bannerbannerbanner
Бутылка в море

Дарья А.
Бутылка в море

Завтракать Валерия нам категорически запретила, потому что обещала фруктовые соки, редкий сорт чая, наисвежайшие французские булочки с мандариновым мармеладом и настоящие итальянские сыры.

По дороге меня немного укачало, оказалось, что дом Леры и Тима находился недалеко от моря, а для этого требовалось подниматься и спускаться по горному серпантину в течение часа. Рассматривая в окно уставшие за лето деревья, мне казалось, что они ждут осени, когда наконец-то можно будет сбросить с себя надоевшую листву. Несколько раз нам пришлось сделать остановку из-за моего недомогания, мысленно я благодарила Леру за то, что не завтракала, хотя док ворчал, что надо было перекусить – легче перенесла бы дорогу.

В машине док включил джазовую музыку, много рассказывал об исполнителе. Оказывается, джаз был его увлечением. Док был не таким как в клинике. Мне стало казаться, что он и правда похож на Макса своей простотой, веселостью и непринужденностью. Хотя мне была не очень интересна музыка, но это лучше чем слушать, как я должна себя вести. Точнее – как я не должна себя вести. Что должна говорить (а лучше молчать), как не должна уходить далеко от дока, не должна пить спиртное, если вдруг предложат (хотя не должны), чай – только одну чашечку и главное – будь естественной. Да, конечно. Как можно, выполняя все эти «должна-не должна», быть естественной?

Из-за меня мы опоздали к завтраку, но хозяева не подали вида. В домашней обстановке Лера была весела и беззаботна, она стремительно раздавала распоряжения прислуге и спустя десять минут нам накрыли великолепный стол около бассейна. Тим занял нас экскурсией по дому.

Я бы, наверное, заблудилась в таком огромном доме без провожатая. Дом был старым, но прекрасно отреставрированным и оборудованным по последнему слову техники. Светлые комнаты, высокие потолки, минимум деталей и максимум свободы. Гармоничные сочетания невесомых тканей, развевающихся от легкого ветерка, огромные вазы с цветами, белоснежная мебель, лаконичные зеркала без рам, еще больше расширяющие пространство, создавали потрясающее ощущение воздушности и нереальности дома.

Комнаты Валерии и Тима вписывались в общую концепцию дома, но в каждой чувствовались стиль и увлечения хозяина. В комнате Леры отдельно был оборудован уголок для работы. Меня позабавило, что в уголке не предполагался стол. Уголок(в прямом смысле был уголком на полу, засыпанным чертежами и бумажками и освещаемым огромной лампой на длинном шнуре, чтобы можно было опустить ее хоть до самого пола. Так ей было комфортно. В остальном это была обычная девичья комната с умеренной порцией пушистых игрушек, большой кроватью и несколькими сундучками-комодами. Из комнаты Леры можно было попасть в огромную гардеробную, похожую на музей.

Комната Тима была выполнена в лаконичных светло-серых оттенках, мебели практически не наблюдалось, только огромный матрас на полу и телевизор на полстены. Он с гордостью продемонстрировал нам незаметную для глаз встроенную музыкальную систему. На одной из стен висели его рисунки и фотографии звезд с автографами. Я с удивлением нашла свой портрет среди рисунков, но не стала акцентировать внимание. Док надолго задержался перед рисунками и попросил сделать несколько фотографий на телефон, на что Тим легко дал согласие. Рисунки действительно заслуживали отдельного рассмотрения, все они были посвящены морю и человеку в море. Техника исполнения была не идеальна, но переходы цветов, игра светлого и темного завораживали. Меня привлек морской пейзаж с одиноким купальщиком. Мужчина, плывущий к солнцу. Рыжие лучи солнца золотили голову мужчины и море вокруг него, от чего складывалось ощущение, что он растворяется в толще воде.

– Я назвал эту картину «Поглощение», – заметил Тим мое внимание.

– Отличная картина, – я не могла оторвать взгляд.

– Хочешь, покажу, где я ее рисовал? – тихо шепнул он, опасаясь, что док услышит нас. Я кивнула. – Чуть позже, – по губам прочитала я.

