Дарья Щедрина
Сокровище волхвов. Роман-фэнтези
– Кто эти люди?
– Это волхвы из Страны Озер, – так же шепотом ответил Беренгар, с нескрываемым любопытством рассматривая новоявленных гостей.
По комнате легким сквознячком прошелестел удивленный шепоток. Все были ошеломлены внезапным появлением волхвов. Король, явно воспрянувший духом, повел волхвов в королевскую опочивальню. А Мэй пристала с расспросами к господину Беренгару.
– Кто такие волхвы? Я первый раз о них слышу.
– О, это известные на весь мир волшебники и предсказатели! Их страна расположена на северо-востоке от Великого моря. Говорят, даже всадники Черного Князя ни разу не нападали на них, потому что их поселения защищают непроходимые леса и болота. Попасть к ним можно только водным путем, по рекам и озерам, в изобилии покрывающим те земли. Волхвы слывут непревзойденными врачевателями и колдунами. Поговаривают, что им подвластны даже стихии. Если засуха в стране и людям грозит неурожай, они призывают дождь. Если разыгралась буря, они могут ее остановить одним заклинанием. А могут наслать бурю на врагов своих. Так что с этими волхвами никто и не связывается, не нападает на них. Вот и живут тихо и мирно, богатеют год от года, на зависть окружающим. А еще говорят, они владеют некоей тайной, сокровищем волхвов.
– Что за тайна? Какое сокровище? – прошептала Мэй, зеленые глаза которой расширились от любопытства и удивления.
– Это то ли тайное заклинание, то ли секретный состав какого-то эликсира, никто точно не знает. Но, говорят, тот, кто завладеет этим сокровищем, станет властителем всего мира!
Никто не спешил покидать королевский дворец, все дожидались, что скажут волхвы. А те пробыли возле королевы довольно долго, а когда вышли к ожидающим, лица их были светлы и спокойны. Король же изменился до неузнаваемости. Он был так рад и счастлив, что, казалось, помолодел на десяток лет. Значит, иноземные врачеватели сумели разгадать загадочный недуг Леонор и найти против него лечение. Собравшиеся медики шушукались и перешептывались, напрочь позабыв о недоверии друг к другу и конкуренции. Все сомнения развеял король, радостным и торжественным голосом возвестив:
– Господа, достопочтенные Творимир и Братонег согласились лечить королеву. Ей стало легче после первой же попытки лечения. Я очень надеюсь на помощь наших дорогих гостей. – Король улыбаясь подошел к волхвам и пожал им руки, словно равным себе. Те сдержанно поклонились.
На радостях государь распорядился выдать всем лекарям, пришедшим во дворец по его зову, солидное вознаграждение, хоть они и не смогли помочь королеве. А потом снова удалился в покои супруги в сопровождении волхвов.
Господин Беренгар, удовлетворенно ощупывая несколько золотых монет в своем кармане, всю обратную дорогу рассказывал всякие сказки про лесных волшебников – волхвов, а Мэй думала о том, как много в мире интересного и необычного. И вообще, оказывается, мир гораздо больше и загадочнее, чем она себе представляла.
Глава восьмая, в которой Мэй знакомится с волхвами и узнает свою тайну
У господина Беренгара появились пациенты и в среде придворных, чем он очень гордился и при случае в беседах не забывал об этом упомянуть. Спустя пару дней после появления волхвов во дворце он велел Мэй отнести одному из своих новых высокопоставленных пациентов приготовленную им собственноручно мазь в дворцовые покои. Девушка быстро собралась и побежала во дворец в надежде еще раз пройтись по красивым дворцовым залам и коридорам, полюбоваться на прекрасных дам и кавалеров, обитавших в пристанище короля.
Она доставила мазь по адресу и уже возвращалась обратно, легко прыгая по лестнице через ступеньку, из-под белого чепчика выбились непослушные золотые пряди, как вдруг с размаха налетела на внезапно вышедшего из-за угла человека.
