Дарья Донцова
Третий глаз-алмаз
Глава 1
Водительский стаж способствует любви к пешеходам.
Увидев, как с обочины на дорогу метнулась серая тень, я мгновенно нажала на педаль. Моя «букашка» резко остановилась, меня, бедную Дашутку, бросило вперед, голова стукнулась о руль. Пешеход, из-за которого мне пришлось внезапно затормозить, исчез в сетке дождя. Я перевела дух и стиснула зубы, стараясь подавить отнюдь не литературные выражения, которые крутились на языке. Говорят, что, произнесенные тобою вслух, они здорово портят твою же карму. Не знаю, но мне кажется, что ругательства, не произнесенные вслух, здорово портят нервы.
Я выпрямилась и попыталась сделать несколько вдохов-выдохов, но горло словно стиснули невидимые железные пальцы, а сердце колотилось так, будто я пробежала без остановки десять километров, держа в руках мопса Хуча. Когда я отдышалась, у меня едва хватило сил на то, чтобы отогнать машину к обочине и взять бутылку минералки.
Мало-помалу руки перестали трястись, на смену страху пришло негодование. Нет, вы видели этого идиота? Или идиотку? Я и разобрать не успела, кто это был! На улице моросит мелкий противный дождь, августовский день тихо клонится к ночи, дорога мокрая, видимость почти нулевая, а человек, выросший перед капотом моей малолитражки, нацепил серую толстовку с капюшоном, темные брюки и ринулся через дорогу в паре метров от подземного перехода! Лень ему было спуститься по ступенькам, решил сэкономить драгоценные силы и чуть под колеса не угодил. Еще хорошо, что я, проведя много лет за рулем, являюсь тихим, боязливым, абсолютно неагрессивным водителем. А если бы сейчас по плохо освещенной магистрали летел на темном мощном джипе мой сын Аркадий? Я снова затряслась и схватилась за бутылку с водой. Конечно, Кеша адвокат и легко отобьется от всех обвинений… Впрочем, даже я знаю: если около знака «подземный переход» под колеса вашей тачки попадает кретин, решивший пересечь дорогу поверху, водителя не привлекут к уголовной ответственности. Но как жить дальше, зная, что ты, пусть и случайно, убил человека? Скорее всего, бесполое существо, похожее на гигантскую мышь, было в наушниках, наслаждалось музыкой… О люди! Запомните: заткнутые уши могут стать причиной беды на дороге! Вы просто не услышите шума, не успеете сообразить, что за спиной газует машина. Не все водители асы, кое-кто в момент стресса путает педали газа и тормоза! Неужели вам трудно спуститься в переход, прорытый заботливыми московскими властями ради сохранения вашей безопасности, а?…
В ту же секунду за спиной прозвучал резкий гудок. Сердце снова прыгнуло в горло. Трамвай! Господи, я запарковалась на рельсах и сейчас сама стану причиной ДТП. Я вздрогнула и тут же сообразила: по Ленинградскому шоссе давно не ездят трамваи, а это гудит мой телефон, который Маня вчера оснастила ужасающим звонком, весьма успешно имитирующим звук неотвратимо надвигающегося транспортного средства.
– Мусик, ты никогда не берешь трубку, – говорила моя девочка, засовывая мне утром в сумку мобильный, – потому, что телефон слишком тихо звенит. Теперь проблем не будет.
И точно, я чуть с ума не сошла, когда сотовый заорал в первый раз. Наверное, теперь буду постоянно хвататься за сердце, когда кто-нибудь захочет со мной связаться! Надо попросить Маню вернуть прежнюю мелодию, такую незатейливую – блям, блям, блям. Конечно, она есть у многих, и я часто, вытащив мобильник, понимаю, что он молчит, а звонок раздается у кого-то из окружающих, но лучше уж лишний раз схватить телефон или вовсе проигнорировать его, чем в страхе шарахаться в сторону, думая, что на тебя накатывает многотонная махина, набитая пассажирами. Нет, сейчас же соединюсь с Маней и скажу ей… скажу… скажу…
Вскипевшее раздражение неожиданно улеглось. Я вытащила из пачки сигарету. Маруська ни в чем не виновата, она хотела как лучше, долго сидела в Интернете, отыскивая мелодию поприкольней. Что же касается пешехода, то это не первый и, увы, не последний идиот, попавшийся мне на дороге. Просто сегодня, увы, понедельник. Я спокойно отношусь к приметам. Рука моя не дрогнет, посыпая солью зеркало, разбитое в пятницу, тринадцатого числа, после чего я отправлюсь в кино в радужном настроении, да еще и надену футболку наизнанку. Самое интересное, что ничего плохого со мной потом не произойдет!
