Дамир Басангович Харинов
Сослуживец. Основной путь
Глава первая
Началось запланированное заседание собрания Исполнительного Комитета Красного Союза.
Среди участников были не все офицеры, некоторые не смогли прибыть в Цитадель по причине неотложных служебных дел по своим обязанностям.
Все были в курсе недавних событий на границе, как и стали в курсе от информации в провокационной газете. Предварительные предположения о сути собрания были в головах у всех, этот съезд должен решить всю дальнейшую судьбу Блокстана. Присутствовали на заседании и представитель союзного клана Красное Движение – Глеб Приходин.
– Всех приветствую на нашем собрании, товарищи. Я начну наше заседание, начиная с одного вопроса, как нам действовать дальше? Пограничные силы НДО атаковали наши блокпосты, и инцидент, причём далеко не единичный. По подробным предоставленным данным с границы, стрельба и диверсии длились не один раз. Это происходило в течение нескольких дней. Кроме того, ни Язовский, ни Хаус, ни любой другой представитель командования НДО не принесли никаких извинений за мало того, как чистого рода оскорбление в газете, так и не прокомментировали события на границе. Я могу предполагать, что вы знаете, что я хочу предложить, товарищи. – выступил Вернинский.
– Вполне осознаем. – ответил Приходин.
– НДОшники просто не признают нас как таковых, и всё. – добавил Ундаш.
– В связи со сложившимися обстоятельствами, я предлагаю приступить к выполнению операции, направленной на обеспечение безопасности наших восточных границ и сохранению суверенитета Красного Союза на свои же исконные территории. Случай на границе нельзя назвать случайным, как и подтверждённую информацию об отношении офицерского состава к нашему объединению. Они хотят войну – они её получат. Мы обладаем всеми доступными средствами и силами, чтобы доказать им, с кем они возымели иметь дело. Мы не уничтожили эту заразу в 3020 – уничтожим сейчас и навсегда. Это будет абсолютная, непримиримая борьба с врагом всего остального мира. – добавил Вернинский.
– Как вы считаете, товарищи? Мы не позволим оскорбить и обратить в грязь нашу честь, нашу историю, нашу особенность и идею, с которой Язовский с его людьми пытаются сделать. – обратился Вернинский.
– Полностью согласен с вами, товарищ Генком. Наши силы наготове. Для этого необходимо составить план наших боевых действий, дабы уничтожить скопления противника как можно скорее. – ответил Владимир Ундаш.
– Поддерживаю. – добавил Кайдаровский.
– А я не поддерживаю вашу затею, не слишком ли это круто? – высказался Тарасим.
– Что-то не так, товарищ Политком? – спросил Вернинский.
– Да, не так. Развязывание войны с НДО приведёт к необратимым и непредвиденным последствиям. Нужно попро… – ответил Тарасим.
– Предложишь бездействовать? – перебил его Вернинский.
Тут в диалог вступает Сидоров, рассмотрев вариант, предоставленный Алексеем Вернинским. Его замысел горд и непредсказуем, у него есть чёткая задача по вынужденной защите.
– Нам не стоит сразу начинать войну, последствия будут необратимы. Я считаю, что её можно избежать. Да, мы все знаем об этих обстоятельствах, но я предлагаю настойчиво пойти на диалог с руководством НДО, обеспечить переговоры касаемо сложившейся ситуации. Я уверен, в НДО люди не глупые и знают, к чему всему ведёт эта череда событий. – вмешался Сидоров.
– О чём же с ним разговаривать? Прошедшие переговоры не принесли никакого результата. – возмутился Вернинский.
