Даниил Корнаков
Пустота
Штурман осмотрел экраны на своей панели и ответил:
– Тютелька в тютельку, капитан.
– Отлично сработано, команда.
Я снял костюм и, наконец, позволил себе встать. Голова кружилась, я почти упал, но меня подхватила Лили.
– Ты как? Это пройдет. Потерпи немного.
Справа от себя я увидел нечто светлое в иллюминаторе, но не смог разглядеть, что именно.
– Пойдем туда, – указал я пальцем Лили на свечение.
Лили, придерживая меня и не давая упасть, пошла в ту сторону. Через несколько шагов мы оказались возле стекла и я увидел источник света. Яркая, белая планета, опоясанная кольцом астероидов, напоминала Сатурн. Я не ученый, но все же предположил, что она такая белая из-за снега на её поверхности, а, возможно, это были всего лишь облака. Немного дальше было еще одно небесное тело, чуть меньших размеров и совсем непохожая на свою соседку.
Вот я и тут, стою и смотрю на мечту всего моего детства. Дай мне возможность, и я бы немедленно спустился на одну из этих планет. Шагал много километров, надеясь наткнуться на нечто интересное. Может, дикие инопланетные племена или цивилизованное общество, с тремя руками и ногами? Моя фантазия не знала границ, а воображение не давало покоя.
– Прекрасно, не правда ли? – произнесла Лили.
– Да, – ответил я, – это чудесно.
Сзади столпился весь экипаж и мы вместе наблюдали прекрасный пейзаж пустоты.
– Возможно, эту планетку-то ищейки проглядели и мы первые, кто ее видит. Эх, до чего красивая чертовка, – сказал Борис.
– Вот бы сейчас на поверхность да посмотреть, что там есть, – с любопытством сказала Линда. Должно быть, интерес к планете настолько в ней пробудился, что головные боли, которые она испытывала несколько минут назад, предпочли улететь прочь.
– Сомневаюсь, что это удастся, – заявил Скотт, – сканеры показывают, что там −456 градусов по Цельсию. Наши костюмы хоть и новенькие со всякими примочками, но такой-то температуры вряд ли выдержат.
Даже капитан поддался некому очарованию планеты. Весь экипаж стоял несколько минут, просто любуясь яркой белизной гиганта. Стивен уже успел дать планете имя, одноименное нашему кораблю, Линда спорила с Питером о чем-то научном. А я все продолжал смотреть на свою первую в жизни планету, увиденною собственными глазами и не на экране монитора.
– Ладно, экипаж, по местам, – скомандовал Дэвид.
Глава 5. Первые дни
Итак, запись номер один, третий день на борту «Тайги». Даже не знаю, с чего и начать.
Меня поместили не в самом лучшем отсеке, но на большее я и не рассчитывал. Кровать жестковата, только один стол, один шкафчик, ну и иллюминатор. В целом – вот и вся моя обстановка на ближайшие полгода. Интересно, какие апартаменты на курортных кораблях Солнечной Системы? Как окажусь на Земле, обязательно поинтересуюсь. Еще никак не могу взять в толк, как экипаж тут вообще проводит свободное время? Ни кино, ни книг, ничего! Наверное, теперь я понимаю, почему Скот такой дерганый.
Сегодня удалось узнать, что наш маршрут будет достаточно хаотичным. Корабль будет летать из одной системы в другую, сканируя все в радиусе пятьдесят тысяч километров. Таким образом, полное сканирование одной системы занимает около суток земного времени. Полеты начнутся на днях и продлятся до конца вахты почти без остановок. Лили говорит, что анобтаниум попадается не так уж часто, зато большими залежами. По её словам, в прошлую вахту сканер за весь год дал только шесть сигналов, но анобтаниума в них было по семьдесят тонн с лишним за каждый вылет. В итоге, используя простейшие математические расчеты, за год одному кораблю удавалось добывать около пятисот тонн анобтаниума. Ну а, для справки, каждую неделю Землю покидают три корабля, и возвращается их пропорциональное число. Вахту сдал – вахту принял! Около тысячи пяти ста тонн в неделю анобтаниума в народные массы, очень даже недурно! На самом деле, мне не терпится скорее понаблюдать за его добычей. Я много раз читал про это в разнообразной научной литературе, но увидеть собственными глазами это совершенно другое. Думаю, это послужит отличным материалом для книги.