Но сегодняшний понедельник полностью оправдал поговорку про тяжелый день.
Позавчера вечером у Хуча случился приступ артрита. Если ваша собака вышла из щенячьего возраста, то эта напасть может случиться с ней в любой момент! Слава богу, у нас есть ветеринар Дениска, который давно подсказал мне два замечательных гомеопатических средства. Вот я и поехала в аптеку, чтобы пополнить запасы лекарств, хотя выезжать из Ложкина в Москву не очень-то и хотелось. В августе столица напоминает ад: жара, грязь, духота, толпы туристов. Но вчера неожиданно похолодало, и зной ушел. К тому же артрит Хуча не может ждать, пока начнется милая моему сердцу сентябрьская прохлада.
А еще мне пришлось срочно зарулить в агентство «Подруга». Сегодня утром наша домработница Ирка и ее муж, по совместительству садовник Иван, благополучно отбыли в отпуск. Мы купили им замечательную путевку – отправили на целый месяц на Мальдивы. Правда, Ира отчаянно сопротивлялась, без конца выдвигая аргументы, почему ей ни в коем случае нельзя покидать дом. За пару часов до того, как Кеша повез супружескую пару в аэропорт, между нами состоялся такой разговор.
– Вы не справитесь с хозяйством, – ныла Ирка.
– Ерунда, – отмахнулась я.
– В прошлый раз, когда вы меня в Чехию выперли желудок лечить, Дегтярев сломал СВЧ-печку!
– Он бы ее и при тебе испортил, – возразила я.
Ирка нахмурилась и стала перечислять прочие наши прегрешения:
– Синее постельное белье постирали с белым, пришлось выкинуть оба комплекта, серебряную сахарницу потерли железной губкой, ковер в гостиной обработали пеной для ванны, он потом полгода пузырился, в кладовке завелась пищевая моль, а собаки отощали!
Я уперла руки в боки и разбила аргументы Ирки:
– Псам полезно потерять немного жира, сахарница вовсе не из серебра, и вообще, ее мне подарила одна противная баба, поэтому черт с ней! Выбросить полезную в хозяйстве вещь было жалко, а изувеченная проволочной мочалкой, она отправилась в помойку, к полному моему удовольствию! Про палас ничего не скажу, я никаких пузырей не видела! Что же касается постельного белья, то тут, да, я согласна! Некогда белые простыню, пододеяльник и наволочку пришлось пустить на тряпки, но зачем ты уничтожила синий комплект? Он-то, прокрутившись вместе с белым, хуже не стал?!
Ирка опечалилась, и тут в разговор влез Иван.
– Если так деньгами швырять, – вздохнул он, – всех на Мальдивы отправлять, то вообще в нищете помрете!
– Замолчи, – заткнула ему рот Ирка, – уж как-нибудь мы Дарь Иванне бутылочку кефира на свои сбережения купим!
– С ней одними кисломолочными продуктами не обойдешься, – возразил Иван, – бензин на машину понадобится, детективы читать захочет, одеваться! Никаких наших накоплений не хватит.
– Прекрати, – гаркнула Ира, – к старости люди дуреют! Она будет старые книги читать, они ей новыми покажутся, вона их скока, полки до неба! И одежки хватит, я запасливая, скажет туфли вышвырнуть, дескать, мода прошла, а я их помою, газеткой набью и под крышей спрячу! На старость придержу!
После этих слов я лишилась дара речи. Слава богу, появился Аркадий и увел сладкую парочку. Очень надеюсь, что ни Ирка, ни Иван не станут спорить в машине… А ведь они и не предполагают, что окажутся не в номере однозвездочного отеля, а на вилле. Чтобы не вызвать очередную волну негодования, я заявила нашим скупердяям:
– Ваш отпуск вместе с перелетом стоил всего пятьсот долларов!
Иван, никогда не бывавший на океане, испугался и спросил:
– Это не дорого?
А более адекватная Ирка заподозрила неладное и вздернула вверх брови.
