Дарья Гущина
Дитя магии
Глава 2. О таинственном прошлом и неведомом будущем
Мгновения напряжённой тишины, казалось, растянулись на полночи. Я испуганно замерла, глядя на родителей, а те, в свою очередь, изумлённо таращились на меня. Один ифрил сохранял присутствие духа, наблюдая за нами с явным любопытством.
– Лекс? – первой в себя пришла мама. – Что ты здесь делаешь?
– Вас жду, – брякнула я (да, не пришло мне в голову ничего умнее!)
– Тебе же запрещено здесь появляться, – нахмурился отец.
– Неправда! Запретов касательно чердака я от вас не слышала ни разу! – резко возразила я, припомнив подслушанный разговор. – А почему вы не хотели, чтобы я здесь появлялась? Потому что узнала бы правду о вас? Да?
– Это больная для тебя правда, Лекс, – устало ответила мама, заправляя за ухо тёмный локон, – ты же не из нашего мира. Ты не привыкла к волшебству, и оно лишь сказка для тебя. Ты же человечек. А для нас магия…
И она, жестикулируя, взялась что-то объяснять, и говорила, говорила, говорила… А моё сердце то замирало, пропуская удар, то заходилось в бешеном ритме.
«Не из нашего мира…»
В знакомых зелёных маминых глазах загорелся незнакомый свет… озаряя чердак. И запрыгали по стенам тени от нежного мерцания, когда её ладони взволнованно сжали, комкая, пояс халата. У меня зашумело в голове, и привычный мир замер… на грани падения. В свет. В яркий, нечеловеческий свет, льющийся с человеческих рук на каменный пол. И от острого понимания стало душно.
Кто я рядом с волшебниками?..
Никто. Тёмная горечь спазмом сжала горло. Тёмная, как мне сказали…
«Лишь сказка»… бабушкина?
Вот с кого спрос…
– Никчёмный человек среди волшебства, да? – с горечью бросила я. – Да ещё и не светлая почему-то?
– Стой, ты куда?! – завопил охранитель.
– Не куда, а отсюда… – буркнула я, снова затыкая за пояс надоевшую юбку и выскальзывая на карниз. – К тому, кто всё мне объяснит без криков и унижений.
И она объяснит, не отвернётся. Всегда была рядом, всегда объясняла, никогда не искала отговорок. И теперь объяснит.
– Ты не можешь просто так уйти! – шипит ифрил, огненным вихрем обвивая мои плечи. – Поговори с родителями, выслушай!..
– Не хочу!..
Всю жизнь таились, а я верила… Как и бабушка, но… Бабушка хотя бы в сказках о настоящем и истинном рассказывала.
– Но…
– Исчезни!..
Ветер, мой верный рыжий друг, ждал меня за углом конюшни, нетерпеливо перебирая ногами. Я дрожаще улыбнулась. Опять не захотел ночевать в стойле, опять сам выбрался… Он достался мне почти даром – хилый и тощий жеребёнок, привезённый на ярмарку на убой. Полгода я упрямо выхаживала его, выслушивая нарекания родителей, но добилась своего. Больное и нескладное недоразумение превратилось в гордого красавца и верного друга.
Я судорожно обняла коня за шею, чувствуя, как отчаянно рвётся наружу злость. И с облегчением предоставила ей выход, вскочив на спину коня и устремившись по дороге в сторону леса – мимо мрачного замка и душистых цветников, вдоль каменной ограды и по извилистым песчаным дорожкам. Я должна узнать, должна услышать правду, должна понять… А она должна всё мне рассказать. И объяснить. Всё.
А вокруг меня набирала силу гроза. Ветер, швыряясь колючими водяными искрами, с воем гонял по небу чёрные тучи. Деревья, оживая, тянули ко мне мокрые лапы, что-то шепча. Я всегда их слышала, всегда слушалась… Но не сегодня. Пусть не хотят, чтобы уходила. Пусть говорят, что здесь безопасно. Пусть говорят… Небо, пусть помолчат!.. Я рехнусь от их криков!.. Они же никогда не говорили так… внятно. И ведь ничего не случилось!.. Ничего… Да. Только привычный мир – вдребезги.
