Дарья Донцова
Бабки царя Соломона

Глава 5

Сейчас, ожидая урагана, Макар втянул голову в плечи. Но отец повел себя иначе. Его лицо вытянулось, глаза сузились, губы растянула улыбка.

– Понял, – сказал он совершенно спокойно, – Геннадий решил поиграть. Ладно, пусть развлекается. Спасибо, Андрей, думаю, не стоит выдвигать иск против «Болтуна».

Адвокат, тоже приготовившийся к цунами, приподнял брови, а Макар неожиданно испугался. Таким он отца никогда не видел, перед ним был как будто другой человек, совершенно чужой и почему-то очень страшный.

Захар Назарович моргнул и снова стал прежним.

– Вернусь в Москву, сообразим, как с «Робот-плюсом» разбираться. Во многом мы сами виноваты – наши часы одного класса с теми, что выпускает Марков, а их нужно сделать значительно лучше, тогда речи о конкуренции не возникнет. Покупатель голосует рублем за лучший товар. Пусть «Болтун» изгаляется. Наш народ не верит газетам, россияне твердо уверены: если пресса что-то хвалит, значит, ей заплатили за рекламу, а вот если ругает, то товар определенно хороший, надо брать. Все, разговор закончен. Я в клинику поеду, сейчас для меня Лена важнее всего.

И он вышел.

– Здорово Захара болезнь жены сломила, – вздохнул Андрей, – я его таким впервые вижу.

– Он очень любит Елену, – пробормотал Макар.

– Приглядывай за ним, – посоветовал адвокат. – Жаль, что ты не захотел с отцом работать.

– Он бы меня убил, – хмыкнул Макар. – В спа-салоне комфортнее, и мне нравится индустрия красоты.

– Я знаю Захара много лет, и сейчас мне показалось: он что-то задумал, затаился.

– Отец человек умный, глупостей не совершает, – ответил младший Гришкин.

– Есть у меня один знакомый, – сказал юрист, – большая шишка, какими-то особыми бригадами рулит. Петр Степанович допрашивал моих клиентов, а один раз сам у меня совета просил, когда в их конторе кто-то начудил. Я пришлю тебе его телефон. Соединись с ним завтра, поведай, что у вас происходит, попроси разобраться, договорись о встрече. Скажи, что ты от меня, а я его предупрежу о твоем звонке. Не нравится мне все это, очень не нравится. Три смерти подряд, а теперь еще Елена. Подозрительно.

Через два дня, узнав, что мачехе стало намного лучше, Макар улетел в Россию и сразу пришел к нам в бригаду.

– Подозреваю, что смерть Федора, Лидии и Нины была не случайной, – сказал он, завершая свой рассказ. – Думаю, это дело рук Геннадия Маркова.

– Зачем ему убивать столько людей? – осторожно спросила я.

Сын Захара Назаровича с удивлением уставился на меня.

– Вы не поняли? Марков давно мечтает потопить бизнес отца.

– Навряд ли владелец «Робот-плюса» серийный маньяк, – влез в беседу Денис Жданов. – Как-то это слишком – отправлять на тот свет троих человек, покушаться на Елену, и все ради того, чтобы стать монополистом на рынке.

– Некоторые люди от нищеты до списка «Форбс» преодолели путь, вымощенный трупами, – возразил компьютерщик Роберт Троянов. – Лично меня не удивляют убийства, а вот история с вирусом странная. Зачем такие сложности? Прав профессор из Швейцарии: можно элементарно подстроить автомобильную аварию, нападение пьяного хулигана, что-то еще в таком же духе.

– Какова цель убийств? – подключился к беседе эксперт Глеб Валерьянович Борцов. – Полагаю, кому-то надо запугать Захара Назаровича, морально раздавить его. Заставить продать «Чудеса техники». Но тогда следовало начать с Елены, его супруги, а не с брата с женой. Насколько я понял, покойная прислуга когда-то была вашей няней?

Макар почему-то посмотрел на меня.

– Да. Нину наняла моя мать, первая жена отца. В детстве я очень любил няню. Года этак в три даже стал звать ее мамой, что, конечно же, совершенно не понравилось родительнице. Светлана Николаевна конкретно объяснила мне: мама это она. Я стал обращаться к няне баба Нина. Но это тоже не устроило мать, и в конце концов я предпочел обращение Нима. Понимаете?