– Да?
– Да! – кивнула я. – Самое дорогое – это билеты, но вы полетите чартером, в неудобное время, с пересадкой, да еще и самолетом арабской авиакомпании. Кстати, на Мальдивах гостиницы копеечные, потому что это шалаши.
– Ладно, – поверила мне домработница, а я живо убежала в свою комнату.
«Арабская» компания владеет самолетами, приписанными к Дубаю, и является одной из самых надежных в мире. Да и «шалашик» я нашла неплохой: четыре комнаты, две ванных, парочка бассейнов, все включено, даже многочисленные СПА-процедуры.
И вот сейчас Ирка и Иван уже летят где-нибудь над… увы, у меня географический кретинизм. Мальдивы – это в сторону Европы или по направлению к Японии? Впрочем, какая разница!
Но вернемся к домашним проблемам.
Вчера агентство «Подруга» должно было прислать нам временную домработницу, Ира хотела рассказать ей, где что лежит, как убирать комнаты, гладить, готовить. Но никто так и не появился, поэтому сегодня я сначала съездила в аптеку, а потом направилась в контору, чтобы сурово спросить:
– Господа! Где помощница по хозяйству? Счет оплачен полностью! А никого нет!
– Как нет? – поразилась служащая.
– Просто, – пожала я плечами.
– Сейчас разберемся, – засуетилась тетка.
– Очень на это надеюсь, – сказала я, – кстати, мой сын Аркадий лучший московский адвокат, вот его визитка. Если до вечера к нам не приедет нанятый сотрудник, вашему агентству придется платить штраф и возмещать нам моральный ущерб!
– Немедленно займусь вашей проблемой, – пообещала администратор.
Час назад я звонила домой, и Маруся сообщила:
– Никого не прислали, я сама варю на ужин яйца!
К сожалению, в Москве полно фирм, арендующих офисы с мраморными полами и пушистыми коврами, но на этом вся красота и заканчивается. С клиентами они работать не хотят, диву даешься, почему подобные конторы до сих пор не разорились.
Телефон заорал, я вздрогнула и взяла трубку.
– Алло.
Послышался треск, кряхтение и далекий голос:
– …ша?
– Да, слушаю, – заорала я, – это кто?
– Лена, – неожиданно четко прозвучало в ответ, – Лена.
– Кто? – надрывалась я.
– Лена… тюк… подруга… Лена… подруга… тюк!
И тут меня осенило! Ленка Костюк!
– Привет! – закричала я. – Как твои дела?
– …скоро будет, – пробилось сквозь помехи Ленкино меццо-сопрано, – Саша! Саша! Имя – Саша Мироненко… песня… Саша.
– Да, да, – завопила я. – Не волнуйся! Отлично!
Лена Костюк когда-то работала вместе со мной в институте. На заре перестройки она, как многие преподаватели, бросила вуз и занялась бизнесом. Сейчас у нее продюсерский центр в Киеве, Костюк раскручивает эстрадных звезд, иногда ей это даже удается. Месяц назад Лена звякнула мне и попросила:
– Сделай одолжение, пригрей перспективного человечка – Сашу Мироненко.
– Ну… ладно, – без особого энтузиазма согласилась я.
Если честно, меня не грела мысль о присутствии в доме постороннего человека, но отказать подруге было неудобно.
– Я всегда снимаю своим подопечным квартиру, – зачастила Ленка, – но Саша особая статья, очень уж тонкая личность, нервы обнажены, может сломаться, люди нынче злые. В особенности достается тем, у кого нестандартная внешность! Очень прошу, помоги ему! Я уеду на месяц с мужем в экспедицию, там отвратительная связь, на этот раз Андрей затеял раскопки в джунглях, дозвониться до Москвы будет сложно, и я умру от тревоги: как там Сашуля? А если буду знать, что наш серебряный голос, редкостный талант у тебя, то спокойно проведу время с мужем.
– Ладно, – согласилась я, – пусть приезжает.
И вот теперь, похоже, «серебряный голос, редкостный талант» со всех ног несется в Ложкино. Интересно, что имела в виду Ленка под нестандартной внешностью?
Я нажала на газ и поспешила домой.
В прихожей витал запах горелого. Похоже, кто-то из домашних безуспешно пытался сделать ужин. Не успела я сбросить туфли, как из коридора вырулил Снап и с укоризной глянул на меня.