– Для начала подробнее обсудим эти инциденты, как на границе, так и с газетой. Необходимо будет настоять на заключении нового документа, который бы регулировал наши отношения. Договор о ненападении, с которым мы сможем действовать и регулировать возможные конфликтные ситуации без войны. Поскольку Конфедерации больше нет, которая обеспечивала нам дипломатическую ловушку, нужно настоять на альтернативе без Конфедерации. Если НДО пойдёт на встречу, то это положительный знак. Если откажутся – то показательный знак. Тем не менее, за время переговоров и после их возможного показательного отказа, мы мало того, что подготовим свои силы, так ещё и возымеем достаточное основание для начала боевых действий по защите своих прав и границ. Поймите, я как ветеран второй войны, а, равно как и остальные немногие офицеры здесь, понимаем, что представляет война из себя вообще. Сейчас уже другое время, другой масштаб. Нас могут просто обратить в тактическое бегство, если сочтём пойти на нападение, следуя решению, вынесенному на эмоциональной почве! – высказался Сидоров.
– У нас и так достаточно оснований для такого судьбоносного решения. С НДО разговаривать уже не о чем, переговоры с Язовским тому подтверждение. Война неизбежна. А подготовиться и медлить незачем, мы и так обладаем достаточными силами и возможностями. Они хотят войны – они её получат. – заключил Вернинский.
– Я не поддерживаю такое решение, Алексей. Это слишком неразумно. Решение, основанное на эмоциях, не доведёт до добра! – возмутился Тарасим.
– Это единственно верное решение. Мы не можем бездействовать, а идти на разговор с ними очень сомнительная и наивная идея. Вряд ли НДО пойдут на диалог, либо просто будут тянуть в разговоре, или вовсе заведут “дискуссион”, как они любят. – вмешался Ундаш.
– Болтают, развивают навыки ведения спора, доказывают свою сомнительную истину, используя агрессивный метод общения в результате. Но как реально решать проблему и пойти на встречу, так они никто. Мы должны показать им, и всему остальному Блокстану, с кем тут имеют дело. – заключил Владимир Ундаш.
– Братство НДО должны ответить за гибель наших людей! Я получил кучу известий о гибели моих людей при обороне пунктов. Начать переговоры, значит наплевать на подвиг наших солдат. – добавил Кайдаровский.
Начинался спор. Вскоре к этому присоединился ещё один офицер, выступавший против начала войны. Но свою позицию он мало чем мог поддержать против весомых аргументов воинственных офицеров, которые начисто верили в единственно верное своё решение.
– Ты говоришь сейчас как предатель и трус! – возмущённо ответил офицеру Вернинский.
– Нет. Война – это плохо! За этим будут и жертвы! – добавил офицер.
– Жертвы уже были принесены. – добавил Ундаш.
– Вернинский: Наступает время возмездия. Историю пишут победители, а лично я считаю, что мы победим.
Началось голосование. Вместе с Тарасимом и небольшим количеством остального состава собрания Исполнительного Комитета Сидоров выступал против решения о начале боевых действий на востоке против НДО.
Сидоров видел себя и старых товарищей Исполкома как словно старая гвардия ветеранов, что пытались образумить молодое поколение воинственных и гордых офицеров, которые были убеждены в победе. Такой дух у командования всегда похвален, но в данном случае чрезмерно безрассудный.
Очевидно, что итогом голосования стало принятие решение о начале войны. Тогда Сидоров вышел из кабинета заседания словно выжитый лимон.
– Я не смог образумить своих товарищей и сохранить мир… а каковы будут последствия для Камбериза? – размышлял Сидоров.
В Камбериз есть много людей из НДО, они активные фанаты. Тот же Поляров, Козловский, и Степан Ильев. Мой товарищ в компании, с чей помощью Камбериз стал совсем другим. – думал Сидоров.
К вечеру Сидорову пришла решительная идея в голову. Конечно, он не обладает как прежде должностью в Руководящем Бюро и по Уставу не имеет права созвать экстренное собрание Исполкома для пересмотра итогов голосования, но будучи министром в Исполкоме и имея дружные отношения с товарищами, он может силой начать внеплановый новый съезд Исполкома, на котором будет вынесено другое, разумное решение. Будет проведён пересмотр прошедшего решения. Всё это будет ради мира.
