Дамир Басангович Харинов
Сослуживец. Основной путь
Повисло молчание. Неловкое молчание.
– Да я же шучу, Сидор! Вот ты, конечно. Я прекрасно помню про Неизвестных людей по Блокстану, сам же был таким. Но что с того? Наступила новая жизнь, новые проблемы. Не подумай лишнего, но наши офицеры из ВКБ занимались этим вопросом. Да много кто из кланов этим занимался и, уверен, продолжают заниматься впредь. –высказался Вернинский.
– Ну, помню. Раньше слухи бывали, что кланы крупные отправляли отряды на исследования. – добавил Сидоров.
– То-то и оно! Именно потому я не очень верю Язовскому, что в научных комплексах не было людей. Там они ДОЛЖНЫ БЫЛИ БЫТЬ. Куча отрядов отправлялось в эту сторону, и они могут так пропасть? Пусть он, пожалуйста, не держит меня за дурака. – добавил Вернинский.
– Но вот, с чего произошёл обрыв памяти? Наверняка у нас была прошлая жизнь, дыма без огня не бывает. Я знал одного человека, когда ещё в группе Свободных был. Он что-то знал об этом. – рассказал Сидоров.
– Свободные? Честно, о них я не слыхал. Но продолжай. – ответил Вернинский.
– Там был глава Забир Илеев. Здесь же я познакомился с Даниславом, но это к слову. Забир один раз упомянул о глобальной катастрофе в Блокстане, когда я только ознакомлялся во всём этом тамошнем хаосе. Второй раз он упомянул её перед своей смертью в 3018 уже подробнее, как оказался очевидцем этих событий. – рассказал Сидоров.
– Я впервые слышу о катастрофе, про которую ты говоришь, даже не слышал. До этого момента. И всё? Больше ничего? – спросил Вернинский.
– Ничего. Когда я осознал, что он многое знает и стоит его спросить обо всём это подробнее – он оказался в сложном положении… Ранили, а от ранения и заражения крови то и помер. – рассказал Сидоров.
– Видать не простой был он, наверняка его устранили специально. А где умер он? – спросил Вернинский.
– Это на старой фабрике, по дороге к северным заводам, ныне контролируемые Имперцами. Тогда он с Даниславом и остатками исследовательской группы попали под атаку Профов, что охотились за ними и желали уничтожения нашей группе. – рассказал Сидоров.
– Первые клановые войны тогда начались. Забир и Данислав ведь стали действовать в исследовательских отрядах, выходить на разведки, состоя то в одной, то в другой группе, тут честно, об этом мало известно. а их исследовательская группа попала в такую западню. По ходу первого боя с Даниславом он получил ранение, и оставшись лишь с Даниславом, велел ему уходить, спасаться. Потом уже подошли мы, Люцер, Григорский и ещё люди бывшей группы Свободных… Тут столько много можно рассказать. – добавил Сидоров.
– В общем, нашли мы Забира, он был ранен. Только начали осматриваться, как к нам пожаловали новые силы Профов, побольше. Григорский и остальные люди взяли огонь на себя, чтобы я, Люцер и Забир смогли спастись бегством к Сити-16. Но Забир был ранен и вскоре скончался, сказав последние слова о катастрофе. – рассказал также Сидоров.
– Знаешь, а мне Язовский предлагал недавно изменить цели плана по окружению Сити-16. Поставить первоочередной задачей захват Северных заводов и Фабрику. Забавно, правда? Объясняя это стратегической инициативой. – добавил Вернинский.
– Ты их в чём-то подозреваешь? – спросил Сидоров.
– Язовский не пускает наших людей осматривать научный комплекс. Предоставляет мало документов. Не даёт внятных объяснений по комплексу в целом, что там есть, как обустроено. Постоянно настаивает на интеграции и объединению в единое целое, а теперь ещё по совпадению меняет планы операции на эту местность. Они намеренно что-то скрывают от нас, Сидор. Такие вещи подрывают наше доверие к ним. – добавил Вернинский.
– Да, это немного странно. – ответил Сидоров.
– Вдоволь строить теории, у меня уже голова мало варит. Пойдём, выпьем, а Сидорович? – спросил Вернинский.
