Дарья Гущина
Дитя магии
Глава 5. Дорожные неприятности
В город мы вернулись ночью и, осторожно пробираясь тёмными сонными улочками, старались не шуметь. То есть я старалась не шуметь, потому как жеребец ступал бесшумно, сливаясь с домами и растворяясь во мраке, как призрак ночи. У городских ворот я вновь напомнила Шейтару о том, что он свободен, но жеребец упрямо увязался за мной.
Возле «Серебряного ручья» я распрощалась с ним, устроив в конюшне, однако он зачем-то побрёл за мной к крыльцу. И я обнаружила его присутствие лишь тогда, когда Рони, открыв дверь на мой стук, радостно спросил:
– А конь что, останется с нами?
Шейтар с невинным видом замер позади и смотрел на меня влюбленными глазами. Я нахмурилась:
– Ну нет! Ночью я никуда не поеду! Давай спать, а?
Жеребец фыркнул. Вот упрямец!.. Я вздохнула и повела его обратно конюшню. И, заперев в стойле, сухо объяснила:
– Так, в этом пути веду я. И если хочешь путешествовать со мной, будь любезен слушаться. А если не нравится, то я тебя не держу. Развлекайся сам с собой до скончания времён, если со мной скучно.
Шейтар виновато опустил голову и пошевелил ушами. Какой же он всё-таки огромный – с меня ростом в холке, почти в два раза крупнее изящного Ветра… Интересно, откуда он родом?
– Завтра, – пообещала я. – Завтра отправляемся к мэтру Звездочёту, и по дороге успеешь набегаться так, что тебе это надоест, обещаю.
Ещё бы ифрил соизволил вернуться… А то я дорогу до Облачных гор не помню.
Жеребец, вздохнув, потёрся носом о моё плечо. Я обняла его хитрую морду и вздохнула. А Шейтар вдруг повёл себя очень странно: утробно зарычал, сверкнул огненным взглядом, кося за мою спину, и мелко задрожал.
Внутренне сжавшись в комок, я резко обернулась. За моей спиной стремительно сгущался воздух, порождая невысоких и весьма странных существ. Очевидно магических: три грязно-серые вихревые воронки, внутри которых сверкали лиловые разряды крошечных молний. И пока молнии сверкали внутри, я удивлённо таращила глаза, а как разряды начали скапливаться в отростках лап… Мама.
Сильный толчок в спину опрокинул меня на пол, и шарообразная серая муть пролетела над моей головой и с чавканьем врезалась в дверцу стойла. Шейтар!.. Я откатилась в сторону и обернулась. Жеребец, невозмутимо понюхав серую слизь, покинул закуток и закрыл меня собой. Я неловко встала, держась за дверцу стойла. Однако непростое мне животное досталось… В бабушкиных сказках они боялись магии, и Ветер тому примером, а этот чёрный зверь… Существа дружно подались вперёд, и закрутилось что-то совершенно непонятное.
Хлопнула дверь конюшни, и в помещение ворвался ветер – промозгло-ледяной, резкий… волшебный. Существа заметались, но поздно – ветер разрывал их на слизистые части и вытягивал наружу. А я, вцепившись в дверцу, из-под взъерошенной чёлки изумлённо наблюдала за невероятной волшбой, пока не поняла, что меня тоже тянет следом. Ветер, крепчая, размазывал слизистые клочья по стенам конюшни. Поскользнувшись, я на мгновение ослабила хватку, и ураганным порывом меня отшвырнуло в угол, к бочке с водой, приложив головой о стену.
Перед моими глазами вспыхнули искры боли, но инстинкт, хвала звёздам, сработал сам собой: руки обхватили бочку, пальцы сплелись в замок, колени упёрлись в деревянные бока. Обнявшись с тяжёлым бочонком, я сдула с глаз чёлку, подняла голову и вновь едва не отправилась в полёт. Порыв ветра – и в моё лицо угодили едкие комья слизи. Что окончательно привело в чувство. Запах мерзкий… А ветер вроде начинает стихать…
И, кажется, я наконец-то начинаю бояться.