– Нина плюс мама, – подала голос молчавшая до сих пор Лиза Кочергина. – Вы росли хитреньким.

Макар улыбнулся. Затем признался:

– А вот в подростковом возрасте я с Нимой часто ругался. Отец занимался бизнесом, мать была фотохудожником, очень популярным, ей постоянно заказывали картины, поэтому я практически не видел родителей, их заменила Нима. В четырнадцать лет хочется самостоятельности, а ее няня мне не давала. Я бунтовал ужасно, делал массу глупостей, в основном из желания поспорить с Нимой. Велит она прийти домой в девять – назло вернусь под утро. Приказала не курить – тут же сигареты купил. Один раз даже укатил в Питер с какими-то странными парнями, ночевал в притоне. Родители о моих подвигах не знали, так как Нима похождения подопечного скрывала. Порой няня хваталась за ремень, я от нее удирал, обзывал по-всякому, злился, что она каждую неделю в школу таскается, с учителями беседует. Репетиторов мне по ее указке наняли. Сейчас-то я понимаю: ангельское терпение надо было иметь, чтобы меня до ума довести. Я очень рад, что вырос и успел сказать Ниме, как люблю ее, как ей благодарен. В последнее время баловал старушку, покупал ей конфеты, пирожные. После смерти дяди и Лидии у Нимы депрессия началась, я стал возить ее в свой спа-салон на всякие процедуры, ей нравилось.

– Ваш отец хорошо относился к Нине? – задал следующий вопрос Борцов.

Макар кашлянул.

– Да, считал ее членом семьи.

– Он переживал, когда домработница умерла? – не успокоился эксперт.

Гришкин удивился.

– Конечно.

– Очень? – продолжал Глеб Валерьянович. – Может, напился на поминках, не разрешил после похорон выбросить вещи покойной, заказал нелепо дорогое надгробие, ездил постоянно на кладбище с цветами, в разговорах часто вспоминал старушку, смотрел семейные фото с ней…

Макар усмехнулся.

– Нет, ничего подобного не было. Но вы не знаете моего отца. Когда скончалась моя мать, он тоже ничего такого не делал, это не в его характере.

– То есть кончина Нины не разбила сердце Захара Назаровича? – уточнил Борцов.

Макар хмыкнул.

– Естественно, отец расстроился, оплатил похороны и памятник, но особенно не горевал. Ни на девять дней после ее смерти, ни на сороковинах он за столом не сидел – дела не позволили.

– Зачем же преступник убил няню? – пожал плечами Роберт. – Она для вашего отца не очень значимый человек. Ему следовало заразить Елену.

– Она заболела, – напомнил Гришкин-младший.

– Верно, но спустя некоторое время после кончины верной горничной, – заметил Роберт. – Логичнее было лишить жизни любимую супругу. Потеряв ее, ваш отец впал бы в депрессию…

– Нет, – поморщившись, перебил компьютерщика Макар, – отец не из тех, кто рыдает в углу. Его первая реакция на все неприятности – гнев, ярость, крик. Потом он успокоится и начнет мстить тому, кто пытался его обидеть. Захар Назарович любит повторять: «Нас бьют, а мы не плачем, подскочим и в лоб зафигачим». Он никогда не сдается.

Лиза оперлась локтями о стол.

– Неужели Марков не знает характера конкурента?

Наш гость побарабанил пальцами по столу.

– Когда-то они были лучшими друзьями, вместе открыли в конце восьмидесятых ларек со всякой лабудой. И если быть честным, то идея фирмы «Чудеса техники» принадлежит Геннадию. До начала девяностых палатка с шоколадками-пивом-чипсами давала доход, но потом лавок с подобным ассортиментом стало чересчур много, покупателей у отца с компаньоном становилось все меньше. В девяносто первом Геннадий поехал в Германию, хотел купить подержанную иномарку и пригнать ее в Москву. Но назад вернулся без колес, припер ящики с невиданным товаром. В частности, там были кружки, которые, едва их наполнишь горячей водой, начинали петь, и очень забавные часы. Из них вылетала кукушка, но произносила не привычное «ку-ку», а декламировала таблицу умножения, например, в семнадцать часов – на пять, в двадцать один – на девять. В одиннадцать птичка горько плакала, в двенадцать исполняла гимн США.