Я прижалась к шее четвероного друга. Жеребец, словно читая мои мысли, рванул через лес напрямик, короткой дорогой. Ледяные струи дождя больно хлестали по спине, заставляя ещё ниже пригибаться к мокрой конской шее и прятать лицо. Голоса деревьев доводили до головной боли и помутнения сознания. Почему они так беспокоятся, я же к бабушке еду… И тихим эхом – «Уже не вернешься. Нескоро». Нескоро?.. Не вернусь, да. В этот мир, полный колдовской лжи?.. Нет, не вернусь.
Жеребец споткнулся, замедлился, поскользнулся и замер. Я неловко соскользнула на землю. Всё, приехали… Я быстро осмотрелась. Дождь стоял стеной, мокрые волосы облепили лицо, но лес… Лес я слышала, и он говорил, что мы почти на месте. Ветер, мелко дрожа, подковылял ко мне, и я с болью заметила, что мой четвероногий друг прихрамывает. Ничего, дружок, потерпи, скоро будем дома… Я обняла его за шею, ласково шепча нежные слова, и потянула за собой по мокрой тропинке. Бабушкин дом близко.
Размокшая от дождя земля противно хлюпала под ногами. Мерзость… Почти не чувствуя замёрзших ног, я упрямо шлёпала по грязи, держась за жеребца. Шла, пока лес не расступился перед нами, открывая ровную дорогу к небольшому замку, в чьих круглых окнах дружелюбно теплились серебристые огоньки. Я воспрянула духом и добралась до искомого убежища, как мне показалось, в считанные мгновения.
Подойдя к запертым воротам, я взялась за бронзовое кольцо и постучалась. Тишина. Я снова постучалась. И снова ничего. Я зло пнула створку. Помогло. Ворота гостеприимно распахнулись вовнутрь, и я проковыляла во двор, попав в объятия пожилой женщины.
– Бабушка… – я спрятала мокрое лицо в складках её плаща.
– Лекс, – улыбнулась она, – что ты теперь натворила?
– Из дома сбежала…
– Опять? – иронично хмыкнула бабушка.
– Не опять, а снова, – поправила я и нервно, сбивчиво заговорила: – Я же такое увидела на чердаке… и услышала… и ифрил ещё вылез… и мама с папой – они же… ну, эти… волшебники. Вроде как…
Бабушка изменилась в лице:
– Значит, узнала?..
– Узнала, – подтвердила я несмело.
– Что ж, время пришло…
– Для чего?..
Бабушка обняла меня за плечи:
– Пойдём домой. Это долгий разговор.
За моей спиной раздался приглушённый цокот – жеребец, прихрамывая, привычно направился к конюшне. И верно, теперь о нём есть кому позаботиться… Как и обо мне.
Гроза угасала, но дождь не успокаивался, и под мягкий шелест дождевых струй мы вошли в полутёмный коридор. И пока я неловко отжимала длинные волосы и тяжёлую ткань юбки, бабушка задумчиво молчала. А потом слегка подтолкнула меня к лестнице.
– Ступай к себе. Вытрись и переоденься, – отстранённо произнесла она, – а потом, если силы остались, зайди ко мне. Обсудим.
Я кивнула и быстро поднялась по каменной лестнице в свою комнату. Закрыла дверь, с трудом стянула мокрое грязное платье и почти не удивилась, заметив в углу бочку с горячей водой. Почти. Раньше удивлялась тому, что она появляется в моей комнате как по волшебству. А теперь понятно, что не «как». И благодаря волшебному же «как» на прикроватном столике свивается из тумана лёгкий ужин.
Помывшись и зябко закутавшись в тёплый халат, я заплела мокрые волосы в косу, наскоро перекусила и отправилась в бабушкину комнату. И в тёмном коридоре, по детской привычке, громко зашаркала и зашлёпала тапками, прислушиваясь к эху шагов. Прежде, когда бабушка не жила затворницей, когда у неё часто гостили не то наши дальние родственники, не то давние друзья, привычка шаркать в ночи и пугать народ здорово меня развлекала.
Я невольно улыбнулась. Особенно запомнился случай с Яртом, когда он приехал меня навестить и, поддавшись на ласковые уговоры гостеприимной хозяйки, остался ночевать. Вечером я отправилась к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, а друг, услышав шарканья, принял меня за неприкаянную душу и в одной простыне выскочил в коридор. Я, в темноте налетев на Ярта и по глупости приняв его за привидение, завопила от страха и вцепилась в его простыню, а друг – в меня. За что и получил по… самомнению. Прибежавшая на наши дикие завывания бабушка хохотала до колик в животе.