Как только Сидоров собрался приступить к действиям, то решил явиться к Люцеру. На сегодняшний момент именно он Министр Оперативных Дел и имеет за собой в распоряжении внутренние клановые войска. Далее Сидоров планировал подключить Политического Комиссара Тарасима, Диганова, образумить Кайдаровского, подключить Председателя ВКБ Байгужирова и привести на свою сторону остальных офицеров. План вполне возможный, требовалось лишь решительности и уверенности, которой Сидорову было достаточно.
– Сидор, друг. Я всё понимаю, что голосование привело к такому итогу, и меня, как и многих других опытных людей старичков не было на собрании. Но ведь это не повод к таким действиям! Ты хочешь пойти против закона. Утверждаешь, что если даже новое голосование не удастся в твою пользу, то ты готов применить силу. Ты хочешь перейти границу беззакония, но забываешь, что за одним беззаконием следует другое и более масштабное не только в размере, но и в количестве. – обратился Люцер.
– Если мы будем бездействовать, то начнётся война, Люцер! Будут жертвы. – возмутился Сидоров.
– А от твоих действий жертв не будет? А если Вернинский прав? Знаешь, раньше я его ненавидел, считал надменным и несправедливым человеком. Но за время всей службы в Министерстве я видел столько, что теперь понимаю его. Желая образумить остальных, ты становишься безумным сейчас сам. Прости, но я не могу тебе помочь в этом, Сидор. – заключил Люцер.
– Как думаешь, кто глупее? Глупый, или тот, что следует за ним? – спросил Люцер.
– Люцер пойми, что это может работать сейчас в обе стороны. – разочарованно ответил Сидоров.
– Мой близкий друг не согласился мне помочь. – подытожил Сидоров.
Разговор подошёл к концу, Люцер не согласился Сидорову помогать в этом. Его слова сильно подбили всю решительность и уверенность Сидорова, обратив её в собственные размышления о правильности таких действий. Конечно, далее Сидоров связался с остальными людьми.
– Сидор, я, когда вернулся, то отдал голос против войны. Жаль, что меня не было на этом заседании. Ну, глупая это затея, я согласен с тобой. – добавил Диганов при встрече с Сидоровым.
– По сути с внешней стороны наша атака будет выглядеть как вторжение и практически с недостаточными основаниями нападение. У этого гарантировано будут последствия. – заключил Диганов.
– Однако вступать в твою противозаконную аферу не буду, тут разбирайся сам. – добавил Диганов.
– Я поддерживаю это решение. НДО должны ответить, Сидор. Раз большинство так решило, то я согласен. Хоть меня тоже не было на собрании. – добавил Данислав при встрече с Сидоровым.
Решение было вынесено, а Сидоров решил сдаться. Не имея таковой сильной поддержки, но главным образом утеряв собственную веру в правильность такого плана, Сидоров решил смириться. Смирение, конечно, дело людей волевых. Но так ли оно нужно и верно сейчас? Оставались считанные часы до начала наступления. К этому моменту Сидоров вернулся в здание Камбериз, чтобы поразмыслить над дальнейшими действиями. В случае с составом Камбериз здесь всё предельно очевидно, какова судьба сулит для участников из НДО.
17 апреля 3021 года состоялось первая битва между силами Красного Союза против НДО за пункт, с новым названием Клазмор. Результат сражения был положителен для войск Союза. Войска НДО не ожидали нападения и были вынуждены оставить пункт. Далее наступательной операцией был взят Порт-1, уже оставляемый ранее.
Но что следовало дальше…
В следующей операции Сидоров лично принимал участие. Здесь участвовала объединённая армия Красного Союза совместно с силами Красного Движения.
В битве 25 апреля за Деревню-2, куда прибыли основные силы Братства НДО, перед этим заняв Форпост-2, Сидоров увидел то, чего уже представлял ранее в голове.
