Цзы Цзиньчэнь
Плохие дети
© Голыбина И.Д., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
1
3 июля 2013 года
Каменная лестница вела прямиком к вершине. Городская стена, построенная, предположительно, во времена южной династии Мин, возвышалась чуть сбоку от нее. Когда-то стена была высокой и массивной, но стала менее грандиозной за много веков упадка и разрушения. Недавно ее отреставрировали, сделав шире и прочнее. Посетителям нравилось придерживаться за нее, поднимаясь наверх.
Саньминшань была самой знаменитой горой в Нинбо. В древности она служила военной крепостью, а потом ее превратили в городской парк.
В первую среду июля парк был практически пуст. Чжан Дуншэн знал, что этот день как нельзя лучше подойдет для того, чтобы вывести родителей жены на приятную прогулку.
– Мама, отец, давайте дойдем вон до той смотровой площадки, а там немного отдохнем, – сказал он. С туристическим рюкзаком за плечами и дорогой фотокамерой Чжан выглядел идеальным зятем.
Вскоре они дошли до крошечного плато, встали под тенистым деревом и огляделись.
Теща Чжана глубоко вдохнула чистый воздух и с удовлетворением улыбнулась.
– Всегда хотела выбраться сюда, но в праздники вроде Дня труда или Национального дня тут слишком многолюдно. Нам повезло, что Чжан Дуншэн решил вывезти нас на гору летом, когда вокруг почти никого…
Она была права – людей на площадке действительно не оказалось. Вдалеке виднелось несколько туристов, которые что-то ели возле сувенирных палаток или прятались в тени; метрах в тридцати трое ребятишек немногим старше десяти лет толкались вокруг шатра. Чжан решил, что они ему не помешают.
– Сюда, попейте водички, – сказал он, доставая бутылки из своего рюкзака и давая каждому по одной. – Отец, вид и правда поразительный. Давайте-ка я сфотографирую вас с мамой вместе.
Тесть Чжана ворчливо дал согласие, супруги встали рядом и заулыбались. Чжан сделал один кадр, потом оценил картинку.
– Стена немного перекрывает вид. Может быть, присядете на нее? Тогда я сделаю еще фото с этого угла, будет гораздо лучше, – промурлыкал он.
– Только одно, а потом пойдем дальше. Терпеть не могу фотографироваться, – буркнул старик. Тем не менее он отступил к стене, как попросил зять, чтобы не разочаровывать его.
Стена была низкой и широкой; люди частенько отдыхали на ней. Тесть сел и положил руки на колени. Его жена опустилась рядышком и накрыла его ладони своими. Чжан широко улыбнулся, подавая им знаки одной рукой, а второй держа камеру. Потом пошел к ним со словами:
– Вы слишком напряжены. Постарайтесь выглядеть как счастливая семья!
– Снимай уже… – Старик смущенно крякнул. Его жена улыбнулась и сделала радостное лицо.
Чжан в последний раз обвел площадку глазами. Поблизости никого. Туристы у палаток в их сторону не смотрят. Момент настал.
По-прежнему улыбаясь, он стал пододвигать родителей жены, положив руки им на плечи. Потом внезапно схватил за ноги и опрокинул вниз с горы. Пока они с криками летели в пропасть, быстро отступил от края. Потрясенный, постоял несколько секунд, потом перегнулся через стену и поглядел вниз.
– Мама! Отец!
Ответа не последовало. Такого падения не пережил бы никто.
Он развернулся и бегом бросился к палаткам. Люди, услышав крики, спешили ему навстречу посмотреть, что произошло.
В голосе Чжана звенела паника:
– На помощь! На помощь!
Однако внутренне он улыбался. Почти год он ждал этого момента. Ему удалось совершить идеальное преступление – срежиссировать непревзойденный «несчастный случай».
2
Уже начались летние каникулы, и кампус Университета Чжэцзян был практически пуст.
Бывший полицейский, профессор Янь Лян с факультета математики, только что вышел с совещания. Оно настолько затянулось, что пора было отправляться на обед. Он пригласил двоих студентов, юношу и девушку, присоединиться к нему.