Откатившись в сторону, я села, сердито протирая глаза, и не сразу заметила ещё одну выступившую из темноты фигуру. А она, собирая в ладони ниточки ветра, шагнула вперёд. Его ж м-магию, он что, так и будет всю оставшуюся жизнь ходить за мной по пятам?..
Вэл небрежно отряхнул руки, взял меня под мышки, поднял, прислонил к стене и задал глупейший вопрос:
– Жива?
– Н-не знаю… – промямлила я, дрожа.
– Отлично, – кивнул он, достав из кармана сумки платок и протянув мне.
Я, оглушённая и испуганная, тупо посмотрела на платок, не понимая, для чего он мне. Схлопотала лёгкий подзатыльник. Встрепенулась, чувствуя, как дрожат колени и жжёт кожу едкая слизь. И насторожилась, встретив серьёзный взгляд.
– Что, и никаких насмешек? – я кое-как стёрла с лица ошметки слизи.
– Потом, – выразительно пообещал Вэл, – сейчас я на работе, – и вновь выудил из воздуха знакомые зеленоватые «солнечные часы».
Я вопросительно подняла брови:
– На какой работе?.. – и меня прорвало: – Что это за мерзость? А ветер ты впустил? Как ты, побери тебя небо, вообще здесь оказался?! – и посмотрела на стоящего у дверей Шейтара: – А ты? Если ты – простой конь, то я – домашний хорёк!
Жеребец насмешливо фыркнул, а Вэл его насмешку озвучил:
– А если обойтись без «если», то можно заметить определённое сходство.
Я гневно швырнула в него скомканным платком:
– Ох, зря я тебя двуликим не сдала…
– А ты уверена, что вчерашняя троица была из двуликих? – «жулик» хмуро изучал мерцающие на «часах» символы.
Шейтар, как ни странно, делал то же самое. Будто что-то понимал в колдовстве.
– Но ты же сказал… – я вцепилась в стену.
– А ты веришь всему, что я говорю? – он поднял брови и резко крутанул «часы». На смуглом скуластом лице заплясали жуткие зелёные искры. – Какая честь. Я польщён.
Я не нашлась с ответом. Отвернулась и попыталась отряхнуться. Затылок трещал по швам, лицо и руки горели, одежду – на выброс… А меня – в воду и в постель. и Чтобы проснуться поутру понять – мне всё приснилось. А то от ощущения колдовской реальности происходящего становится не по себе. И ещё больше ситуацию запутало новое действующее лицо. В воздухе бесшумно возник из своего ниоткуда мой охранитель.
– Лекс? Живая? – кинулся он ко мне, роняя мои дорожные сумки. – Вэл, ты успел?
– Конечно, – величественно кивнул сероглазый маг. – А вот ты где шлялся столько времени? Нам уходить пора, а ты…
– Нам?! – изумилась я. – Нам?..
Пропустив мой вопрос мимо ушей, Вэл бесцеремонно закинул меня на спину Шейтара и проворно приладил по бокам сумки. И стремительно вышел, гася на ходу «часы». Со двора донесся нетерпеливый перестук копыт.
– Лекс, поторопись! – посоветовал Иф, устраиваясь на моём плече. – Вот-вот объявятся двуликие и опять прицепятся к нам с обвинениями! Двигай!
– Ладно, если ты ему доверяешь… – пробормотала я.
Вэл ждал нас снаружи верхом на сером в яблоках коне.
– Едем, – бросил сухо.
– Мне к Звездочёту… – заметила я недоумённо.
– Я знаю, – отозвался он равнодушно. – Нам по пути.
