Даниил Корнаков
Элайра, Хранительница Чащи
И Иккси ее услышала. Голос Богини раздался среди шелеста листьев и ночного ветра:
– Твое сердце переполнено гневом, Элайра, Хранительница Чащи. Тебе нужно отпустить его, прогнать из своего нутра. Гнев приведет тебя к Сиику – вечным страданиям и непроглядной тьме, из которой нет выхода. Не поддавайся Сиику.
Вот что ты сделай – явись к вожаку ниитов, расскажи им про обычаи нашего народа аак’си, про свой священный долг. Поведай им про меня, мою доброту и ласку. Тогда тебя услышат. Это мое последнее слово.
Иккси ушла, растворившись в ночном небе.
Всю ночь Элайра размышляла, как должна явиться к вожаку ниитов, чтобы просить их о благоразумии. Вместе с ней не спала и Виша, которой также предстояло впервые оказаться перед чужаками. В отличие от матери Виша родилась всего десять зим назад, не боялась чужаков – она их ненавидела. Ей хотелось, чтобы они обратно сели в свои уродливые большие лодки и уплыли туда, откуда прибыли.
И вот, в день, когда Аккота сменил его теплый брат Сид’ох, освещая великим светилом Чащу и заставляя всех тварей от больших до малых покидать свои норы, чтобы насладиться даром света, Элайра и ее дочь Виша впервые встретилась с предводителем ниитов. Высокий мужчина, облаченный в доспех их железа, на котором был нарисован странный рисунок в виде человеческой фигуры с распростертыми руками, выслушивал претензии Элайры и только разводил плечами, не понимая и слова из речи чужеземки. Лишь спустя несколько часов интенсивных переговоров в присутствии других важных, как показалось Элайре, ниитов, Хранительнице удалось донести мысль о священных деревьях и икками внутри них.
– Мы вас поняли, Элайра, – сказал вожак ниитов, чье имя, как выяснила Элайра во время их беседы, было Джером. – Наши топоры более не коснутся ваших деревьев, а цистерны не пополняться священной для вас смолой.
– Но…! – возразил один из присутствующих ниитов с двумя подбородками и большим животом. – Смола нужна нам, Граф Джером! Царь будет очень зол, если…
– Царь будет особенно зол, когда узнает, что мы нарушаем одну из заповедей Единого. Мне напомнить вам строку из Священного Писания?
– Нет, граф, – буркнул в ответ толстяк.
– Пошлите царю депешу. Уверен, мы найдем другое решение в нашем непростом положении.
Так и закончились первые в истории переговоры ниитов с народом аак’си
Граф сдержал свое слово: деревья прекратили вырубаться, священный икками по-прежнему бурлил внутри стволов, поддерживая баланс и равновесие в Чаще, а чужаки постепенно покидали берега леса…
…но спустя четыре сезона вернулись в еще большем количестве.
Отчетливо Элайра помнила, как новоприбывшие нииты отличались от предыдущих: много пили огненной воды, кричали, и постоянно скандировали непонятные слова, которые Хранительница слышала как:
– Да здравствует новый царь, да сбережет его Единый!
Вновь Элайра совершила поход к их строящемуся со стремительной скоростью форту, чтобы еще раз поведать им про сокровенный пост и священную Чащу, как и велела когда-то ей Иккси.
Нииты встретили ее с пренебрежением, обращаясь с ней грубо и неприветливо. Все, чего просила Элайра – поговорить с графом Джеромом, на что чужеземцы лишь смеялись ей в лицо, почти задыхаясь.
– Предатель Фарелл получил по заслугам! – кричали они. – Новый царь отправил его к праотцам!
С трудом удалось Элайре добиться аудиенции с новым предводителем новоприбывших ниитов – это был высокий и худой мужчина, чей чванливый взгляд сразу не понравился Хранительнице. Увидела ее, он щелкнул пальцем и подозвал помощника. Тот с неподдельным любопытством рассматривал одежду Элайры и ее длинные, рыжие волосы.
С тяжелым акцентом на языке аак’си он сообщил:
– Именем Великого царя Конрада Решительного все племена лесного народа должны перестать препятствовать жизненно важному пополнению смолы для Его Высочества. В противном случае, аак’си будут силой изгнаны из чащи до выяснения обстоятельств. Именем Единого!
С такими словами Элайра была прогнана из форта чужаков обратно в лес.
По ночам, когда Элайра и Виша слышали, как жестокие нииты валили деревья и большими пилами делили их на много частей, сердца двух аак'си переполнялись горем. Лисы, ежи и волки – все бежали с места большой раны, которую нииты наносили Чаще. Животные прятались в землянке Хранительницы, в надежде обрести там спасение. Совсем скоро зверей стало так много, что Элайре пришлось выделить им отдельный участок земли.
– Матушка, – в одну из ночей сказала Виша, – как долго может это продолжаться? Сколько еще мы будем позволять чужаками забирать то, что принадлежит нам? Я хочу, чтобы они ушли, я желаю их смерти!
– Не говори так, Виша! – возразила Элайра, – Твое сердце наполняется гневом! Помнишь наставление Иккси? Гнев – это путь к Сиику, вечным страданиям!
– Да, матушка… – сказала Виша. – Прости меня.
Хранительница обняла свою дочь, а затем достала из-за пояса кинжал из кремня.
– Этот священный кинжал не используется для убийства, а только во имя спасения. Не каждый клинок создан для смерти, Виша. Когда меня не станет, ты будешь Хранительницей после меня и он будет принадлежать тебе, а затем ты передаешь его своей дочери и так будет много и много поколений…
Виша дотронулась до кремневого клинка, острого, как морозные укусы Тхал’ака зимой. Прикоснулась к рукояти из дерева, теплой как светило Сид’оха в небе. Ей хотелось им завладеть как можно скорее.
– Завтра я обращусь к Иккси вновь, – сказала Элайра, убирая кинжал за пояс, – Она даст нам совет. Я не позволю чужакам причинять боль Чаще.
На следующую ночь Элайра, как и четыре сезона назад, вновь пропела священную песню и обратилась к Иккси.
И Великая Мать дала ответ:
– Мне трудно понять чужаков. Одна их половина – злая и алчная, но другая – добрая и щедрая. Словно намеренно они блуждают в тумане, ведают, как выйти из него, но не желают этого делать. Мой совет тебе, Элайра Хранительница Чащи, следуй тому же пути, что и четыре сезона назад – наберись терпения, дай чужакам забрать часть нашего дара и тогда они уйдут. Это мое последнее слово.