– Ой! – вскрикнула Мэй, покачнувшись. От падения ее удержали сильные руки чужестранца в белых одеждах.
Это был один из волхвов, лечивших королеву.
– Вы не ушиблись, юная госпожа? – светлые голубые глаза смотрели на нее с искренней теплотой и сочувствием, а голос звучал вполне дружелюбно.
– Нет… Простите меня, пожалуйста, – извинилась Мэй, робея перед чужестранцем.
А тот с таким интересом рассматривал ее, продолжая придерживать руками за плечи, будто она все еще могла упасть, что Мэй забеспокоилась. У нее что-то с лицом? Она умудрилась где-то испачкаться? Или ее волосы так растрепались, что стали похожи на воронье гнездо? Волхв рассматривал ее как внезапную и удивительную находку.
– Кто ты, дитя?.. Откуда ты здесь? – наконец спросил он.
– Я помощница господина Беренгара, знаменитого лекаря, – пролепетала Мэй, чувствуя, как сильно забилось ее сердце.
– Невероятно!.. Этого не может быть!.. – чужестранец явно пропустил мимо ушей ее слова, а был полностью поглощен какой-то мыслью, потрясшей его до глубины души. – Пойдем, я должен показать тебя брату!
Мэй хотела было воспротивиться, но сильные руки мягко, но настойчиво повлекли ее вниз по лестнице, в сад. Девушка бежала, еле успевая за торопливыми шагами волхва. От быстрого движения шитые золотом полы белого плаща развевались, открывая красные узорчатые голенища мягких сафьяновых сапог. Девочка с любопытством посмотрела на держащую ее за плечо руку иноземца. Белый рукав из тонкого сукна был расшит очень красивым разноцветным орнаментом, в котором сочетались красный, синий и желтый цвета. А на груди то и дело мелькал большой золотой медальон с диковинным зеленым камнем в центре, похожим на глаз сказочного зверя.
Они прошли по одной аллее сада, свернули направо и возле цветущего куста сирени увидели второго чужестранца. Тот сидел на скамейке и читал книгу.
– Творимир, смотри кого я привел! – радостно возвестил тот, что сопровождал Мэй. – Она тебе никого не напоминает?
Творимир оторвался от книги и внимательно посмотрел на Мэй. В голове девушки молнией сверкнула мысль: а что если чужеземные волшебники решили ее превратить в кого-нибудь? Кто знает, что на уме у этих колдунов?
– Не может быть!.. – растерянно прошептал Творимир, и лицо его вытянулось, а глаза округлились. – Как это могло случиться? Где ты ее нашел, Братонег?
– Здесь во дворце! Можно сказать, она сама свалилась мне в руки!
Братья переглянулись, и их бородатые лица расцвели радостными улыбками.
– Как тебя зовут, милое дитя? – спросили они в один голос.
– Мэй…
– О, нет, нет, это не может быть твоим именем! А как зовут твою мать? И где она?
Вопросы сыпались на притихшую от испуга девушку как из рога изобилия. Что она могла ответить? Что та женщина, которую она любила и искренне считала своей матерью, посчитав ее ведьмой, отправила жить к знахарке? Что с тех пор она, как бесприютная странница, живет по чужим домам? Что на свете нет ни одной живой души, которую она бы считала родной?
– Я сирота… – наконец пробормотала она.
– Я так и знал. Она умерла, умерла еще давно. Но откуда ребенок?..
Волхвы обменивались друг с другом одними им понятными намеками, странными выражениями.
– Кто умер? – спросила Мэй, ничего не понимая.
– Твоя мать умерла давно. Но о тебе мы так и не узнали, к великому нашему сожалению.
– Почему вы должны были узнать обо мне? – совсем растерялась девушка.
– Потому что ты – наша.