– А как отказать? Самому уже как хочется расслабиться. – подумал Сидоров.
После проведённого вечера с “Лёхой” в баре и дороге на “автопилоте” домой, Сидорову приснился сон, знакомый сон.
Утром он уже не очень помнил детали, в последнее время сны снятся вообще с плохой детализацией. Но из того, что он помнил:
“Комната. Простая комната, из окружающего интерьера Сидоров не припоминал ничего особенного. Снова она. Сидоров догадался, что эта девица всё та, как из снов прошлого 3018 года. В этот раз Сидоров не чувствовал при себе ощущения счастья или притеснения изнутри, просто пустота. Сидоров о чём-то с ней говорил, тогда дело шло ко сну, потому диалог был практически как подведение итогов рабочего дня.
– Нет идеальных людей. Просто пойми, таких нет. И я совсем не идеальный человек, коим ты считаешь меня. Нет ничего идеального в нашем мире, а ты всё идеалы строишь. – говорила она.
Это всё, что Сидоров помнил об этом сне. К чему такие обращения? За время прошедших месяцев клановой работы Сидоров уже и забыл об этом, как вдруг снова она решила встать в сновидениях.
Но слова Сидорова Генком услышал и к ним прислушался.
Вступил декабрь 3020 года.
Операция по окружению монархистов в Сити-16 так и не была выполнена, восточное наступление НДО было приостановлено. В результате удачной мобилизации и контратаке имперцев, армия НДО так и не смогла овладеть Сельхоз-полями около Сити-16, её пригородом и АЭС.
Но НДО удалось взять под контроль Деревню-1. Что касается наших успехов, то нам удалось овладеть Большим подземельем и районом Слизняк, отрезав имперцев от дороги на северо-запад.
Результаты операции на декабрь 2020.
13 декабря Сидорову, как и остальным представителям Красного Союза в совете Конфедерации Народных Республик отправили документ с указом об изгнании представителей из Совета.
– Что это значит? Неужели война?.. – подумал Сидоров.
Сидоров обратился к Вернинскому. Находясь на должности министра средств информации, Сидоров проживал в Цитадели – главной базе Красного Союза. Будучи в здании Исполкома, найти кабинет Генкома не сложно.
– Товарищ Генком, что-то случилось? – обратился Сидоров.
– Если ты про Конфедерацию, то она упразднена. Я сейчас с Язовским поговорил. Дело такое. Нам были предъявлены претензии касательно отсутствия нашей поддержки в восточном наступлении. Исполком Братства пришёл к выводу, что возможно у нас наблюдается упадок боеспособности боевых частей и заметно снизилась оценка исполнения задач на собственных учениях. – доложил Вернинский.
– "У того же Синдиката оценка своих учений повыше будет, чем у вас. – добавил Вернинский.
– Причём наша разведка эти оценки, связывая с реальными показателями, подтверждает"– Язовский, оценивая наше положение. – добавил Вернинский.
– На основе этого предположения, офицеры Исполкома практически большинством дали добро на усиление действий Братства в Совете Конфедерации по вопросу интеграции кланов. Это создание общего законодательства, полное открытие границ, создание общих вооружённых сил. – заключил Вернинский.
– Затеи заманчивые. – ответил Сидоров.
– Ага, но зачем нам это? Во-первых, мы потеряем свою независимость и суверенитет. А во-вторых, навязывается вопрос, а кто будет командовать всем этим? Язовский с ВерхБюро НДО? Генрук в Конфедерации именно Язовский. В любом вопросе воссоединения встаёт вопрос, кто в чей состав будет входить и под чью власть переходить. В их предложении же, нам попросту предлагают влиться в них. Тут буквально означает, что мы будем ходить под их знаменем. – добавил Вернинский.
– Действительно. – ответил Сидоров.
– И это ещё не всё. Репутация Красного союза заметно пострадала в кругах обычных нейтральных людей. Нас считают пособниками Язовского и вовсе признают чуть ли не частью НДО. Это ли не странно? Язовскому я разъяснил причины затормаживания процесса проведения операции. На полученный мной ответ, он предложил в таком случае расформировать Конфедерацию и дал нам время на приведение боевых частей в исправление, закончить работу над другими реформами, ставшие причиной меньшего внимания к армии. Теперь конфедерации больше нет. – заключил Вернинский.