Денис и Лиза засмеялись.

– А мочалка квакала, когда на нее вода попадала. А презервативы… – зачастил Макар. И смутился. – Извините, неудобно при женщинах про них рассказывать, Геннадий приволок и массу эротических штучек. Отец, увидев все это, воскликнул: «Генка, зачем эту дрянь вместо автомобиля купил?» «Это же Клондайк! – ответил Марков. – Глянь вокруг, во всех ларьках в Москве одно и то же продается. А чтобы бабки заработать, надо от других отличаться. Давай сделаем ставку на прикольные вещи, станем монополистами». «Такое дерьмо никому не нужно», – возразил Захар Назарович. «Есть только один способ проверить, кто из нас прав», – отрубил Геннадий и отправил поющие кружки вместе с остальным на продажу. Через неделю ящики опустели, отцу пришлось признать свое поражение. А Марков повесил на ларьке вывеску «Чудеса техники. Необычные подарки» и снова поехал в Германию. Вот так и начался их очень успешный бизнес. Впоследствии друзья из-за чего-то поругались и разбежались в разные стороны. Потом Захар Назарович открыл магазин «Чудеса техники», Геннадий устроил скандал, требовал переименовать лавку… С тех пор они смертельные враги.

– Что для вашего отца на первом месте? – спросила я. – Работа, семья, друзья?

– Безусловно, бизнес, – без промедления ответил Макар. – Потом Елена, затем, думаю, Саша, мой сын, после него Полина Макаровна. Мать, правда, раздражает его, но он к ней очень привязан. Внизу турнирной таблицы мы с Олей. Я здорово разочаровал отца, когда отказался работать с ним.

– А где в этом списке находились Федор и Лидия? – заинтересовалась Лиза.

Макар убрал упавшую на лоб прядь волос.

– Полагаю, брат шел после Лены, а Лида плелась в арьергарде, вместе со мной и Ольгой. Поймите правильно, отец прекрасно относится ко всем членам семьи, но…

– Если вы умрете, его сердце не разорвется, – констатировал Денис. – Захар проводит гроб с телом сына на кладбище, устроит пышные поминки, скажет вслух, как горюет, однако на следующий день отправится в свой офис и примется за работу.

– Не хотелось бы, чтобы вы сочли отца бездушным чудовищем, и тем не менее вы правы, – нехотя согласился младший Гришкин. – Когда скончалась моя мать, он произнес проникновенную речь, назвал ее лучшим, что было в его жизни, на похоронах казался безутешным, но наутро я увидел, как он спешит к машине с телефоном в руке, и услышал его раздраженный голос: «Свиньи! Тупые идиоты! Какого черта не позвонили, если в цеху авария? Что значит, жена умерла? Да, она в могиле, но жизнь продолжается. Еду в офис! Кто позволил пидора на службу взять?» И – хрясь ногой по крылу автомобиля. Там хорошая вмятина образовалась. Знаете, иногда мне кажется, что он – дергунчик.

– Кто? – не поняла я.

Макар поежился.

– Я увлекаюсь марионетками, хотел учиться на кукловода, но отец не разрешил, отправил на экономический факультет. Я послушно сидел на нудных лекциях, но каждый выходной бегал в самодеятельный театр. Мы там ставили спектакли, мне доверяли водить дергунчика. Это двойная кукла. Сначала зритель видит милую девочку в яркой шапочке, а потом я нажимал на рычажок, очаровашка распадалась на две части, и выскакивал другой персонаж – черная птица. Режиссер хотел показать, что в каждом человеке, даже самом привлекательном и обаятельном, живет темная сущность.

– Не особенно оригинальная мысль, – хмыкнул Глеб Валерьянович.

– Так вот, в момент той беседы по телефону отец показался мне таким дергунчиком, – договорил Гришкин-младший. – Из него на секунду нечто мрачное выглянуло.

– «Темна вода в колодце, но еще чернее душа человека», – продекламировал Денис. – Это не я сказал, а кто-то из великих, не помню, кто.

– Дело Кутеповых… – задумчиво произнес Роберт. – Помнишь, Таня?

Я кивнула.