– Чем ты недоволен, милый? – осведомилась я. – Вашему величеству, впрочем, как и всей стае, небось дали еду из банки, а вот людям, судя по аромату, не так повезло!
– Кто там? – заорала Зайка, вылетая из кухни со здоровенным ножом в руке.
– Всего лишь Даша! Спокойствие! – попятилась я.
Ольга выпятила нижнюю губу.
– Завтра ни за что не останусь дома! Целый день носилась по этажам! Постоянно приходили какие-то люди. Охрана принесла квиток на оплату жилплощади, слесарь хотел сделать профилактический обход дома, из магазина привезли собачьи консервы, джакузи засорилась, и где, скажи на милость, у нас включается утюг? И кто установил на кухне идиотскую плиту? Она горит синим пламенем!
– У нас пожар? – испугалась я.
– Нет, – фыркнула Зайка, – просто вся еда моментально чернеет, едва кастрюля или сковородка оказываются на конфорке! Ума не приложу, как Ирка со всем справляется!
– Думаю, утюг надо просто воткнуть в розетку, – подавляя улыбку, ответила я.
– Уж я не дура! – скривилась Зайка. – Да только он не нагревается!
– Попробую разобраться.
– Очень хорошо, – заявила Ольга, – кстати, поскольку я сомневаюсь, что ты знаешь, где утюг, сообщаю: он в кладовке на втором этаже!
– Скоро приедет временная домработница, – сказала я.
– Надеюсь! – рявкнула Ольга и убежала.
Из гостиной высунулся Дегтярев.
– Где мои носки? – спросил он.
– Явно не на журнальном столике у телика, – вздохнула я, – поищи в спальне.
– Там их нет, – ответил Александр Михайлович.
– В ванной? – предположила я.
– Отсутствуют, – отрапортовал полковник.
– У тебя пропали все носки?
– Пара серого цвета.
– Возьми другие, черные!
– Под светлые брюки и мокасины? – возмутился толстяк.
– Хорошо, – я решила не затевать склоки, – возьми из ящика еще одну серенькую пару, и дело с концом.
– Других такого цвета у меня нет, – уперся полковник.
– Куда задевалась коробка со шприцами? – прибежала возмущенная Маша. – Хучу пора делать укол!
– На посудомойке всего четыре кнопки, – возвестил Кеша, выходя в холл, – я нажимал все по очереди, но она не пашет!
– Если в ближайшее время не приедет домработница, разбирающаяся в бытовой технике, мне придется изучать все инструкции! – в ужасе воскликнула я. – Дегтярев, ты умеешь включать утюг?
– Подумаешь, – фыркнул полковник, – сунул вилку в розетку, и готово. Кстати, я делаю стрелку на брюках без всяких заморочек!
– Каким образом? – заинтересовалась я.
– Берешь штаны, складываешь их правильно, кладешь под матрас и спишь спокойно ночку, – заявил толстяк. – Утром надеваешь красивые брючата.
– Отличный способ, но он не годится для шелковых блузок, – вздохнула я.
– Тетка, которая заменит Иру, уже едет, – успокоил меня полковник.
– Откуда ты знаешь? – обрадовалась я.
– Часа два назад звонили из агентства «Подруга», – зевнул Дегтярев, – сказали, что к нам направили Амару, она у них лучшая из временных домработниц! Талант! Звезда! Вот только у нее какая-то проблема с внешностью. Я не понял. Наверное, из-за погоды связь прерывалась.
– Сегодня весь день были проблемы со связью, – согласилась я, – а что у нее такое? Что-нибудь не то с лицом?
– Не знаю, – ответил толстяк. – Они сказали, если нам она не подойдет, пришлют другую. Но, может, беда не с физиономией, а, например, с ногами! Хромая, скажем. Какая разница! Лишь бы хорошо работала!
– Твоя правда, – улыбнулась я.
– Звонок! – поднял голову Дегтярев. – Во! Прибыла!
Я кинулась в прихожую. Ура! Мои слова о сыне, лучшем адвокате города Москвы, и недвусмысленный намек на штраф подействовали на администратора фирмы, и нам живо прислали самую лучшую прислугу! Надеюсь, она отлично разбирается в бытовой технике!