Валерия позвала нас к столу. Как заботливая хозяйка она суетилась, беспокоясь по мелочам. Сопротивляться ей было бесполезно, мы с доком безропотно принимали ее участие. После завтрака док и Валерия отправились в дом, чтобы обсудить некоторые финансовые вопросы о прошедшем курсе лечения, Тиму поручили показать мне сад. Едва Лера и док скрылись в доме, Тим схватил меня за руку и потащил в противоположную саду сторону.

– Ты умеешь водить машину? – вопрос неожиданный.

– Не знаю, – я задумалась. – Не помню, – Я действительно не помнила.

– Ты умеешь водить машину. Точно умеешь! Сейчас мы проверим! – Тиму было весело.

– Я не уверена.

– Я уверен, – он резко обернулся, – сейчас посмотрим. – Он осмотрел меня с ног до головы. – Жди здесь.

В душе я чувствовала, что начинаю нарушать заповеди дока «должна-не должна», но мне это нравилось. Через пару минут Тим вернулся с огромной соломенной шляпой и солнцезащитными зеркальными очками.

– Примерь, – он протянул мне вещи. Я послушно надела очки и шляпу, чем вызвала бурный восторг Тима. – Идеально! Пойдем!

Рядом с домом находился гараж. Тим достал из кармана связку ключей, нажал на брелоке кнопку, после чего гаражные ворота автоматически поднялись вверх, и указал мне на тот самый черный мерседес с откинутой крышей:

– Садись, поедем кататься.

– Нет, – я решительно сняла шляпу.

– Ты же хотела посмотреть, где я рисовал картину? Это рядом, никто и не заметит.

– Во-первых, на въезде у вас пост охраны, которая нас не выпустит. Во-вторых, это не правильно. Док будет ругаться.

– Не будь занудой! Вал в делах денег такая скряга, каждую копейку считать сейчас будет. А охрана решит, что я с сестрой еду, – он взял шляпу у меня из рук и снова надел мне на голову. – Так они ничего не заподозрят.

Я смотрела на Тима, на его решимость и беззаботную веселость, казалось, не было этих месяцев в клинике. Не было серости и обыденности, а были только солнце, свобода и приключения.

– Черт с тобой! Но мы быстро! И если что – я не виновата! – я направилась к машине.

– Я тебя обожаю! – Тим повис у меня на спине так, что мы чуть не упали.

Оказалось, что водить я все же умею. Едва сев за руль, я не стала слушать краткий курс автолюбителя от Тима и привычно нажала газ. Подъезжая к охране, мне казалось, что здесь наше приключение и окончится. Но охранник, слегка кивнув, открыл ворота, я прибавила газ, и мы были на свободе. Тим торжествовал.

Место, куда мы направлялись, действительно оказалось недалеко. За рулем меня не укачивало, и мы быстро преодолели несколько километров извилистого пути, затем съехали на гравийную дорогу, ведущую к заброшенному пляжу, и подъехали к самой воде. Бухта была залита солнцем, вода мерно омывала колеса машины, казалось, мы сейчас поплывем.

– Очень красиво, но совсем не похоже на картину, – заметила я.

– Просто свет другой! Пошли купаться, – Тим снял шлепки и босиком выпрыгнул из машины.

– Нет, нам надо возвращаться, ты обещал!

Но парень уже зашвырнул футболку в машину, выложил из карманов на свое сиденье упаковку хорошо знакомых мне мятных леденцов, связку ключей и телефон сестры:

– Откуда это у тебя? – возмутилась я. – Валерия будет ругаться!

– Мой телефон Вал прячет, говорит, что вредно. Но, раз она еще не заметила пропажи и не звонит, то это значит только одно: Вал загрузила твоего Макса по полной!

– Ничего он не мой, – засмущалась я.

– Я понял, как ты его различаешь, – засмеялся Тим. – Когда любишь, то он – Макс, когда не любишь, он – док.

– Что за глупости ты говоришь? – возмутилась я.

– А чего покраснела, если глупость? – продолжал веселиться Тим.

– Что с больными разговаривать? – я демонстративно сложила руки на груди и отвернулась.

– От больной слышу, – Тим брызнул на меня водой, – пошли купаться, обсохнем и домой.

– У нас нет времени!