– Вы о чем? – занервничал наш клиент.

– Ваш отец не любит гомосексуалистов? – спросил Глеб Валерьянович. – Или слово «пидор» просто ругательство?

– Отец ненавидит геев, – кивнул Макар. – Он достаточно воспитан, чтобы не кричать об этом на всех углах, но на работу лиц нетрадиционной сексуальной ориентации никогда не возьмет. А что за дело Кутеповых?

Глава 6

– Давняя история, – ответил вместо меня Борцов, – и мы не имеем права рассказать ее вам. Троянов сейчас имел в виду, что Федора, Лидию и Нину убил член вашей семьи или близкий к ней человек. Задумай преступление Геннадий, он бы первой убрал Елену, а уж потом переключился бы на остальных. Только зачем лишать жизни домработницу? Ее кончина уж точно не выбила бы Захара Назаровича из колеи.

– Вы несете чушь! – вскипел Макар.

– Как ваша бабушка относится ко второй жене сына? Полина Макаровна любит ее? – задала вопрос Лиза. – Пожалуйста, если хотите остановить череду смертей, отвечайте откровенно.

Гришкин вынул из кармана носовой платок и промокнул лоб.

– Бабка любит только себя. Наверное, поэтому прекрасно выглядит и отлично себя чувствует. Вот уж кто не парится из-за чужих проблем. Нима умерла накануне ее дня рождения, отец стал организовывать поминки, и тут бабка заявила: «Не понимаю, что происходит? Захар, ты назначил похороны Нины на девятое число?» «Так положено, мама, – ответил он, – хоронят на третьи сутки». «Но девятого мой день рождения! – возмутилась Полина Макаровна. – Я останусь без праздника? Не получу подарков? Не придут гости?» Отец вытаращился на нее, а я не удержался от замечания: «Бабуля, Нима умерла, ее надо упокоить по-человечески». «И что? – удивилась старуха. – Домработнице все равно, она уже скончалась, а я жива. Нельзя отменять день рождения, он бывает раз в году, следующего долго ждать. Перенесите похороны на десятое, иначе я страшно обижусь». И отец послушался.

– Ваша жена и Елена ладят между собой? – продолжала допрос Лиза. – Они дружат?

Макар опустил глаза.

– Нет. Здесь дело в зависти и в ревности. Отец намного богаче меня, поэтому Елена одевается лучше Ольги, у нее роскошные сумки, шикарный джип. Я же человек средней обеспеченности, ну нет у меня таких бабок, как у царя Соломона. И, если уж совсем откровенно, Лена красивее, к тому же моложе Оли. Кроме того, ее очень полюбил Саша.

– За что? – спросила я.

Клиент повернулся ко мне.

– Оля преподает в школе, после основных занятий ведет театральный кружок, домой возвращается поздно. А Лена не работает. У нее масса свободного времени, она из многодетной семьи, с детства возилась с младшими братьями-сестрами, знает кучу всяких игр, да и в компьютерах, в отличие от Ольги, разбирается прекрасно. Придет моя супруга со службы, поужинает, заглянет к Саше в комнату, а там Елена сидит. Мальчик от поцелуев матери уворачивается, говорит: «Не мешай, не видишь, мы заняты, на наше королевство гоблины напали». Оля ему велит: «Немедленно отойди от дурацкого монитора! Елена, зачем приучаешь ребенка к глупостям? Ему надо спортом заниматься, в музей сходить. Саша, мы с тобой когда-нибудь в субботу, если я буду свободна, ну, месяца через два-три, в Третьяковскую галерею пойдем, я расскажу тебе о художниках. Обязательно время выберу!» А мальчик смеется: «Мы там с Леной уже много раз были. А сегодня днем после занятий поехали в консерваторию, слушали Моцарта». И Елена подхватывает: «Олечка, не волнуйся. Мы у компа недолго сидим. Я Сашу по выставкам вожу, книги ему покупаю. Садись, поиграй с нами… Саша, смотри, гоблин из огнемета сейчас дворец разнесет…» Лена с моим сыном начинает спасать замок, а Оля бежит ко мне с требованием: «Немедленно вели своей мачехе отстать от моего ребенка. Пусть собственного родит и делает с ним что хочет». Понимаете, Оля ревнует Сашу и порой бывает груба с Еленой. А та лишь улыбается в ответ, ни разу не ответила моей жене колкостью.