Его худшие опасения касаемо этой войны оправдались. НДО подтянули свои значительные силы для нанесения ответного удара. Эта битва – её не назвать битвой. Это было избиение. Войска Союза просто-напросто не могли продвинуться к центру пункта и занять оборону в нём, инициатива была за НДО.
Солдаты НДО выносили практически каждую атаку. Потери были у обеих сторон, но у атакующей стороны Союза преимущественно. Бои делились на несколько этапов. По мере времени к Деревне подходили всё новые подкрепления, как с Союза, так и с вражеской стороны. В результате Союзом принято решение оставить Деревню-2, стягивая силы с остальными пунктов на том побережье, как Старая застава, Клазмор, Порт-1.
Обстановка на фронте требовала изменений и доработок в вооружённых силах Союза.
14 мая решением собрания Руководящего Бюро Красного Союза на основе просьбы офицерского состава Красного движения весь состав союзного клана вошёл в состав Красного Союза.
Алексей Вернинский планировал создание автономной области в Красном Союзе, либо автономной отдельной части для участников бывшего Красного движения, однако все эти предположения казались Сидорову не более чем обычной иллюзией.
Глава вторая
Отдельного внимания стоит реакция в Средствах Массовой информации.
Война идёт не только на поле боя, вовсе не только здесь. Она идёт в головах людей. Чем больше людей поверят правде одной стороны, тем сильнее и быстрее эта правда станет общепринятой истиной. Если же она победит, была бы она подлинна или неверна, она станет истиной.
С особой силой начала работу пропаганда Братства НДО. Активно писалось об агрессии Вернинского, осквернение его личности, о чрезвычайно плачевном положении войск Красного Союза, о сговоре Вернинского с монархистами, о том, как он обратился в ревизиониста.
Было ожидаемо увидеть, что НДО начнёт заявлять о том, что Красный Союз сам начал войну и оказался агрессором, и во всём виновным.
События в Камбериз.
После битвы за Деревню-2, решение по людям из НДО ещё не было вынесено. Но оно было очевидным. Вадим Поляров решил зайти в кабинет к Сидорову, чтобы сказать видимо последние слова в этом офисе. Сидорову оставалось лишь наблюдать за неизбежным.
– В связи с событиями на фронте, всё предельно ясно. Ты нас выгоняешь? – возмутился Поляров.
– Это мой долг. – ответил Сидоров.
– Ты действуешь против интересов своей же компании, Сидоров. Идёшь против своих же интересов! Решаешь сейчас, конечно, ты, а может даже вовсе не ты, а за тебя. – высказался Поляров.
– Красный Союз будет разгромлен, первые бои показательны. Я, как представитель людей НДО в Камберизе, требую снять статус Камбериза с его принадлежности к Красному Союзу на свободный, иначе мы покидаем компанию. – добавил Поляров.
– Без проблем, милости просим, уходите. – ответил Сидоров.
– И ты… Покуда будешь дальше подчиняться этому Вернинскому, ничего хорошего не выйдет ни в Камбериз, ни в Красном Союзе! Но раз ты так решил…– заключил Поляров.
После выхода Полярова, ко мне нагрянул Конграмов.
– Всё-таки выгоняешь нас? – спросил Конграмов.
– Это мой долг. Камбериз часть клана, вы сами понимаете. – ответил Сидоров.
– Камбериз это результат твоей умственной и трудовой работы, а не часть клана. Когда ты это поймёшь? Наверное, никогда. – заключил Конграмов.
Но более сложный диалог был со Степаном Ильевым. Его Сидоров позвал по телефону сам, чтобы поговорить.
– Думаю, ты обо всём знаешь, Степан. Сейчас я хотел с тобой поговорить на эту серьёзную тему. Ты очень помог Камберизу, став на русле его руководства и оказав существенное влияние на его преобразование в то успешное предприятие, что мы имеем сейчас. Но наступившая война заставляет меня поступить так, что придётся принимать меры в отношении твоих людей. – обратился Сидоров.