Очень часто смотрю в иллюминатор и наблюдаю за планетами. До сих пор непривычно осознавать, что я впервые за свою жизнь так далеко от дома, далеко от всего человечества. Вспоминаю, как приятно было вставать под лучами солнца, лежать в теплой кровати, и начинать утро с вкусной булочки с кофе. Совсем забыл сказать о местной еде – она очень даже ничего. Каждый день по три раза. Вся еда находится в пластиковых пакетах и подается на специальных досках с отделениями для определенного продукта. Меню здесь небогатое, в основном овощи, фрукты и консервы – наконец судну немного. Пьют только воду, и больше ничего. Знали бы вы, как я мечтаю о стаканчике ледяной Колы.
Стивен показал мне хранилище еды. Выглядит оно как огромный холодильник с тысячью полками. Можно взять любой из подносов, а затем просто разогреть. Запасов еды для всего экипажа, то есть для каждого человека, хватало на год плюс еще два месяца в случае чрезвычайных происшествий. Хоть еда мне и нравилась, Стивен сказал, что я буду ненавидеть её уже через пару недель и буду предпочитать оставаться голодным, чем еще раз засуну это в себя.
Больше всего я провожу времени с Лили и Стивеном. Стивен – интересный человек, и я до сих пор не могу понять, почему он предпочитает иногда проводить время со мной. Знак вежливости? Возможно. В любом случае, Стивен отличный парень, мы с ним успели хорошо сдружиться. Как оказалось, он даже читал пару моих книг, о которых не дурно отозвался.
Лили вся в работе, видимся мы с ней совсем немного, но она пытается уделять все свободное время мне. Я очень благодарен ей за это, и вообще я по ней скучаю. Да, это прозвучит глупо, несмотря на то, что я дожидался её уже три вахты и ожидание вошло в привычку, тяжело не скучать, осознавая, что она в паре отсеков от себя. Иногда я пытаюсь пройти к ней на мостик, но капитан строго настрого запрещает мне входить туда, дабы не отвлекать от работы. Справедливо, но для меня капитан все еще темная лошадка.
На борту я больше чувствую себя как привидение. Общаюсь только со Стивеном, шатаюсь по кораблю, делаю записи. Многие проходят мимо и словно не замечают, за исключением Шерри, она хотя бы здоровается.
Полностью корабль обошел я только сегодня, и скажу честно – он огромен. Поначалу так и не скажешь, смотря на него снаружи, но внутри – это целый лабиринт. Благо, почти через каждые полметра висят карты, по которым я ориентировался, иначе вскоре меня бы разыскивал весь экипаж. Если бы вспомнили про меня, конечно… Я не был только в одном отсеке, где находится двигатель корабля. Стивен пообещал сегодня меня сводить туда лично и рассказать, как он работает. Не терпится скорее увидеть двигатель, вот будет отличный материал для книги.
Пару раз я видел Татри, ездящего по потолку от отсека к отсеку. Я пытался его окликнуть, но от только и делал, что направлялся своей дорогой. Складывалось ощущение, что и робот, заодно с экипажем игнорирует меня.
Мне бы очень хотелось быть частью команды. Пускай я и не силен в физике или математике, а опыта космонавта, сидящего на корабле и болтающегося без толку у меня только три дня, но я бы не хотел чувствовать себя пятым колесом. Надеюсь, это лишь вопрос времени.
Как же я скучаю по кофе и булкам…
Конец записи.
***
– Ну как тебе? – спросил Стивен.
– Он такой… огромный. – Я был в ступоре от увиденного.
Перед нами за стеклом, в большой комнате, я впервые увидел главную часть корабля – его двигатель. Он представлял собою шаровидную форму с прорезями сверху и снизу через каждые сантиметров десять. Внутри двигателя бледно светился голубоватый свет. Под шаром было нечто, напоминающее левитирующую сферу.
Я дотронулся до перил рядом с двигателем и почувствовал небольшую вибрацию.
– Работает, малышка, – ехидно произнес он. – Урчит, как котенок.