Весело хмыкнув, я дошаркала до двери, но, взявшись за ручку, посерьёзнела. Неужели сейчас всё прояснится?.. Зайдя в комнату, я вопросительно посмотрела на бабушку. Она сидела в кресле-качалке у очага и задумчиво наблюдала за весёлыми язычками пламени. Серебристо-седые волосы собраны в тугой пучок, брови нахмурены, морщинистые пальцы сцеплены в замок поверх клетчатого пледа.
– Присаживайся, милая, – рассеянно кивнула… волшебница?.. Ведь если родители, то и она тоже?..
Я с ногами забралась в любимое кресло и насторожённо замерла. Казалось, она что-то обдумывает, собираясь с мыслями, и…
– Тебе правильно кажется.
Я напряглась:
– Ты что, мысли читаешь?
– Это нетрудно, у тебя всё на лице написано.
Я нахмурилась и поджала губы.
– Успокойся, – серебристые глаза улыбнулись. – Лучше расскажи, что случилось.
– Всё? – ещё больше насторожилась я.
– Всё, – кивнула бабушка. – Я должна знать, что ты успела подслушать и что именно тебе нужно объяснить.
Ага, чтобы лишнее случайно не сболтнуть…
Я собралась с мыслями и уныло поведала об утренних стычках (умолчав, правда, о своих лесных похождениях под луной), упомянула о приезде Ярта, и разговор внезапно свернул в другую сторону.
– Вернулся? – бабушка оживилась. – Учёбу закончил?
– Сказал, что закончил, – я пожала плечами. – Вроде практика осталась… – и я запнулась, зацепившись за неожиданную мысль.
А ведь и Ярт может быть одним из них – из волшебников. Когда я расспрашивала его об учёбе, друг увиливал от прямых ответов, но так и сыпал вопросами – видимо, чтобы занять меня и отвлечь. И странности времени, когда мне почудилось, что оно замерло… Магия?
– Вырос, значит, тот вёрткий босоногий мальчишка, который воровал у меня сливы? – она задумчиво улыбнулась.
– И ещё как вырос… А вёрткости в нём почти не осталось. И босоногости, – добавила я с грустью.
– Жених теперь? – она глянула на меня искоса, смешливо.
– Угу, – кивнула я, пропустив намёк мимо ушей.
Он мне друг и брат по духу. И по крови наверняка родственник. Мы с ним слишком во всём похожи – разрез и цвет глаз, интонации, повадки, привычки. Сложно воспринимать человека иначе, если с пелёнок спишь с ним в одной постели, отбываешь наказание в соседнем углу и рассказываешь о самом сокровенном. Даже если, оказывается, ничего о нём не знаешь.
– Мы отошли от темы, – напомнила бабушка.
– Так вот, – неловко продолжила я, – вернувшись, я застала маму с папой в своей комнате: они сидели в засаде и выясняли отношения. И… Честно, я не хотела подслушивать, оно случайно получилось! Некуда мне было деться с карниза! В соседнюю комнату лезть или вниз – окнами хлопать и выдать себя. Ну и я подумала, что они скоро уйдут… А они всё не уходили. Пришлось лезть выше, а там…
– Чердак?
– Ну да, – я заёрзала. – Кто же знал, что там столько всего хранится…
– Что именно?
– Гусеницы сушёные, – сморщилась я, – свитки, котлы, книги…
– В книги тоже нос сунула? – уточнила бабушка. На лице – полнейшее спокойствие.
– Сунула, – я отвела глаза. – Но прочитать только одну смогла, про охранителей.
– И с тех пор один из них невидимкой вертится рядом… Иф!
– Да? – недовольный охранитель вынырнул из-за моего левого плеча.
– Вон! – велела бабушка, и ифрил растворился в воздухе. – Продолжай.
– Ну… На шум пришли родители и заявили, что я – не из их мира. И не маг, и вообще почему-то тёмная… Я разозлилась и сбежала. К тебе. Ты ведь сказками намекала на волшебный мир, и я верила…
– Да… – она нахмурилась. – Да, всё тайное однажды становится явным…
У меня на языке вертелся с десяток вопросов, но я стойко молчала. Бабушка сама всё расскажет в нужное время. И оно, похоже, настало. Внимательно и серьёзно посмотрев на меня, она мягко спросила:
– Лекс, готова ли ты понять и принять правду?