Подходил конец 3020 года. Будучи министром средств информации, Сидорову поручали работу по своим полномочиям. Потихоньку развивался навык писательства. За всю работу уже не сосчитать, сколько под редакцией Сидорова было написано статей, иных документальных фрагментов, сколько работы было проделано над новой клановой историей. А теперь была впервые получена задача написать огромную статью о итогах уходящего 3020 года.
Глава пятая
Мирное время продолжается. Конфедерации, а значит и настоящей действующей договорённости, которая могла бы значительно регулировать отношения Красного Союза с Братством НДО – нет. Как и было задано Язовским, на предоставленное время Красный Союз приступил к военным реформам.
18 января 3021 года с указом Исполкома была начата программа по укомплектовании взводов новой униформой.
14 февраля 3021 года при непосредственной инициативе и работе Данислава был создан новый связной канал для войск, заменив старый, менее совершенный.
Говоря о ситуации на фронте, то НДО перешли к собственному плану боевых действий. В конце концов, к весне 3021 НДО выбили имперцев из АЭС и Сити-16, заставив их отступить к северу. На полях сражений между НДО и Красным Союзом оставался статус хрупкого нейтралитета.
Сидоров, конечно, не знал, как воспринимали расформирование Конфедерации в Братстве, но находясь на своей должности Министра средств информации Сидоров призывал всех своих людей к солидарному отношению к Братству НДО, напоминая, что это былые товарищи и собратья.
К февральской зиме бойцы Красного Союза заметили странное наименование солдат Братства по каким-то идентификационным кодам. Эти позывные обозначали звание и подразделение солдата. Такие позывные позволяли сохранять анонимность бойцов и быстрее координировать действия в условиях войны.
Тогда Генком Вернинский предложил ввести в ряды Красного Союза свою систему позывных. Поначалу это вызвало ярое негодование в рядах Исполкома. Против решения выступали Кайдаровский, Люцер, Данислав и некоторые другие офицеры Исполкома. К слову, Люцер занял должность Министра оперативных дел, также заняв руководящую должность министерства подобно Сидорову.
Генеральный командующий был незыблем в своём предложении и держался за одобрение этой идеи исходя из голосования в Исполкоме. Вскоре из-за этого, Люцер, Кайдаровский и Данислав решают общим составом подать в отставку, протестуя против такого нововведения в войска.
Генком, не приняв их заявления об отставке, задал громкую истерию, яро дав им понять, что за этим следует вопрос для дальнейшего кланового будущего. Это подействовало, вскоре они отказались от отставки, передумав.
В этом случае Алексей Вернинский объявил всеобщий клановый опрос среди всех бойцов о введении позывных. Результат был положителен за введение. Это стало частью наступивших военных реформ. Введение таких кодов как обозначение имени бойцов позволило бы оперативно знать о статусе бойца в войсках, знать к какому подразделению он относится и заметно эффективнее действовать в боевых действиях.
Другим событием этого периода стал расцвет юмористической газеты "Культ Личности", издаваемый под руководством Козловского в Братстве НДО. Эта газета яро высмеивала монархистов и иных врагов Братства, служила некоторым аппаратом пропагандистского юмора. Каждый боец мог предложить туда свою идею или шутку, и даже Сидоров это делал. Но принимали предложения Сидорова не всегда.
Тогда Вернинский предложил создать собственную оригинальную юмористическую газету, дав ей название “Бар 100 Блоков”. Для этого Сидоров с Алексеем возглавляли строительство нового объекта – Бара в Цитадели. Успешно и быстро завершив его, они запечатлели его в новых новостных газетах издательства Бара 100 Блоков. Постепенно издание развивалось. Козловский и остальные подписчики газет Культа Личности были заинтересованы и также подписались на рассылки Бара.
А предприятия Кам процветали. КамЦех уверенно производил пищевые консервы для людей уже за пределами границ Красного Союза. Камбериз приобретал больше фанатов и подписчиков.