В отсеке я заметил Бориса, осматривающего нижнюю часть двигателя и делающего разные пометки в электронный планшет. Позже он поспешил к нам. Как только шлюз открылся, Борис чуть ли не со злостью произнес:
– Ну чего тебе, Стив? – сказал он, кладя планшет на ближайший стол. – Прекрасно знаешь, что тебе сюда нельзя. А тебе, Шепард, тем более. Капитан не зря…
– Я старший помощник капитана, Борис и могу быть в любой части корабля, а Стэн мой старший помощник.
– Старший помощник старшего помощника? Очень смешно. Я бы рад посмеялся, будь это смешным, – язвительно ответил Борис.
– Да ладно тебе, просто показываю нашему гостю, как бьется сердце нашей малышки Тайги. – Стивен положил руку мне на плечо и обратился к механику. – Может, расскажешь там все про всякие технические примочки? Я думаю, для писателя это будет отличной заметкой, разве нет? – Стивен вопросительно посмотрел на меня.
– Да, – ответил я, – но я не хочу отвлекать Бориса от дела из-за такого пустяка…
– Вот именно, – твердо сказал Борис. – Я выполняю приказ капитана – никого сюда не впускать, кроме себя. У меня еще по горло дел с этим двигателем, а вы здесь мешаете, как назойливые мухи.
– Хватит ломаться, хрыч старый. Мы на пару минут, проведи нам экскурсию. Капитан сейчас на мостике, у него своих забот хватает. Про тебя книгу потом напишут, звездой будешь! – не унимался Стивен.
Борис косо поглядел на меня, на Стивена, после чего махнул рукой.
– А, черт бы с вами, все ради искусства, но только на пару минут! Очень надеюсь, что капитан не соизволит бросить все свои дела и проведать двигательный отсек, а, даже если это и произойдет, сам будешь объясняться, понял, Стив?
– Всю оборону приму на себя, не переживай, – с вечно нисходящей улыбкой ответил тот.
Борис вернулся в двигательный отсек и, как только Стивен попытался последовать за ним, я его остановил.
– Стоит ли? – спросил я у Стивена. – Все же, капитан ясно дал понять…
– Капитан не такой злой, как тебе кажется. Просто он не любит каких-либо изменений и перемен, вот и дуется, как ребенок. Ты уж поверь, я знаю этого типа. Ты бы видел его лицо, когда нам завезли новые костюмы за день до вылета. В прежнем обмундировании у нас было три вылета, и капитан уже так к ним привык, что новые вызвали у него только возмущение, как и ты. Он скоро и к тебе привыкнет, как и к новым костюмам. Будете с ним за одним столом как родные трещать, я тебе говорю.
Через толстое стекло я заметил Бориса, махавшего нам рукой.
– Ладно, старик не любит ждать. Пошли.
Вместе со Стивеном мы прошли через шлюз и оказались прямо возле двигателя.
– Вот и сердце нашей маленькой Тайги, – хвалился Борис, погладив блестящую сторону двигателя. – Гордость нынешней инженерии!
Я приблизился, чтобы рассмотреть двигатель ближе.
– Что в нем особенного? – поинтересовался я.
– Простота в использовании, – вскользь сказал Борис и подошел к одной из панелей.
– Как ты думаешь, Шепард, – спросил Стивен, – из чего сделан сам двигатель?
– Из анобтаниума, должно быть? – предположил я.
– Да, так и есть. А теперь вот тебе следующий вопрос: какое топливо мы используем? Да и не только мы, а все корабли Компании?
– Стивен, это информация секретная, ты не читал договор?! – почти шепотом сказал Питер. – Данная информация доступная только членам экипажа.
– Да, но Стэн уже как три дня член нашего экипажа. Он должен знать, на всякий случай.
– А ладно, черт с вами, но учти Стив, если капитан прознает…
– … я возьму оборону на себя, – закончил за Питера Стив, – Ну так вот, Стэн, вернемся к вопросу. Как думаешь, какое топливо внутри этого монстра?
– Ну, я не имею каких-либо навыков в технике и в близлежащих отраслях, но посмею предположить – смесь керосина, пороха…
Питер засмеялся, а его подхватил и Стивен.
– Никогда не догадаешься, – сказал Стивен.
– Ладно, дам тебе вторую попытку и намекну на то, что я уже успел произнести название топлива несколько раз.
– Неужто…– Меня осенило. – Анобтаниум?