Творимир усадил ее рядом с собой на скамейку, ласково обнимая за плечи, и стал объяснять:
– Разве ты не замечаешь, как не похожа на окружающих людей? У тебя такие светлые волосы и зеленые глаза, как у твоей матери. Посмотри на нас с Братонегом.
Мэй действительно видела внешнее сходство, но никак не могла понять, причем здесь ее мать, которую она никогда не знала.
– Больше пятнадцати лет назад наша сестра Услада отправилась в путешествие посмотреть мир и пропала. Ее муж, царь волхвов Благодар, несколько раз снаряжал людей на поиски, но они не дали результата. Мы, конечно, в конце концов узнали, что Услады нет в живых. А вот о тебе мы даже не подозревали! И отец твой не знал! – рассказывал Творимир.
– Это такое счастье, что ты нашлась! – заключил Братонег.
Мэй была в полной растерянности.
– Вы хотите сказать, что я ваша родственница?
– Ну да! Ты дочь нашей сестры. Вот только имя у тебя местное, нам непривычное. Но мы это исправим!
То ли руки у волхвов были такими добрыми, то ли улыбки излучали такой свет, что наконец Мэй почувствовала, что эти двое незнакомцев близкие ей люди. В глубине души задрожала, завибрировала тонкая струна, и девушка, всхлипнув несколько раз, расплакалась. А Творимир, нежно прижимая племянницу к своей груди, гладил её большими теплыми ладонями по вздрагивающим плечам и утешал:
– Не плачь, девочка, теперь все будет хорошо. Скоро ты вернешься домой, к родным и близким. Вот радость-то будет отцу и бабушке! А братья твои с ума сойдут от счастья… Как же ты похожа на маму…
У нее есть семья, большая, дружная семья! С восторгом думала об этом Мэй, утирая безудержно текущие по щекам счастливые слезы. Теперь она не одна. Теперь никто не будет считать ее колдуньей или ведьмой и пугать публичной казнью. Но радость омрачалась мыслью о господине Беренгаре. Как он отнесется к обретенью ею родной семьи? Отпустит ли с дядями в далекую страну?
Отъезд волхвов в обратный путь зависел от успехов лечения королевы. А успехи эти были почти невероятными! Еще недавно неподвижно лежавшая в постели страдалица с изможденным бледным лицом через неделю после начала лечения уже ходила по комнате и гоняла нерадивых служанок.
Мэй ломала себе голову, как известить господина Беренгара о своем решении покинуть его и отправиться на родину предков? Но не придумала ничего лучше, чем сказать всю правду. Ну не умела она лгать и обманывать! Хозяин пришел в бешенство: он кричал, размахивал руками, топал ногами и угрожал всеми карами небесными. Мэй выслушивала гневную отповедь сидя на стуле, сжавшись в комок от страха, с сильно бьющимся сердцем.
Вдруг хозяйский гнев утих, будто и не было его вовсе, лицо лекаря разгладилось, повеселело, пухлые губы растянулись в ласковой улыбке, а маленькие глазки спрятались за толстыми веками, превратившись в узкие щелки.
– Ох, прости меня, деточка, – извиняющийся голос господина Беренгара был сладок и убедителен, – наговорил я тут лишнего. Прости! Конечно, я понимаю, внезапно обретенная родня – это самое главное. Понимаю… Мне будет жаль с тобой расставаться, все-таки несколько долгих лет трудились вместе на благо больных. И успешно трудились! Ты жила в моем доме, как родная. Да и относился я к тебе как к дочери. Вот теперь останусь один на старости лет…
Уголки его губ печально опустились, а в глазах мелькнула непрошеная слеза. Мэй стало жалко господина Беренгара, добрая ее душа позабыла и запрет на общение с другими людьми, и изгнание из дома Руи, единственного друга Мэй, и угрозы выдать церковникам, а помнила только хорошее. Действительно, никто в доме ее не обижал, поили и кормили наравне с хозяином, одевали-обували, обучали всяким премудростям… Мэй почувствовала себя неблагодарной эгоисткой.