Втроем они двинулись к выходу из кампуса. Янь на ходу включил мобильный телефон, который все совещание пролежал отключенным. И увидел три пропущенных вызова, все от Сюй Цзин, его племянницы. Было также текстовое сообщение:
Дядюшка Янь, пожалуйста, перезвоните мне сразу же, как прочтете это.
Профессор нахмурил лоб. Он понятия не имел, что могло произойти, но дело явно было срочное. Отец Сюй Цзин, его двоюродный брат, раньше служил директором в «Чайна тобакко». Пока племянница была маленькой, он мало общался с ней, но все изменилось, когда Сюй Цзин поступила к нему в университет. Поскольку она поселилась в кампусе, профессор чувствовал свою ответственность за нее. Зайдя как-то раз к нему в кабинет, она познакомилась с Чжан Дуншэном, студентом с математического. Он был любимчиком Яня, и потому профессор порадовался, когда эти двое поженились. Он ощущал себя не только дядей Сюй Цзин, но и удачливым сватом. Однако каждый раз, вспоминая, что Чжан растрачивает свои таланты, работая учителем в школе, Янь тихо вздыхал. Дуншэн был блестящим студентом, обладал подлинным талантом к математике, и Янь ожидал от него куда больших свершений.
У Чжана была возможность сразу поступить в аспирантуру, и Янь рассчитывал стать его научным руководителем. Однако вместо этого Чжан пошел работать. Когда Янь попытался его переубедить, Чжан объяснил, что его семья не может себе позволить залезать в еще большие долги. Ему надо как можно скорей начать зарабатывать, чтобы расплатиться со студенческим займом и жениться на Сюй Цзин. Вскоре после этого Сюй, воспользовавшись отцовскими связями, устроилась в «Чайна тобакко», а Чжану досталась должность учителя математики в средней школе в Нинбо.
Янь уже собирался ответить на сообщение, когда студент, шедший рядом, воскликнул:
– Кажется, та старушка сильно ударилась!
Янь оторвался от экрана, и они втроем поспешили на помощь. На тротуаре лежала пожилая женщина, ее ладони и колено были в крови. Придерживая ногу обеими руками, она громко причитала. Янь уже собирался поднять ее, но студент его остановил:
– Подождите минутку, профессор!
– Почему?
– Вы разве не читали в новостях? Мошенники притворяются, что ранены, а потом обвиняют того, кто им поможет, что это он их избил. И приходится платить компенсацию.
– Да-да, лучше не вмешиваться, – подтвердила студентка.
Старуха услышала их и протянула руку к Яню:
– Пожалуйста, помогите… Прошу, я сама упала, сама!
Студенты не пропускали профессора к ней; тот заколебался, вспомнив, что и правда читал про такие случаи. Возможно, молодежь права.
В следующий момент какой-то толстяк соскочил с электровелосипеда и пришел на помощь старухе.
– И что вы там стоите? Если это вы ударили ее, то должны отвезти пострадавшую в больницу!
Студенты еще дальше отступили от женщины, заявив, что и пальцем ее не трогали.
Толстяк скривился:
– Даже если вы ни при чем, надо помочь ей, разве нет?
– Так что же вы не поможете? – возмутился в ответ юноша.
– Я? – Толстяк не сразу сообразил, что попал впросак. – Я вообще-то на работе, а то, конечно, помог бы!
Он увидел бейдж университета, висевший на ленточке на шее у Яня, и прищелкнул языком.
– И вы еще называетесь профессором?
– Да, я профессор, а это мои студенты, – ответил Янь.
– И куда только катится мир… Даже студенты и преподаватели из Университета Чжэцзян не хотят помочь человеку в беде! – Толстяк театрально вздохнул.
Янь уже хотел возразить ему, но передумал: он и правда чувствовал себя виноватым, что не поднял старуху с тротуара.
Увидев, как переменилось выражение его лица, мужчина продолжил:
– Я буду вашим свидетелем, если кто станет вымогать у вас деньги. Могу даже снять видео на ваш телефон.
Не дожидаясь ответа, он взял телефон у профессора из рук и несколько раз нажал на экран.
– Ну, вот и готово, профессор. Теперь никто не сможет сказать, что вы толкнули ее.