– А у меня есть выбор? – вздохнула я, теребя влажную косу.
– Пожалуй, нет. И верь тому, о чём расскажу, договорились?
– Угу, – кивнула я, мрачно глядя на пляшущий в камине огонь.
Да, волшебники, звери-оборотни, привидения и прочий легендарный бред, о котором я прочитала уйму книг, оказывается, легендарным не являлся. Более того, чудеса не ушли в легенды, а продолжают жить и здравствовать. По словам бабули, наш мир кишмя кишит необычными созданиями, волшебство в нём бьёт ключом, и я должна была спотыкаться о него на каждом шагу, потому как жила в семье потомственных волшебников. Я, конечно, давно знакома с одним волком-оборотнем, но мне казалось, что и оборотни – это обычные существа природы, а не порождения магии. Но…
– Мы хотели защитить тебя – в первую очередь, от тебя самой, – тихо говорила бабушка, щурясь на огонь. – Люди в силу своей немагической природы болезненно реагируют на проявления волшебства, даже если сталкиваются с ним ежедневно. Такова их сущность. Людям не хватает веры, умения видеть чудеса и мудрости принять их. Посмотри на меня.
Я подняла взгляд и обомлела. Передо мной сидела не скромная старушка в длинном халате, а изящная… волшебница в длинном серебристом платье, словно сотканном из лунных лучей. Волосы собраны в высокую прическу, морщины на лице разгладились, а кожа излучала лёгкий серебристый свет. Поразительно молодая и поразительно… невероятная.
Я несколько раз украдкой ущипнула себя за руку, вновь и вновь убеждаясь в реальности происходящего, и прошептала:
– Кто же… вы?..
– Моя сила – лунный свет, – с улыбкой объяснила та, кого я всегда знала как свою любимую бабулю.
– А-а-а… Так… Ну… – промямлила я и прикусила язык, когда платье волшебницы растаяло лунной дымкой, возвращая привычный халат. – М-да-м… – закончила свою «речь», кашлянув.
Бабушка мягко улыбнулась:
– Извини, не удержалась. Показательность лучше любого рассказа.
Легче, однако, не стало, и мне заботливо предложили чаю. Я молча кивнула, соглашаясь, за что и поплатилась, увидев, как с помощью магии готовится чай. Бабушка щёлкнула пальцами, и перед моим носом в воздухе появилась дымящаяся чашка.
– Не обожгись.
Снова кивнув, я недоверчиво дотронулась до краешка блюдца. Надо же, не исчезает… Аккуратно «сняв» чашку и блюдце с воздуха и подув на чай, я вдохнула терпкий травяной запах. Вот как у них это получается, а?.. Я посмотрела на бабушку с недоверием и любопытством.
– А что ты ещё умеешь? – поинтересовалась вкрадчиво.
– А что тебя интересует? – также вкрадчиво переспросила она.
– Не знаю… – замялась я. – Я ведь, получается, совсем ничего о тебе не знаю…
Да, как и о родителях. Как и о Ярте.
– Ты и о себе ничего не знаешь, – заметила бабушка добродушно.
Чай был забыт.
– В смысле?
– В прямом, – отозвалась она и продолжила рассказ, а я, изумлённо моргая, слушала её и с трудом заставляла себя верить.
Во все времена звёзды присылали в волшебный мир защитников. Тех, кто владеет редкой и невероятной силой, отличной от привычных магических способностей. Раз в двести лет с небес срывается Двойная звезда, и её появление давно научились предсказывать, как и то, в каком краю появится защитник. А иногда угадывали, в чьей именно семье. И вот, я, дитя магии Двойной звезды, родилась. Вроде как защитник. А по сути – человек без намёка на волшебный дар. Правда, я слышу голоса природы…
– А от чего… защищать? – честно говоря, мне не верилось ни в какие защиты. Вообще.
– От разного, – уклончиво ответила она.
– Но я…
– Мы наблюдали за тобой и пытались понять природу твоей силы, – задумчиво произнесла бабушка. – Обычных детей Двойных звёзд не бывает, все с волшебным даром. Но прошли годы, тебе исполнилось восемнадцать, а твоя сила по-прежнему остаётся сокрытой.