– Господин Беренгар, – бросилась она утешать и уговаривать хозяина, – вы найдете себе нового помощника, более толкового, чем я. Теперь весь город вас знает, знает и уважает. От желающих оказаться на моем месте отбоя не будет, вот увидите! Вы не останетесь один. А я… Я же не знала, даже не догадывалась, что у меня есть семья. У меня отец есть, бабушка, братья. Я очень хочу их увидеть! Поймите меня, пожалуйста, и отпустите!
Господин Беренгар вздохнул и погладил Мэй по золотистой макушке.
– Ну, что с тобой делать? Иди, собирайся… – произнес он, и девушка радостно сорвалась с места и побежала в свою комнату.
Она стала собирать вещи, весело напевая себе под нос какую-то нехитрую песенку, предвкушая встречу с родными, и не заметила, не услышала, как щелкнул ключ в замке, закрывая дверь комнаты снаружи.
А господин Беренгар, убрав ключ в карман, довольно потирал руки. Теперь она никуда не денется! Еще чего выдумала, глупая девица, оставить его одного! Что будет стоить его лечение без ее помощи? Ничего! И народ быстро поймет, что господин Беренгар ничем не отличается от остальных врачевателей в городе. И прекратится широкий, щедрый поток денег в его карманы. И слава его угаснет быстро и безвозвратно. Допустить такое развитие событий лекарь не мог, поэтому и принял решение запереть девушку в ее же собственной комнате. Главное переждать, когда волхвы из Страны Озер закончат лечение королевы и уедут. Без них девчонка поплачет да успокоится, и все пойдет по-прежнему.
Обнаружив себя запертой в собственной комнате, Мэй долго билась в закрытую дверь, как пойманная и посаженная в клетку птица. Маленькие кулачки покрылись синяками и ссадинами, глаза опухли от слез, голос охрип от крика, но дверь оставалась наглухо закрытой. Девушка, поняв, что обычный путь на свободу перекрыт, выглядывала в окно, пытаясь оценить возможность выбраться через него. Но под окном не было ни балкона, ни карниза, а падение с высоты второго этажа на мощенную камнем мостовую вполне могло обернуться смертью, а уж разбитой головой и сломанными костями непременно. Спустя несколько часов силы и слезы у нее иссякли, и Мэй легла на свою кровать, свернувшись клубочком и обреченно уставившись невидящими глазами в стену.
Глава девятая, в которой мечты господина Беренгара рушатся
Весь королевский дворец гудел, как растревоженный пчелиный улей: сегодня вечером ожидался первый выход королевы Леонор после окончания лечения. Придворные кавалеры, еще совсем недавно перебиравшие свой гардероб в поисках скромных траурных одежд в преддверии похорон, с замиранием сердца готовились лицезреть вставшую со смертного одра повелительницу. А придворные дамы ломали себе головы, во что же нарядиться, чтобы произвести впечатление на загадочных лесных волшебников, спасших из лап смерти их королеву.
Но вот вечер наступил, накрыв сверкающий огнями королевский дворец темно-синей вуалью небес с серебряной звездной вышивкой. Тронный зал уже был полон народа. Пламя свечей отражалось в драгоценных украшениях придворных, любопытством горели глаза красавиц, восторженный шепоток волнами прокатывался по залу от одной стены к другой и возвращался обратно.
И вдруг все замерли, в тронном зале на мгновение повисла тишина, так что отчетливо было слышно, как скрипнули высокие входные двери, щедро украшенные золоченой резьбой, когда на пороге появились два чужестранца в белых одеждах непривычного фасона. Длинные плащи, вышитые золотом по краям, скользили по паркету. Мягкие сафьяновые сапоги ритмично постукивали каблуками, пока волхвы проходили мимо толпы онемевших придворных ближе к королевскому трону. За их спинами невесомым шлейфом следовал восторженный вздох.