– А знаешь, почему я назвал картину «Поглощение»? – ветер доносил слова сквозь открытые окна машины.

– Потому что море поглощает человека, и в итоге он растворяется, – я смотрела через лобовое стекло на его расплавляющуюся в солнечном свете фигуру и понимала, что ошиблась. Во всем. Словно в подтверждении моих мыслей Тим отрицательно закачал головой. Он уже по грудь зашел в воду и остановился.

– Море не поглощает, у него нет такой цели! – крикнул Тим. – Цели придумывают люди!

Этот вдох я разделила с Тимом.

Сколько я могла не дышать, пока ждала, что он вынырнет? Секунд тридцать? Минуту? Я выдохнула и подождала еще минуту: он занимался дайвингом – дыхалка развита лучше. Взяла телефон, еще раз посмотрела на воду, положила под язык мятный леденец. Хотела нажать на ярлычок быстрого вызова «Мама», вынесенный на экран мобильного, но подумала, что мама уже не поможет, и набрала заученный наизусть телефон дока.

***

Листья шуршат под ногами – я слушаю, новички бубнят – я слушаю. Новички все одинаковые, я их не запоминаю. Девушка на черной машине с откидывающимся верхом думает, что я не помню день, когда она убила своего брата. Я могла бы обсудить все с Максом, но я помню, что Тим говорил про КакбыМакса, поэтому не хочу рисковать. Директор настоял на том, чтобы меня передали другому лечащему врачу. Со своим старым доком я практически не вижусь.

Валерия часто гуляет со мной. Она старается не говорить о Тиме, но в итоге все равно касается этой темы. Она пытается выяснить, что случилось на море. Полицейские тоже пытаются выяснить, они приезжали ко мне несколько раз. Я рассказала все, что знала. К остальным участникам драмы было не меньше вопросов: почему Валерия и док оставили нас одних? Чем они занимались? Почему охранника не смутило то, что в доме остались только гости, а хозяева поехали кататься? Почему ключи от машины хранились в легкодоступном месте, если в доме находился больной человек? По всей видимости, моя версия и версии других участников совпадали, и вопросы быстро прекратились. Только не для Вал.

 

– Почему ты поехала? – в очередной раз спрашивает она. – Как ты могла сесть за руль? Ты же понимала, что нельзя уезжать! А вдруг ты не справилась бы с управлением?

– Справилась же.

– О чем ты только думала? – она смотрит на меня, на ресницах блестят слезинки.

– Прокати меня на машине, – прошу я, пытаясь сменить тему.

– Тебе нельзя выезжать за пределы клиники, – холодно констатирует она.

– Ты сможешь убедить директора. Я уверена. Ты всегда добиваешься своего.

Она качает головой и уходит. С небольшими вариациями наши встречи всегда проходят по одному сценарию и длятся не более двадцати минут.

***

Погода окончательно взяла курс на осень. Холодало. Я сидела в библиотеке и перелистывала книги, прочитанные летом. Я грустила, чувствуя опустошенность и разочарование. Как я надеялась на перемены в своей жизни! Теперь они случатся, но я представляла их иначе.

– Зачем ты приезжаешь к ней так часто? – полчаса назад невольно я стала свидетелем разговора дока и Валерии, спрятавшись от дождя под козырьком беседки. Видимо, дождь тоже застал их врасплох и заставил спрятаться в беседке. Я пережидала на улице под козырьком с боковой стороны, так как не люблю запах сырого дерева и пыли, которым беседка пропитывалась во время дождя. Поначалу я хотела обозначить свое присутствие, но потом передумала.

– Я хочу видеть ее, говорить с ней, – ответила девушка.

– Мне кажется, это стало твоей навязчивой идеей. Поверь мне, как врачу.

– Мне не требуется помощь врача, – резко ответила Вал.

– Все больные так говорят, – отшутился док. – Валерия, брата ты не вернешь. Для Дианы случившееся тоже было большим потрясением. Я уверен, что она не хотела причинить вред. Это трагическое стечение обстоятельств.

– Знаешь, я вчера была в тюрьме. У Артура. Это печальное зрелище. Он сильно сдал за это время, а был таким красавцем.

– Этот красавец хладнокровно убил человека, – доку явно не нравилась смена темы.