Янь еще несколько секунд постоял, прикидывая, как лучше поступить. Потом решил, что в присутствии свидетелей, да еще и с видео, ему ничего не грозит. Вместе со студентами они помогли старухе подняться.
– Спасибо, большое спасибо! Вы такие славные люди!
Женщина схватила Яня за руки и сделала несколько неустойчивых шажков.
– Думаю, все будет в порядке, – ласково сказал тот. – Хотите, чтобы мы проводили вас до больницы?
– Нет, спасибо, я могу идти. Не хочу никому причинять неудобств. Еще раз спасибо вам!
Она выпустила его руки и пошла прочь – быстрее и быстрее, пока не бросилась бегом.
Студент поглядел ей вслед; первоначальный шок сменился у него гневом.
– Вы только посмотрите! Нам еще повезло, что на этот раз все обошлось… Боюсь, вы лишились бы тут нескольких сотен, не будь нас рядом. Заметили: стоило заговорить про больницу, как она сбежала… Ну и актриса!
Студентка согласно закивала.
Янь стоял на месте, почесывая в затылке и пытаясь сообразить, что все-таки не так.
– Но кое-что, похоже, случилось… – Он перебрал в уме последние события, и вдруг понял: – Погодите! Мой телефон! Они украли мой телефон!
Втроем они заозирались в поисках толстяка, но того и след простыл. Старуха, ухмыляясь, запрыгнула на свой электровелосипед, стоявший поодаль, и укатила.
Вот почему профессор Янь не смог ответить Сюй Цзин, когда она так нуждалась в нем.
3
1 июля, средняя школа Цюши в Нинбо
На первой парте кабинета № 4 была вырезана надпись:
Если хочешь быть лучшим, надо страдать
Первая половина самостоятельных вечерних занятий закончилась, но Чжу Чаоян так и сидел за своим столом, сосредоточенно решая примеры для завтрашнего экзамена по математике. Волноваться было не о чем: он всегда получал высшие баллы. Тем не менее ему нравилось возиться с цифрами и задачами – вне зависимости от того, требовалось это для экзамена или нет. Он уже решил, что сегодня пропустит физику, химию и биологию. Его оценки по китайской литературе, английскому и обществознанию наверняка тоже будут отличными.
Две ладони опустились на его парту с громким хлопком. Чжу Чаоян едва не подпрыгнул на месте. Подняв голову, он увидел девочку с короткой стрижкой – она пронзала его уничтожающим взглядом.
Чжу так же дерзко посмотрел на нее в ответ.
– Е Чимин! Чего тебе?
– Госпожа Лу ищет тебя, – прошипела та.
Чаоян в ярости вскочил, но ввязываться в драку не стал. Достаточно того, что его считают трусом и ему приходится задирать подбородок, чтобы смотреть ей в лицо. Достаточно быть самым низкорослым, тощим и трусливым мальчиком в классе. Если девчонка выше ростом победит его в драке, он этого не вынесет.
Чаоян громко покашлял, использовав этот звук для прикрытия, чтобы незаметно пукнуть в ее сторону. Несколько секунд спустя он картинно зажал нос, словно учуял запах.
– Черт побери, Е Чимин, ты бы хоть предупреждала, прежде чем пустить газы!
Она гневно уставилась на него.
– Ты идиот!
Чаоян засмеялся и, показав ей язык, расслабленной походкой зашагал в сторону учительской. Но перед дверью уверенность покинула его. Судя по всему, у него снова неприятности, хоть и неизвестно, по какой причине…
Госпожа Лу, их классная руководительница, была высокой сухопарой дамой слегка за сорок. Все ученики боялись ее, даже Чаоян. Она преподавала английский, который давался ему труднее всего.
Он сразу понял, что она не в духе, и инстинктивно сжался, как черепаха, прячущаяся в свой панцирь.
– Вы хотели меня видеть, госпожа Лу?
Госпожа Лу продолжала проверять домашние задания, сидя за своим столом и не поднимая на него глаз. Чаоян мял руками брючины школьной формы, нервничая с каждой секундой все сильнее. Она что, настолько зла, что не хочет его замечать? Или дело в чем-то другом: проблемах со слухом, несварении, разводе? Госпожа Лу игнорировала его добрых пять минут. Чаоян едва вытерпел.