– Как им это удалось?
– Это же колдовство!
– Какая разница, колдовство или нет? Главное, королева жива и поправляется!
– Но они же опасны, опасны!.. – шептали в толпе.
И вот на пороге зала появились король Амадис с королевой Леонор. В роскошном платье, сверкая драгоценными украшениями, королева медленно, поддерживаемая супругом под руку, прошествовала к трону. Под слоем румян уже не была видна ее болезненная бледность. Она, конечно, похудела за время болезни, но худоба была даже ей к лицу. Но, главное, счастливая и торжествующая улыбка играла на ее губах, вызвав шквал восторженных возгласов в толпе.
Едва властители заняли свои места на троне, придворные, торопясь, толкая друг друга, ринулись выражать свою неподдельную радость лично королеве. Поднялся такой шум и гвалт, что королева поморщилась, и король, чутко уловив ее настроение, поднял руку, призывая к тишине.
– Господа, – произнес он громко, – все мы несказанно рады выздоровлению нашей августейшей государыни. Но прошу вас не шуметь. Ее Величество еще слаба после болезни и быстро утомляется.
Спустя несколько минут толпа притихла. И король продолжил, обратившись в сторону чужестранцев:
– Дамы и господа, я прошу всех присоединиться к выражению нашей искренней благодарности господам Творимиру и Братонегу из Страны Озер, благодаря непревзойденному мастерству врачевания которых наша королева сейчас с нами!
Все взоры обратились к чужестранцам в белых одеждах, а усыпанные драгоценными перстнями и кольцами руки устроили настоящую овацию. Волхвы скромно склонили свои светлокудрые головы.
– Да здравствуют волхвы!
– Слава лесным волшебникам! – неслось со всех сторон сквозь гром аплодисментов.
Но тут королева подняла изящную руку, и сразу воцарилась тишина.
– Я хочу лично отблагодарить своих спасителей, – сказала она тихим, еще слабым голосом и кивнула кому-то из слуг.
Тут же двое дюжих гвардейцев в синих с золотом мундирах внесли на вытянутых руках увесистые ларцы, из-под открытых крышек которых сверкали драгоценные камни, струились длинными нитями жемчуга, тускло мерцало в свете свечей золото и серебро. Гвардейцы остановились в шаге от чужестранцев и синхронно развернулись к ним лицом.
– Прошу принять в знак моей благодарности эти скромные дары! – произнесла королева, благосклонно кивнув волхвам.
Но, к удивлению присутствующих, волхвы не спешили принять подарки, а стали о чем-то перешептываться друг с другом. Король с королевой ничего не понимали и тоже обменивались взглядами. Наконец один из чужестранцев, кажется Творимир, с поклоном обратился к правителям:
– Ваши Величества, мы с братом искренне благодарны вам за столь щедрые дары, но покорно просим вас вместо золота и драгоценных камней в награду о маленькой услуге.
– Услуге? – удивился король, и брови его поднялись на лоб. – Какой именно услуге?
Оба брата-волхва подошли ближе к трону и тихо что-то стали говорить королю и королеве. А придворные, чьих ушей не достигали их слова, с изумлением наблюдали, как выражение удивления на лицах государей сменилось растерянностью и даже разочарованием.
– Ну что ж, господа врачеватели, ваша воля, если именно этого вы хотите в качестве вознаграждения… – произнесла королева и поманила слугу.
Слуга, склонившись в три погибели, выслушал указание и быстро удалился выполнять волю монархов. А заинтригованные и удивленные придворные остались ждать, когда все прояснится само собой.
Мэй отказывалась от еды уже три дня. И это стало тревожить господина Беренгара. Вот ведь упертая девчонка! Не хватало, что бы она сама заболела и слегла. Но идти на уступки он не собирался.