– Я была у него. Узнала много нового. – Лера не обращала внимания на недовольство. Признаюсь, я немного напряглась. – Ты знал, например, что это Диана сказала Артуру идти к домику?

– Она говорила, что просто помахала ему рукой, когда вернулась в парк, – озадаченно ответил Макс.

– Да, Артур и в суде так говорил.

– Почему же он тебе сейчас рассказал подробности?

– А его просто не спрашивал никто, – нервно засмеялась Лера. – Полиции и так все было ясно. Его спрашивали: «Ты убил?», «Что ты делал в парке?», «Ты видел Диану после обеда?» Он отвечал: «Убил», «Ухаживал за цветами», «Видел». Он – больной человек! Надо же было так удачно выбрать орудие убийства!

– Лопатка – обычный инструмент садовника.

– Нет, – нетерпеливо возразила Лера, – я не про лопатку. Я про самого Артура. Он стал орудием.

– Ты считаешь, что Диана сказала Артуру убить Марго?

– Конечно, нет! Она же не дура! – в голосе Леры слышалось удивление: как можно не понимать? – Не обязательно говорить прямым текстом! Она сформировала в голове Артура нужную картинку и задала цель.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь возможности Дианы. Я был ее лечащим врачом и знаю, на что она способна: скрытая агрессия, нежелание принимать действительность, раздвоение личности, фантазии – это про нее, но чтобы внушать и убеждать… нет, просто нет, поверь мне.

– Она не цветочек, Максимилиан. Не идеализируй ее.

– Ты ставишь под сомнение мой опыт? – возмутился док.

– Если хочешь, то да, ставлю. – Лера была непререкаема. – Диана замешана в двух смертях, и она продолжает делать то, что хочет и манипулировать людьми.

– В смерти Маргарет ее вина не доказана. Смерть твоего брата – несчастный случай. А в том, что Диана так повела себя в вашем доме, виноваты все. И, в первую очередь, я. Если бы тогда в доме… – он запнулся.

– Мы взрослые люди, – тон Леры смягчился, – не надо винить себя за чувства. Просто не смешивай мух и яичницу. Я не жалею о том, что было в доме.

Теперь картинка окончательно сложилась у меня в голове. Слезы обиды незаметно потекли у меня из глаз, хотя я обещала себе не плакать. Эта женщина отбирала у меня все, что было дорого. Я боялась пошевелиться, дождь стихал, и теперь его шелест не мог скрыть шорох моих движений.

– Я не сожалею, но чувствую вину за случившееся.

– Вина лежит на всех, я согласна с тобой, – я представила, как Валерия обнимает сейчас дока, успокаивая и внушая свою версию. – Именно поэтому мы вместе должны помочь Диане.

Вот как! Я улыбнулась.

– Ей будут помогать в другой клинике, я говорил тебе. После моего отпуска ее переводят.

– Но и я говорила, что этого нельзя допустить. Она не должна забывать весь этот кошмар, чему поможет другая клиника, напичкав ее успокоительными. Она должна понять и принять случившееся.

– Ты просто пытаешься перенести любовь и заботу с брата на нее. Это не правильно, Валерия, – тон дока изменился. Так он разговаривал с пациентами. – Сначала ты сама прими случившееся. Решение о переводе принято директором.

– У меня есть идея. Пойдем в кабинет, я все тебе расскажу, – в ее голосе зазвучали игривые нотки. Они заспешили под едва заметным дождем в сторону администрации. Я посидела в своем укрытии еще пару минут и побежала в библиотеку.

Зачастую наши надежды приводят к разочарованиям. Лучше, по закону Мерфи, не надеяться ни на что хорошее. Док уходил в отпуск на три недели. Значит через двадцать один день я перееду в другую клинику. О переезде я мечтала, но место не совпадало с нарисованной мной картинкой. Мои размышления прервал Макс.

– Я искал тебя, – сказал он, стряхивая капли с дождевика.

– Ты…Вы разве не должны быть… – нахмурилась я, – в административном корпусе?

– Я был там. Оттуда и прибежал.

– Не стоило спешить, – съязвила я.

– Видел Валерию, – он не обратил внимания на мой тон или уже привык.

– Серьезно? – я отложила книжку, сделав серьезное лицо. – Как она? Хороша?