Ничего не понимаю… Хотя…
Похоже, вчера, кроме Вэла, на постоялом дворе находился ещё один маг. Если «жулика» не поймали по «хвосту», о котором накануне рассказал Иф, – значит, никакого «хвоста» за ним не было. Зато была попытка подставить Вэла и натравить на него двуликих по чужому «хвосту». И, может статься, он спас меня от кого-то тёмного (и удирая на кляче – уводя за собой погоню – тоже), только я так и не узнала, от кого именно. Как пока не узнала, почему он ходит за мной по пятам, раз за разом выручая. Пока. Но чутьё подсказывало, что и здесь не обошлось без вмешательства моего семейства. То есть бабушки.
Город мы покинули без прощания с Эльдой и её сынишкой, в молчании выехав на пустынную сумрачную дорогу. Я огляделась. По моим наблюдениям близилось утро, но я с изумлением увидела восход Красной звезды – время середины ночи. Второй раз. Ибо первый восход я наблюдала до конюшенных злоключений. А ещё здесь не было ветра. Ни единого дуновения. И запаха. Вообще никакого.
Сдаюсь.
– Кто мне объяснит, что происходит? – тоскливо спросила я у темноты.
– Потерпи, скоро всё узнаешь, – пообещал ифрил. – Вот доберёмся до места…
«Местом» оказалась лесная поляна, возникшая из ниоткуда. Только что нас окружала редкая рощица, утопающая в предрассветной дымке, но, вопреки законам мироустройства, я, моргнув, узрела старый лес. Чудеса…
Вэл спешился, внимательно изучил звёздное небо и кивнул:
– Приехали.
Ну лады… Мне давно было всё равно, где мы, кто мы, что мы. Я понимала лишь одно – хочу упасть и уснуть.
– Ещё бы, почти сутки в седле… – озабоченно подтвердил охранитель.
– Сутки? – очнулась я.
– Вэл, расскажи ей про временные тропы, – попросил ифрил.
– Про временные тропы? – переспросил тот, рассёдлывая своего коня. – Как ты уже догадываешься, это магия…
Пока я сползала с Шейтара и снимала с его спины сумки, мне поведали невероятную историю. В едином временном потоке есть ответвления (как рукава у полноводной реки) – так называемые тропы, в которых время неподвижно и неизменно. Однако тропы напрямую связаны с пространством, и по ним можно легко передвигаться, пока основное время как бы замирает.
Я потрогала обожжённые слизью щеки. Для них-то время явно не останавливалось… И не ускорялось – до полного заживления, к сожалению.
– Но здесь работают законы обычного времени, – словно прочитав мои мысли, добавил проводник. – Мы чувствуем и усталость, и голод, и прочие дорожные прелести, – и, обтерев своего коня, отправил его пастись.
Что характерно, серый старался держаться от Шейтара подальше и косил на него с явным испугом. Обосновавшись под деревом, он нервно зажевал траву, в то время как мой жеребец обходил поляну по кромке, суя нос во все кусты. И явно что-то проверяя… и точно не устал ни капли.
– А в прошлое или будущее по тропам можно попасть? – полюбопытствовала я, садясь на траву.
– Можно, – кивнул Вэл, кидая на землю сумку, – но я не пробовал. Они хитры, и я только раз встречал тропу из прошлого. Обычно попадаются из настоящего.
Пока я изучала свои «боевые» ранения, мой спутник разжёг колдовской огонь. Зеленоватый почему-то, зато он дров не требовал и мошек поморил.
– Не трогай! – велел мне Иф, шаря рукой где-то в пустоте. – Лечить – это моя непосредственная обязанность.
– Твоя обязанность – не допускать нужды в лечении, – хмуро возразила я, подсаживаясь ближе к разведённому Вэлом костру.
– Лекс, я всего лишь охранитель, – буркнул ифрил, вытаскивая баночку с мазью. – Я разведываю обстановку, проверяю, безопасен ли путь, забочусь о твоём питании и здоровье… Я не боевой маг.
Дождавшись, когда он закончит возню, и сжевав пару яблок, я из последних сил обтёрла Шейтара, переоделась в кустах, вытащила тёплую куртку, завернулась в неё, подложила вместо подушки сумку и моментально уснула.