Старый лекарь ходил из угла в угол по своему роскошному кабинету, заложив руки за спину и обдумывая сложившееся положение, когда из прихожей донесся звонок колокольчика, а спустя минуту раздался голос служанки:
– Господин Беренгар, господин Беренгар, вас во дворец вызывают!
Лекарь бросился бежать вниз по лестнице с громко бьющимся сердцем. Его вызывают во дворец? Неужели король? О нем не забыли? В нем нуждаются?..
У входной двери стоял высоченный гвардеец в синем мундире с каменным лицом.
– Господин Беренгар, вам велено тотчас явиться к Его Величеству в сопровождении своей помощницы.
– Что?.. Да. Да, да. Уже бегу. Мэй! Мэй, быстро собирайся, нас вызывают к самому королю!
Спеша по улице следом за королевским гвардейцем, господин Беренгар недовольно посматривал на молчаливую бледную помощницу. Ни тебе радости на лице, ни благодарности… Ну что за упрямая девица! Всыпать бы ей как следует, чтобы знала свое место и умела быть благодарной!
К удивлению лекаря, сопровождающий провел их не в королевские покои, а прямо в тронный зал! Оказавшись в толпе разодетых придворных, Беренгар почувствовал себя неловко в скромном каждодневном платье. А сверкание свечей и роскошное убранство парадного зала произвели на него угнетающее впечатление. Он почувствовал себя маленькой, ничего не значащей букашкой.
Суровый гвардеец бесцеремонно подтолкнул их к ногам повелителей, и лекарь со своей помощницей преклонили колени в почтительном поклоне.
– Это именно та особа, о которой вы говорили? – задала вопрос королева, с интересом рассматривая Мэй. Но не Беренгару, а двум чужестранцам в белых одеждах, что стояли прямо возле трона.
– Да, государыня, это она, – кивнул один из светловолосых волхвов. – Она наша соотечественница, и мы просим вашего высочайшего соизволения забрать ее с собой в Страну Озер.
– Вместо золота и драгоценных камней вы хотите получить в награду эту девушку, почти девочку?
– Именно так, Ваше Величество! – ответил второй из двух братьев.
– Но зачем она вам?
– Здесь у нее никого нет, она совершенно одинокая сирота. А там, на родине, ждет ее семья. И мы рады будем доставить ее домой.
– Ну что ж… Забирайте ее с собой, господа врачеватели. – Король щедрым жестом указал волхвам на замершую от неожиданности девушку. Та боялась не то что голос подать, боялась поднять глаза на августейших супругов. И никак не могла поверить в свое счастье.
А несчастный Беренгар, бледный, растерянный, переводил глаза с волхвов на королевскую чету и обратно. «Все кончено!» – пронеслось у него в голове. Возразить королю он не мог, не посмел бы, вырвать девчонку из крепких рук чужестранцев тоже вряд ли удастся. Да и тот самый гвардеец с каменным лицом стоял совсем близко. Так что оставалось только смириться со своей незавидной участью.
Из-за несправедливости происходящего к глазам старого лекаря подступили слезы. Вся его налаженная жизнь рушилась. Все, с таким трудом установленные, связи рвались, как нити паутины под порывом ветра. Еще месяц, пара месяцев – и широкий поток золота в его карман станет редеть, усыхать, пока не иссякнет совсем. И ему придется распрощаться с той жизнью, к которой он уже привык. Принес же черт этих волхвов в королевство!..
Растерянная и совершенно счастливая Мэй в окружении своих близких родственников вежливо и благодарно поклонилась королю и королеве и покинула тронный зал, даже не взглянув в сторону своего бывшего хозяина. «Этого не может быть!» – стучало в ее голове, пока они поднимались в покои, предоставленные королем заморским врачевателям, за вещами двух братьев. «Это же просто невозможно!» – радостно повторяла она про себя, пока карета, дребезжа и подпрыгивая по булыжникам мостовой, везла их в гавань, где покачивался на легких волнах ожидающий их корабль. «Неужели я свободна?!» – кричало ее сердце, когда корабль отчалил от пристани и она с палубы смотрела, как широкое белое полотнище паруса наполняется ветром.