Я открыла дверь и замерла с разинутым ртом и выпученными глазами. Понятно теперь, почему прислугу зовут странным для Москвы именем Амара и что имела в виду сотрудница агентства, упомянув о проблеме с внешностью.
Глава 2
Двухметровый лилово-черный негр раздвинул толстые губы и на чистейшем русском языке сказал:
– Здрассти. Мне нужна Даша Васильева!
Я попыталась прийти в себя. Лицо африканца вытянулось.
– Меня прислала «Подруга», – чуть тише сказал он. – Это Ложкино? Дом Даши Васильевой, так? Сказали… мне сюда… прямо сразу… без задержки.
Я тупо пялилась на парня. Мало того, что он похож на баклажан, так еще и одет самым немыслимым образом: вообразите – красный костюм с золотыми пуговицами и ярким шитьем.
– Вас смутил цвет моей кожи? – спросил прибывший. – Тогда, наверное, мне лучше уехать!
Тут я опомнилась.
– При чем здесь кожа? Просто я ожидала женщину!
– Я не мужчина, – испуганно замахал руками негр, – нет.
– А кто? – изумилась я.
– Просто человек! Абсолютно нормальный, – замямлил африканец, – но, если вас не устраивают мой пол и внешность, я уйду! Я привык, что произвожу, извините, впечатление… Моя мама белая, а папа был студент из Нигерии. Но русский язык мне родной! Я ходил в московскую школу, и потом мама переехала на Украину, и я решил…
– Входите, Амара, – перебила я парня, – гладить умеете?
– Утюгом? – уточнил парень.
– Естественно!
– Да, да, – заверил он (я подумала, что его костюм, наверное, должен изображать ливрею). – Вы не нахвалитесь!
– Вот и отлично, – обрадовалась я, – нам очень нужен человек, который умеет вести домашнее хозяйство. Идет? Работаете ударно месяц – имеете премию! Еда и жилье бесплатно!
– Да, да! – затряс головой Амара. – Во мне не сомневайтесь.
– Муся, – заорала Маша, выбегая в прихожую, – ой, а это кто?
Я живо пнула Марусю и строго сказала:
– Познакомься, пожалуйста. Это Амара. Он у нас месяц поработает: готовка, стирка, уборка, ну и так далее. Амара, это Маша, моя дочь.
– Рада знакомству, – кивнула Маруська и протянула негру руку, – привет! Тебе уже показали твою комнату?
После секундного колебания Амара осторожно пожал Машину ладошку и густым басом сообщил:
– Нет.
– Пошли, – сказала Маня, – собак не боишься?
– Нет, – снова коротко ответил Амара.
– Я глупость спросила, – хихикнула Маня, – ты, наверное, детство с крокодилами провел!
Амара засмеялся:
– Нет, я москвич, мама белая, папа из Нигерии. У нас с мамой кошка была, Барсик! Я – кофе с молоком.
– Сейчас сделаю кофе, правда, у меня латте не очень-то хорошо получается, – пообещала Маня. – Шагай на кухню.
– Спасибо, не хочу, я не об этом. Кофе с молоком – это полукровка, – пояснил Амара, – мама белая, папа из Нигерии.
– Да хоть бабушка коза! – воскликнула Машка. – Утюг включать умеешь? Остальное – ерунда!
Я не услышала ответа Амары, потому что Маня быстро утянула парня в столовую. Слава богу, он не обиделся на заявление про бабушку-козу! И, надеюсь, Амару не оскорбило мое откровенное изумление. В агентстве тонко намекнули на экзотическую внешность служащего. Хотя мне абсолютно без разницы, какой цвет кожи у человека – хоть розовая в зеленую клеточку. В данном случае я заинтересована в другом – лишь бы у нас заработала посудомойка, а в шкафах было чистое постельное белье и хорошо отглаженные вещи.
Я сделала шаг в сторону гостиной, и тут снова ожил дверной звонок. На этот раз на пороге стояла хрупкая, даже мельче миниатюрной Зайки, светленькая девочка, очень хорошенькая, с большими прозрачными зелеными глазами, окруженными длинными черными ресницами. Крохотные ушки были усеяны колечками, в ноздре торчал «гвоздик», а на шее темнела татушка.
– Здравствуйте, – нежным, словно звук флейты, голосом пропела она, – я…
– Саша Мироненко, – подхватила я, – от Лены Костюк. Входите, солнышко, не стесняйтесь. Лена предупредила меня о вашем приезде, пока она в экспедиции, о вас будем заботиться мы. Вам какая спальня удобнее: на первом или втором этаже?
