Дарья Velinkor
Деревенщина: Рождественская песнь
Город встретил Новый 1820 год. Над белевшим Петербургом разлилась молоком ночь. Часы с кукушкою в двухэтажном голубом домике супротив церкви пробили полночь. А Егорушке нашему ненаглядному всё не спалось.
– Ты чего? – сонно пробормотала, потирая глаза, сидящая в кресле Паула.
– Ничего. Спокойной ночи – прошептал Егор.
– Не нравится, что ли?
– Чего-о? – затянул мальчишка – Чего не нравится-то?
– Как чего? Рождество – ухмыльнулась девушка – Душа в ад просится? Признавай, просится!
– Нет, я привык уже. Хорошо мне! – Егорушка насупился и уткнулся взглядом в пол – Спать не хочется просто. Большой я или нет, в конце-концов? Сам могу решить, когда лечь, а когда встать!
– Можешь, конечно, вот только мне придётся одной в церковь с утра тащиться. Неужто бросишь свою матушку?
– Да тут тащиться-то!.. – малыш указал на окно и виновато взглянул на Паулу – Может быть мне сказка поможет?
Хозяйка лениво вздохнула, потянулась и слезла с нагретого местечка. Она подхватила Егора и потащила юнца по лестнице, прямиком в скромную, но от того не менее уютную комнатушку. Детёнок наскоро был укутан в пуховое одеяло, воткнут щекою в гусиную подушку, а в руках, в обнимку у него красовался уродливый ярморочный чёрт.
– Готов? – просипела Павлуша.
– Угу – замычал Егорушка.
– Жил-был на свете маленький ангелочек…
Егор перевернулся на спинку и уставился на мать.
– Была у этого ангелочка мечта, чтоб в Христово Рождество сам Иисус пришёл к нему и воздал добро…
Малыш заёрзал.
– Когда в домике светлой девочки Софьи вешали праздничные украшения, ангелочек обратился игрушкою и сел на Ель в ожидании Христа…
Егор чихнул. Паула поёжилась:
– Ну чего ты? Это я шучу, дурачок. Сейчас будет тебе хорошая сказка…
– И эта неплохая. Правда! Только вот ангелы такие странные, знаешь, мам? – мальчишка уставился на окно – На человеков самих совсем непохожие. Убогие.
– Буквально, Егорушка, буквально – Паула настороженно следила за сынишкой – Забудь-ка, а? Давай про поросят расскажу, хочешь? Что-то ты разволновался совсем. Успокаиваться надо.