Дарина Дэйд
Чёрная вуаль
Я чуть не хихикнула от услышанного абсурда.
– Кошмар, – сочувственно произнесла я.
– А ты мне нравилась в школе, – сказал Рустам, поджав губы.
– Ох, неожиданно. Я мало кому нравилась.
– Ошибаешься. Многие парни мечтали о тебе, но никто не решался подойти, знали, что отошьёшь, мы не твоего уровня были, – пожав плечами, он огляделся.
– А кто моего уровня? – мельком улыбнувшись, спросила я.
– Богатенькие смазливые парнишки, потягивающие коктейль с трубочкой и рассуждающие о ценах на спорткары, – лицо его выражало отвращение.
– Абстрактно и неверно.
– Я хотел понравиться тебе. Только поэтому я подчинился, поэтому выполнил то, что ты сказала. Из-за тебя. Думал, порадую тебя и мы начнём общаться, тусить вместе.
– Странный способ завоевать чьё-то сердце, – бросила я, поставив кружку на стол.
– А у тебя его, походу, нет. Никакого сочувствия. Бессердечная ты сука, – голос его повышался.
– Полегче, Рустам!
Он замер, глаза широко открылись, потом веки резко упали.
– Вот об этом я и говорю. Ха! – Лицо его наливалось кровью, он злится. – Меня не Рустам зовут, а Руслан! Ты даже этого не помнишь! Потому что тебе наплевать! – Он вскочил на ноги, я вместе с ним.
– Извини, оговорилась, – взмолилась я, подняв ладони вверх. – Прости.
– Зачем ты сюда приехала? Поглумиться?
– Нет, что ты. Мне, правда, нужно было выговориться, ведь, кроме тебя, я не могу никому это рассказать.
– Пойдём в полицию!
– Зачем ты всё рвёшься туда?
– Я заберу тебя с собой, там выговоришься.
Он пошёл на меня, я не сделала ни шагу назад, выставила одну руку вперёд, второй обхватила шокер. Руслан взял меня за руку, я в свою очередь схватила его этой рукой за шею и, приставив электрошокер к солнечному сплетению, выпустила разряд. Мышцы его тела свело, рука сильнее сомкнулась на моём запястье. Ещё несколько секунд я терпела, потом отпустила палец с кнопки, и Руслан рухнул на пол. Быстро достав из сумки нужный шприц, повернула его руку к себе, нашла вену в локтевом сгибе и ввела препарат.
Нужно избавиться от следов моего прибытия, подскочив к столу, я взялась за кружку и замерла в ту же секунду. В дверь постучали.
– Руслан! – воскликнул мужской голос, тарабаня в дверь.
Дверь открылась, послышалось два голоса. Чёрт! Подняв тело, на трясущихся ногах еле закинула на диван, накрыла первым попавшимся грязным одеялом и, взяв полупустую кружку, встала поодаль. Чёрт! Он выглядит очень неестественно. На столе заметила очки с диоптриями, подняв, нацепила на себя и приготовилась ждать гостей.
Двое мужчин, изрядно выпивших, ввалились в комнату, увидев меня, замерли.
– Здрасть, – выпалил один из них.
– Здравствуйте, – отозвалась я.
– А мы к Руслану.
– Извините, он пока спит. Сильно выпил.
– Сидя спит? Обычно растягивается во всю длину дивана. А вы кем ему приходитесь?
– Знакомая. Заехала повидаться, поговорить. Когда он проснётся, я скажу, что к нему заходили. Как вас зовут?
– Да он поймёт, кто, – отмахнулся второй.
Первый подошёл к нему вплотную. Тело моё напряглось, сердце билось о грудную клетку, если б они ко мне пригляделись, то прекрасно это заметили бы. Чёрт!
– Харе спать, идиотина! – воскликнул первый мужчина, ткнув Руслана в висок. Голова упала на бок. – Как мёртвый.