Закончив с очередной тетрадью, она посмотрела на него.
– Почему ты разбил камеру Е Чимин?
Чимин была репортером школьной газеты и часто приносила камеру с собой в школу.
Чаоян растерялся.
– Какую камеру?
– Разве не ты разбил объектив камеры Е Чимин?
– Я ее не трогал! – недоуменно ответил Чаоян.
– Продолжаешь отрицать свои проступки?
– Я… я этого не делал, – запинаясь, пробормотал он, не зная, как убедить учительницу в своей невиновности.
Госпожа Лу пришла в ярость.
– Ты лжешь! Е Чимин видела, как ты взял камеру с ее парты и ударил о стену. Тогда объектив и разбился.
– Это неправда! Я даже не прикасался к ее камере! Никогда! – запротестовал Чаоян. Весь этот разговор был полным абсурдом.
– Хватит. Она уже сказала, что тебе не надо платить за новый объектив, поэтому можешь больше не врать.
– Я… – Он настолько разволновался, что с трудом сдерживал слезы. Обвинение было совершенно необоснованным. Чаоян привык, что его дразнят за маленький рост, за поношенную одежду и за то, что его родители развелись. Но и подумать не мог, что его обвинят в поломке камеры.
Госпожа Лу вгляделась в его лицо. Постепенно ее взгляд смягчился.
– Иди занимайся, завтра ведь экзамен… Не будем больше об этом вспоминать. Но помни, я тебя предупредила, Чжу Чаоян!
Чаояну хотелось возразить, но он промолчал. Обвинять его было странно, но спорить с госпожой Лу не имело смысла. Лучше он позднее спросит с этой змеюки Чимин.
4
Когда Чжу Чаоян вернулся в класс, уже прозвенел звонок. Он с ненавистью глянул на Е Чимин. Та улучила минутку и торжествующе покосилась на него, прежде чем снова склониться над учебником.
Расстроенный Чаоян сел за свою парту. Фан Лина, сидевшая с ним, тихонько дернула его за рукав. Она была одной из немногих, с кем он общался в классе.
– Не поворачивайся! Я хотела тебе кое-что рассказать…
Чаоян, уставившись в учебник, прошептал в ответ:
– Что такое?
Фан Лина смотрела прямо перед собой.
– Госпожа Лу спрашивала тебя про камеру Е Чимин?
– Ага.
– Похоже, она все свалила на тебя.
– Чего?
– Когда я закончила обедать и вернулась в класс, то увидела Чимин и уборщицу. Они рассматривали камеру. Чимин сказала, что уронила ее и объектив разбился. А потом сказала, что нажалуется госпоже Лу, что это ты разбил.
– Да ты шутишь! – воскликнул Чаоян, и гнев снова закипел у него внутри. – Она обманула учительницу! Я и пальцем не трогал ее дурацкую камеру. Я все расскажу госпоже Лу.
– Пожалуйста, не говори никому. Я не хочу, чтобы они набросились на меня, – взмолилась Лина.
Чаоян нахмурил лоб. Подумав как следует, он согласился:
– Ладно.
– По крайней мере, ты знаешь, что произошло. Только никому не говори!
– Не скажу.
– На этот раз она зашла слишком далеко, – добавила Лина.
– Но почему они решили обвинить меня?
– Думаю, когда она разбила камеру, то испугалась, что ее отец рассердится. Он капитан полиции, а раньше служил в армии. Как бы она ни старалась, он лупит ее за любую провинность. Но если она скажет, что камеру разбил одноклассник, отец не станет ее наказывать, – объяснила Лина.
– Значит, она просто свалила на меня свою вину! – проворчал Чаоян. Но тут выражение его лица изменилось. – А разве она не достаточно взрослая, чтобы ее лупить?
– Ну, это как сказать. Отец вообще обращается с ней как с мальчишкой. Однажды она пришла на уроки с синяком на лице. Сказала, что отец дал ей пощечину.
Представив себе, как отец наказывает Чимин, Чаоян злорадно хихикнул.
– Это объясняет, почему у нее такая жуткая стрижка. Может, и взгляд у нее мутный из-за того, что ее бьют по голове…
Внезапно оба поняли, что говорят в полный голос, а перед ними стоит госпожа Лу.