– Именно! Двигатель, состоящий из анобтаниума, работает на топливе, в состав которого входит анобтаниум. Такой вот каламбур…
Я посмотрел на Стивена и уловил его соглашающийся взгляд. Меня действительно не разыгрывали и говорили чистую правду.
– Разве такое возможно? конечно, химию и физику не очень любил в школе, но не припомню, чтобы в природе существовало нечто подобное.
– Галактика – бесконечна, – сказал Стивен, – и в этой бесконечности кроется куча тайн со множеством новых открытий. Ты только представь, как велик мир, в котором мы живем, да что там велик – он бесконечен! В этой бесконечности всегда найдется место чему-то удивительному.
– Теперь ты понимаешь, Шепард, почему анобтаниум столь популярен? Многофункциональное вещество, позволяющее проявлять себя не только в виде строительного материала, но и как топливо для того же космического корабля. В этом, скажу я тебе, огромное будущее, к которому человечеству еще предстоит прийти.
Борис явно любил свое дело, и каждое произнесенное им предложение заканчивалось восклицательной ноткой с взмахом пальцев и рук, словно он был дирижером. Общаясь со мной на тему природного происхождения анобтаниума, он словно был профессором, читающий мне лекции. В эти секунды я и правда почувствовал себя студентом первокурсником, впервые услышав о возможном, ранее в голове не укладывающемся, применении анобтаниума. Вникнуть в термины, о которых он говорил, было трудно слова, однако я с любопытством слушал, понимая их чуть больше половины. По крайне-мере, мне казалось, что понимаю.
В процессе разговора я заметил люк в стене, издавший тихий писк. Никто кроме меня из присутствующих не обратил на него внимание.
– Хочешь знать, что это за люк? – заметил мое любопытство Борис.
Я кивнул.
Борис подошел к люку и открыл его, предварительно надев перчатки. Посмотрев вглубь, в непроглядную тьму, я вдруг вспомнил сказку Кэрролла, где Алиса нашла проход в кроличью нору. Воображение разыгралось ни на шутку и, казалось, что прыгнув туда я действительно окажусь в крохотной комнатке с волшебным зельем.
– Бери вон тот ящик и осторожно положи на платформу внутри, – скомандовал Борис. – И про перчатки не забудь.
Так я и сделал. Ящичек, как оказалось, прекрасно вошел в это отверстие. Двигал я до тех пор, пока не услышал тихое «щелк».
– Ладно, – продолжал Борис, – а теперь убирай руки и захлопни дверцу.
Как только я сделал все действия, Борис потянул один из рычагов, прикрепленных к панели рядом с ним и в месте, где находился ящик, послышалось громыхание. Оно было недолгим и прошло достаточно быстро.
– Открывай и доставай ящик, – указал мне Борис.
Дверку я открыл, взялся за ручку ящика и потянул на себя. Стоило мне это сделать, как мои резиновые перчатки тут же окрасились в черный цвет, а внутри я обнаружил нечто крохотное размером с футбольный мяч, цветом напоминающее уголь. И хоть по объему оно было совсем мало, судя по дрожащим рукам Бориса – достаточно тяжелым.
– Что это? – спросил я.
– Растопленный анобтаниум, – объяснил инженер. – Раз в месяц часть топлива превращается в ненужное сырье, который мы потом утилизируем. Обычная процедура.
Странно, но даже запаха я не почуял от расходного анобтаниума, да и зачем его нужно погружать в ящик?
– Ну что, раз ты сегодня мой помощник, то бери ящик и пошли за мной, – сказал мне Борис.
– Ладно, как я вижу – нашего новоиспеченного члена экипажа уже успели пристроить, – сказал Стивен, – Стэн, заходи ближе к ужину, как только избавишься от компании этого сварливого джентльмена.
– Окей, Стив – сказал я.
– Ладно, работничек, давай за мной, – пробурчал Борис.
Мы зашли в темную комнату, где вокруг лежало множество ненужного (а может быть и нужного) хлама. Место это , на удивление, напоминало обыкновенный чердак. В углу я обнаружил множество таких же ящиков, аккуратно составленных друг на друга. Должно быть, они предназначались для дальнейших порций израсходованного анобтаниума.
