Дарья Velinkor
Деревенщина: Рождественская песнь
Паула скривилась и откровенно заржала, прикрывая рот:
– Очень хорошо начал! А как закончил-то – ещё лучше! – она помотала головой, пару раз шлёпнула себя по щекам и выдавила – Убедил-убедил. Хрен с ними, с этими перьями. (В ораторскую школу тебя отдам, как только праздники закончатся) Давай тут и ляжем спать, может, позабудет про нас ангелочек? Тихо, вроде.
– Может. Сочтёт неважным наверняка. Да и кто бы в Их существование на слово девочке и ребёнку поверил?
– И то верно – Паула уже заметно смелее взобралась на лестницу и достала с верхней полки пышное одеяло – Им, наверное, частенько стульями по Ликам попадало?
Егор повеселел. Семейство наскоро разложило всю атрибутику. Вышла чудная конструкция – столешница была обложена стульями, чтоб, не дай бог, никто не свалился. Посередине красовалась импровизированная простыня из какой-то скатерти в несколько слоёв. У изголовья возвышалась подушища, а покрывало покрывало. Гармония вновь окутала дом Паулы Ивановны.
Егорушка, выслушав сказку про трёх адовых поросят, смиренно засопел и сладенько причмокивал во сне. А вот Пауле не спалось. Она лежала с широко раскрытыми глазами и глядела в потолок. Ей было ужасно страшно. Чувство незащищённости пронзило её ручки, ножки – она не могла пошевелиться, по телу бегали мурашки. Она искося взглянула на Егора, поморщилась, но переводить взгляд на дверь не решалась. Там кто-то был.
– Господи Ииуссе… Отче наш… Иже еси.. на небесе…. – тихо зачитала она и вдруг услышала такой нежеланный шорох. Из угла послышалось еле слышное детское пение:
Много было в небе звезд
Теплой ночью ясной…
Девушка приподнялась на «кровати».
– Да святится имя твое… – она понадеялась, что ей всё это лишь чудится, но ком подступил к горлу, а в ушах зазвенело:
Тихо спал Иисус Христос
На соломе в яслях…
– Да придет царствие твое! – Паула невольно зарыдала. Проснулся Егор.
Дева-Мать, склонясь над Ним,
Нежно напевала…
– Да будет воля твоя! – всё лицо её покрыли горячие слёзы. Егор завыл, не сказав не слова. Потухла свеча у стола.
Ночь мерцала золотым
Звездным покрывалом…