А остальные вопросы – завтра…
Я проснулась перед рассветом – резко, чувствуя чей-то тяжёлый взгляд. И на мгновение показалось, что я нахожусь в родном лесу, у Дуба-прародителя, однако скользнувшие по моему лицу зеленоватые отблески костра живо заставили вспомнить всё. Сев, я оценила обстановку. Шейтар щипал травку рядом со мной. Иф, забравшись в кувшин, храпел на всю округу, то взлетая, то опускаясь на землю в такт храпу. Вэл сидел у костра, насторожённо посматривая по сторонам. И глаза. Повсюду я натыкалась на пары злобно сияющих в сумраке глаз.
– Волки, – негромко пояснил мой спутник. – Их здесь десятки.
– Шестьдесят семь, – уточнила я, прислушиваясь к голосам леса.
– Откуда такая точность? – насмешливо прищурился Вэл.
– Оттуда, – буркнула я, кутаясь в куртку, – знаю, и всё тут.
Волчьи глаза приблизились, и ладони моего спутника вспыхнули зелёным пламенем. Искры перескочили на рубаху, пробежались по штанам, спустившись на задымившуюся траву… И дружно, звучно, предупреждающе завыли волки. Он же лес спалит, ненормальный!
– Давай без крайних мер, – вскочила я. – Они не нападут, – и нервно оглянулась на кусты. – Я с ними поговорю.
– Ты… что? – не поверил Вэл.
– Поговорю, – настойчиво ответила я, – убери огонь, – и, отвернувшись от костра, пошла к деревьям, не обращая внимания на едкое хмыканье.
У края поляны я села на пятки и заговорила на древневерийском. И не мэтр Корица поучаствовал в моём образовании, нет, а последний из верийцев – из древнейшего племени волков, умеющих принимать человечий облик. Теперь в живых остался единственный представитель племени. Тот самый, что накануне моего побега раненым волком выл от боли, когда я промывала и перевязывала чёрную дымящуюся рану на его боку. Теперь-то я понимаю, кто его так ранил, ведь холодным оружием верийца не зацепить. И остаётся лишь гадать, что тёмные маги делали в моём лесу, у Дуба-прародителя.
Огромный чёрный волк вышел из леса и сел напротив меня. Я без страха посмотрела в прищуренные жёлтые глаза:
– Зачем вы здесь?
Волк выразительно склонил голову набок. Огонь.
– Не беспокойтесь, – я улыбнулась. – Я присмотрю и за огнём, и за лесом. Обещаю.
Волк кивнул и исчез в кустах, а я вернулась к костру. Вэл оценил быстро погасшие огоньки злых глаз и уставился на меня с плохо скрываемым изумлением:
– Откуда в тебе этот дар?
Я отвела глаза и промолчала. Не твоё дело.
– Ты видела Белого волка, – констатировал Вэл. – Ведь видела же?
– Умеешь хранить чужие тайны? – мрачно спросила я.
Он заинтересованно кивнул.
– А почему думаешь, что я не умею?
Вэл понял. Недовольно нахмурился, но отстал. Молча взял куртку и лёг спать, повернувшись ко мне спиной. А я потёрла ноющий от голода живот и изловила ифрилов кувшин.
– Чего надо? – из носика вылезла остроухая голова в сползшем колпаке.
– Есть хочу.
– Есть? – завозмущался лентяй. – Какая еда посреди ночи?
– Тебе легко говорить, ты вообще без неё обходишься, – огрызнулась я.
Иф поворчал, но послушно исчез, вернувшись из своего ниоткуда с хлебом, сыром и кувшином холодного молока.
– От Эльды, – хмуро пояснил он. – Она подозревала, что ты исчезнешь без предупреждения.
– Кстати, Лекс, – тихо заметил со своего лежака Вэл. – На будущее. Не стоит открыто показывать знак дружбы с Белым волком.