К апрелю 3021 реформы, инициированные совместно со Степаном Ильевым полностью завершились, проблемы были решены. Очень поддерживал эти преобразования Вадим Поляров, который являлся ярым фанатом Камбериза.
В один день Алексей Вернинский решил зайти в кабинет Сидорова главного здания Камбериз, чтобы обсудить дело.
– Сидоров, я вот думаю, что для Красного Союза можно расширить список таких гражданских проектов. Вот уже Бар находится под юрисдикцией клана, что насчёт Кам? Камцех понятно, он под кланом. А что насчёт Камбериз? Его можно подключить в состав управления Красного Союза, сделать его частью клана. Понимаешь, это расширит статус Красного Союза, и клан в свою очередь более уверенно начнёт финансирование проекта. При этом Красный Союз обеспечит гарантированную безопасность Камберизу, предоставляя свои услуги по охране. Ну что думаешь? – обратился Вернинский.
– Но зачем? Это может не понравиться некоторым. – спросил Сидоров.
– Кому? Врагам? Только им это может не понравиться. А так появится юридическая основа по защите Камбериза нашей стороной, к тому же это будет явный предмет санкций нашей внешней политики, что важно. – пояснил Вернинский.
– Вполне можно. Я предлагаю тогда создать декларацию, в ней будет описаны основные положения отношений между Камберизом и Красным Союзом, определяя статус принадлежности. Но при этом право авторства всё равно будет оставаться за мной. Соглашение можно будет легко расторгнуть решением одной из сторон. Сейчас приступим к её написанию и предоставлю Рукбюро для подписания. – ответил Сидоров.
– Отлично, мы ждём Сидор. – заключил Вернинский.
Вскоре Камбериз уже юридически стал частью Красного Союза. Такое решение мгновенно получило реакцию в кругах фанатов.
– Сидор, меня это вообще не устраивает. Почему Камбериз теперь часть клана? – возмутился Поляров, зайдя в кабинет к Сидорову в офисе Камбериз.
– Камбериз вне политики! Почему он часть какого-то клана? Всё это не к лучшему, эти ваши реформы ещё. – добавил также зашедший за Поляровым Леонид Сухов.
Но поменять курс намеченного дела Сидоров не собирался, в этом Сидоров видел безусловную пользу для кланового благополучия, ради которого он работал уже, получается два года.
Многие могут сказать в адрес Сидорова, что он лично предан Алексею Вернинскому и потому возможно абсолютно следует его воле. Как пример приводят присоединение Камбериз, в чём выражена неотъемлемая позиция Сидорова в политике компании за поддержку Вернинского. На деле же Сидоров был предан общему делу Красного Союза, больше именно этому. Генеральный командующий Вернинский является главой Красного Союза и вполне под его руководством Исполком, как и остальные механизмы "кланодарства" работали благополучно. Алексей всегда ценил преданность офицеров к общему коллективному делу и их трудолюбие, действуя в ответ таким же трудом и инициативой, проявляя уважение.
К весне 3021 года Генерал Язовский подал временно в отставку, предоставив своё кресло решению Верховного Бюро Братства. Тогда новым Генкомом Народного Движения Освобождения стал Амерон Хаус. Несмотря на это, Язовский всё равно оказывал помощь новому Генкому в работе над кланом, помогая решать проблемы внутри.
Тем временем в соседнем Синдикате произошло восстание офицеров. Люди, недовольные проводимой политикой Васнецова на фоне общего кризиса внутренних экономических отношений и провалов во внешней политике, включая тяжёлые бои невыгодные для Синдиката на обеих фронтах подняли вооружённый мятеж. Перед этим восстал целый морской корпус Синдиката, вскоре покинувший состав объединения.
Теперь же и офицерский состав объявил о своём протесте. Васнецов решил пойти на встречу и дал им право выбора. Офицеры решили, что хотят пойти по пути другой идеи, нежели монархической или анархической. Сделав свой выбор, офицеры со своими людьми вышли из Синдиката. Тем не менее, Васнецову остались верными многие другие люди. Пора признать, что люди были приверженцами схожих идей с Красным Союзом.