– И это еще больше выводит из себя Ольгу, – вздохнул Роберт. – Милые дамские забавы. Горничная у вас теперь новая?

– После кончины Нимы они постоянно меняются, им трудно найти общий язык с Полиной Макаровной, – вздохнул младший Гришкин. – У нас ведь хозяйство ведет бабушка. Но Алиса вроде удержалась.

– Кому принадлежит ваш дом и земельный участок? – поинтересовалась я и услышала лаконичный ответ:

– Отцу.

– А почему вы живете вместе? – бесцеремонно спросил Денис.

Макар сгорбился.

– Мой спа-салон работает второй год и пока не приносит большой прибыли, все вырученные деньги я снова вкладываю в бизнес. Собственную квартиру приобрести не могу, брать деньги у отца не хочу. У нас просторный особняк, места всем хватает.

– А до того, как стать владельцем салона красоты, вы чем занимались? – не отставал Жданов.

– У меня был театр кукол, – после короткой паузы ответил Гришкин. – По завещанию матери мне отошла квартира ее родителей в Санкт-Петербурге. Апартаменты многокомнатные, расположены в самом центре. Я удачно их продал и собрал коллектив. Мы выступали в столице, часто ездили на гастроли по России, имели успех. Но в конце концов я остыл к марионеткам, они мне надоели. Продал театр и на вырученные деньги открыл спа-салон.

– Интересный прыжок, – улыбнулся Борцов, – из деятелей культуры в мир культа тела.

– Захотелось попробовать нечто принципиально новое, – объяснил клиент.

– Значит, деньги у отца брать не хотите… Неужели и от завещанного имущества откажетесь? – невинно заморгал Жданов.

Макар резко выпрямился.

– Надеюсь, папа проживет в добром здравии и благополучии еще много лет, о его смерти я не думаю. А-а, понял, куда вы клоните. Нет, члены нашей семьи порядочные люди. Конечно, у нас случаются трения, иногда мы ругаемся. Но никто из домашних не способен на убийство. И где нам редкий вирус взять?

Мы побеседовали еще некоторое время, потом я сказала Гришкину:

– Непременно займемся вашим делом. Езжайте пока по своим делам, встретимся завтра с утра и расскажем, как предполагаем действовать.

– Разрешите дать совет? – спросил клиент. – Отец верит в колдунов, шаманов, гадалок, экстрасенсов. Если одна из ваших сотрудниц прикинется биоэнергетиком – отец уверен, что в данной области женщины сильнее мужчин, – она сможет беспрепятственно ходить по нашему дому, увидит жизнь семьи изнутри. Полагаю, это поможет в расследовании. Если я скажу, что нашел уникального специалиста по изгнанию отрицательной энергии, папа сразу велит пригласить его.

– Спасибо, – кивнула я, – мы подумаем.

Гришкин ушел.

– Глеб Валерьянович, ваше мнение? – взглянула я на Борцова.

Эксперт посмотрел в свои записи.

– После первого поверхностного общения с человеком трудно составить его правильный психологический профиль. Пока могу сказать, что Макар инфантилен, застрял в подростковом возрасте. Он старательно доказывает всем, что не зависит от отца, ведет автономный бизнес, однако живет в родительском доме, не задумываясь ни об оплате коммунальных услуг, ни о покупке еды.

– К тому же он нам не всю правду о себе и родственниках сообщил, – хмыкнул Троянов, бегая пальцами по клавиатуре.

Глава 7

С появлением Интернета выяснить подноготную человека стало проще простого. А Роберт, прямо как Александр Македонский, способен одновременно заниматься несколькими делами. Пока Макар Гришкин общался с членами бригады, компьютерщик, не переставая внимательно слушать клиента, порылся в Сети и выяснил кое-что интересное.