Я инстинктивно схватилась за шрам, ощутив лёгкое покалывание на внутренней стороне предплечья. Рассмотрел-таки… Дар давней дружбы – шрам, оставшийся от укуса мощных волчьих клыков, – всегда начинал мерцать серебром поутру – в то время, когда он и был получен. И именно благодаря этому знаку сегодня ночью волки нас охраняют. Да и не только сегодня.
– О, так ты с ним подружилась? – проявил заинтересованность и охранитель. И, прежде чем я успела его остановить, протрещал: – А я думал, он тебя растерзает на месте! Ты же малюткой была, себя не понимала, леса не слышала! Потрясающе, что он обучил тебя лесные голоса слышать! У них же нет привычки дружить с людьми, это же опасно!
– Заткнись! – в сердцах рявкнула я, но поздно.
– Значит, это правда? – протянул Вэл, перевернувшись на другой бок и подперев голову кулаком. – Прародитель волков, способный в чёрное полнолуние превращаться в человека, до сих пор жив? Остальных прародителей животных, насколько я знаю, давно истребили, остались лишь их потомки – люди с силой природы, но без второго, звериного облика.
– Забудь!.. – отрезала я и свирепо посмотрела на возбуждённого ифрила: – Язык оторву, понял?
– А что я сказал? – стушевался он.
– Существ-прародителей – носителей древней природной магии – осталось очень мало, – пояснил Вэл, сев. – Любой тёмный наизнанку вывернется, чтобы заполучить шкуру Белого волка. Не говоря уже обо всём остальном. Тот, кто знает, где обитает Вожак, очень рискует.
– Ты же не хочешь сказать, что?.. – начала я: страшная догадка сверкнула молнией, и в её свете недавние события обрели некоторую ясность.
– Нет. Скорее всего, это лишь одно из звеньев длинной цепи, – обронил мой нечаянный спутник и вновь улёгся, повернувшись ко мне спиной.
Я задумалась, допивая молоко. Интересно, кому потребовалось на меня нападать? Я всю жизнь провела в лесу, насолить никому не успела, да и тёмных магов никогда в глаза не видела… Об истинных причинах беспокойной ночи на придорожном постоялом дворе я вряд ли узнаю, так что она не в счёт. А вот в конюшне напали на меня.
– Ничего не понимаю, – пожаловалась я висящему в воздухе кувшину.
– И не надо, – посоветовал оттуда Иф. – Спи лучше.
Ага, уснёшь тут, когда голова раскалывается от тьмы вопросов… Например, почему вдруг Вэл стал моим провожатым? Если бы не ифрил, я бы никогда не решилась пойти за «жуликом». И почему мой новый спутник видит охранителя рода? Есть у меня предположение, основанное, правда, на домысле и кратких сведениях, почерпнутых впопыхах из бабушкиных книг…
Вероятно, это… позволение. Член семьи может позволить чужаку видеть охранителя. Значит… Вэл был кое-кем умным приставлен – присматривать за мной. Изначально. И то, что его подставили под двуликих… Убрать пытались, чтобы я осталась без защиты? Но почему он потом бросил меня одну? Опасность ушла? Или спешил – проверить обстановку в городе? Или кого-то за собой уводил, раз не волшебными тропами удирал, – кого-то, кто и на тропах достать может? Или…
Или всё это бред моей очень ушибленной головы.
Я закуталась в куртку, наслаждаясь терпкими запахами леса и наблюдая за светлеющим небом. Да, ушиблась я знатно, затылок до сих пор ноет… И подсказывает. Есть ещё одно малоприятное, но разумное объяснение «видимости» Ифа. Вэл может быть частью моей семьи, частью рода. Много ли я знала родственников? Древо моего рода было весьма ветвистым, а лично я знала, не считая родителей, только бабушку. И очень жаль, что не помню наизусть всех родственников.
Поёрзав и обдумав свои бредовые домыслы, я решительно встала. Спать не хочется, а сидеть без дела – скучно и зябко. Я потрепала по холке задремавшего Шейтара и тихо покинула поляну. Вэл, как и ифрил, тоже крепко спал, посапывая. Оно и к лучшему. Не будет путаться под ногами.