Сокрытой… или отсутствующей?.. Я рассеянно прислушалась к треску поленьев. Может, неправильно истолковали знамения, неверно определили место появления защитника, и Двойная звезда не имеет ко мне никакого отношения?.. И то, что я родилась человеком в мире магов, – это случайность и невезение?
Или, наоборот, везение?..
Окружающий мир застыл, утратив черты реальности, и на мгновение мне почудилось, что случившееся – это сон, а рассказ бабушки – плод моей больной фантазии. И с каждым ударом сердца я ждала, что вот-вот проснусь, и всё вернётся на свои места. И я окажусь дома, а разговор родителей, ифрил, чердак и книга про охранителей – в моём дурном воображении, в рассказанных бабушкой сказках, нереально ярком сне.
И, кстати, я действительно проснулась. Но отчего-то оказалась не дома, в постели, а в бабушкином кресле. А комнату заливали яркие потоки солнечного света, намекая – пора вставать.
Сев, я потянулась, разминая затёкшую спину, здраво рассудила, что мне всё, вплоть до чердачных злоключений, приснилось, но тут снова начались чудеса. Словно почувствовав, что я проснулась, кресло… поехало к двери. Я, взвизгнув, поджала ноги и вцепилась в подлокотники. Мама!.. Нет, не то…
– Бабуля-а-а-а!..
Жалобный вопль остался без ответа, а кресло, миновав самостоятельно распахнувшуюся дверь, полетело в мою комнату. Можно подумать, я сама до неё не доберусь!.. Я доберусь! Но попытка спрыгнуть на пол провалилась: подлокотники, едва я приготовилась к прыжку, мёртвой хваткой вцепились в мои руки, а кресло ускорилось и взмыло к потолку. И я с трудом угомонилась.
Однако в комнате оно тоже не собиралось оставлять меня в покое. Едва я почистила зубы и умылась, как кресло подпихнуло меня под коленки, сжало в цепких объятьях и вновь куда-то поволокло. Я ругалась и угрожала, но оно продолжало путь, не обращая на мои слова никакого внимания. Зато обратила бабушка.
– Лекс, не шуми, – заметила она, когда кресло доставило меня в столовую. – Оно выполняло мои указания.
Я спрыгнула на пол, нервно затянула пояс халата и сердито пробурчала:
– Да будто бы я сама не в состоянии…
– В состоянии, – она миролюбиво улыбнулась. – А ещё ты любишь проваляться в постели до обеда. Но сегодня у нас нет на это времени.
Фыркнув, я села за стол и пододвинула к себе тарелку с кашей.
– А в чём дело?
– Сегодня же ты отправишься к Звездочёту. И останешься у него в учениках, – спокойно ответила бабушка, подмигнув чайнику. Тот проворно бросился разливать чай.
– Что?! – я судорожно сжала ложку.
– Что слышала, – убийственная невозмутимость и на лице, и в голосе.
Я мрачно уставилась в тарелку, ковыряясь в каше. Однако…
– Всё решено, – неторопливо продолжила она. – Все сопроводительные бумаги готовы, твои вещи я уже собрала, и ты отправляешься сегодня же.
– Но… – попыталась вякнуть я.
– Никаких «но», – отрезала бабушка.
Я вновь уткнулась в тарелку. Вот те и сбежала из дома… Но кто же знал, что всё так обернётся?.. Зачем мне куда-то уезжать и учиться неизвестно чему, если у меня нет никаких способностей?
Или есть?
– А ты учить не можешь?.. – робкая надежда и осторожный взгляд из-под ресниц.
Я… я боюсь, да. Всю жизнь мечтала вырваться из родительского замка в большой мир, а теперь, когда дверь в него открылась… я испугалась. Я же ничего там не знаю!..
– Нет. Жду тебя в библиотеке. Не задерживайся.
«Не задерживайся»?
Я нарочно медленно скребла по тарелке ложкой, собирая остатки каши. Интересно… То я, видите ли, не из их мира и прав на знания не имею, то обязана куда-то топать, непонятно зачем…
Не хочу!
– А надо, – раздался приглушённый голос ифрила.
– Зачем? И почему именно к этому… как его там… Звездочёту? – осведомилась я, озираясь в поисках охранителя.
– Твоей бабушке виднее, – заметил он. – И точно виднее, чем нам.