Школу сын Захара Назаровича окончил в девятнадцать лет, потому что в четырнадцать заболел желтухой и два года лечился, лежал в больницах, потом отправился в санаторий, отстав от сверстников. Получив аттестат, парень поступил в институт на факультет экономики, а на третьем курсе взял академический отпуск по состоянию здоровья. Но затем успешно завершил обучение. В двадцать пять Макар перестал грызть гранит науки и несколько лет бил баклуши. Официально он нигде не работал, чем занимался, неизвестно, наверное, бегал по тусовкам. В двадцать восемь женился на Ольге. Саша появился на свет спустя три месяца после свадьбы, то есть, очевидно, союз заключили по так называемому залету, как говорят в народе. Став отцом семейства, Макар решительно изменил свою жизнь – продал пятикомнатные хоромы, полученные в наследство от матери, и основал театр «Сердце марионетки». Дело шло кое-как. Коллектив постоянно находился на грани разорения, еле-еле сводил концы с концами. Ну, не спешил зритель к младшему Гришкину, и все.

– Взрослые не любят такие зрелища, а ребятишки их с удовольствием смотрят. Когда я был маленьким, в нашу школу частенько приезжал балаган с куклами, – заговорил Жданов. – Парню следовало кататься по детским заведениям, тогда б ему хватало на творог со сметаной.

– Только не с его репертуаром, – ухмыльнулся Троянов. – Цитирую краткое содержание пьесы «Белоснежка и гномы», автор Макар Гришкин, режиссер-постановщик Макар Гришкин, главный актер-кукловод Макар Гришкин.

– Уже смешно, – фыркнула Лиза.

– Сейчас вообще обхохочешься, – пообещал Троянов. – Слушайте. «Девочка Белоснежка, которую злая мачеха-лесбиянка выгнала из дома за то, что падчерица отказалась вступить с ней в сексуальные отношения, убегает из дома. Ее пускают в свой замок гномы. Но очень скоро Белоснежка понимает, что лесные жители – серийные убийцы. Они добывают яд из гусениц, а потом, прикинувшись добрыми странниками, просятся на ночлег в богатые дома. Гномы намазывают отраву на подушку жертвы, та погибает, маленький народец забирает ее имущество». И как вам пьеска? А вот еще лучше – «Кот в сапогах». Кошак сын Людоеда. Папенька и отпрыск разбушевались во всю мощь, поубивали кучу народа, зажарили и съели принца. Им помогает жена Людоеда, баба Яга.

– И как у этой парочки получился сын-кот? – изумился Денис. – Нелогично. Мамаша должна быть шотландской вислоухой или бирманкой ориенталкой.

– Интересные сюжеты, – отметил Борцов.

– Тут все такие, – уточнил Роберт. – Малышей на представление не приведешь, и совсем не каждому взрослому кукольное мочилово-рубилово понравится. Я лично на такое любоваться не пожелал бы, мне подобного на работе хватает.

– Ну, не все же служат в особых бригадах, – вдруг произнес с порога кабинета приятный баритон.

В комнату совещаний тихо вошел наш новый шеф Иван Никифорович^[2]. Как всегда, он был безукоризненно одет, идеально причесан, сверкал начищенными ботинками, и от него пахло дорогим одеколоном. Босс не противный, далеко не глупый человек, настоящий профессионал. О таком начальнике можно только мечтать: он не вмешивается в расследования, не дает советов-указов, не требует ежедневных докладов. Под руководством Ивана четыре бригады, и все их начальники, включая меня, единственную женщину на столь высокой должности, понимают, как им повезло. Ну а теперь ответьте, по какой причине мне некомфортно в присутствии шефа? Может, из-за того, что я нашла в сумке, которую Анечка притащила с антресоли?^[3] Хотя нет, неудобно мне рядом с ним с момента нашего знакомства, сумочка тут ни при чем. Вот и сейчас, как только шеф, такой красивый и приятно пахнущий, вплыл в комнату, я сразу ощутила желание удрать.

– Иван Никифорович, какая у вас красивая рубашка! – восхитилась Лиза. – Наверное, любимая девушка подарила? Ой!

Я поняла, что Роберт наступил под столом на ногу Кочергиной или незаметно ущипнул ее за бок.