Незнакомый лес встретил меня дружелюбно. Я брела по звериной тропе, прислушиваясь к слабым, еле слышным голосам. Могучие деревья то и дело перешёптывались, и я не могла отделаться от чувства неловкости – словно чужой разговор подслушиваю. Тропинка, петляя меж могучими стволами, растворялась в сумрачной чаще. Как быстро я отошла от стоянки…
Последние отблески костра поглотила предрассветная мгла, звериная тропа исчезла в густой траве. И в лесу стало тихо. Слишком тихо. Напряжённая тишина, казалось, не пропускала ни единого звука, способного нарушить её хрупкое равновесие, даже шороха моих шагов.
– Это ненормально, – пробормотала я и не услышала себя.
Тишина свернулась невидимым коконом. Я насторожилась. Слышать лес – это одно, но слышать голос тишины – это совсем другое… Кстати о лесе. Деревья тоже молчали. Кажется, что-то заставляет их хранить тишину… или кто-то.
Тропа вновь показалась, но через десяток шагов скрылась в колючих кустах. Я добралась до них, осторожно раздвинула ветки и замерла, обнаружив источник тягучих голосов тишины. Посреди поляны рос высокий старый дуб. Его изогнутый ствол напоминал огромную змею, большая часть облезлых веток уныло клонилась к земле, а вокруг них плавно порхало… что-то.
Я прищурилась. Казалось, стаи крупных разноцветных светлячков кружили у дерева в облаке сверкающей пыльцы. И именно здесь тишина стала плотной и осязаемой, давя на уши. Я шагнула вперёд, чтобы рассмотреть странных существ, но меня удержали за пояс. Я подскочила от неожиданности.
– Шейтар… – выдохнула испуганно, не слыша саму себя. – Следишь, да?
Он хмуро глянул на меня и снова потянул в кусты.
– Нет, подожди, – упёрлась я. – Я никогда не видела ничего подобного! Кто это? На светлячков непохожи… Мотыльки? Да хватит тебе!..
Но жеребец упрямо тянул меня в лес, подальше от поляны.
– Да отцепишься ты или нет? – рассердилась я.
Он упрямо мотнул головой. Я так же упрямо ухватилась за куст. Колючие ветви больно впились в ладони, я, не удержавшись, помянула небо, и мои слова внезапно прогремели над поляной раскатом грома. Мы с Шейтаром дружно замерли, а от стайки светлячков отделился один и устремился к нам. В воздухе мелькнула маленькая молния, и передо мной повисло странное существо.
Оно походило на нелепую помесь бабочки и котёнка. Под светящимися крылышками трепыхалось изящное, чуть больше моей ладони, мохнатое кошачье тельце с длинным полосатым хвостом, острыми ушками и вьющимися усами. Чёрные глаза-бусины смотрели изучающе и пристально, а по шёрстке пылающими ручьями стекал голубой огонь.
Изумлённо рассматривая существо, я не обратила внимания на звуки. Тишина испарилась, вернув в лес множество знакомых звуков… и тихое разъярённое шипение. Я с трудом стряхнула оцепенение. Шипело то самое существо. И не только шипело. Голубой огонь, безобидно покрывающий шерстку «котёнка», искрил и скапливался на кончиках лап, превращаясь в когти.
Я отшатнулась, но поздно. Глухо зарычал Шейтар, раздался резкий свист, и я непроизвольно вскинула руку, защищая лицо. Острые когти пропороли ткань куртки и кожу на внутренней стороне руки, от кисти до локтя. Оглушительный всплеск боли комком застрял в горле, и вместо вопля я издала лишь сдавленный хрип. А заметив, что «котёнок» метнулся ко мне, попыталась увернуться и зажмурилась, едва не получив веткой по лицу.