– Клади сюда, – почти приказным тоном сказал мне Борис и выдвинул небольшую платформу, встроенную в стену. За платформой виднелась дыра, уходящая куда-то вглубь. Все это было похоже на мусоропровод, но совсем маленькой ширины и длины. Я положил ящик туда, куда он мне велел. Ящик в точности повторял контуры и формы этой платформы, словно был и создан только рад неё.
– А что это? – поинтересовался я.
Борис не спешил с ответом. Он нажал пару клавиш прямо над платформой, и ящик пулей вылетел в неизвестность.
– Это утилизатор, отсюда мусор попадает прямо в космос, вот что. Там сеть всяких труб и прочей фигни, которой тебе знать не обязательно. Ладно, пойдем, я тебе еще работки подкину.
Я еще несколько секунд стоял возле этого утилизатора и чувствовал некий холод, исходящий от него. Почему-то я находил это место жутко неприятным. Мои руки потянулись к ручке, укрепленной на платформе, за которой я явно слышал, чей-то шепот. Лишь закрытая платформа мешала мне услышать его отчетливее. Резким движением руки я открыл платформу и взглянул в темноту. Два огромных, желтых глаза, смотрели прямо на меня. В один миг они быстро начали приближаться, пока меня не отдернула назад рука Бориса.
– Ты сдурел что ли?! – крикнул Борис. Его лицо было прямо возле меня и я носом учуял неприятный запах из его рта.
– Там есть что-то. Точно говорю, видел там их, – перепугано сказал я.
– Видел что?
– Глаза. Два желтых глаза. Они приближались, пока ты…
– Какие глаза?! У тебя с головой все в порядке?
– Не веришь, открой и сам посмотри!
Борис, словно издеваясь надо мной, подошел к утилизатору и, не задерживаясь ни на секунду, открыл платформу. Он взглянул во мрак, спокойным взглядом, и тем же спокойным взглядом взглянул на меня.
– Видишь, ничерта, кроме темноты тут нет. Тебе что, пять лет Шепард? Фантазия разыгралась?
Борис резким движением закрыл платформу.
– Просто я видел…
– Давай-ка ты сходишь к Шерри. Первый полет всегда такой, мерещится всякое. Уж я то знаю. Сходи-ка выпей того, что она посоветует, а затем иди поспи.
Так я и поступил.
***
Итак, запись номер один. Минула целая неделя.
Все же, это были галлюцинации. Шерри сказала, что такое бывает, и это рядовой случай у неприспособленного человека. Она дала мне какое-то лекарство, после которого я вырубился почти на целый день. Даже не знаю, что это за чудесное средство, но очнувшись, я был полон сил и энергии. Произошедший случай в том отсеке до сих пор не выходил у меня из головы и иногда меня посещали мысли, что это были отнюдь не галлюцинации. Столь отчетливо я видел эти жуткие и нечеловеческие глаза. Наверняка стоит отбросить любые мысли о том, что там действительно что-то было. Это физические невозможно, да что там физически, корабль – неприступная крепость. Плотные и крепкие стены «Тайги» не позволят ничему пробраться внутрь. Это все воображение, галлюцинация, Стэн. В конце концов, ты человек творческий, Стэн, такое бывает после прокручивания в голове всяких мыслей. Брось, используй это лучше во благо своей книги, за которую ты никак не возьмешься.
Ладно, пожалуй, я совсем сильно углубился в догадки по поводу этого случая. Шерри права, все это – галлюцинации, вызванные стрессом во время первого полета в космическом пространстве.
Но во всей этой истории с глазами есть положительная сторона. Лили, наконец, смогла чаще уделять мне время, не прибывая постоянно на мостике, чему я был несомненно рад. Впервые за неделю я перестал чувствовать себя никому ненужным. Она пользовалась свободными минутами, и, практически, постоянно находилась со мной. Я интересовался у неё экипажем, просил рассказывать как можно больше об ее обязанностях пилота. Теперь наши встречи я воспринимал как допросы, где я был следователем, а она – допрашиваемой, очаровательной дамой. Иногда я старался отходить от столь большого количества вопросов, но иначе никак нельзя. Вся информация, что я получал от Лили, была нужна для книги, которая уже совсем скоро начнет появляться на экране моего компьютера. Хоть Лили и уставала, она все же охотно справлялась с моим большим наплывом вопросов. Даже Стивен вносил свой внеочередной вклад, когда у нас были прогулки по кораблю в его свободное время.