Я встрепенулась, подлетела к мужчине и шёпотом заговорила:
– Не надо, прошу вас. Он очень злой, когда выпьет, дайте ему выспаться. В прошлый раз он чуть не ударил меня. Не тревожьте его.
– Ударил? Вот паскуда. Не беспокойтесь, мы уходим, – подняв ладони, начал отступать первый мужчина. – Я с ним поговорю, когда проспится.
– Спасибо, – сложив руки на груди, сказала я.
– Я б взял ваш телефончик, – начал второй ехидно улыбаться.
– Пошли уже, – первый принялся выталкивать его, напоследок кивнул мне, и скрылись оба.
Проводив их взглядом до входной двери, я ринулась к грязным окнам и, убедившись, что они покинули двор, принялась убирать улики. Вымыв кружки, обтёрла все поверхности, которых могла касаться, вернула вещи на место, закидала мусором. Сердце не успокаивалось ни на секунду, меня окатывало потом.
Встав напротив тела на диване, тяжело выдохнула и, откинув одеяло, потащила его прочь из дома. Подтаскивая к багажнику, я изрядно выбилась из сил, ноги тряслись, руки дрожали. Дав себе несколько секунд на передышку, продумала маршрут, осмотрела двор и продолжила. Когда тело наконец оказалось в багажнике, склеила руки, ноги и рот скотчем. Неизвестно, насколько ещё хватит препарата. Также проверила наличие телефона Руслана, он оказался в кармане.
Сев за руль, я опять выдохнула, тяжело и медленно. Это самое сложное дело, которое я выполняла. Предполагала, что просто не будет, но не настолько. Выкинула шокер, очки и телефон на соседнее сиденье, в карманах мешаются.
Выехав прочь из двора и улицы, остановилась под теми же деревьями, сняла наклейки с номеров и самой машины, двинулась дальше, бросив парик на заднее сиденье.
По плану нужно остановиться за городом, близ леса на какой-нибудь поляне, выложить фотографию с букетом веток и позвонить Жене с требованием приехать ко мне. Если откажется, то буду угрожать тем, что тело, которое лежит в моём багажнике, обнаружится в лесу с частицами его ДНК и «показаниями» свидетеля, который видел его там. Когда он приедет, я поставлю условие, чтоб он показал мне, где находится дом.
До выезда из города оставалось буквально пара километров, как меня остановили. Сердце опять разошлось не на шутку. Когда же всё будет спокойно?
Крупный мужчина в форме подошёл к двери, я, опустив стекло, услышала его голос:
– Вечер добрый! Старший лейтенант Морозов, будьте добры, ваши водительское удостоверение, страховку и документы на право управления транспортным средством.
– Да, конечно, – отозвалась я.
Роясь в сумке, краем глаза поглядывала на соседнее сиденье и в сторону багажника. Надеюсь, он в отключке надолго. Это будет крах, если он начнёт тарабанить по машине изнутри.
– Держите, – протянув документ, я натянуто улыбнулась.
– Машина вам принадлежит?
– Нет, отцу.
– Документ, подтверждающий это, имеется?
– Извините, нет. Забыла взять. Я могу ему позвонить…
– Ждите.
Полицейский удалился в рабочую машину, я не отводила глаз от него. Через стекло был виден силуэт, который почти не двигался.
Бам! Раздалось из задней части машины. Резко повернувшись, я затаила дыхание. Только не сейчас! Полицейский вылез из своей машины и направился к моей. Тишина. Меня трясло. Если он опять ударит в тот момент, когда полицейский будет рядом? Он потребует открыть багажник и всё, прощай счастливая свободная жизнь. Никакие адвокаты не помогут. Подойдя к моей двери, он заговорил:
– Я позвонил вашему отцу, всё в порядке.
– Да? Спасибо, – сказала я, быстро забрав документы и готовясь ударить по газам.
– Что это у вас лежит? – полицейский указал на соседнее сиденье.
Шокер, телефон и очки красовались на тканевой обивке.
– Шокер. Для самообороны. Законом не запрещено. Тем более такие времена сейчас в городе.
