями, бара. Рядом двое незнакомых парней и две эффектные девушки, а ещё Данил. Он тоже улыбается, поднимая бокал с коктейлем, и на нём чёрная рубашка с воротником-стойкой без отлётов, которая невероятно украшает его. Я напоминаю себе, что просто люблю всё красивое, и именно поэтому так долго рассматриваю соседа.
Неужели он и правда пожалел, что я не пошла с ними?
Мельком просматриваю профиль Аниты в соцсети. Можно подумать, что я на страничке фотомодели. Большинство её снимков сделала я, угождая придирчивой брюнетке, которая тратила десятки минут на поиск идеальной позы и подходящего выражения лица. Если бы она уговорила меня пойти в бар, половину времени мы бы потратили на нашу очередную любительскую фотосессию.
Я чищу зубы, устраиваюсь в кровати и возвращаюсь в объятья книги.