Хочу сказать, что именно здесь, во всей этой Пустоте, задавая жене бессчетное количество вопросов и находясь с ней по времени намного дольше, чем на Земле, я почувствовал с ней настоящую, подлинную близость. Моя любовь ни на секунду не угасала к ней с момента нашей первой встречи, но сейчас я чувствую, что мне хочется любить ее еще больше. Должно быть, общее дело нас сблизило и дало много поводов для вспышки новых, ранее невиданных чувств. Кстати, интересная теория, пожалуй, запишу ее.
И да, стоит упомянуть о Стивене. Наша дружба с этим загадочным и не в меру интересным человеком крепнет с каждым днем. Он не перестает удивлять меня своей прямолинейностью и простотой. Стивен не похож на остальных присутствующих на корабле (за исключением Лили, конечно). Он, как открытая книга, готов показать тебе любую свою страницу и поделиться любой информацией, если только не себе во вред. В отличие от Филипса, он намного общительнее и сговорчивее, что делает его отличным собеседником. Я до сих пор не могу понять, как он умудрился стать старшим помощником капитана, являясь при этом полной его противоположностью. Стивен совсем другой.
Он с большим удовольствием водит меня по кораблю, показывая ранее невиданные мною места. Мне хватило недели, чтобы более-менее изучить весь корабль. Теперь я могу самостоятельно передвигаться от кухни до двигателя, при этом, не потерявшись.
Корабль до сих пор мне кажется огромным, учитывая его небольшой экипаж. Единственное, что мне не довелось толком рассмотреть – это большие контейнеры, где будет храниться будущий собранный анобтаниум. Стивен сказал мне, что там не на что смотреть. «Обычные, огромные, бочкообразные хреновины. В деле увидишь лучше,» – сказал он. Мне не терпелось как можно скорее увидеть процесс добычи анобтаниума. Лили рассказывала, что это не трудно, но, тем не менее, требуется огромная концентрация и, что самое главное, – внимание, дабы удачно сесть на летящий астероид. Она рассказала, что занимается непосредственно пилотированием и дальнейшим приземлением на астероид, а её напарник, Скот, расчетами, позволяющими точно определить координаты посадки и чем-то там еще. Скот, как оказалось, большой знаток математики и инженерии. У него куча наград, сертификатов и прочих бумажек, позволяющих ему быть одним из главных звеньев экипажа. Я очень надеюсь, что смогу найти с ним общий язык, который до сих пор не завязывается между нами. Я не могу понять его ненависть ко мне.
Нашего сына мы увидели спустя шесть дней пребывания на Тайге. Видеосвязь была не идеальна, да и слышимость оставляла желать лучшего, однако так приятно увидеть и услышать своего сына, находясь от него за тринадцать тысяч световых лет, даже смотря на искаженное лицо из-за помех. Он был счастлив увидеться и очень нами гордился, судя по его тону. Запись с его разговором я сохраню на своих очках, на память. Общались мы недолго, но даже эти минуты для меня крайне важны. Я скучаю по нему, скучаю так, как никогда раньше. Мне часто снится, как мы втроем летим куда-то далеко, к звездам. Наши лица полны счастья, улыбки замерли на наших лицах. Сердце колотится от предвкушении чего-то там, впереди нас, но яркий свет, куда мы мчимся, становится еще ярче, и я просыпаюсь. Пока я не знаю, что мне думать об этом сне – хорошее или плохое? Само собой, хочется думать о хорошем.
Сказать пока больше нечего, думаю, эта первая запись в дневнике была информативна и поможет в моем нелегком деле. Ладно, отбой.
***
Сегодня Лили обещала мне некий сюрприз, о котором я узнаю ближе к девяти часам (по земному времени, само собой). Я терпеливо ожидал, лежа у себя в кровати и набрасывая окончательный план своей книги. Понемногу я осознаю, что этот полет действительно дает свои плоды и я решился на него не напрасно. Не скрою, что во мне было множество сомнений на счет этой затеи и я не один раз приходил к мысли, что мое местонахождение здесь бессмысленно. Но то, что происходит вокруг, то самое осознание, что ты далеко от того, к чему так сильно привык, дает огромный прилив сил и уверенности в себе.