– Хочу сказать, что я, как и остальной Камбериз благодарны тебе за всё. Я бы мог предложить тебе остаться в Камбериз и перейти на сторону Красного Союза, тогда бы ты смог остаться. Но это будет твоё решение, и какое бы оно не было, я его приму с уважением. О тебе в любом случае будет упоминание в истории Камбериз. Ещё во время работы над новыми Правилами Камбериз я закрепил, что все авторские права закреплены исключительно за мною. Ты был согласен с такими условиями, но я не забуду твой вклад в компанию. – добавил Сидоров.
– Хорошо. Мой выбор ты знаешь. Да, к авторству претензий не имею. Я рад проведённому времени с тобой. Прощай, удачи тебе, Сидор. – ответил Степан.
Камбериз без применения силы начал депортацию участников НДО, занеся их в чёрный список и изъяв все свои произведения с их рук. За считанное время на территории юрисдикции Камбериз не осталось ни одного врага Красного Союза.
После всего этого в кабинет зашёл Алексей Вернинский. По лицу Сидорова было видно всё, что он тогда чувствовал. Сидоров прекрасно осознавал свои действия, свой выбор в этом. За выбор в пользу родного клана Камбериз лишился большей половины аудитории.
Какое светит будущее Камберизу? Туманно. Неизвестно. Будет ли оно вообще? Конечно, не нужно драматизировать, всё может наладиться. – думал Сидоров.
– Сидоров, я понимаю. Но ты поступил, как был должен. – высказался Вернинский.
– Как будет обстоять вопрос с участниками? – спросил Сидоров.
– В Красном Союзе начнётся усиленная акция по Камберизу, новые участники будут, гарантирую. – добавил Вернинский.
После разговора с Генкомом Сидоров поговорил с Люцером.
– Я сделал выбор. Надеюсь, он был верным. – высказался Сидоров.
– Сидор, я ничего не имею против твоего выбора, ты поступил, как должен. – ответил Люцер.
– Меня терзают сомнения насчёт правильности такого решения, но вспоминая о более важном, я понимаю, что выбор абсолютно единственно верный. – заключил Сидоров.
Активно шла работа НДО над высмеиванием действий Союза в уже известной газете "Культ Личности". Все эти юмористические и сатирические изображения были созданы, по сути, с пропагандистским содержанием. Сторона Красного Союза решает приступить к ответным действиям. Издательство Бар 100 Блоков начинает выпускать подобного рода изображения, но уже с целью высмеивания действий НДО, и их было тоже не мало.
Как Вернинский и гарантировал, вскоре в Камбериз вступало больше новых участников из Красного Союза.
– А чем Камбериз занимается, в чём вся соль? – спросил новичок, впервые вошедшей в офис Камбериз на конференции по представлению трудов Камбериз для участников Красного Союза.
– Это наш клановый проект. Является частью общего предприятия Кам. Если КамЦех занимается производством пищевых консерв для клана и за его пределы, то Камбериз это скорее творческая компания. Мы ранее выпускали книги, а ныне теперь что-то вроде комиксов, они, конечно, все политического характера. Всё это вымышленные истории. Истории народов, их стран, картины карт, и тому подобное. Их мы называем Кампании. Можно сказать, вымышленная вселенная. Если разобраться, то затянет, как следует. – объяснил Сидоров.
– Надо же, интересно. Над всем этим вы работали? – поинтересовался новичок.
– Да, основателем стал я, на мне тут всё и держится… Мои выдумки нравятся людям из клана, как нравится и мне самому, это и устраивает. Многое нам пришлось пережить. – рассказал Сидоров.
– Я уже рассмотрел некоторые отрывки. Это очень интересно! Меня Фёдор Викторенко зовут. Вот недавно в Красный Союз я вступил. – добавил новичок.
Их разговор продолжался всё дальше.
– А Фёдор, весьма продвинутый человек оказался! – подумал Сидоров.