– Кажется, у вас тут слишком весело для самостоятельных занятий, – обратилась к ним классная руководительница.
Лина опустила голову, не осмеливаясь дышать. Чжу Чаоян принял удар на себя.
– Это моя вина. Я отвлек Фан Лина.
– У вас завтра экзамен. Вам надо сосредоточиться! – приказала госпожа Лу. Чаоян мог поклясться, что почувствовал, как от женщины веет холодом – словно вместо легких у нее два морозильника.
Ему не хотелось, чтобы учительница опять его отчитала, и он все еще был расстроен из-за ложного обвинения. Кое-как высидев оставшуюся половину самостоятельных занятий, Чжу отправился в туалет и увидел Чимин – та мыла в раковине свой термос. Не удержавшись, он шлепнул ладонями по раковине так же, как она – по его парте.
– Зачем ты обвинила меня в том, чего я не делал?
Девчонка окинула его быстрым взглядом и продолжила мыть термос.
– Сука! – бросил он и развернулся, собираясь уходить.
Чимин громко вскрикнула. Изумленный, Чаоян оглянулся на нее. Что еще за представление? Он растерялся еще больше, когда она наполнила термос холодной водой и вылила ее себе на голову, а потом бегом бросилась прочь. Чаоян быстро воспользовался туалетом и вернулся в класс, чтобы собрать свои вещи. По дороге он увидел Е Чимин в учительской – та рыдала, стоя перед госпожой Лу. Две другие учительницы пытались успокоить ее.
Госпожа Лу заметила его и сказала угрожающе:
– Чжу Чаоян, а ну-ка зайди!
При этих словах он вздрогнул, но выбора не было.
– Что на тебя нашло? Зачем ты вылил воду Е Чимин на голову?
– Что?! – Чжу Чаоян уставился на Чимин, потом перевел взгляд на учительницу. – Я ничего не делал! Она сама облилась!
Внезапно он понял, что происходит. Спорить не имело смысла, это было его слово против ее. С волос Е Чимин стекала вода, она горько плакала. Госпожа Лу поверила ей в первый раз; неудивительно, что поверила и сейчас.
– Я должна поговорить об этом с твоей матерью, – сказала классная руководительница.
Чаоян опешил.
– Но… я же ничего не сделал! Она сама!
– Тебе лучше сменить тон, или можешь забыть о годовых экзаменах, – отрезала госпожа Лу.
– Я не обливал ее водой. Она сама, честное слово… – Его губы предательски задрожали.
– Ты снова не признаешь своей вины! У меня еще никогда не было таких учеников! То, что ты отличник, не означает, что мы спустим тебе отвратительное поведение. Я хочу переговорить с твоей матерью завтра же – иначе на экзамены можешь не приходить.
Ногти Чаояна глубоко впились в ладони. Это был худший день в его жизни.
Он посмотрел, как госпожа Лу отправляет Е Чимин обратно в класс, мягко убеждая ее не поддаваться на провокации. Когда та скрылась за дверью, госпожа Лу обратилась к Чжу Чаояну:
– В начале года твоя мать объяснила мне вашу ситуацию. Твои родители развелись, отец не воспитывает тебя, а мать все время на работе, поэтому ты много времени проводишь один. В последний раз, когда мы разговаривали, она попросила меня быть с тобой построже, но ничего подобного я от тебя не ожидала.
– Я этого не делал, – хрипло пробормотал Чаоян.
Госпожа Лу сделала глубокий вдох. Она знала, что он образцовый ученик, но когда классная руководительница что-то решала, то всегда настаивала на своем.
– Прекрати отрицать то, что натворил. Скажи матери завтра утром прийти в школу. Я должна с ней поговорить.
– Но… ей надо работать.
– Пускай возьмет выходной. Отправляйся домой и позвони ей. Объясни, что она должна явиться в школу завтра с утра, иначе ты не будешь допущен к экзаменам.
Чжу застыл на месте.
– Иди домой! Сейчас же! – крикнула госпожа Лу, дернув его за руку.
Дойдя до дверей учительской, он понял, что не в силах дальше сопротивляться.