– Посмотрим… – проворчала я, краем глаза заметив посреди стола маленький золотистый кувшин – жестяной, скрученный спиралью, с длинным носиком и витой ручкой.
Кувшин, где, судя по звукам, и скрывался дух огненной звезды – той самой, которая с хвостом.
– Поставь на место! – завыл охранитель. – Не трогай! Это же уникальная вещь! Второй такой в мире больше нет! Брось, а то уронишь!.. Убери руки, кому сказал!
– Тогда вылезай сам!
А он вдруг чего-то испугался:
– Обойдёшься! – и голос такой дрожащий-дрожащий.
– И не подумаю!
Страх большого мира неожиданно перерос в острую вспышку злости на всё – от зловредного охранителя с его едкими высказываниями до несчастного молчаливого кувшина. Тонкая хрупкая ручка погнулась, крышка отлетела в сторону, а из горлышка с воплем вырвался сноп красно-жёлтого пламени.
– Ты!.. – застонал ифрил, вцепившись в крышку. – Ты хоть знаешь, что держишь в руках?! Это же штучная вещь, на заре времён сделанная!..
– Ну и что? – зло буркнула я. Ярость почти улеглась. Но вот страх засел занозой.
– Невежда! – в его чёрных глазах мелькнуло презрение к моей никчемной личности. – Да что ты в этом понимаешь?..
– Ничего, – равнодушно пожала плечами я, вставая. – Кстати, а как эта «штучная вещь» оказалась у тебя?
– Ук… Не твоё дело! – обиженно рявкнул ифрил.
– Значит, украл? – ухмыльнулась я, выходя из столовой и поднимаясь по лестнице.
– Ничего подобного. Я его… одолжил. На время.
Я хмыкнула:
– До заката времён?
– Э-э-э… Да ну тебя… – ифрил, загнанный в угол, обиженно замолчал.
Я прошла по широкому коридору до арочного проёма и с опаской заглянула в библиотеку. Бабушка ждала меня со столь серьёзным выражением лица, что я согнала с губ ухмылку.
Начинается…
Она сидела у окна за большим столом и листала книгу. Охранитель при виде массивных книжных шкафов восторженно запищал «о редких-редких редкостях». Когда я осторожно села в старинное мягкое кресло, бабушка рассеянно попросила подождать. И, пока она разбиралась с делами, я шёпотом велела охранителю заткнуться. Ифрил надулся и полетел нарезать круги над шкафами, тихо бормоча имена мастеров.
Наконец бабушка отложила книгу на край стола и задумчиво посмотрела в окно, словно собираясь с мыслями.
– Мы остановились на том, что ты собираешься куда-то меня послать, – напомнила я сухо.
– Да, и ты поедешь, – кивнула она. – Если ты смогла самостоятельно, без посторонней помощи, призвать своего охранителя, значит, сила просыпается. Звездочёт, конечно, нелюдим и мрачноват, но он лучше всех разбирается в скрытых способностях. И лучше нас поможет тебе их развить.
– А ты? – повторила я. – Почему ты не можешь быть моей наставницей?
– У меня нет права учить магии, – покачала головой бабушка. – Наставничество – это дар, который проявляется далеко не у всех.
– Но почему именно к нему? – допытывалась я.
Скрывает она что-то, не только в «лучше всех разбирается» дело. Если не лжёт, то недоговаривает. А я становлюсь недоверчивой и подозрительной, да. Всю жизнь глаза отводили под благими предлогами вместо того, чтобы о мире рассказать, который ещё и «защищать» придётся… наверное. Не хочу верить в детей и магию… Не хочу!
– Строгое расписание жизни, максимум зубрёжки, минимум свободного времени, куча книг и никаких конных прогулок, – насмешливо заметил ифрил. – Год-другой взаперти – и приличная волшебница готова к употреблению.
– Что? – взвилась я. – Не поеду!
– Не слушай болтуна, – улыбнулась бабушка, – гулять тебе никто не запретит. Но в остальном Иф прав – Звездочёт научит многому. Кроме того, он составляет ученику «Карту жизни» с подробным разбором прошлого и предсказанием будущего, с описанием силы и способностей. «Карта» прояснит твою дальнейшую судьбу и…
Я отвернулась. И определит, та ли я, за кого меня принимают? Я обречённо посмотрела на бабушку и прочла в её строгих глазах приговор. Всё, кончилась моя свободная жизнь весёлой вольной пташки… Пора взрослеть.