Уже с первых мгновений ознакомления с Камберизом, он быстро ловил на лету всё содержание и элементы понимания. Молодой парень обычного телосложения для юноши с тёмными волосами и обычным выражением лица.
Шло время. Уже спустя недели Фёдор стал разбираться в работе Камбериз не хуже обычного опытного фаната или работника. Как оказалось, после вступления в Красный Союз, он стал активным военным деятелем. Его способности, наличие военной стратегии и тактики во многом оказались полезны вооружённым силам.
За короткое время он занял должность в Комитете Обороны, и находясь в нём, указывал на недочёты в тактике наступательных операций, создавая новые, которые применялись на практике и давали заметно хорошие результаты.
В августе 3021 товарищ Викторенко занял должность офицера в Ведомстве Клановой Безопасности. Таким образом, чисто военный человек, приступил ещё и к работе по обеспечению контрразведки.
Наряду с этим, Сидоров рассказал Фёдору об истории Камбериз. Его очень заинтересовали предпосылки создания, а далее ход разработки и работы над Камбериз.
– И таких людей приходилось видать в проекте. Сомнительные, спорные и поистине интересные личности были знакомы со мною. – подумал Сидоров.
А тем временем события на фронте менялись. Первый месяц войны оказался не очень предвиденным нашим командованием.
НДО продолжали оттеснять позиции Союза, хоть они и вышли на предельно укреплённые районы обороны. Было принято решение использовать тактику обороны, с целью подтягивания к фронту новых резервов и сил, а также исправление ошибок всей наступательной операции.
Одним из тех людей, кто решил коренным способом изменить положение в рядах армии изнутри стал Владимир Ундаш.
В чём заключалась его идея.
Армия Союза представляла собой совокупность автономных подразделений, состоящая из разных подразделений.
Для каждого подразделения, а равно командующему и его заместителю дан приказ о проведении еженедельной проверки на способность всех бойцов к активной деятельности. Так определялся потенциал автономной части для боевых действий.
Похожая система наблюдалась и в армии НДО, но в их случае, автономные части проводят между собой учения, что позволяло значительно повышать потенциал их активности и навыки взаимодействия, которые так важны на современной войне. Владимир Ундаш дал предложение Алексею Вернинскому воплотить эту идею в свою армию, чтобы подразделения Союза тоже приступили к таковым учения.
Но другой стороной эта идея могла обернуться тем, что наша армия может потерять множество людей, как и могли потерпеть развал автономные части. Не все командующие обладали достаточной активностью в ввиду их занятостью на фронте, как и их бойцы. Сложно, но это важно признавать. Того же положения касалось и заместителей.
Присутствовала такая атмосфера не во всех частях, но в целом преобладала. Ундаш желал радикально изменить это, искоренить проблему неактивности, заставить командующих принудительно приказом к исполнению учений ради улучшения ситуации на фронте, что конечно, могло привести к массовым отставкам командующих от частей, а замену им найти практически не представлялось возможным особенно в условиях текущего состояния на фронте – так считал Сидоров.
Генеральный командующий выслушал Владимира, но ответил отказом, указав на возможные последствия такого метода. Но Ундаш пришёл в ярость. Это превратилось в настоящую ссору между Вернинским и Ундашем.
В результате Ундаш временно покинул пост командарма Военного министерства. Однако вскоре конфликт разрешился, и Владимир вернулся на свой пост.
Так всем казалось на первый взгляд. На деле же Владимир приступил к исполнению своего заговора.
В июне 3021 года части Красного Союза потерпели некоторые поражения от атак НДО, происходили неполадки в снабжении. Бойцы были недовольны действиями командования, указывая на объективные причины. Вместе с этим, Владимир Ундаш сплотил на свою сторону некоторых молодых офицеров Красного Союза. Саботируя поставки, своими действиями, он желал поднять недовольство в армии к Генкому, а заодно с верными людьми организовать незаконный клановый переворот, сместить Вернинского.