Воздух прорезал мерзкий скрип когтей, словно они скользнули по стеклу. Я открыла глаза: меня с головой накрывал зеленоватый колпак, о который существо яростно скреблось. Когти, обламываясь, растекались по поверхности колпака злыми потоками голубого огня. Спасена… Жеребец, вцепившись в капюшон куртки, легко поднял меня в воздух и поволок в лес. А следом за нами из кустов вынырнул Вэл.
– Быстро к костру! – резко велел он и обернулся, выстраивая за своей спиной колпак, о который теперь ломало когти около десятка «котят».
Шейтар взял с места в карьер и, ломая кусты, в считанные мгновения добрался до поляны, нелюбезно опустив меня на траву.
– Лекс, проклятье, тебе бабушка что велела?.. – выругался Иф.
– Подумаешь, царапины, – буркнула я, скидывая безнадёжно испорченную куртку и обматывая рану поданным чистым полотенцем.
Я привалилась к дереву и закрыла глаза. Царапины жгло огнём, от боли по телу разбегалась мелкая дрожь. Я нервно закусила губу. Пройдёт… И, отвлекаясь, подняла голову. Вэл вышел из-за дерева и угрюмой тенью остановился рядом. Лицо почти невозмутимо, но внутренней ярости – с избытком. Конечно, на работе же… Хоть в чём-то мне везёт.
– Ну?..
– Больше не буду!.. – без боя сдалась я.
Вэл недоверчиво фыркнул и проворчал:
– Руку покажи.
Я послушно протянула руку, сняв пропитанное кровью полотенце, и удивлённо подняла брови. Страшная рваная рана больше не кровоточила и затягивалась буквально на глазах – через пару мгновений на коже остались лишь три едва заметных шрама и крохотный ожоговый бугорок. И стремительно угасала боль.
И снова магия?..
Я требовательно уставилась на Вэла. Тот поморщился, но понял, что от объяснений не уйти.
– Это разновидность сумеречных существ, – скучающим голосом заговорил он, седлая своего коня, – айты. Пыльца айтов исцеляет раны. Наибольшую жизненную активность они проявляют ранним утром или поздним вечером, в сумерках. Питаются всем подряд и способны поглощать любые звуки. Для существования им необходимо волшебство мира – как светлое, так и тёмное. Дикие и независимые. Размножаются пыльцой, которая проникает в кровь любого живого существа.
Я застыла с поднятыми сумками. По телу пробежал неприятный холодок. Плюс был – ожоги от слизи и головная боль зажили полностью. Но был и минус.
– То есть как?..
– То есть так.
– Шутишь?.. – мой голос дрогнул.
– Вот ещё, – холодные серые глаза открыто смеялись надо мной.
Я подняла руку и заметила, что ожоговый волдырь раздулся и засветился.
– Иф?.. – позвала слабо.
– Не врёт, – подтвердил охранитель кисло, возясь с сумками.
Я снова уставилась на Вэла:
– И сколько… срок в-вынашивания?
– Дней пять-семь. Потом от кожи отделяется яйцо, из которого через месяц вылупляется айт.
– А… но…
– Для жизни неопасно, – усмехнулся Вэл, – и даже рука у тебя после этого не отвалится. Зато запомнишь, как в одиночку шастать по незнакомым лесам.
Я открыла рот, чтобы возразить, но он не дал мне сказать и слова.
– Не спорю, ты умеешь ладить и с лесом, и с животными, но у тебя нет навыков общения с магическими существами. А их в лесах полно. И не всегда они так милы и безобидны, как айты.
Безобидны?..
– Рядом с некоторыми особями айты – сущие котята. И в обычное время они неагрессивны, нападения вообще для них нехарактерны. Даже рядом с гнездом. Тем более на людей. Видимо, им чего-то не хватает или… Короче, держись рядом со мной, – закончил Вэл и, пришпорив своего коня, первым отправился туда, где светлел выход из леса.
Я, оглушённая и испуганная, послушно забралась на спину Шейтара и поехала следом.