Лили явилась как раз вовремя. В руках у неё был небольшой темный пакет. Она села совсем рядом со мной и потрепала меня по волосам.
– Ну что, знаешь, какой сегодня день? – спросила она.
– Кажется, тот самый день, когда шестнадцать лет назад я встретил самую сексуальную женщину в пределах этой Галактики?
– Твоя фантазия и лесть до сих пор на высшем уровне, мой дорогой, – тихим, приятным голосом сказала Лили. У нее было очень приподнятое настроение, давно я такой не видел сою супругу, особенно на борте этого корабля.
– Шестнадцать лет, Стен, – сказала она, – какими мы были чудаками шестнадцать лет назад.
– Да и сейчас ничуть не лучше, – сказал я, и мы оба посмеялись.
Когда мы познакомились, мы действительно были чудаками. Нам было по двадцать с лишним лет и мы не были похожи на наших сородичей. Я был мечтатель, а она всегда хотела сесть за штурвал космического корабля, что не характерно для девушек. Мать Лили то и дело бормотала своей дочери, что это занятие не для неё, и что это глупая трата времени. Однако, вопреки всем ее замечаниям, моя будущая жена поступила в летную школу, где показала себя не только как блистательный пилот, но и умелый инженер. Окончив курс с отличием, она перебралась ближе к центру города для дальнейшего карьерного роста. Там мы с ней и познакомились – я случайно заметил Лили, сидящую в парке на лавочке. Почему-то она мне показалась такой же одинокой, как я, и подумал, что Лили также уединённо бредёт по тропе своих желаний, без поддержки кого-либо еще. Не знаю, что тогда мною двигало, но я решил подойти к ней в тот момент, представиться и… Через полгода взять ее в жены.
Свадьба у нас не была размашистой, ибо бюджет не позволял. Было немного самых близких родственников с моей стороны, и стороны Лили. Я до сих пор помню тот мрачный взгляд матери Лили, то и дело преследовавший меня. Со временем, мне удалось найти с ней общий язык, однако я все еще чувствовал неприязнь в свою сторону.
И вот Лили добилась своего, стала одним из лучших пилотов-инженеров, а когда её зачислили в штат Компании, мы закатили скромную пирушку у себя в квартирке.
Буду честен, но Лили не была примерной матерью, как того желала моя теща. Для моей жены работа была превыше всего и она тратила много времени и сил, чтобы стать тем, кем является сейчас. Я же зарабатывал случайными заработками в интернете, в основном, сидя дома, и получилось так, что с сыном я общался намного больше, чем его мать. Но я рад за Лили, рад, что её мечта воплотилась в реальность. Теперь дело за мной, мне не нужно подкачать нашу семью.
– Но сегодня есть и еще одна дата, – продолжала Лили. – Подумаешь? Пораскинешь мозгами?
– Сдаюсь, – протянув руки вверх, сказал я.
– Ровно неделя, как ты здесь, – сказала Лили, и потянулась к пакету. – И за это я предлагаю вот что.
Из пакета она достала бутылку вина.
– Но разве тут можно? Да и вообще, откуда…
– Нет, не можно. – сказала Лили. – Это контрабанда от Стивена, я стащила у него бутылочку с его позволения. У него там их много.
– Я всегда знал, что не чисто на сердце у этого человека, – сказал я и добавил: – А если капитан заметит?
– Не заметит.
Лили подошла к входу каюты и закрыла её на замок.
– Теперь точно не заметит. Excusez-moi, но, к сожалению, придется обойтись без бокалов. Тащи чашку, свою я уже принесла.
Красная жидкость с приятным запахом разлилась в наши чашки для воды. С превеликим удовольствием я пил это вино, после сотни литров обыкновенной воды. Я даже бутылку хотел себе оставить, дабы хоть что-нибудь напоминало мне о Земле, но, к сожалению, Лили запретила, ссылаясь на – «Могут заметить!».
Когда на дне осталось совсем немного, Лили отложила чашку и бросилась на меня. Она целовала меня, и я чувствовал сладкий привкус вина на её губах. Она целовала мою шею, затем опускались все ниже, и ниже.
Дальше, думаю, вы и сами все знаете…