Свежий ветер нес легкий корабль по темным волнам, устремившись туда, куда вела его серебристая лунная дорожка. Мэй стояла на палубе, вцепившись руками в борт корабля и не чувствуя ночной сырости и прохлады. В глубине ее души жарким огнем, согревающим ее, горела надежда на встречу с родной семьей.
– Ты простудишься, моя маленькая племянница, – прозвучал за спиной голос дяди Братонега, и добрая рука укрыла ее плечи легким и теплым плащом.
– Я не чувствую холода, дядя! – воскликнула Мэй. – Я так счастлива, что кажется, будь у меня крылья, сама бы полетела быстрей корабля домой.
– Ничего, дитя мое, всего пара недель в пути, и ты окажешься в любящих объятиях родных. Потерпи немного.
– Дядя, расскажи мне о моей семье. Кто моя бабушка? А как зовут моих братьев? А кроме отца, бабушки и братьев, кто еще есть в нашей семье?.. – тысяча вопросов теснилась в груди девушки.
– Отец твой Благодар, царь и правитель Страны Озер. Бабушка Добродея старшая предсказательница и глава всей нашей большой семьи. Братья Добровит и Доброслав наследники твоего отца, царевичи, но в общем обычные молодые парни, которые больше о девушках думают, чем об учебе и тем более об управлении государством. Есть у тебя еще две тети, Сбыслава и Милята, наши с Творимиром родные сестры. А уж от одного перечисления двоюродных и троюродных братьев и сестер язык устанет! И каждый во всем нашем обширном, многочисленном роду наделен Даром волхвов, Даром ясновидения и целительства. Приедешь, и со всем сама познакомишься. – Братонег с умилением смотрел на юную племянницу и улыбался ее любопытству и нетерпению. Как же она все-таки похожа на Усладу, свою мать. От мыслей о погибшей сестре в сердце рождалась печаль.
– Дядя, вот все удивятся, когда меня увидят! Ведь они же даже не предполагают, что я живу на свете, – воскликнула Мэй, посмотрев на дядю.
– Да все они уже давно знают, душа моя.
– Откуда? – девушка удивленно округлила зеленые глаза.
– Я же говорю, бабушка твоя главная предсказательница. Есть у нее волшебная книга, в которой расписано все будущее и все прошлое. Заглянула она в эту книгу и увидела там тебя. И сейчас, думаю, все готовятся к твоему приезду и радуются.
– Вот бы увидеть их поскорее! – мечтательно протянула Мэй, подставляя разгоряченное переживаниями лицо морскому ветру.
– Да запросто! Иди-ка ты, голубушка, в свою каюту и ложись спать. А во сне увидишь всю свою родню.
Девушка недоверчиво покосилась на волхва.
– Ты шутишь?
– Какие уж тут шутки? С нами, волхвами, шутить опасно. Мы не шутим, мы исполняем мечты. И тебе придется к этому привыкнуть.
Настойчиво подталкивая племянницу с палубы, чтобы поскорее уложить спать, Братонег продолжал рассказывать сказки и небылицы, с улыбкой наблюдая, как горят любопытством глаза девушки.
– У тебя, душа моя, еще целая жизнь впереди в родной стране среди родных и близких, – сказал он, открывая дверь каюты, в которой Мэй предстояло прожить еще две недели долгого плавания.
А корабль летел, торопясь, по волнам, разрезая узким носом водную гладь, подгоняемый к родным берегам теплым ветром, весело и упруго наполняющим белый, сверкающий в лунном свете парус. Он летел туда, где в Великое море впадает большая, полноводная Голубая река, по которой проляжет их путь в край озер и лесов, болот и лесных рек. В край, где ждут не дождутся маленькую Мэй родные люди.