Лиза отчаянно хочет выйти замуж, но никаких кавалеров вокруг нее не видно. Ситуация усугубляется тем, что женихов и невест наших сотрудников тщательно проверяет отдел безопасности, и, если возлюбленного забракуют, можно даже не мечтать о браке. Лучше всего создать семью с нашим человеком, и в моей бригаде все мужчины холостяки. Но ни Роберт, ни Глеб Валерьянович Кочергиной не по вкусу. Один, по ее мнению, бука, а второй милый старичок, более подходящий на роль заботливого дедушки. Жданова же Елизавета терпеть не может, они с Денисом прямо-таки аннигилирующая смесь. Но когда у нас появился молодой, симпатичный, ухоженный, да к тому же холостой начальник, у Кочергиной, как заметил Троянов, «башню снесло до основания, и кирпичи по всем сторонам разлетелись».

Лиза отчаянно кокетничает с Иваном, делает ему комплименты, притаскивает из дома лоточки со вкусностями якобы для того, чтобы угостить коллег, но непременно откладывает кусок пирога для шефа. Всем понятно, что кулинарный пожар охватил Кочергину не из-за ее любви к нам, а из желания лишний разок зайти в кабинет к боссу. А Иван Никифорович вроде не понимает, какие чувства вызывает у сотрудницы. С Елизаветой он вежлив, от ее булочек-рулетов не отказывается, хвалит их, благодарит за угощенье и иногда приносит в бригаду коробку дорогих конфет или пирожные из лучшей кондитерской столицы.

На Новый год начальник сделал всем подарки – кружки с нашими карикатурами, на Восьмое марта мы с Елизаветой получили по букету. Каждый состоял из разных цветов, но букеты были предусмотрительно одинакового размера. Мне на день рождения Иван вручил подарочное издание рассказов про Шерлока Холмса, очень красивое, в кожаном переплете с золотым обрезом. А Лизе по такому же поводу от него достался том «Поющие в терновнике»^[4], тоже роскошно изданный. Елизавета не любит детективы, увлекается любовными романами. Понимаете, да? Иван никак не выделяет Лизу, но та почему-то полагает, что шеф к ней неровно дышит, просто умело скрывает свои чувства.

– Разве с нашей работой найдется время на девушку? – улыбнулся Иван. – Или служба, или личная жизнь. Сорочку я сам выбирал.

– У вас замечательный вкус, – кокетливо заметила Кочергина. – Когда пойду за обновками, непременно с вами посоветуюсь. О! У вас еще и новый одеколон. Аромат головокружительный.

Я чихнула и шепнула Роберту:

– Скорей уж носодробительный. Переключи кондиционер на полную мощность, я сейчас задохнусь.

– Можно я посижу в уголке, послушаю, о чем вы совещаетесь? – спросил босс.

– Конечно, Иван Никифорович, – опомнилась я. – Извините, что сразу не предложила. Мы беседовали с Макаром Гришкиным, это вы его к нам прислали.

– По просьбе Петра Степановича, – последовало уточнение.

Я оперативно ввела начальника в курс дела, и мы продолжили.

– Театр Макар действительно продал, – забубнил Роберт, двигая мышку. – Всякий раз, когда кто-нибудь при мне радуется: «Ах, как удобно пользоваться онлайн-услугами банка! Раз – и сам денежки со счета на счет в любой момент перекидываешь», меня так и подмывает сказать: «Ах, как удобно, что можно управлять финансами через Интернет, я спокойно могу влезть в любую вашу копилку».

– Но ведь далеко не каждый пользуется онлайн-сервисом. Например, моя тетка не умет. Хотя, собственно, она и не знает, как компьютер работает, – неизвестно зачем сообщил Денис.

– Я тоже не заводил себе эту услугу, – парировал Троянов. – Правда, мотивация иная: я слишком хорошо знаю, как компьютер работает. Вот, пожалуйста, я уже в счетах младшего Гришкина. Что у нас тут? За театр Макар выручил три копейки. Похоже, никому его куклы с декорациями не понадобились. На столь жалкие деньги он не смог бы купить спа-салон. Но очень скоро к нему на счет поступила крупная сумма. На нее Гришкин-младший и приобрел новый бизнес.

– Кто же отправил ему деньги? – удивилась я.

– Банк «Свободная зона»^[5], – доложил Роберт. – Больше ничего пока не скажу. Еще у нас есть заявление от Ольги Гришкиной о побоях, которые ей нанес муж. Макара вызвал участковый, провел с ним беседу, на том скандал и завершился. Что ж, в семейной жизни всякое случается… Более никаких дел с полицией Гришкин не имел, он со всех сторон положительный, одна зуботычина, отвешенная супруге, не в счет. И в бизнесе у него сейчас все хорошо, в отличие от кукольного театра. Салон процветает, запущена рекламная кампания со звездами, которые парятся у Макара в бане, нежатся на массаже и так далее.