– Хорошо. У директора была. Хочет забрать тебя к себе. Док, конечно, против, но, похоже, Лера настроена решительно.

Я смотрела на Макса и думала, кто же из нас псих. По моей теории – оба, по теории Тима – только я. Макс равен доку, но док не может быть психом. Или может? Если допустить, что Тим не прав, то слова Макса понятны. Если допустить, что Тим прав, то почему Макс сейчас говорит о доке, как о другом человеке. Может быть, это такая уловка? Проверить меня. С какой целью?

– Вы видели Валерию и дока? – переспросила я.

– Да, директор вызвал дока, чтобы заручиться его поддержкой. Тот подтвердил, что тебе лучше уехать в другую клинику.

Я понимала, что тону. Кто передо мной?

– Вам нравится джаз? – подумав, спросила я.

– Да. Думаю, джаз многим нравится, – удивился Макс.

Я ругала себя за то, что не запомнила ни одного музыканта из рассказа дока.

– А Валерия нравится? – я пыталась нащупать хоть какую-то подсказку.

– Сегодня день странных вопросов? – Макс покраснел. – Симпатичная.

– А как вы относитесь к сексу с ней? – я мысленно хвалила себя за удачный вопрос. Я же не утверждала, что он был, но и давала понять, что мог быть.

– Ты чего? – Макс присел на журнальный столик напротив меня. – Хорошо, я отвечу тебе также как с джазом: думаю, многим нравится.

Мы зашли в тупик.

– Почему вы здесь? – меня действительно волновал этот вопрос. Мы с Максом никогда не обсуждали, как он попал в клинику. Я знала, что он был зависим от чего-то, пытался бросить и срывался. Но кто его семья? Кто оплачивал лечение? Какая жизнь была у Макса до клиники?

– Потому же почему и ты, – мне казалось, или он ухмыльнулся?

Я нервно зачесала голову.

– Почему бы тебе не спросить меня о том, что тебя действительно волнует, напрямую? – он точно издевался.

– Меня ничего не волнует, – я судорожно думала, что говорить дальше. – Лера хочет меня забрать?

– Я уже говорил. Да, хочет. Ты сегодня странная.

– Я бы хотела уехать отсюда, чтобы никого не видеть и все забыть, – рассматривая лицо Макса, сказала я. Безусловно, Макс и док были похожи типажами, но черты лица у дока более мягкие, интеллигентные, а у Макса кожа грубее и смуглее, скулы острее, губы тоньше.

– Снова забыть? – Макс усмехнулся и наклонился ко мне так близко, что кончики наших носов почти соприкоснулись. – Ты не забудешь, как бы не старалась. Ты ведь никогда ничего и не забывала, Ди.

Он не спрашивал. Это было утверждение. Я зажмурилась. Его дыхание щекотало мои губы.

– Зачем ты так говоришь?

– Я все надеялся, что смена обстановки откроет тебе глаза. Поездка в дом, нахлынувшие воспоминания, но ты упорно играешь свою роль. Нас не связывают отношения врач-пациент и мне незачем думать о твоем здоровье. Теперь я могу попробовать последний вариант – правду. Ты придумала себе болезнь и пытаешься ей соответствовать. Ты больна, но совсем не тем, чем хочешь.

– Ты – псих, – прошептала я.

– Все мы немного ку-ку, – по движению воздуха я поняла, что он встал, послышались шуршание дождевика, шаги и скрип двери.

Я открыла глаза.

Море.

***

В первый день отпуска дока Лера приехала в клинику. Она долго говорила с директором. После чего он вызвал меня и спросил, хочу ли я поехать в гости. Последняя надежда умерла в его глазах, когда я радостно кивнула. Собиралась я быстро и без сожаления. Возвращаться не планировала.

Когда я садилась в машину, то не могла поверить своему счастью: мои мечты сбывались!

Лера хорошо водила, меня почти не укачивало. По пути мы не разговаривали, что немного напрягало обстановку. В определённый момент времени мы подошли к точке, когда любая, даже самая искренняя фраза могла сделать только хуже.

– Открой крышу, – попросила я.

– Холодно, – удивилась Лера.

– Можно хоть окна открыть? Меня укачало, – соврала я.

