Дарья Velinkor
Деревенщина: Рождественская песнь
Мальчишка завертелся на месте:
– Услышал, что ты о Нём говоришь и теперь смотрит. Ну, пошёл, пошёл! – детёнок выскочил из-под одеяла и давай барабанить по подоконнику. Паула – за ним. Начала всматриваться – пусто.
– Не улетает, мам, убери его! Или лучше просто спрячемся!
– Да кого его-то? – девушка начинала злиться, решив, что сынишка её разыгрывает. Егорушка прыгнул на подоконник и шлёпнул матушку по лбу.
– Смотри! Только осторожно.
Ровно в полуметре от окошка, над землёю, порхало нежнейшее создание. Светлый лик, искренне добрые глаза, белокурые волосы, слегка розовые щёчки, голубые ангельские глаза, белоснежно чистые, сверкающие крылья – перо к перу, руки сложены в молитвенной позе, а ноги скрыты за длинным подолом рубахи – такой же идеальной, как и всё остальное. Паула приоткрыла рот от удивления. Оно выглядело точь-в-точь как на иконах. Совершенно. Божественно.
– А зачем смотрит, не знаешь? – девушка словно по повелению шагнула вперёд, но дальше, чем на шаг двинуться не могла – её за подол юбки крепко держал Егор.
– Подглядывает и подслушивает, что о Нём говорят. Все Они нечестные. Ну, для нас нечестные, Там-то слежка в порядке вещей! – ребёнок потряс кулачком из-за матери.
– Боишься Его? Не нравится? Ангел же – она вдохнула полной грудью – Но каков… – глаза девушки жадно сияли. Ангелочек наконец моргнул и состроил жалобную гримассу.
– Пойдём отсюда, а, мам? – Егор тихонько зашептал, но Паула не могла оторвать взгляда, будто застыла. Она о чем-то думала – Ну пойдём, мам! – малыш захлюпал – Быстрее, мам!
– Тише-тише. Идём, да, идём – тяжело дыша зашипела девушка – ты только глянь… А? – рука сама собою потянулась к окну.
Ангел, словно в ответ, приблизился к ставням и блаженно заулыбался.
– Не спустимся мы – Егорушка зарылся в подол – Ой, не надо было тебе показывать, не надо… теперь он знает – его видели.
– А что это нам даёт? – всё с таким же трепетом продолжала девушка – Он божественен… Не убьёт же Его создание нас? Не создано для этого.
– Может и не убьёт, но петь будет.
– Зачем, Егорушка? – Паула на секунду отвела взгляд от окна и вздрогнула – детёныш посинел и скукожился где-то в складках её юбки – Ну что ты томишь?