Даниил Корнаков
Элайра, Хранительница Чащи
– Виша! – продолжала отчаянно звать Элайра свою дочь, но в ответ слышала лишь собственное эхо.
Вернувшись к землянке, Элайра увидела ниита, укутанного в теплые одежды из шкур животных. В нем она узнала того самого Макса, участвовавшего в уничтожении зверей. В его руках было тело маленькой девочки…
Элайра позволила зайти нииту внутрь землянки. Мертвое тело Виши он медленно положил на землю. Глаза Элайры не отрываясь смотрели на бледное лицо дочери и не выражали ничего, кроме пустоты. Это смутило ниита.
Макс достал из-за пояса священный нож, чье лезвие из кремня было испачкано замерзшей кровью и положил его возле Элайры.
– Она напала на одного из наших утром, – сказал ниит, пытаясь соблюдать повисшую тишину в землянке. – Зарезала его, потом второго, ну и затем…
К его горлу подступил комок. Он чувствовал себя крайне некомфортно рядом с чужеземкой, чей взгляд прилип к телу дочери.
– Нам пришлось это сделать…
Медленно он встал с корточек, еще раз бросил взгляд на Хранительницу Леса.
– Если вам что-нибудь будет нужно… – он замолчал, окинул землянку взглядом и вышел наружу.
И только тогда, когда чужак покинул ее дом, Элайра зарыдала. Крепко прижала к себе она окоченевшее тело, предварительно сняв с него всю шерстяную одежду, что одели на нее нииты. Она плакала до самого заката солнца. В это утро оплакивали маленькую Вишу не только ее мать, но и множество оставшихся в этой части Чащи зверей, благодаря девочку за опеку, которую она проявила по отношению к их братьям и сестрам.
В эту же ночь Элайра, преисполненная горем, вновь спела священную песнь и обратилась к Иккси за советом:
– Великая Мать, – сквозь слезы произнесла она, – мне нужен твой совет…ты должна мне помочь…прошу тебя.
Долгие минуты сидела она совершенно голой в снегу и смотрела на небо в ожидании ответа от Богини. Но та сохраняла молчание.
– Ответь мне, Иккси!
Тишина. Она слышала только холодное дыхание Тхал’ака.
– Ответь! – требовала она.
Но Иккси сохраняла безмолвие.
Элайра упала в снег. Ей захотелось, чтобы Тхал’ак превратил ее тело в лед, чтобы она не чувствовала той боли, что разрывала ее душу. Она была готова оставить свой пост и принять поражение, но…
– Она не услышит тебя, – раздался рычащий голос.
Когда Элайра подняла голову, то увидела впереди себя маккои с глубоким шрамом у левого глаза. Из огромной пасти выходили клубы пара, на острых клыках блестел иней. Черная шерсть сливалась с холодной, окружающей ее тьмой ночи. Все это очень напомнило ей сон, что видела она накануне.
– Это неправда, – сказала неуверенно Элайра. – Она слышит…
– Ответь мне на вопрос: кто ты, Элайра? – Зверь принялся медленно наворачивать круги вокруг нее.
– Хранительница Чащи, – отвечала она.
– Ты врешь. Никакая ты не хранительница! – рявкнул зверь, – Хранители защищают то, что им было поручено, оберегают это до последней капли крови, если на то потребуется, а ты…
– Замолчи.
– Нииты уничтожали деревья – и ты терпела, потому что Иккси так велела, – продолжал маккои, – Затем они пришли сюда и прикончили обитателей Чащи – и Иккси вновь наказала тебе набраться спокойствия. Теперь же они убили твою дочь, наследницу, единственного потомка, и ты вновь намерена следовать завету Иккси? Будешь сидеть и терпеть произвол чужаков до тех пор, пока они не вырубят Чащу под корень и не убьют всех аак’си, до которых дотянутся совсем скоро?
Элайра молчала.
– Великая Мать учила меня спокойствию и терпению как и весь наш народ. Только благодаря ему Чаща стоит много тысяч сезонов…
– Да, но раньше сюда никогда не прибывали чужаки. Наставления Иккси в прошлом, Элайра!
Маккои подошел к Хранительнице так близко, что она ощутила зловоние из его пасти.
– Все это только вопрос времени, Элайра, – продолжал зверь, – Как скоро они построят здесь свои дома над землей? Как быстро высосут весь икками для своих машин и твой народ станет историей, лишь воспоминанием, а затем и вовсе пустым местом?
Она представила себе слова маккои, вообразила картинку в голове, увидела то, о чем он говорил…
Смерть, бедствия, ужас… На это невозможно было смотреть. Ее бросало в дрожь лишь об одной мысли о смерти ее народа, живущего глубоко в Чаще.
– Что ты предлагаешь? – наконец спросила Элайра.
Маккои обнажил клыки, пасть его как будто бы ухмыльнулась.
– Я помогу тебе избавиться от чужаков, – заговорил зверь. – Ты спасешь Чащу, отомстишь за свою дочь, и взамен я прошу тебя лишь об одном…
Огромная морда зверя приблизилась к лицу Элайры.
–…прими Сиику, отдай ему свою душу.
– Нет, я не могу… – сказала Элайра дрожащим голосом. – Это вечные мучения, это отречение от Иккси!
– Тогда Чащу не спасти! – зарычал маккои. – Я видел будущее, Элайра! Сиику показал мне его! Не будет зверей, не будет деревьев, а только смерть. Ты поклялась охранять Чащу, Элайра, так действуй! Любыми способами нужно спасти всех нас от участи, что я узрел во тьме Сиику!
Элайра молчала. Руки ее окоченели, она почти не чувствовала пальцев ног.
– Исполни свой долг, – прорычал маккои.
Хранительница потянулась к священному кинжалу, крепко сжала рукоять: злоба и ненависть одолевали ее, когда она увидела следы крови дочери на нем. Новые ощущения согрели ее, ей стало приятно…
Она посмотрела в желтые глаза маккои, светящиеся в ночи словно костер.
– Не услышать тебе больше, Иккси, моей священной песни, призывающей к твоему совету, – прошептала Элайра и с этими словами поднесла острие кинжала ко рту и отрезала собственный язык.
Волной по лесу пронесся болезненный крик Хранительницы.
Святой нож упал глубоко в сугроб. Именно в этот миг маккои набросился на Хранительницу, вонзив один из своих клыков в ее шею. Желтый глаз ослепил Элайру, тело ее дергалось от подступающей судороги, пока зверь не ослабил хватку и не отпустил ее.
Холод отступил. Пальцы рук и ног снова ощутили приятный жар. Тело наполнилось неведомой силой, о которой она могла только мечтать, когда служила Иккси.
«Я – Хранительница, – говорила про себя Элайра. – И я защищу Чащу, чего бы это ни стоило…»
Маккои, словно прочитав ее мысли, обнажил свои клыки и снова будто бы ухмыльнулся. Зверь завыл, и вой этот разнесся на всю Чащу, заставив попрятаться всех тварей в норах, наблюдающих за древним ритуалом Сиику.