– Надеюсь, он не пригласит в салон семерых гномов и кота в сапогах, – захихикала Елизавета.

Роберт постучал по мышке.

– Теперь кое-что об Ольге Гришкиной, в девичестве Ротенбах.

– Почему мне фамилия кажется знакомой? – пробасил Борцов. – Где-то ее видел-слышал.

– Коренная москвичка, отец, Иосиф Генрихович, профессор, – завел наш компьютерный гуру, – преподавал в мединституте…

– Фармакологию, – неожиданно закончил за Троянова Глеб Валерьянович. – Вспомнил! У меня есть его книга. Весьма интересная и поучительная.

– Ольга поступила именно в этот вуз, – продолжил компьютерщик, – на третьем курсе вышла замуж за Владимира Кобыленского, своего одногруппника, тоже сына профессора.

– А Макар нам о первом замужестве Ольги ничего не говорил, – пропела Лиза.

Глеб Валерьянович решил оправдать клиента:

– Мы его о таких подробностях и не спрашивали. Полагаю, вскоре за веселой свадебкой последовал развод. Студенческие браки прочностью не отличаются. Да и дело-то давно было. Вполне вероятно, Гришкин подумал, что эта информация для нас неважна. Хотя и сама Ольга могла утаить от второго супруга существование предшественника, не рассказала о первом походе в загс.

Роберт потер глаза кулаками.

– Ваши последние слова, похоже, соответствуют действительности. И могу объяснить, по какой причине милая дама определенно не хотела ничего сообщать Гришкину. Она с Владимиром прожила пять счастливых лет, а потом родители Кобыленского умерли. Оба в один день и час. Ну, прямо как в кукольном театре Макара сюжетец! Откушали муж с женой грибочков и улетели в лучший мир.

– Грибочки – это классика! – восхитился Глеб Валерьянович. – Старый, многими поколениями проверенный способ избавления от надоевших родственников.

Роберт продолжал говорить, не отрывая взгляда от экрана.

– Невестку покойных не один раз допрашивали. Опытный следователь прекрасно знал: если в доме кто-то отравился до смерти, в большинстве случаев за преступником далеко ходить не надо, это – член семьи. Следователь прижал Олечку и выяснил пикантную подробность: когда свекровь жарила опята или что там у нее было на сковородке, невестка находилась дома, но ужинать отказалась, сославшись на токсикоз.

– Она была беременна? – уточнила я.

– По ее словам, да, но никаких справок от врача я не вижу, – забубнил Троянов. – Значит, Оля готовилась родить мужу наследника, ее тошнило, какие уж тут жюльены. А! Вот она, справочка! Беременность четыре недели. Когда свекор со свекровью умирали, невестки дома не оказалось, она уехала ночевать к подруге. Вернулась через сутки и нашла два трупа. Хотите узнать, что она ответила, когда ее спросили: «Почему вы, чувствуя слабость и тошноту, отправились в двадцать один тридцать в гости?»

– Читай, – приказал Иван.

– «Мой муж, Владимир Кобыленский, в тот момент находился в командировке, – нараспев завел Роберт. – Отношения со свекровью у меня сложились хорошие, но без теплоты. Мы никогда не ругались, хотя Фрида Яковлевна особой любви ко мне не испытывала, она всегда подчеркивала, что я не могу считаться настоящей еврейкой, потому что моя покойная мама русская. Когда Владимир был дома, она сдерживалась, а едва сын уезжал, придиралась ко мне, поэтому я всегда на время отсутствия супруга отправлялась к отцу. Однако папа как раз в тот день улетел в Питер. Я хотела в три часа дня уйти к подруге, но свекровь велела мне помочь ей с заготовками за зиму. Исаак Моисеевич купил на рынке гору опят, их следовало почистить, помыть, потом замариновать, закатать в банки. Мы возились до девяти вечера. Свекор со свекровью сели ужинать оставшимися грибами, для которых не хватило тары. Предложили поесть и мне. Только я очень устала, меня тошнило, поэтому я сразу уехала».