– Простите, я виноват. Я больше не буду. Пожалуйста, госпожа Лу, позвольте мне завтра сдать экзамен. Мне очень жаль. Я никогда больше не стану обижать Е Чимин. Прошу вас!
Две другие учительницы хорошо относились к Чаояну и сразу встали на его сторону.
– Не будьте с ним такой строгой, он же признался. Пусть напишет письмо с извинениями, и покончим с этим. Ему же надо сдавать экзамены, так или иначе, – сказала одна.
Госпожа Лу вздохнула, но их слова и слезы Чаояна убедили ее. Она приказала ему написать покаянное письмо с обещанием больше так не делать и отпустила. Он забросил рюкзак за спину и, измученный, вышел из класса. В коридоре наткнулся на Е Чимин, и та криво усмехнулась ему в лицо.
– А кто тебе разрешил быть лучшим по успеваемости? Отец чуть ли не каждый день кричит на меня за то, что я – не первая ученица… Это все твоя вина. Теперь посмотрим, кто завтра сдаст лучше всех!
Наконец-то ему стало ясно, что происходит. Она завидует его оценкам! И устроила все это, чтобы подставить ему подножку.
Чаоян окинул ее взглядом и продолжил идти.
Ему отчаянно хотелось, чтобы учебный год уже закончился.
5
2 июля
После того как Чаоян сдал последний экзамен, занятия в школе закончились и всех распустили по домам. Наконец-то наступили каникулы, и он мог распрощаться с этим отвратительным годом.
В тот день Чжу сидел один в их убогой квартирке размером не больше 60 квадратных метров с линолеумом из 90-х, некрашеными стенами и запахом плесени. На потолке скрипел вентилятор, безуспешно пытаясь разогнать жару. Чаоян снял рубашку, чтобы немного остыть, и расположился на полу у себя в комнате с книгой «Домашние средства для увеличения роста». Он отдал бы что угодно, чтобы подрасти.
Чжу увидел рекламу книги и купил ее по почте за 20 юаней. Там была куча разных советов. Чаоян все их просмотрел и подчеркнул главные. Первое, что он должен сделать, – перестать пить газированные напитки, ведь в книге сказано, что они вымывают кальций из костей. Он нарисовал рядом с этим советом звездочку и поклялся никогда больше не прикасаться к газировке.
Полностью погруженный в книгу, Чаоян вздрогнул, услышав настойчивый стук в дверь. Поставил книгу на полку и подошел к двери. Приоткрыл, но не отпер наружную решетку. На лестнице стояли мальчик и девочка примерно его возраста. Мальчик был выше его, около метра шестидесяти пяти, а девочка – ниже. Оба выглядели напуганными.
– Вы к кому? – неуверенно спросил Чаоян.
– Чжу Чаоян, поверить не могу, что ты до сих пор живешь здесь! – Мальчик широко улыбнулся. – Помнишь меня?
Чаоян присмотрелся внимательнее.
– Дин Хао! Что ты тут делаешь?
– Нам нужна твоя помощь. Скорее открывай дверь!
Он отпер решетку. Дин Хао торопливо затолкал девочку в квартиру и захлопнул обе двери.
– Можно мне воды? Умираю, пить хочу!
Чаоян принес им по стакану воды, и Дин Хао опустошил свой одним махом. Девочка делала маленькие глоточки, ее лицо оставалось бесстрастным. Она походила на ледяную скульптуру.
– Кто твоя подруга? – спросил Чаоян у Дин Хао.
– Можешь звать ее Пупу. Она моя сестра. Ну, не совсем, но теперь мы семья. – Он повернулся к девочке. – Пупу, это Чжу Чаоян, я тебе рассказывал. Мы были лучшими друзьями в школе. Но не виделись уже… пять лет.
– Привет, – сказала девочка.
Чжу Чаояну стало неловко стоять перед ней голым по пояс. Он набросил рубашку и пригласил их в кухню.
– Дин Хао, и как это ты так вырос?
– Вот уж не знаю, – сказал тот, поцокав языком и почесав в затылке.
– Вы выглядели испуганными, когда я открыл. Что случилось?
– Долгая история, – ответил Дин Хао, в своей обычной беззаботной манере махнув рукой. – Нас хотели увезти, и пришлось сбежать из фургона.