– Можно выбирать? – растерялась Саша.
– Ну конечно, – приободрила я едва вышедшую из подросткового возраста девушку, – внизу большая комната, но она темная, за окном деревья. А наверху поменьше, зато целый день солнце.
– Наверное, лучше на первом, – приняла решение Саша.
Я подхватила ее саквояж.
– Пошли! Устала с дороги? Вот сюда, устраивайся! Коричневая дверь ведет в ванную, серая в шкаф, смотри не перепутай! Принимай душ, раскладывай вещи и приходи пить чай!
– Спасибо, – колокольчиком прозвенела Саша, – через пятнадцать минут прибегу.
– Можешь не торопиться, – остановила я девушку, – у нас не отель, где ужин строго по часам.
– Здорово, – сказала Саша и села на кровать.
Чтобы не мешать гостье, я вышла в коридор и поторопилась на кухню. Костюк упоминала о каком-то дефекте внешности своей подопечной, но я пока ничего особенного не заметила. Нормальная, вполне симпатичная девочка, разве что излишне худая. Похоже, она покупает себе вещи в магазине для малышей. Вот только с пирсингом Саша переборщила, и татушка на шее ужасна! Скорей всего, это и есть тот самый дефект!
В столовой не оказалось ни души. Амара, очевидно, распаковывает вещи в комнате, где раньше жила повариха Катя, Маша повела гулять собак, Зайка принимает ванну, Аркадий в кабинете изучает очередное дело, у него завтра заседание суда, а Дегтярев небось лег на кровать и уставился в телевизор. Сейчас выдам вам главный секрет полковника: он истинный фанат сериалов. Но те, что имеют в основе детективный сюжет, не трогают Александра Михайловича за душу.
– Сплошные глупости, – злится полковник, глядя, как на экране проводят следствие его киношные коллеги. – Полно нестыковок! Дашута, нет, ты только посмотри! В начале фильма герой сто раз повторил перед смертью: «Мое детское прозвище Плюшка знала только давно умершая мама!» Так откуда преступник мог узнать про имечко – Плюшка? Мама в могиле, героя убили! Ох, опять у них нескладуха!
Продолжая что-то бормотать себе под нос, толстяк щелкает пультом и с блаженным выражением лица погружается в перипетии чужих любовно-семейных страстей. Брошенные в младенчестве дети, разлученные брат с сестрой, мужья, воскресшие после падения в автомобиле с крутой горы и десять лет скрывавшиеся невесть где от своих жен, – вот это для Дегтярева. Когда я читаю в газетах презрительные слова какого-нибудь критика: «Фу! Сериалы! Они рассчитаны на дебилок, сидящих весь день у телика», – то вспоминаю нашего полковника, который отдыхает после тяжелого рабочего дня, посмеиваясь над приключениями каких-нибудь Букиных. Похоже, критики ошибаются. Александр Михайлович не баба, и он целыми днями занят на службе. Очень сомневаюсь, что, поймав очередного убийцу-маньяка и изучив дело, наполненное леденящими душу подробностями, вкупе с такими же фотоснимками, полковник захочет посмотреть вечером гениальный документальный фильм «Обыкновенный фашизм» или кино, посвященное войне в Чечне. Лично я бы на его месте Букиным или комиссару Рексу больше обрадовалась.
Посудомоечная машина была открыта и забита грязными тарелками. Я нажала на крайнюю кнопку и захлопнула дверку. Сейчас зашумит вода, загудит мотор…
Но вместо ожидаемых звуков затрезвонил трамвай. Я бросилась к холодильнику и тут же остановилась. Дашутка, это уж слишком! На кухне нет городского транспорта, это телефон. Боже, да он еще, оказывается, и сигналы меняет. Я вытащила трубку.
– Алло!
– Сегодня понедельник, – прошептали мне в ухо.
– Да, – машинально и я понизила голос.
– Четвертое августа!
– И что?
– Понедельник, четвертое августа, включи телик, новости, на канале «КТК»[1], сию секунду, живо!
Моя спина покрылась липким потом.
– Это опять вы!
– Жми на кнопку! – прошелестел голос, и связь оборвалась.
Я осталась стоять посреди кухни с мобильным в руке.