– И что дальше?
– Добраться до места, – взмах руки, и между нами призрачной стеной замерцала карта. – Замок Звездочёта находится к северу от нас, у подножия Облачных гор.
Я с любопытством уставилась на карту. Да, я ни разу не видела карту мира. И эти знания от меня тоже почему-то скрывали. Боялись, что заинтересуюсь и сбегу за пределы своего Лесного края?.. Карта напоминала пирог, разрезанный на восемь кусков. Озёрный край, Песчаный край, Болотный и Островные края… Какой же он огромный, наш мир… И почему-то частично чёрным закрашен. И с дрожью вспомнилось отцовское: «Это путь тёмной».
– Ваш волшебный мир… – я замялась, подбирая нужное слово. – Двумирный, да?
– Есть тёмные и есть светлые, – кивнула бабушка. – За тёмной краской – не наши земли. Тёмные маги живут по духу и его велениям, и бед от них немало. А мы – свет, разум. Мы бережём то, чем владеем, – и посмотрела на меня так, словно чего-то ждала.
А мне не хватило духу спросить. О себе. Страшно стало. Мало того что не маг, так ещё и, кажется, не совсем свет?.. В Пустынные земли ещё отошлют… учиться тьме. Нет уж, лучше к Звездочёту, даже если он живёт дико далеко от моего дома. Хотя мне сейчас всё будет казаться далёким – в незнакомом-то мире.
– А это что? – я указала на толстую чёрную черту между двумя «кусками» краёв. Указала на одну, но такие чёрточки были везде, между всеми краями. Точно поваленное дерево между полянами.
– Приграничье. Здесь живут люди.
– А это? – я указала на крупную точку в центре «пирога».
– Внутренний мир, – пояснила бабушка, – кладовая магической силы. Но о нём ты узнаешь позже. Сейчас путь запоминай, – и от «точки»-замка, находящейся в середине Лесного края, к приграничью извилистой змеёй поползла чёрная линия.
– Далековато! – дружно присвистнули мы с ифрилом.
– Ничего, доберётесь. Дней десять – и вы на месте. Путь до гор проходит через шесть городов и восемь деревень, и ночевать под открытым небом не придётся. Деньги на дорогу я тебе дам. И покров – отвод глаз – наброшу. Отведу чужие… интересы. Для твоей же безопасности. Далее. Письмо Звездочёту я уже отправила. Как приедешь, покажешь ему эту бумагу, – на мои колени опустился серебристый лист, исписанный чёрными чернилами, с печатью, которую я видела на родительской книге заклинаний. – А после тебе предстоит проверка.
– Какая проверка? – насторожилась я, отвлекшись от карты.
– Проверка знаний, – улыбнулась бабушка, откинувшись на спинку кресла. – Звездочёт слишком занят, чтобы тратить своё время на неучей, бездарей и лентяев с улицы. И, между прочим, твоё образование мало чем отличалось от того, что получают дети волшебников.
Я приуныла, некстати припомнив свои многочисленные прогулы, сорванные уроки и скандалы с наставниками. Ведь я же… бездарь.
– Это будет весело, – хихикнул ифрил, пропуская мой убийственный взгляд.
– Надеюсь, ты не посрамишь моё имя, – добавила бабушка строго. – Я с трудом уговорила Звездочёта принять тебя, так что изволь потрудиться. У тебя будет почти две недели на подготовку. И, пожалуй, я дам тебе в дорогу несколько книг.
Она прошлась вдоль шкафов, выманивая оттуда книги и складывая их в стопку на столе. И когда книг набралось с десяток, бабушка решила, что этого «пока» хватит. Я перевела дух. Нет, я любила читать, но мне нравились вещи интересные – про тайны и приключения, про подвиги и любовь. А «Словник древнеарийского языка» и «История развития древологии» к «интересному» никак не относились.
– Я постараюсь тебя навещать, хотя Звездочёт этого не приветствует. И с родителями поговорю.
– Нет! – встрепенулась я. – Не надо.
– Неужели ты не сможешь их простить? – тихо спросила она, остановившись за спинкой моего кресла. – Ведь это я, Лекс. Это я настояла на сокрытии. Я велела воспитывать тебя как человека, вдали от магии. Если бы не я…
– А они согласились, – резко возразила я. – Поддержали. Не захотели… – и запнулась, прикусив губу.