Чаоян встревожился:
– Вас похитили? Надо позвонить в полицию?
– Да нет. Это были… – Дин Хао запнулся, потом рассмеялся, чтобы скрыть смущение. – В общем, долгая история.
– Серьезно, что произошло? Где ты учился последние пять лет? Учителя говорили, что ты переехал в другой город, и я думал, что больше тебя не увижу… Ты даже не попрощался.
Дин Хао посерьезнел и покосился на Пупу, которая ни взглядом, ни жестом не выдавала, что прислушивается к их разговору.
– Так что же? – Чаояну стало страшновато.
Дин Хао понизил голос:
– Ты правда не знаешь, почему я переехал?
– Откуда мне знать, если ты не говорил?
– Потому что… моих родителей арестовали.
– О чем ты вообще?
Дин Хао состроил гримасу.
– Мои родители убили человека, их поймали и казнили.
– Что? – Глаза Чаояна широко распахнулись, и он пристально вгляделся в них обоих. – Почему я про это не слышал?
– Наверное, учителя не хотели, чтобы ты знал, что твой бывший одноклассник – сын убийц, – сказал Дин Хао, нервно хихикнув.
– Не говори так! Твои родители могли убить кого-то, но к тебе это не имеет отношения. Хм… а зачем они это сделали? – спросил Чаоян, хотя на самом деле не был уверен, что хочет знать детали. Ему не нужны были неприятности. Прошло много лет с их последней встречи с Дин Хао, и все это время он ничего о нем не слышал. Чаоян был дома один, могло случиться что угодно.
Дин Хао покраснел.
– Я сам толком не знаю. Мне рассказали в общих чертах, но я не уверен, что это правда. В общем, мама изменила отцу, и тот потребовал, чтобы она нашла для него девушку… в этом роде. Вот мама и обманула студентку колледжа, чтобы заманить к нам. Та помогла маме вернуться домой, когда та упала в обморок на улице; а потом мой отец изнасиловал ее. Видимо, они ее убили, чтобы все скрыть, но их поймали. И их казнила расстрельная бригада.
– Ох!
История Дин Хао потрясла Чаояна. Он занервничал еще сильнее, и ему захотелось, чтобы они скорее ушли, но Чжу не знал, как избавиться от внезапных визитеров. Поэтому продолжил расспросы:
– И где же ты был все это время?
– В пекинском приюте. Людям неохота связываться с детьми убийц, никто из моих теток и дядьев не захотел взять меня к себе. У меня не было выбора. Пупу такая же, как я, у нее нет ни родителей, ни опекуна. Она тоже была в приюте.
Пупу посмотрела на Чаояна, потом снова отвернулась. Они посидели в неловком молчании. Получалось, что они оба – дети убийц! Чаоян опять пожалел, что открыл дверь. Надо было спрятаться у себя в комнате и притвориться, что никого нет дома.
– А как вы добрались сюда? Пекин же далеко, – сказал он наконец.
– Мы сбежали, – признался Дин Хао. – Не хотели оставаться в приюте, поэтому сбежали и добрались сюда. Пупу из Цзянсу, но ей не хотелось возвращаться. Я не представлял, куда еще поехать, и мы приехали сюда. Я не решился обратиться к родственникам. Скорее всего, они просто вызвали бы полицию. Мы хотели провести здесь пару дней, а потом двигаться дальше, но тут случилось… разное. Этим утром… – Он резко замолчал.
– Так что случилось утром? – Чаоян прищурился.
– Ну, у нас закончились деньги, и мы стали просить милостыню на обочине дороги, – сказал Дин Хао после паузы.
– Вы что? – Чаоян не мог поверить, что такое произошло с его лучшим другом из школы. Тогда, пять лет назад, он казался совершенно нормальным мальчишкой, но теперь его история кричала, что он из другого круга.
– Так и знал, что ты плохо подумаешь обо мне, если я расскажу… Но у нас не было выбора.
– Я вовсе не думаю о тебе плохо, – возразил Чаоян.
– Серьезно? – Лицо Дин Хао просветлело. – Потом мимо проехал фургон, на нем было написано… что там было написано, Пупу?
– «Городское наблюдение», – холодно сказала она.