– Брата тоже всегда укачивало, – девушка открыла все окна. Холодный воздух растрепал наши волосы.

– Меня не укачивает, – призналась я.

– Его тоже не всегда укачивало, но окна он постоянно открывал, – улыбнулась Лера.

– Когда ты должна вернуть меня?

– Не знаю, – легко ответила она. Из-за ветра было шумно, и я могу ошибаться, но мне показалось, что она добавила: «Теперь ты моя».

– Я хочу поговорить с тобой, – подумав, начала я.

– Не надо. Не сейчас.

Приехав в дом, я отметила, что охранник на посту другой. Видимо, предыдущего уволили после случившегося. В доме было тихо. Валерия провела меня в гостевую спальню, которая располагалась недалеко от ее комнаты. Просторная комната была выполнена в стиле модерн.

– Мне показалось, тебе понравится. Я специально приглашала дизайнера, чтобы переделать эту комнату, – девушка подошла к большому витражному окну. Вдали виднелось море.

– Спасибо, – я не ожидала такого внимания.

– Сегодня дом в нашем распоряжении, а завтра приезжает отец. Я познакомлю вас.

– Он знает, что я здесь? – встречи с отцом Тима я немного опасалась.

– Да, я обсудила с ним твой приезд. Он хочет познакомиться с тобой поближе, – Лера изучающе посмотрела на меня. Возникла неловкая пауза.

– Я все же хочу поговорить с тобой.

– Диана, мне трудно общаться с тобой, но я стараюсь победить в себе разные чувства. Не представляю, как держишься ты, – она встала за моей спиной и начала заплетать в косу мои растрепавшиеся волосы. – Давай сделаем так: каждый день мы будем задавать друг другу по одному вопросу, касающемуся нашего прошлого, и отвечать друг другу будем честно и без утайки.

– Может быть, лучше один раз сесть и поговорить, как бы трудно это не было, – я смотрела на линию горизонта. Лера приятно перебирала мои волосы, это действовало успокаивающе, возвращало в детство.

– Может быть, но не сейчас, тебе надо отдохнуть.

Глаза закрывались, я кивнула. Валерия отпустила мои волосы. Я жестом попросила ее продолжать, легла на кровать и впервые заснула в своем доме.

***

Открыв глаза, я не сразу поняла, где очутилась. Мозгу потребовалось некоторое время, чтобы восстановить цепочку событий. Леры рядом не было. Я потянулась и нехотя встала. Луна уже вползла на небо, но последние лучи солнца еще догорали в море.

Леру я нашла на кухне. Она сидела за барной стойкой в домашнем халате и огромных мягких тапках, увлеченно что-то рассматривая на планшете. На стойке в разноцветных пиалках были рассыпаны различные орешки, сухофрукты, дольки свежих фруктов. Все это девушка поедала без особой системы: куда попадала рука, то и отправлялось в рот.

– Привет.

– Ой, – Валерия выронила орешек и испуганно посмотрела на меня, но сразу же засмеялась, – забыла, что кто-то есть в доме.

– Прости, – я тоже засмеялась, – вот что значит долго спать! Ты уже забыла про меня.

 

Мы дружно посмеялись, напряженность развеялась как дневной сон.

Лера сразу же начала суетиться и вытаскивать из холодильника разнообразные закуски. Я пыталась ее остановить, но вскоре кухонный стол был заставлен.

– Ты извини, что нормальной еды нет. Я, когда дома одна, прошу ничего не готовить. Обедаю обычно в городе, ужинаю вот так, – она махнула рукой на стойку. – Кстати, можем поехать в город, если хочешь. Поужинаем в ресторане.

– Нет, в ресторан не хочу, – я взяла кусочек хлеба и намазала его кремообразным сыром, сверху полила медом и с аппетитом откусила. – Как же вкусно! – я не смогла удержаться и сделала еще один бутерброд.

– Хочешь какао? Я часто варила брату по вечерам, – Лера, не дожидаясь моего ответа, полезла за молоком в холодильник.