– Время всех рассудит, – ифрил мягко сел на моё плечо.
– Действительно, – согласилась бабушка. – Бери книги. Пора.
По пути я уныло заглядывала в каждый тёмный закоулок, молча прощаясь с родным замком на неопределённый срок. Кстати, а почему на неопределённый?
– Бабуль, а сколько мне учиться? У Звездочёта?
– У мэтра Звездочёта. При должном усердии – года полтора-два, – прямо ответила она.
Сколько? Полтора-два года?
– Этот срок необходим для получения степени ученика, – продолжала бабушка. – А если захочешь получить магическую степень, то и больше.
– Что за степени?
– О, их много. Потом расскажу, – отмахнулась она. – Сначала хотя бы звание ученика защити. А потом… будет потом.
Я вздохнула, отстав от бабушки и завернув в свою комнату. Сняла любимый старый халат и переоделась в дорожное. Привычные штаны и рубаха для непривычного случая – для дальней дороги в неизвестность… Я затянула пояс, заплела косу и показала язык своему рыжеволосому отражению в зеркале.
Ну, хотя бы до «ученика» помучаюсь – ради «Карты жизни»-то… Заноза страха заелозила, закололась больно. Мир – даже мир этих десяти дней дороги до Звездочёта – так огромен, а я…
– Ха, думаешь, степень получить так же просто, как залезть на Дуб-прародитель? – почти привычно зазудел ифрил. – А не выйдет. Шевелить мозгами-то труднее, чем мышцами.
– Посмотрим.
Мы вышли во двор, где меня уже поджидал, переминаясь с ноги на ногу, верный Ветер. Теперь-то я знаю, как бабушка вылечила его за одну ночь… Пока я обходила коня, проверяя надёжность ремней и шаря по походным сумкам, бабушка достала второй серебристый свиток-письмо.
– Спрячь его подальше и при въезде на постоялый двор показывай управляющему, – объяснила она. – Это право на бесплатный ночлег, ужин и завтрак. На постоялых дворах подолгу не задерживайся. Молодой и симпатичной девушке опасно путешествовать одной. Даже под волшебным покровом. Извини за торопливость. Не случись всё так быстро, я бы обязательно нашла тебе провожатого.
…и ещё найду, отчего-то почудилось недомолвкой.
– Но я смогу за себя постоять, – возмутился я.
– Ты меня поняла? – бабушка нахмурилась. – На дорогах нынче беспокойно, Лекс. Будь незаметной и укрывайся на постоялых дворах до восхода Двойной луны. Никаких ночных похождений. И никаких безумных поступков, слышишь?
– Слышу, – бодро улыбнулась я.
Страх сменился нездоровым азартом. Вот, мечтала о свободе? Мечты сбываются. Только не так, как… мечталось. Совсем не так.
– Иф, – она обернулась к охранителю, – надеюсь на тебя.
– Конечно! – отозвался тот легкомысленно.
– Тогда в путь, – бабушка обняла меня на прощание, – и да благословят тебя звёзды.
Моё сердце сжалось. Когда теперь увидимся?.. И до меня дошло: возврата в прежнюю жизнь уже нет. Больше не будет ночных побегов из окна, долгих прогулок по лесу и беззаботной жизни под родительским крылом. Мне придётся самой заботиться о себе и самой отвечать за себя. И как скоро я теперь увижусь со всеми и… с Яртом?
А вдруг он вернётся с практики, а меня здесь уже нет?..
– Да… – я быстро обняла её. – До встречи?..
– До встречи, милая, – улыбнулась она, глядя, как я привычно и немного нервно взбираюсь в седло. – Конечно же, до встречи.
Ветер, почуяв свободу, резво устремился прочь. Я ехала среди деревьев, прислушивалась к щебету птиц, дышала вчерашней грозой, но видела старинный, увитый плющом замок в сердце леса. И маленькую светлую фигурку, замершую у ворот.
До встречи, бабуль… Обещаю не опозорить тебя и вытрясти из Звездочёта, то есть у мэтра Звездочёта, ученическую степень… то есть заслужить, конечно же… И постараюсь победить страх большого мира. И преодолеть собственную бездарность. Хотя…
Хотя – чему маг может научить человека? Разве что… пониманию сути волшебного мира? Для начала?