– Это да. Будьте аккуратны с ним.
Бам! Услышала я сбоку и подскочила от неожиданности, на глаза наплыли слёзы. Это конец.
– Эй! Пошли вон отсюда! – крикнул полицейский.
Проследив за его взглядом, я увидела чумазую малышню, которые застыли на месте, широко раскрыв глаза. У одного из мальчишек в руках был мяч. Они переглянулись между собой и дали дёру.
– Удачи вам, – кивнул мне полицейский.
– И вам! – я отозвалась и мигом вырулила обратно на дорогу.
Почти всё, держись, не паникуй. Сердце не успокаивалось, но с него упал камень. Медленно вдыхая и выдыхая, я ехала прочь из города, озиралась по сторонам и прислушивалась к багажнику. Тихо. Спустилась с трассы, и машину затрясло. Дорога была неровная, в некоторых местах стояли глубокие лужи грязи, старательно их объезжая, я повышала шансы попасть колесом в яму, из которой без посторонней помощи мне точно не выбраться. Заехав в лес, на небольшую поляну, огляделась, открыла багажник, убедилась, что Руслан ещё в отключке, закрыла его обратно и, уперевшись в борт машины, набрала номер. С первого раза трубку Женя не взял. Отправила сообщение: «У меня для тебя подарок, который ты обязан открыть самостоятельно, иначе все узнают твой секретик».
Достав из сумки атомайзер, распылила на себя духи и принялась ждать. Спустя пару минут телефон зазвонил.
– Привет, – голос его был, как всегда, спокоен.
– Привет, – отозвалась я.
– И какой же подарок у тебя есть для меня?
– Ты должен увидеть собственными глазами.
– Думаешь, я прибегу по первому зову? – в трубке была абсолютная тишина, неужели я застала его дома.
– Ты сам говорил, когда будет туго сдерживать жажду, нужно звонить тебе.
– Твой голос не звучит как изнывающий от жажды.
– Мы же не в секс по телефону играем, чтоб я томным голодным голосом стонала в трубку.
– Хах. И то верно, – был слышен смешок в трубке.
– Третий съезд после выезда из города, со стороны, которая ведёт к дому.
– Мне нужно время.
– Даю тебе час, – заключила я и завершила звонок.
Открыв багажник, достала из кармана Руслана телефон и, закрыв его обратно, принялась рыться в телефоне. Зайдя в соцсети и прочитав последние переписки, удалила историю. Он писал какому-то знакомому, который был подписан не своим именем, о том, что больше не может жить с таким грузом, нужно это как-то исправить, ему требуется помощь. Друг его ответил, что понимает, как жизнь бывает тяжела, но нужно набраться сил пережить всё это. Выключив телефон, убрала в сумку, достала оттуда шприц с препаратом и убрала в карман штанов. Сорвав несколько веток, сделала фотографию напротив куста и маленькой ели, выложила в соцсеть и ответила Карине, что сегодня ночью буду составлять красивейший букет из нарванных веток и цветов, и как только он будет готов, отправлю ей фотографию. А утром созвонимся с ней, чтобы договориться о прогулке. Снова выключив телефон, я огляделась.
Ожидание моё длилось около сорока минут, я наворачивала круги вокруг машины, садилась на водительское сиденье, вставала к ближайшему дереву, отрывала листочки от сорванных веток. Когда я увидела подъезжающую машину, сердце забилось от волнения. Я увижу его вновь спустя столько времени. Машина остановилась в двух метрах от моей, Женя вышел и направился прямиком ко мне. Лицо не выражало ничего.
– Какой же подарок у тебя для меня? – спросил он, улыбнувшись.
Я молча подошла к багажнику своей машины, открыла его и продемонстрировала Руслана, который сощурился от яркого света.
– О, очнулся! – воскликнула я.
– И кто же это?
– Мой школьный приятель. Мы с ним столько лет не виделись, недавно начали переписываться, встретились, и вот итог нашей душевной беседы.
– Ты просто решила со мной увидеться, а это мелкий предлог.
– Не исключаю такого варианта.
– И что же дальше? Ты хочешь посвятить ему время? Помучить?
– Нам с тобой необходимо увезти его в дом и сделать так, чтобы его никогда не нашли.
Женя усмехнулся, цокнул языком и ответил:
– Хорошо. Машину свою здесь оставишь?
– Нет. Я поеду за тобой.
– Исключено, – отрезал он, отступив назад.
– Либо так, либо… – я закрыла багажник и продолжила. – Я убью его своими руками, да хоть здесь, оставлю на нём твою ДНК и позвоню в полицию. Как долго ты сможешь просидеть в своём домике, прячась от полиции?
– Я могу прямо сейчас вырубить тебя, положить рядом с ним, и будете вы гнить долго и счастливо.
– Ты бы придержал свои фантазии. Я написала подруге, договорились с ней встретиться утром у меня дома, когда она обнаружит моё отсутствие, позвонит родителям, которые увидят отсутствие машины, позвонят в полицию и, зайдя в мою квартиру, наткнутся на интересную коллекцию с номерами, именами и фото, прошу заметить. Через пару часов после обнаружения моего отсутствия ты будешь заключен в наручники и жалобно звать адвоката.
Женя некоторое время с бесстрастным лицом смотрел на меня, потом рассмеялся.
– А ты молодец! Горжусь тобой.
В ответ я пожала плечами.
– Выдвигаемся. Твой приятель хочет выбраться из багажника.
Сев в машину, я двинулась за Женей. Путь пролегал через большое количество маленьких лесов, большое поле, трясину вблизи заросшего озера; мы заехали в густой лес и когда проехали по нему порядка десяти минут, вдали я заметила дом. Снаружи он был почти чёрным, сливался с зарослями лиственных деревьев и мхом. Он кажется меньше, чем есть на самом деле.
Чтоб вытащить Руслана из багажника, Жене пришлось ударить его камнем по голове, сознания он не потерял, но ориентация в пространстве давалась ему тяжело. Вдвоём мы донесли Руслана до подвала, привязали к колонне, сняли скотч со рта и отошли в сторону. Я чтоб переодеться, Женя перевести дыхание. Пока он осматривал Руслана, я переложила шприц в сменные штаны.
– Что здесь происходит? – подал признаки жизни Руслан.
Достав из сумки нож, я подошла к нему.
– Привет, – с улыбкой произнесла я.
– Что за ёбаная шутка? Развяжи меня!
В ответ я покачала головой.
– Алана, не смешно, – лицо его стало меняться, к гневу добавилась толика паники.
– А мне смешно, весело.
– Это за то, что я вспылил на тебя? Честно, я не пойду в полицию. Забудем всё. Как будто ничего не было. Разойдёмся.
– За этим так весело наблюдать, как они молят и рвутся на свободу, – сказала я, повернувшись к Жене.
Он стоял в тени, убрав руки в карманы, молча наблюдал.
– Алана! Я освобожусь, и тебе мало не покажется, я тебе… – начал говорить Руслан.
– Что ты мне сделаешь?! – закричала я, вплотную подойдя к нему. – Что ты можешь сделать в своём положении? НИЧЕГО! Ты НИЧЕГО мне не сделаешь! Посмотри вокруг! – разведя руки в стороны, выпалила я. – Ты видишь моё лицо, ты видишь ЕГО лицо. На какие мысли это наводит?
Руслан смотрел на меня ошарашенно.
– Думай, мой хороший, ДУМАЙ! Это значит, ты отсюда живым не выйдешь. Это значит, ты СДОХНЕШЬ здесь.
В глазах Руслана крутились шестерёнки, грудь вздымалась, к лицу приливала кровь.
– Зачем? – прошептал наконец он.
– Ох, давай пораскинем мозгами. Ты, будучи в пьяном угаре, узнал меня на улице и спустя несколько месяцев решил потащить меня в полицию вместе с собой, потому что замучила совесть. Бедняга.
– Что мне оставалось делать? Я больше не мог это выносить, – так же тихо лепетал он.
– Страдаешь? Варись сам в этом дерьме, меня трогать не смей, – рыкнула я.
– Я был в отчаянии. Тем более ты тоже причастна к…
– Причастна? Хм. Какая роль у меня в том случае… хм… давайте подумаем. А! Никакая. Я только кинула вам идею, а вы, как щенки, ринулись исполнять.
– Я ради тебя всё это сделал, – воскликнул Руслан, подняв глаза.
Я рассмеялась. Дала волю эмоциям. Слышать второй раз этот абсурд просто невыносимо.
Он был в растерянности, паника скакала в его зрачках. Подойдя впритык к нему, я заговорила:
– Ради меня ты трахнул девчонку, которая нравилась твоему другу? Ради меня ты засаживал ей по самые гланды? Ради меня вы подстёгивали друг друга, у кого виртуознее выйдет поиметь её? Всё ради меня, всё ради любви. Прекрати утешать себя мыслями, что ты был ведом и наивен, – придав своему голосу былую томность и хриплость, продолжила. – Если б она была жива, скажи я тебе насадить её на свой инструмент, ты бы побежал это делать, потому что ты хочешь этого, и, услышав разрешение и одобрение, помчался бы со всех ног претворять в жизнь желаемое. Опровергни мои слова. Скажи, что это не так.
Отступив на два шага, неотрывно смотрела в его лицо и ждала ответа. Глаза напротив бегали, рот широко открыт и ловит воздух. Руслан расплакался. Растянув губы в улыбке, я ушла в тень к Жене.
– Есть идеи, как он проведёт последние мгновения? – спросила я.
– Удушье?
– Как скучно, – сморщив нос, ответила я.
– Значит, он один из тройки?
– Ага.
– Какие чувства испытываешь к нему?
– Никаких, – отрезала я.
– Ты что-то чувствуешь. Под этими рёбрами бьётся сердце, и оно насквозь сочится. А теперь загляни глубже и ответь, – сказал Женя, заглядывая куда-то дальше, чем мои глаза.
Я замерла, насильно заставила себя проанализировать своё существо. Что можно чувствовать к человеку, с которым пересекалась пару раз, и единственное, что вас связывает, – это преступление? Человек у колонны не стоит ни капли сочувствия, сожалений.
– Отвращение.
– Обоснуй.
– Человек, который перекладывает ответственность за свои поступки, ищет оправдания и снисхождения, бьёт себя в грудь, уверяя, что помыслы его чисты, а все вокруг него монстры… Не достоин ничего, кроме отвращения.
– Посмотри сюда, – Женя указал на стеллаж с ремнями. – Вот этот, мне кажется, подойдёт, – он протянул мне кожаный ремень длиной примерно сорок сантиметров с металлическими шипами.
Взяв инструмент в руки, рассекла воздух, взвесила в руках и двинулась к Руслану. Он к этому времени достаточно успокоился и, увидев меня, завопил:
– Нет-нет! Я никому не скажу, отпустите меня.
Удар по лицу заткнул его рот. Щека рассеклась в нескольких местах, выступила кровь. Ударила слабо.
Он поднял на меня широко раскрытые глаза, губы его тряслись.
– Нет, Алана, не надо.
Я приложила указательный палец к губам и ударила второй раз. Получилось лучше. С подбородка потекла струйка, губа рассеклась вдоль. Кровь тихонько струилась, наполняя меня приятным щекочущим чувством. Ещё двух ударов хватило, чтоб лицо напротив залило алым переливом, один его глаз не открывался, шипом попала аккурат по верхнему веку.
– Твои дейштвия… – с его рта срывались шепелявые слова. – Ты не обманешь шаму шебя.
Руслан через силу сплюнул накопившуюся кровь.
– Повтори, – с толикой издёвки сказала я.