Через пять минут мы, завернувшись в пушистые пледы, словно огромные мохнатые гусеницы, расположились на веранде в плетеных креслах-качалках и грели руки о толстостенные чашки с ароматным какао. Солнце совсем село, территория дома подсвечивалась фонарями. Я представила, как сейчас в клинике Макс и остальные пациенты идут на ужин, врачи разъезжаются по домам к своим семьям, охрана неспешно обходит периметр. Все казалось таким далеким и чуждым. Только воспоминания о Максе, о нашей последней встрече в библиотеке заставили меня немного загрустить:

– Ты предлагала задавать друг другу по одному вопросу. Можно я начну?

Валерия молчала.

– Может быть, тебе покажется странным мой вопрос, – я не знала, как начать. – Он не связан с твоим братом и всем произошедшим.

– Это хорошо, – девушка оживилась и устроилась удобнее.

– Ты же знаешь Макса? – я задержала дыхание после вопроса.

– Макса? – она задумалась. – Да, знаю, если ты, конечно, о том Максе, которого мы обе знаем.

– Вот в этом вопрос: ты какого Макса знаешь? – чувствуя глупость, спросила я.

– Хм…– Лера поставила кружку на столик, – в клинике бы только один Макс.

– Один. Понятно, – выходит, Тим был прав.

– А в чем твой вопрос? – удивилась Лера.

– Да, собственно, ни в чем, – я сделала большой глоток какао и почувствовала, как горячий поток согревает меня изнутри.

– Тогда и я ничего не буду спрашивать, – улыбнулась девушка. – Не хочу портить этот день.

Следующее утро началось с суеты. Дом готовился к приезду хозяина. Валерия проснулась рано и отправилась в любимую кондитерскую отца, откуда вскоре привезла несколько коробок опьяняюще пахнущих круасанов, миндального печенья, свежайшего яблочного мармелада и неземного зефира, который я, не сдержавшись, попробовала. Да, Александр А. знал толк в сладкой жизни.

Кухня работала на износ, страшно было заходить за утренним кофе. Лера, поняв мое смятение, принесла в гостиную изящный оловянный поднос с чашечкой дымящегося напитка. Все в этом доме было невозможно красивым, изящным, невычурным, но шикарным. Пропитываясь окружающей атмосферой, мне казалось, что я и сама становлюсь частью дома, такой же утонченной и прекрасной.

Лера порхала по дому, проверяя, все ли готово к приезду отца. К десяти часам утра она уехала в аэропорт. Я бродила по дому, не зная, чем заняться, и ощущая нарастающее волнение. Около комнаты Тима я внезапно остановилась, словно не ожидала увидеть здесь эту дверь. Осторожное нажатие на ручку не возымело эффекта, я нажала сильнее и чуть подтолкнула дверь. Заперто. Поддавшись внутреннему призыву, я приложила к двери ухо. Тишина. Конечно, тишина. Что там еще может быть? Но зачем комнату закрыли? Внизу громко хлопнула дверь, вибрация прошла по стенам, за дверью послышался шлепок. Я отпрянула от двери. «Тим?» – тихо шепнула я в щель. «Диана, ты где?» – отозвалась снизу Лера. Я посмотрела выжидающе на дверь, отогнала глупые мысли и поспешила на встречу с хозяином дома.

Каким должен быть успешный обеспеченный мужчина в самом расцвете лет? На самом деле, абсолютно любым. Но в моем воображении он должен быть всегда (даже во сне) в идеально сидящих костюмах, начищенных туфлях из сыромятной кожи и дорогих рубашках.

В гостиной на огромном диване, где я недавно пила свой утренний кофе, растянулся длинноногий смуглый мужчина. Именно ноги первым делом привлекали внимание. Длинные, стройные, накаченные, они были оголены ниже колен. Белоснежные узкие шорты подчеркивали свежий загар. На контрасте с шортами играла серая растянутая футболка. Скорее всего, серый не был ее природным цветом, но этого за давностью лет никто не помнил. Мужчине было около шестидесяти пяти лет, и он выглядел ровно на свой возраст без малейших намеков на попытки омолодиться. Светлые выгоревшие волосы скрывали седину; простые черты лица не привлекали внимание, но при этом оставляли впечатление старого приятеля, внушали доверие. Окончательно развенчала мой стереотип о бизнесмене в дорогом костюме серьга – кольцо, игриво поблескивающая в правом ухе.