Всё это сопровождалось диалогом с Рукбюро. Красного Союза. Ведь Красный Союз оказал весомую материально-политическую и консультационную помощь новому объединению офицеров – Красное Движение. Главой нового клана стал Глеб Приходин со своим заместителем Егором Ефиренко.
В связи с ликвидацией Конфедерации Народных Республик в Красном Союзе была возрождена собственная внешняя политика. Таким образом, с Краснодвиженцами был заключён союз и договор о взаимной помощи. Это также сопровождалось диалогом непосредственно с Васнецовым, который полностью согласился с предоставленными условиями.
Краснодвиженцы признаются Синдикатом, а Красный союз соглашается пойти на заключение перемирия. Глазами Союза это выглядело как успешная дипломатическая операция по снижению влияния монархистов в Блокстане, но в то же время, когда как в Братстве НДО это видели, как сговор Вернинского с Васнецовым, направленное против исполнения непоколебимой идеологической борьбы против врагов Освободительской идеи, ввиду заключения перемирия. Теперь Красный Союз находится в перемирии с Синдикатом, не обеспечивая НДО помощь в борьбе против Васнецова.
Красный Союз Сидоров видел, как объединение, основанное на равенстве, добровольном союзе рабочих людей вместе с остальными представителями разных классов нового общества Блокстана, поддерживаемой крепкой силой в лице действующих вооружённых сил и командно-административным аппаратом управления.
В отличие от Братства НДО, с которым вроде имелась общая идеологию, политика Красного Союза не была направлена на расширение влияния на остальной мир, заставляя развязывать войны против нейтральных представителей. Напротив, Вернинский выступал за построение нового государства отдельно в контролируемом спектре влияния. Конечно, Сидоров не был на должности дипломата, но он безукоризненно поддерживал метод мирных диалогов Красного Союза с прочими объединениями, веря в возможность нахождения компромисса.
Найти компромисс гораздо тяжелее, чем развязать войну. В этом и есть удел воистину сильных людей. Язовский выступал за расширение влияния Братства и идеи на весь остальной континент для предотвращения большей войны, о которой он стал говорить. Это противоречие вскоре стало становиться всё больше видным и очевидным.
Однажды в известной независимой газете "Привет Блокстан" просочилась информация об отношении офицеров НДО к Красному Союзу. Как было указано в газете, здесь достоверно предоставлялся весь диалог высокопоставленного офицера в Верховном Бюро Братства Романа Георгича с обычным рядовым. Со слов самого рядового, поинтересовавшегося отношениями с Красным Союзом, Роман Георгич ему ответил:
"Сначала у Вернинского произошло восстание. Этот мятеж привёл к сильному кризису, из-за которого наше командование решило пойти на встречу к Вернинскому и помочь ему. Заключили КНР. А потом они так и не помогали нам в борьбе против имперцев и видимо находились по-прежнему в состоянии кризиса. “Мы тогда предложили объединиться, чтобы помочь им. Вернинский отказался. А сейчас он пошёл на сговор с Синдикатом, обратив свою политику в ревизионизм". – цитата Георгича.
Такое заявление вызвало мгновенный резонанс в отношениях. Вернинский связался с Язовским с вопросами. В качестве ответа Язовский объяснил этот диалог как небольшой опечаткой, в которой Алексей может спросить Романа лично, в чём состоит собственно проблема. В этом плане руководство НДО не принесло никаких извинений за свои слова в адрес Красного Союза, а Язовский просто бросил трубку.
Между тем Комитет Обороны получил известия о несанкционированном открытии огня со стороны пограничников Братства НДО по позициям войск Союза. Происходили эти выстрелы и атаки на спорных территориях южной границы с НДО. По всей видимости, НДО по-прежнему считает эти пункты своими, и потому начали вестись провокационные действия. Мало того, простые выстрелы перерастали в настоящие перестрелки с летальными исходами для солдат Союза. Такое нельзя было оставить без ответа.
Провокации на границе весной 3021 года.
Во второй половине апреля 3031 года прошло запланированное собрание Исполнительного Комитета, на котором следовало определить дальнейшие действия Красного Союза. Мирное время уходило в тень.
Конец четвёртого тома.
Том пятый
Красное возмездие.