– Да, точно. Те люди сказали, что нам нельзя побираться и мы должны уйти. В общем, мы пошли, но были голодны и купили себе перекусить в пекарне. Тут подъехал другой фургон, и там были люди из социальной службы. Они сказали, что хотят связаться с нашими родителями. Мы поняли, что они сразу узнают, что мы сбежали, и просто вернут нас в приют. Ну и Пупу сказала, что хочет пи́сать, и они остановили фургон, а я понял, где мы, и мы бросились к тебе. Поверить не могу, что ты по-прежнему живешь здесь! – закончил он.
Выслушав все это, Чаоян только сильнее встревожился. Раньше они с Дин Хао были добрыми друзьями, но с тех пор прошло много лет… Ему надо было придумать план. Просто выгнать их может быть опасно, но если они задержатся, что произойдет тогда?
– И что… что вы собираетесь делать?
Дин Хао пожал плечами.
– Я постараюсь найти какую-нибудь работу, но Пупу еще слишком мала. Ей всего одиннадцать; она должна ходить в школу.
– А ты разве нет? Тебе только тринадцать!
– Приятель, я ненавижу школу. Хочу начать работать, и поскорее.
– Но никто тебя не наймет. Ты недостаточно взрослый для работы.
– Если я им не скажу, они и не узнают, правда же? Я достаточно высокий, чтобы сойти за шестнадцатилетнего, – усмехнулся Дин Хао.
Наконец-то Чаоян решился поднять неудобный вопрос:
– А что вы планируете… насчет жилья? Моя квартира маленькая… в том смысле… ты же понимаешь…
– Честное слово, мы не станем задерживаться у тебя. Но если можно, сегодня бы переночевали, – сказал Дин Хао.
– Ох! – Чаоян смущенно отвел глаза.
И тут заговорила Пупу:
– Дин Хао, забудь об этом. Пойдем отсюда.
– Мы же оставили свою сумку в этом фургоне, как его там, помнишь? И вряд ли найдем, где сегодня переночевать, – преувеличенно громко шепнул Дин Хао ей на ухо.
– Что-нибудь придумаем, – ответила она.
Дин посмотрел на нее, потом опять на Чаояна, после чего поднялся и жизнерадостно улыбнулся:
– Ну ладно, тогда мы пошли. Увидимся, Чаоян. Я еще зайду, когда найду работу.
Чаоян проводил их до двери, сосредоточенно сдвинув брови на переносице.
– Когда начну зарабатывать, приглашу тебя в «Кей-эф-си», – ухмыляясь, добавил Дин Хао. Он помахал рукой на прощание и уже занес ногу над порогом, но внезапно обернулся: – Ой, погоди, я же привез тебе засахаренных ягод! Гостинец из Пекина; уверен, ты никогда таких не ел. Я подумал, если мы вдруг увидимся…
Пупу закатила глаза.
– Ты ведь оставил сумку в фургоне, забыл?
Дин Хао неловко пригладил волосы.
– Тогда в следующий раз. Береги себя, дружище! Пока!
– Погодите, ребята, – сказал Чаоян. Его охватило чувство вины – они же были лучшими друзьями с Дин Хао в начальной школе, как теперь не помочь? Однажды мальчишка постарше пристал к нему, но Дин Хао защитил Чаояна, и его за это побили. Чаоян тогда сбежал, но Дин Хао его за это не винил, говоря, что будет лучше, если пострадает один, а не двое. Старая дружба перевесила сомнения Чаояна.
– Можете сегодня остаться ночевать. Моя мама работает посменно и приходит домой только раз в несколько дней. Ее еще два дня не будет, так что оставайтесь здесь.
– Правда? – с надеждой воскликнул Дин Хао.
– Ага. Разместимся у меня в комнате. Пупу займет кровать, а мы с тобой ляжем на полу.
Дин Хао повернулся к Пупу.
– Что думаешь?
– Лучше никого не стеснять, – сказала она, покачав головой.
– Да все нормально, – поспешно вставил Чаоян.
Мгновение Пупу помолчала. Потом кивнула с серьезным лицом.
– Ну ладно. Спасибо, братец[1] Чаоян. И если захочешь, чтобы мы ушли, просто скажи. В любое время.
Чаоян залился краской.