Еще спускаясь по лестнице, я ощутила взгляд. При кажущейся расхлябанности Александр был не так прост. Он внимательно смотрел на меня, словно примеряясь: вписываюсь ли я в его мир. Я отлично понимала, что если нет, то уже сегодня отправлюсь в клинику. Словно на экзамене оказалась. Так страшно мне никогда не было.

– Вал сказала, что вы согласились погостить у нас, – голос мягкий, соответствующий внешней оболочке.

– Не совсем так. Валерия и вы оказали мне большое доверие и дали возможность почувствовать, как это – жить не по режиму, ощущать тепло и поддержку. Я не согласилась погостить, я с огромной радостью и благодарностью приняла предложение вашей дочери, – я изучала Александра, пытаясь понять, правильную ли тактику выбрала.

Он посмотрел на Валерию, присевшую на подлокотник дивана.

– В нашем доме сейчас не много тепла, к сожалению. Да, дорогая? – он протянул девушке руку.

– Может быть, теперь будет больше, – Лера пожала его руку и сразу же отпустила.

– Девчонки, а давайте зажжем камин, тогда точно будет теплее! Я уже отвык от холода. Видишь, Диана, приехал дурак в шортах, забыл, что тут осень, – Александр стремительно подошел к камину и начал строить вигвам из поленьев.

Лера улыбалась мне открыто и искренне, похоже, я сдала экзамен.

***

Александр был неугомонным мальчишкой в теле взрослого мужчины. Теперь я понимала, на кого похож Тим. Мы быстро выработали распорядок дня в нашем доме. Утром Лера уезжала с отчимом на работу, а я занималась подготовкой сада к зиме, ездила с водителем на рынок, составляла меню на ужин, контролировала прислугу.

Прислуга в этом доме была уникальна. Поначалу мне казалось, что они все подбирались по трем принципам: немые, невидимые и частично глухие. Когда я поделилась своим наблюдением с Лерой, она долго смеялась, но отметила, что в чем-то я действительно права. Найти хороший персонал – дело не простое. Человек, вписавшийся в уклад дома, ценился очень высоко. Работники не должны были попадаться на глаза жителям дома, при этом всегда находясь рядом, а выходя за пределы дома, они забывали все увиденное и услышанное в стенах. Лера говорила, что штат подбирался долго, но на сегодняшний день в каждом она была уверена. Я пыталась разговорить водителя, когда мы ездили на рынок или по магазинам, но безуспешно. Он мог обсудить политическую обстановку в стране, последний матч, новый сорт пива, высказаться по поводу очередной пластики какой-нибудь старлетки, но едва я пыталась плавно перевести разговор на жителей дома, он замолкал. Как будто срабатывало стоп-слово.

Большую часть времени до вечера я посвящала фотографиям. В первый день знакомства Александр устроил нам презентацию своих приключений на острове. Он вел фотодневник, но не выкладывал его на обозрение всем в соцсети, как это было модно, а сохранял для семьи. Я никогда не видела фотографий, а если и видела, то забыла. Жизнь, замершая по воле человека. Меня поразила эта возможность останавливать мгновение и показывать его спустя время другим. Заметив мой интерес, Александр подарил фотоаппарат, которым пользовался на отдыхе, моему восторгу не было предела. Просто нажимать на кнопочку мне не нравилось.

Бывали дни, когда я не делала ни одного кадра, но это не значит, что я не думала о съемке. В век, когда информация накрывала человека потоком цунами, мы просто не успевали оценить и понять, как дорог каждый миг. Я видела это на примере Александра и Леры. Едва они открывали глаза, все разговоры, все мысли были заняты тем, что надо сегодня сделать, с кем встретиться, что обсудить. Они начинали работать задолго до приезда в офис, еще за завтраком, а заканчивали – уснув. Они не могли остановиться и увидеть, как меняется природа на пороге зимы, какие причудливые рисунки творит огонь на горящих в камине дровах, что за историю капли дождя пишут на стеклах. Если тебе дана возможность запечатлеть мгновение, то бессмысленное нажатие на кнопочку – это преступление. Я старалась подвергать снимок минимальной обработке, добиваясь естественности, поэтому редко фотографировала, но долго искала нужный кадр.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru