Даниил Летучий
Изумруд в чёрном мазуте
Так я и остался сопереживать, быть эмпатичным. Хотя когда-то я боролся и с гневом. Выпускал злобу на других, потом это чувство перешло на меня же. Однажды я семьдесят раз ударил себя алюминиевой битой по лицу. Мне не хотелось отключиться, и я бил в меру, пока моё лицо полностью не покрылось кровавым платком. Утешения в жизни я начал находить в чужом творчестве. Будучи через чур чувствительным, я с лёгкостью проникался книгой или фильмом. Если книга была ужасная, я жалел, что не прочёл другую книгу автора, в итоге я брал и читал другое его произведение, а потом всё равно жалел, что он умер; а если фильм был плохой, то я уже представлял жизнь на съёмочной площадке – дешёвые декорации, неподходящие актёры, сюжет, равный моим книгам, долги от всего проекта, ведь было понятно, что у них маленький бюджет.
После всего сказанного я стал всё обессмысливать (сие я и без того делал). “Зачем это надо? Сейчас всё равно никто не читает, да и нет у меня столько ума, чтоб быть подобным великим” – думал я. Прискорбно ещё то, что я думал, что единственное, что у меня есть – это как раз ум. В оконцовке я смирился со всем и принял решение всё равно не бросать. Пусть даже никто и не прочтёт, какое мне дело, это единственное, что успокаивает и даёт смысл моей жизни. Только есть небольшой нюанс, если я целыми днями студент, моё здоровье портится всё значительнее, у меня приходит от этого раздражение и концентрация теряется, то как мне идти на работу, в которой я не смогу себя проявить с этой стороны. Мне придётся вновь заговорить с людьми, мне придётся вновь попытаться что-то полюбить, хотя бы на том уровне, чтоб это было мне не противно. Я так же подумывал над вариантом, чтоб и вовсе уйти в горы, подальше от всякой цивилизации, отдаться ветрам. С работой и любовью я, естественно, был знаком. Так что не спеши, читатель, меня ругать.
Через короткий отрезок времени я начал лелеять себя мыслями о ближайшем будущем. Раньше я только задумывался далеко на десяток лет вперёд, а когда выпускаться сталось через пару лет, то уже продумывал, что буду делать через месяц. Порой я метался от одного к другому и вовсе не парился, что меня ждёт, некий memento mori. Я иногда наслаждался днями, проведёнными вне дома, а позже стал ценить и вечернюю, ночную работу у себя в комнате. Закаты стали более вдохновляющими, и я воображал себя на другом краю мира, что точно так же смотрю на это небо и дышу полной грудью.