– Я разложила вещи, чем теперь заняться? – сказала Саша, появляясь на пороге. – Ой, чего вы такая зеленая?
– Маша поставила мне звонок, имитирующий звук приближающегося трамвая, – пролепетала я, – вот я и пугаюсь.
– Попросите ее переделать, – здраво предложила Саша.
– Сделай одолжение, включи телик, – попросила я.
Гостья щелкнула пультом, экран вспыхнул голубым светом.
– …двенадцать погибших шахтеров будут похоронены завтра, – сказала ведущая, – теперь о культуре. В Новоучанске[2] обрушилась крыша местного театра, погиб администратор. Здание давно требовало ремонта, но городские власти отказывали в финансировании.
– Интересно, почему фильм ужасов называется выпуском новостей? – вздохнула Саша.
– У известного продюсера Юрия Гинзбурга пропала дочь, десятилетняя Варвара, – вещала дальше ведущая, – ее судьба пока никому не известна. Всех, кто видел Варю, просят позвонить ее родителям.
Я неотрывно смотрела на экран, на котором появились фотография смеющегося, явно очень счастливого ребенка и несколько телефонных номеров.
– И о погоде. Сегодня о ней расскажет Алена Девятова.
Ведущая исчезла, возникло изображение другой стройной девушки с указкой в руке.
– Пятого августа в столице пройдет небольшой дождь, – завела она.
Вновь заорал трамвайный звонок. Саша дернулась и уронила на пол жестянку с печеньем. Банка покатилась по полу, крышка отскочила в сторону, в ту же секунду из коридора донеслось сопение и цокот когтей о паркет – собаки спешили на кухню. Стая великолепно разбирается в звуках. Сейчас питбуль, ротвейлер, мопс, йоркшир и глухой пудель скумекали: на кухне шмякнулось на пол нечто вкусное, и если не тормозить, то есть шанс слопать лакомство.
– Ну надо же! – всплеснула руками Саша. – Где у вас веник?
Но я уже выскочила на террасу, прижала телефон к уху и сказала:
– Алло.
– Видела? – спросил противный хрипловатый тенор.
– Да.
– Если ты читала книгу, поймешь, о ком речь!
– Погодите…
– Если читала книгу, то просто поедешь туда и поможешь!
– Постойте…
– Если читала книгу… но ты ее не читала!
– Нет, – удрученно ответила я.
– И соврала!
– Я не врала! Просто не стала просить Макса!
– Почему? Книга гениальна! – шипел голос.
– Но… извините… понимаете…
– Книга гениальна, – повторил голос.
– Согласна, – закричала я, – она супер! Лучше Достоевского, Толстого и Фолкнера.
– Они писали дрянь!
– Хорошо, хорошо! Ваша правда! Я готова идти к Максу! Верните девочку!
– Нет, – зло заявил голос. – Ты не захотела мне помочь, теперь по твоей вине случится много бед. По тексту. Отгадывай, лучший знаток детективов! Кому дали «Золотого льва»? Не мне, а тебе! Ищи! Да, кстати, если подключишь к делу полковника, я переделаю сюжет книги!
– Это нечестно, – залепетала я, – она уже написана!
– Но не напечатана, – отрезал голос, – ты не помогла, и гениальное произведение не увидело свет, а в рукопись можно вносить правку. Я хозяин своих слов, хочу – даю обещание, хочу – назад забираю. Время пошло, и его мало.
– Сколько? – прошептала я.
– В книге сказано.
– Я же призналась! Я не знаю текста!
– Зачем тогда хвасталась, раздавала интервью? – вознегодовал голос. – Надо отвечать за свои слова, киса!
– Но я же читала другие произведения и честно выиграла викторину, за что и получила «Льва», – залепетала я и тут же добавила: – Ладно, извините!
– Ну уж нет!
– Принесите рукопись! Хотите, встретимся прямо сейчас?
– Зачем?
– Я отвезу ваш труд Максу!
– И что?
– Он его опубликует.
– Поздно.
– Но вы же хотели…
– Теперь нет! – отрезал голос. – У меня возникло другое желание.
– Какое?
– Наказать тебя!
– Но я не сделала ничего плохого!
– Ошибаешься. Ты не читала книгу. Ищи, – приказал голос. – В твоих руках жизнь человека! И без глупостей!