Ему это не удалось, ВКБ быстро раскрыли детали его деятельности. Расследовав проблемы со снабжением в армии, была замечена откровенная причастность Командарма Военного Министерства. 26 июня Владимир Ундаш был арестован, передислоцирован в Штрафной батальон, но перед этим был организован его допрос, на котором Сидоров принимал своё участие.
Согласно полномочиям по уставу, министру средств информации вообще не надлежит вести допрос над подсудимым в Красном Союзе. Этим должны заниматься офицеры ВКБ, отдела политической работы, министерства оперативных дел, сам Генком, но тут Сидорову также поручили эту задачу.
Ундаш не давал показаний в первых вопросах. Какой бы вопрос ему не задавали, он чисто уходил от него. Тогда Сидоров решил сам приступить к допросу, в этом мне никто дорогу не преградил. Видимо, для этого Сидоров здесь и нужен.
– Ну, здравствуй Володь. Мне не очень приятно видеть Командарма в таком положении какого-то преступника мятежника, как сейчас. – обратился Сидоров к сидящему напротив Ундашу за столом в камере.
– Ага. – ответил Ундаш.
– Ты же был выдающимся клановым офицером, как же ты оказался здесь? Я прекрасно помню тебя, как ты создавал новые планы наступлений, как вдохновленным отдавал приказы армии. Почему ты здесь, что вовлекло тебя в такую сомнительную глупость? – спросил Сидоров.
– Да, я был таким офицером. Но как видишь Сидор, меняется всё. Вот я и оказался здесь. – ответил Ундаш.
– Почему ты решил пойти на такое? – спросил Сидоров.
– Так сложилось. – ответил Ундаш.
– Хорошо, но что теперь ты собираешься делать? – спросил Сидоров.
– Не знаю, это как "сверху" решат, тут от меня ничего не зависит. – ответил Ундаш.
– Нет, от тебя зависит многое. Как ты ответишь и поступишь сейчас, зависит всё остальное. Никто не вправе решить за тебя твоё будущее. – ответил Сидоров.
– Ошибаешься. Ты просто этого ещё не осознал. Дай волю случаю, и ты поймёшь меня. – ответил Ундаш.
– Что я должен понять? То, что ты пошёл на глупый шаг на эмоциях? – спросил Сидоров.
– О, да тут я не один, который так двинул вперёд! Оглядись, ты его увидишь. – заключил Ундаш.
Допрос шёл дальше, но Ундаш попросту уходил от заданных ему вопросов.
– Сидоров, хватит. Ты своё дело сделал. Теперь оставь его нам. – вмешался Диганов, зайдя в камеру.
Иван сказал Сидорову уходить.
После него к допросу приступил председатель ВКБ Байгужиров, Генком Вернинский и сам Диганов. Их допрос был гораздо жёстче, чем проводил Сидоров
Вскоре остальные участники мятежа также были отправлены в розыск. Но им удалось сбежать за границу. Среди них была даже девушка, Александра Чернина. Больше информации Сидорову не удалось узнать о них.
Уже после допроса Сидорову был дан приказ выпустить газету с информацией по данному мятежу, а позже оказать помощь Министерству Оперативных Дел создать документ со сведениями по делу Владимира Ундаша.
– Странно, что эту задачу не поручили министру оперативных дел Люцеру.– подумал Сидоров.
Явившись в здание их управления, во время работы над документом Сидоров встретил его.
– Просто Вернинский мне не поручает такой работы. Понимаешь, даже за это время службы я не особо опытен в составлении такого документа. А вот тебе он предоставляет сразу, говоря, что ты опытный очень. – обратился Люцер.
– Ну, тогда понятно. Мне не сложно будет. – ответил Сидоров.
После составления документа, я узнал, что Владимир Ундаш был отправлен естественно в штрафной батальон на исправительные работы. Однако следующим днём нас повергла другая новость. Ундаш сбежал.