– Ты вшё такая же штервожная…
Меня пробила злость. Она моментально вспыхнула в груди, руки сами дёрнулись нанести ещё один удар. Со свистом ремень рассёк воздух, шипы разорвали горло.
– Повтори!
– Штервожная
Он не прекращает! Сам напрашивается! Свист – и новый удар.
– ПОВТОРИ! – вопила я.
Он сплюнул кровь, слюна тянулась тонкой нитью.
– Прошмандовка, – почти шёпотом произнёс он. – Шалава.
Я истерично рассмеялась, не веря своим ушам.
– Сейчас ты узнаешь, какая я! – крикнула я, кидая ремень на пол.
Взяв со стеллажа нож, я вернулась к Руслану и потрясла перед его глазами.
– Сколько ударов ты выдержишь, щенок?
– Штолько же, школько членов было в тебе враз.
Меня захлестнула волна злости. Она застелила глаза пеленой, ослепила. Передо мной был кусок мяса, которое надо разодрать. Руки сами двигались, я абсолютно не продумывала удары, они метались в разные стороны. Лезвие погружалось в плоть по рукоять, сдирало кожу и промахивалось. Воздуха не хватало катастрофически, дыхание углубилось, как будто я бежала кросс. Руки болели, но я не останавливалась. Он должен знать, где его место, должен заткнуться. Ни единого слова больше не сорвётся с его губ, никогда, никому.
Когда я остановилась и с глаз спала пелена, я увидела его. Голова висела, еле держалась на шее, кровь гулко капала на пол. Я слышала каждый всплеск. Грудь рассечена в нескольких местах, живот вспорот, оттуда вытекала кровь широкой струёй.
Через некоторое время я поняла, что с моего лба стекает алая тёплая жижа так же, как и с рук, которые трясутся от напряжения. Нож упал на пол. Тупо уставившись на кровавые ладони, почувствовала в ушах сердце, оно рвётся наружу, ему тесно, оно готово.
Повернувшись к Жене, который завороженно наблюдал за мной, я слизала кровь со среднего пальца и направилась к нему. Я готова. Прямо сейчас. Подлетев к нему, я впилась в его губы, страстно и жадно. Шприц в моём кармане как будто горел, я чувствую его. Женя в ответ прижал меня сильнее, руки его были везде, я не могла достать шприц. Ведя его к столу, пыталась убрать руки с пути, но не выходило. В одну секунду он прижал меня к себе так крепко, что воздух вышел из моих лёгких, я пискнула, рассмеялась и продолжила отвлекать внимание. Он резко развернул меня спиной к столу, улыбнулся и рывком усадил на него.
Руки были убраны с моего пути, продолжая целовать, я потянулась к шприцу. Голова кружилась, её как будто наполнил туман. Конечности налились свинцом, сердце успокаивалось, Женя на секунду отпрянул от меня:
– Алана, всё хорошо? – голос его был наполнен… чем? Интерес?
– Ох. Голова кружится, – с улыбкой ответила я.
– Хм, – хмыкнул Женя.
Я подняла глаза, посмотрела на его лицо и всё поняла.
– Нет! – воскликнула я, пытаясь отодвинуть его от себя. – Блять! Нет!
Руки не слушались, туман в голове сгущался и приобретал вес, я ощущала его цвет и форму. Головокружение усилилось, комната начала плыть. Я ничего не могла поделать.
– Алана. Успокойся, всё хорошо, – спокойным голосом говорил он, прижимая мои руки к телу.
Голова моя безвольно упала назад, в глаза ударил свет.
– Нет, – взмолилась я, пытаясь подать сигнал рукам двигаться.
Женя уложил моё тело на холодный металлический стол. Веки опускались, я в последний раз попыталась дёрнуть рукой, но она не отреагировала. Женя принялся стягивать с моего тела одежду, разрывая ткань.
– Не переживай, малыш. Мы с тобой повеселимся. Тебе понравится!
В конце Женя, как мне показалось, рассмеялся, и я погрузилась в сон.