Вернинский был в ярости. Проводилось расследование по побегу. Причастные к побегу также бежали.
– А он не промах значит. – подумал Сидоров.
Между тем разведчики Союза приносили весомый вклад в победу. Да, на фронте ситуация менялась по ходу развития боевых действий далее, но именно разведка Союза утвердительно побеждала. Красному Союзу удавалось узнать, где находились скопления противника, чтобы иметь возможность либо удара по ним, либо знать о вероятном наступлении противника, зная, где нужно укрепить рубежи.
Разведка отлично работала в сборе важной клановой информации. Руководителем разведки был Николай Шебров. Именно его компетентность и преданность клановому долгу играли важную роль в войне.
Так, однажды Сидорову пришла замечательная идея. А если создать новый клановый орган, ответственный за разведку? Это позволит соединить всех разведчиков в единую сеть, дабы было намного проще и организованно отдавать следующие приказы. Новому органу дано название: Управление клановой разведки – У.К.Р.
На самом деле, идея изначально была шуточной, подобно идее паспортов и клановых награждений – медалей.
– Интересная идея. – ответил Вернинский на предложение Сидорова.
Генеральный командующий выслушал Сидорова. Состоялся очередной съезд Исполнительного Комитета.
– Товарищи. Появилась идея создания нового органа в клане. Вы наслышаны об успехах наших разведывательных миссий, непосредственно благодаря компетентности, как самого руководителя её, так и самих разведчиков. Но эта работа усложнялась тем, что не имеет единой сети своей работы. Я предлагаю создать специальное Управление клановой разведки (УКР), позволяющей объединить все сети воедино. – обратился Вернинский на собрании.
– Ну, надо же, ещё одна шутка, обратившаяся в действительность. – подумал Сидоров.
Председателем УКР стал Николай Шебров.
Новый друг и товарищ Сидорова решил оповестить его о собственных успехах.
– Сидор, я теперь сотрудник УКР. – радостно обратился Фёдор.
– Угу, знаю об этом. Представляешь, я это как шутку придумал, а Вернинский решил предложить это всерьёз. – ответил иронично Сидоров.
– Да? – удивился Фёдор.
– Так и есть. Не первый случай на самом деле! Ещё до твоего прихода, я занимался паспортами, ввёл новые медали, некоторые из которых уже есть на тебе. – добавил Сижоров.
– А я даже не знал… С какого же года ты тут? – поинтересовался Фёдор.
– С октября 3019 как. Мне тогда один человек предложил вступить, отчего я согласился. – ответил Сидоров.
Тут Сидоров решил вспомнить, а кем же был этот человек? Вступив в ряды Красного Союза Сидоров и вовсе забыл о нём. И только сейчас он вспомнил о его существовании в своей истории. Кто же он?
Затем Сидоров спросил Вернинского, далее обратился за помощью в Мин.Опер.Дел, изучил документы с историческими сведениями, а также рассмотрел историю клановых офицеров. Но нет, не нашёл. Сидоров не помнил ни его внешности, даже его имени… Неужели это был подарок судьбы? Ведь действительно, Сидоров заметно изменился за эти два года. Скоро осень, да, скоро будет годовщина двухлетия.
– Я не знаю, кто был этим агитатором, убедивший меня прийти сюда, но я очень благодарен ему за это. Человек сделал добро и исчез… Ну, как же так… – подумал Сидоров.
Помимо этого, Бар 100 Блоков организовал собственный юмористический конкурс. Название было ему дано: Космические войны. Основан этот конкурс на произведении известной фантастической книги в Блокстане. Название говорит само за себя. Сторона зла в конкурсе принято было считать НДО, стороной добра – Красный Союз.
Но в целом конкурс имел за собой и миротворческую миссию. По замыслу Сидорова он был создан с целью высмеивания существующего конфликта в Блокстане и сатирически отобразить его. Однако НДО никак не одобрили эту затею, просто наплевав на него, что конечно, должно было быть, вероятно, очевидным.